урная газета ЗНАМЕНОСЕЦ ТРУЛЯЩИХСЯ Умер Анри Барбюс. Он бым пер- вым фганцузским писателем, еще в 1916 году призывавшим к борьбе про- тив империалистической войны, кв борьбе за мир. Солдаты в окопах, ре. волюьйонные бойцы в тылу часто слышали его голос, Ленин приветет- вовал его революционный клич. «В ог- не» была первой книгой, попавшей в руки немецких солдат по их возвра- щении домой в 1918—1919 тг. Художественный и политический успех этой книги во всем мире был только началом. Барбюс приступил к широкой организационной работе, Его жугнал «Кларта» мобилизовал международную интеллигенцию. Нарялу с ответственной работой в журнале «Клартэ» и в газете «Юмз- ните», наряду © работой нал новыми статьями и книгами Барбюс ведет широкую политическую борьбу про- тив угрозы новой войны, против ин- тервенции и блокады Советского сою- за С 1920 ло 1923 гг. он выступа на многих собраниях po Франци» Послание -Налттын ArcrTnTE. TItpetie. 4 царии. Уже тогда он был болен ту 7? беркулезом. Но, несмотря на 9т0, EI толос раздавался на митинтах и на. родных собраниях, Умер большой интернациональный художник, мастер боевого слова. Умер. смелый 60ец и поэт, призывавший в борьбе против империалистической войны, умер тот, кто так сильно не- навилел фашизм. Умер друт Димит- рова и Тельмана. Умер страстный друг и защитник первого отечества трудящихся. Умер знаменосец трудя. щихся всех стран в борьбе за новую, ‘социалистическую жизнь. Знамя: которое Анри Барбюс дер- жал в руках (ло последней минуты, будет развеваться впереди нас в гря- дущих боях, при грядущих победах, Мы не забудем тебя, Анри Барбюс! Группа иностранных революци. онных писателей: Маргарита Нелькен, Венсеслао Розес - (Испания), Альфредо Го мец де ла Вега (Мексика), Алек- сандр Трахтенберг, Уолд Кармон, Юджин Гордон, Фрэд Эллис, Дж. Кьюнитц (США), Вилли Бредель, Гане Гюнтер, Эрих Вейнерт, Фридрих Вопьф, Мария Остем, Эрнст Оттвальд (Германия), Ге- орг Лукач, А. Барто (Венгрия), Эми Сяо (Китай), Хюдзиката (Япония), Бриттон, — Маршаль (Англия), Анри Садуль, Камиль Марку, Сюи, Пьер Куртад, Шарль Мартэн, Филипп Марлио (Фран- ция), Джиованни Джерманетто (Италия). В эти дни скорби и траура возникает в памяти одно из’ наиоо. 28 тлубоких впечатлений от парижского `Отромный saa, — переполненный людьми. В середине его с разных 610- рон подходят друг к другу Анлре Жид и Анри Барбюс. На обонх ярки шелковые халаты, присланные им в подарок от таджикских трудящихся. Оживленный и улыбающийся, пожи- мая руку Андре Жиду, Барбюс тово- par: «Поздравим друг друга с вели кой честью быть гражданами Совет ского социалистического Таджикиста» На», Овация покрывает эти слова, пол. ные ‚глубокого неподдельного интер- национализма, полные любви к совет ской стране; Анри Барбюс не ошибся: таджик ский народ и все народы Советского союза не забудут своего почетного и любимого гражданина, никогда не пе рестанут чтить память борца, рево- люционера, трибуна трудящихся вое- го мира, ЛА улететь в истину, понять смысл В действиях этих людей, преследующих общую цель и бессознательно убиваю- щих друг друга. «Так надо! так на* до!»— вот все’об”яонение, которое нз ходит личность, в свое время подгото® вленная грозными мероприятиями, пролажными публицистами, школой, похожей на казармы, мошеннической системой управления, — подготовлен ная к тому, чтобы по приказу поко * литерат ДР УЕЁ. СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ ‹ Ушел из жизни Анри Барбюс, ушел ‘один иа самых выдающихся револю- ционных писателей мира. Носле сорока лет слазното творче- ского труда он и на седьмом десятке жизни был полон молодой энергии, огня и мечты как подлинный пред- составитель высокого искусства. Писа- тель мирового маклитаба, он был ис- тым французом, любил свою страну и глубоко чувствовал душгу своего на- рода, И это он доказал на деле, когда в эпоху империалистической войны написал свой знаменитый роман «Отонь». : История одного взвода француз- ских солдат, безвестных мучеников кровавого побоища 1914 года, — это беспощалное разоблачение империя- лизма, мировой и своей, французской. буржуазии, это разоблачение шовини:- стской лжи и утара всех «патрио- ТОВ» и поджигателей войны. Эта кни- га полна подлинной любви автора к своей стране, к трудовому народу, ко- торый буржуазия оделала — и теперь тотовится оделать — пушечным мя: COM Эту великолепную книгу, полную силы, правды и любви к угнетенным, измученным войной людям, высоко ценил В. И. Ленин. Анри Барбюса в Советском союзе хорошо знали и любили миллионы людей —он был для нас родной и близкий писатель. Его любили не только за его высокохудожественные произведения, всегда глубоко насы- щенные самыми передовыми идеями борющегося человечества, его также любили как борца за мир, как друга и защитника Советского союза. Ненависть к войне и неустанная борьба за мир — вот что было луч- шей и оильнейшей страстью в жиз- ни этого мужественного, благородно: го человека. ; Мы, советские писатели, участники Международного конгресса защиты. культуры против войны и фашизма, никогда не забудем Анри Барбюса, одного из организаторов этого опра- ведливото дела Мы не забудем его доклада «Нация и культура»; Ero пламенные мысли о «социальной дра- Me», 0 «вмешательстве писателя в жизнь», об интернационализме, о сча- стливой жизни народов Советского союза звучат теперь — увы! — как, за- вещание оставитимся и той молодой смене, которая будет продолжать его лело Он умер на славном посту писате- ля — антифашистского борца, пламен: ного поборника мира. Мировая литература и французский народ потеряли олного из талантли- вейших и лучших своих сынов. Писа- тели Советского союза потеряли чут- кото и большото друга. Мы всем сердцем присоединяемся к печали наших друзей — француз- ских писателей и международного об’елинения писателей против войны и фаптизма. организации которого наш покойный друг отдал столько сил и отия своего горячего сердца. Вместе с вами, дорогие товарищи, мы скло- няем головы перед памятью Анри Барбюса. Cru, благородный и мужественный боец. Мы не забудем тебя никотла!.. М. Кольцов, В. Киршон, А. Ка- оаваева, И. Луппол, А. Щерба- ков, Б. Пастернак, Л. Лахути, А. Толстой, В. Иванов, Ф. Панфе- ров, И. Бабель. Аир натравлены друг на друта, брошены: в войну, в грязь». Льют дожди. Лип- кая, вонючая грязь в окопах, в ходах сообщения. Грязь на стоянках. Полу- взвод переброшен в город, несет стра- жу на вокзале. Вагонов — без числа, Воинских частей — без числа, И око- ло них, над ними, опутывают их не- исчислимые сети воинских учрежде- ний — где засели «окопавшиеся» — штабов, канцелярий,. секций, отделов; вестовые, кладовщики монтеры жандармы, конвойные. Вот летчик рассказывает, что сверху он видел, как во французских окопах служили обедню: «Бог за нас»; И в это же точ- но время в соседних немецких окопах служили обедню: «Бот за нас». Вот городская дямочка, жена чиновника из префектуры, повествует: «Затру бит труба, и не удержать тогда на- ших солдатиков. С‘криком: «Да здра- вствует Франция» бросаются они впе- ред. И умирают-то они улыбаясь». И вновь отряд на линии огня. Часть ето послана на далеко вынесенный вперед наблюдательный пост. Ночь. Непрекращаяся орудийная канонада. Но что там перед окопами? Куча бре- вен? Стволы деревьев? Нет, это тру- пы. Их четверо. «Это из нашего же звена. Они разлатаются здесь, близе- хонько от нас. Они бруствером легли впереди пирокой, полной грязи бороз. ды, которую еще считали нужным за- щищать живые», Оружейная пере- стрелка. «И пули рвут трупы, ранят их и заново убивают». Отряд назначен рыть новые окопы перед линией or- быть о себе и о литературных при* красах. Немногие идиллические сце- ны просты и полны каким-то строгим чувством солидарности (старушка в пригороде с великим трудом слабы- ми руками чистит башмаки своей внучки, городской модиотки, и CON: дат, видя безуспешность ее попыток, за нее выполняет работу; в блатодар- ность за полученные от товарища, спи- чки друтой солдат дарит ему яйцо). Само собой разумеется, что даже и подобия этой строгости, этого чув- ства ответственности за сообщаемые читателю впечатления не было в ли- тературных изделиях, выходивших во время войны почти одновременно © «Огнем», иногда в том же издатель- стве Фламмариона, которые сами се- бя вполне характеризовали одними затлавиями: «Кровь свою пролил за Эльзас!..», «Люди культуры против немцев». Но нет этих чувств и в кни- тах более поздних, порожденных не только патриотической тревогой за собственные барынги. Эта литература о войне шла тремя потоками: или она, любуясь, нагромождала кошма- ры, или проливала слезы, или изы- скивала, тоже Вади любования, зани- мательные словечки. Для лингвиста любопытна, например, по языку кни- га Андре Терива «Черное < золотом». Она не выдумана. Солдаты-балатуры подслушаны Теривом в самом деле, словечки их своеобразны и ярки. Но за словечками исчезла самая тема, и война стала какой-то развлекатель- ной прогулкой фольклогиста. Наконец, перечитывая «Огонь» сей- час, уже в исторической перспективе, не можешь избежать и более ответст- вённого сопоставления. Когда печа- тался «Огонь», интеллигенция еще не мотла отделить себя от той концеп- ции войны, которая с юных лет не- OTBASHO связывалась с эпопеей Льва Толстого. Первое воспоминание о ней сразу заставит признать, как велики преимущества Толстого перед Bap- бюсом. В самом деле, как ярка mene ка образов у Толстого! А велед за тем возникает второе чувство: в какую тлубокую старину, совершенно уже отрезанную от нас и ненужную нам, отводит он своими изумительными, зылепленными фигурами! В чем ан- тимилитаристическое острие эпопеи «Война и мир»? Конечно, в смерти Пети Ростова, сцены, от. которой дол- го не могут притти в себя читатели еще в полудетские годы. Но не озна- чает ли теперь эта сцена лишь. того, что война отвергалась Толстым преж- де всего как препятствие для домапг- него очастья, для эгоистичеоки и сле- по замкнутого индивилуального хо- зяйства? Война прошла, «взволно- ваяное историческое море Европы улетлось в свои берега», началась на- стоящая, ростовеокая, душная, само- довлеющая хозяйственная жизнь. И наоборот, гораздо более скром- ная по художественным средствам книга Барбюса вся устремлена в бу- дущее. Война для него не обособлен- ный эпизод, не нудная помеха, а на- иболее интенсивное проявление тех социальных отношений, которые, с предельной яркостью открывшись в войне, требуют радикальных перемен ценою каких угодно напряжений. Бар. бюс родился лишь немногими годами позже создания «Войны и мира», Но сейчас кажется, что между ними. ле- жат отолетия. Для «Войны и мира» продолжения никакого нет, Эта гла- ва истории стала памятником. И на- оборот, «Огонь» Барбюса — один из первых сигналов новой истории, о достижениях которой товорит нам кажлый новый Pou, Книга Барбюса «Огонь» на первый взгляд может показаться непритяза- тельным сборником очерков о войн», тде собраны впечатления очевидца без обдуманной композиции, без ва- ранее поставленных идеологических намерений, — просто запись того, что произошло с полувзводом пехотинцев за, пятнадцать первых месяцев импе- риалистической войны. Но в этом приглушенном тоне кни- ги, в ее фактичности, свободной от риторики, в монотонной повседневно- сти военных впечатлений, совершенно лишенных героики, и заключена ог- ромная взрывчатая сила. Приходится удивляться тому, как не вмешалась военная цензура, как могла в самый разгар войны, в начале 1916 г., про- скользнуть книга, которая всей coBo- купностью вложенного в нее матери- ала кричит об одном: «Нужно убить ‘войну. Да, самое войну!». Эта фра- за, бесспорный вывод из книги, име- ется и в самой кните, но дана она незаметно. как реплика одного из со- беседников, и хитро уравиовешена OT- рицательной репликой другого, Однако, мало того, что дана эта «криминальная» фраза, которую в конце концов можно интериретиро- вать непротивленчески, по-толстов- оки. На следующей же странице име- ется поясняющий и усиливающий ее вывод, Всякую ли войну убивать? 0, нет! «И после войны: нужно ‚будет воевать. Да разве с иностранцами?» Одним ли желанием обойти цензуру обусловлена такая осторожность слов? Возможно, что не только этим. Непритязательно фиксируя свой впе. чатления;, Барбюс, может быть, и сам был удивлен тем, какого решительно- * го жизненного перелома требует от него войпа, увиденная незатуманен- ным взором, Огромная сила книги «Огонь» в том-то и состоит, что ма- териал взял верх над писателем, сформировал писателя, заставил его говорить совсем не тем языком, ка- ким говорил он прежде. В самом кон- це книги Барбюс счел возможным и прямо указать выводы из своих, до жестокости ясных наблюдений над механикой империалистической вой- ны. Выводы вынужденно даны край- не общими словами: «Союз всех де- мократий, союз масс, сбор народа все- го мира...» Эту хитро составленную формулу необходимо проанализиро- вать лингвистически. Что могли воз- разить врати Барбюса против «Союза демократий»? В, чему могли они прид- раться, auraa l’entente des immen- 8468? Мы переводим Иптеп$И68 — «массы», улавливая подлинную мысль автора, но само по себе это слово значит «неизмеримо огромные еди- ницы». И разве для придирчивого uexSopa Ventente des immensités ne ‘могло сойти за пресловутую Антанту? Всего хитрее та часть формулы, где Барбюс говорит о 1а levée du peuple 4и топае. Это слово 1еубе можно пе: ревести умеренно — «сбор» и полным голосом — «бунт». Ведь это имеющее много значений слово употребляется и для обозначения солдатского бун- та. Но для всякого внимательного чи- тателя это слово значило только од- НО — «бунт», хотя ни одного прямс бунтарското слова здесь и не упот- реблено. И, наконец, самая, может быть, замечательная часть этой фра- зы, формулирующей выводы и прн- зывы: «вера ло трубости простая». Простота выражений и прямо на- правленный вэгляд — вот черты, на- иболее характерные для «Огня», и их-то труднее всего было ожидать от Барбюса, каким он показал себя в начале своей литературной работы. Он начал ее сотрудничеством в утон- ченнейшем журнале, изысканно наз- ванном «Банкет», созданном Марсе- лем Прустом. Таков первый этап пи- Tl. Cc. K OF AH Она верит в красоту, Она верит в гармонию, Она чувствует себя бесконечной, На ее устах свет». Лалу в этих словах определил ос- новное свойство таланта Барбюса. Он в противоположность Анатолю Фран- суи лаже Ромен Роллану не мог дол. ю оставаться на философских, исто- рических и’ эстетических высотах. Анатоль Франс даже,в те моменты, вотда он сходил в гущу жизни, спус- кался из сферы вечности к злобе дня. сохранял в своих размышлениях“ на- лет эпикурейского безразличия ‘и фи. лософокой иронии. В Барбюсе торело пламя войны. Разыгравшиеся катаст- рофические события заставили Ана- толя Франса уйти в мир еще Gomes широких обобщений, оботатить свою философскую мысль новыми доку- _ментами человеческой истории, Бар. бюса они вырвали из сферы чистого искусства и спокойных размынглений и превратили в а публици: ста. Он сам рассказал однажды историю этого превращения. Рядовой 281-го полка. в окопах, наблюдая вдумчи:- BHIM взором происхолялщее вокруг не- 10, понял действительный смысл, со- вершающегося. В 1920 году в одной яз речей он говорит: «Истинная при: чина войн — причина экономическая. Война — это вопрос наживы. Мы бы- ли работниками войны. Мы хотим быть работниками мира. Мы — пос- лелние отпрыски поколений мучени- ков. Мы хотим перестроить действи- тельность до основания, нв хотим по- пумер». Барбюс принадлежал к числу тех натур, —законченных и прямолиней- ных, которые не останавливаются на полупути. Раз познав истину, он по: шел к ней ‘ло конца по единотвенна возможному пути. А путь этот дикто- вала история. Он был прост и ясен Миг купается в грязи. В нем растоп- таны самые благородные стремления человеческото духа, обесчещена нау ка, извращено и порутано искусство Освобождение мира — неё в пределах этой науки и этого искусства. Необ- ходимо на время отбросить перо для ня. Пойманные прожектором, солдаты ‘попадают под обстрел. Они пытаются уйти назал. Но снаряды сравняли хо- ды сообщений с землей. Под ожесто- ченным обстрелом, теряя. своих, ночью, нод дождем, в грязи солдаты бредут по полю. Наконец они вновь 5 траншее, бредут по ее липкой, скольз- кой грязи. Оказалось — это немецкие окопы. Эта тема — один из лейтмоти- вов книги. Одинаковые окопы. Только спички, найденные на труне терман- ца, качеством повыше. Одинаковые судьбы. Есть ходы сообщений, где. свалены вместе и пухнут в слякоти рупы тех и других. «Разлатающиеся трупы тех и других — вот что такое война», «Две сражающиеся армии — да ведь это же самоубийство одной великой армии». Так замкнулись` раз- розненные впечатления о торестях маленького отряда, участники которо- го гибнут один за другим. Участь тор- стки солдат стала прообразом страд- ного пути тридцати миллионов ра- бов, брошенных преступлением в бойню, отказывающихся понимать цели этой войны, но несущих в се- бе «до грубости простую веру» в то. что эта война перерастет в войну иную, которая рабам принесет осво- бождение. Этой верой и цельностью восприя- тия, без какой бы то ни было заботы 0’ развлекательности, «Отонь» Барбю- са резко отличается от множества бел- -летристических произведений, порож- денных войной. Кчига сурова и скон- пентрирована. Полная готовность 3a- сательства Барбюса, не исчерпываю- щийся сотрудничеством в «Банкете». Роман «Ад» (1908 т.) запутан и сю- жетно и стилистически, А затем резкий поворот, радикаль- ный перелом. Книга «Огонь» проста до крайности. Это история семнад- цати солдат («Да какие же они 6ол- даты? Просто люди»), оказавшихся в одном боевом звене, в одной землян- ке. Среди них ни одного интеллитен- та, — рабочие и крестьяне. «Учите- ля— в санитарном отряде, певец — велосипедистом-вестовым при Matiope, адвокат — секретарем полковника». А STH семн: ть как будто все на од- но лицо. Но так кажется, если смо- треть издали, «когда: мы становимся только крупицами пыли, несущейся по равнине». Здесь, в кните, они уви- деньь изблизи, их тлазами увидена война. Они отказываются понимать. чего ради идет война, но понимают очень CROPO, FIO если и говорят тазе. ee me За оны ваты АУРА ты о мерзких бошах, то на самом де- ле «по существу, боши— люди сов: сем такие же, как мы». Полк в пути, и «хотя бесконечен купол ночи, за полком плывет вонь, точно в львиной клетке». Полк на отдыхе в деревне, жители которой спекулируют продовольствием. Тут находится наконец человек, который понимает, кому нужна война. «По- дольше бы она протянулась, — заяв-: ляет мальчишка, сын одного ‘из этих торговцев. — Папаша здорово зарабо- тал». А у солдат неизменно одно ошу- щение: «Тридцать миллионов рабов ружья, необходимо отыекаль ту ре- альную физическую силу, которая возымет в свои руки дело борьбы про- тив хищников и эксплоататоров, про- тив калитализма, того зла, до унич- тожения которого бесполезны всякие попытки к духовному возрождению человечества. Озирая всю действи- тельность, проникая в природу совре- менного общественного механизма, CO. знательный ум и чуткое сердце могут отыскать эту силу только на том конце Европы, где загорелся отонь коммунистической революции, В. од- HoH из статей 1923 года он пишет: «Одушевленные истинно революцийон- ным духом и тем ето великолепным примером, который преподал миру русский народ, мы не приемлем ни комедий пасифизма, ни всех тех по- лумер, всей той позлалценной бута- фории. миролюбчества, которая не имеет никакой другой цели, как про- длить классовый обман, который до- лее сносить мы не желаем...» И наконец: «Приюоединимся все безоговорочно к этой партии, к этому централизму, основанному на науке. Это _построе- ние уже одной своей связьй, своей цепью усилий, предупреждает в из- вестной Mepe жизнь будущем. Это построение имеет свои разветвления повсюду, ем органическое сердце бъется так реально и так ново в ве- ликой стране». И Барбюс дошел до конца — воту- пил в ряды коммунистической пар- ТИЙ. вю художественное творчество бы- ло верным отражением развития его социальной мысли? В романах Барбю. с& нет той филигранной отделки каж: дой фразы, какой блещет Анатоль Франс. Ему чужды изысканное изя- щество, утонченность выражений и отточенные, полированные афоризмы Но едва ли его прославленный совре- менник ‹©побобен произвести такое непосредственное волнующее впечат. ление, какое произвел роман Барбюса «Огонь», каждая страница которого есть, по выражению Горького, «удар 4 Маска Анри Барбюса (под наблюдением скульптора В. Андреева формовал Ф. В. Челноков). железного молота правды по всей той массе лжи, лицемерия, жестокости, грязи и крови, которые зовутся nolt- НОЙ». Быть может, это самое симптома- тическое явление современной лите- ратуры. Его потрясающая сила в том, что Барбюс, быть может впервые. взглянул на войну глазами тех, кто видит ее тнусное лице. Многовековая багабанная поэзия во славу войны обзлана теми, кто или не участвует в войне, или кого она не задела на- столько, чтобы выбить из него всякие романтические иллюзии. Красоту «ге. роизма» меньше всего чувствуют са- ми «герои». Для солдата война — это вши, грязь, голод, бессонные ночи, тноящиеся раны, невозделанные по- ля, недоедающая семья. Барбюс без: жалостно сорвал с отвратительного лика войны все романтические пок- ровы и показал в-ее настоящем виде. Но не только это. Не только этот бьющий в тлазя реализм, эта почти фотографическая точность здесь необ- ходимы. Нужно ли что-нибудь допол- нять воображением для того, чтобы постигнуть все безобразие лица про- каженного. А война — это проказа на теле человечества, Это — зловонная язва. И истинному художнику доста- точно просто снять повязку для того, чтобы доститнуть желательного ге- зультата, Там, где действительность говорит за себя, там незачем ‘прибе- тать к ухищрениям искусства, и все искусство сводится к тому, чтобы разруппить стену, отделяющую от ус эту действительность. Гений Барбю- са, не в художественных приемах, & в этом могучем усилии чуткого ума, су- мевшего сбросить с себя власть этих приемов, когла этого потребовал его сюжет. А нужно не мало для того. чтобы побороть в себе вековые тра- диции, чтобы не украсить, не сол: тать, не говорить патетически там, гле веками держатся приподнятото тона Что дало этт силу писателю, кото- рый вырастал в литературной атмо сфере, который, как мы видели, шел по проторенным путям, легко примы: кал к господствующим литературным течениям и неплохо писал в том или друтом установившемся жанре? Здесь мы подходим, быть может, к самому главному, что, вероятно, даже поми: мо воли и сознания автора, возводит его’ роман в ряды глубочайпгих и пре- краснейших созданий человеческого ума. Та’ война, которую изобразил Барбюс, — самая бесцельная и самая бесомысленная из всех войн. Приэрак ужасающей нелепости бродит по по- . лам сражений. Он — истинный герой барбюсовского романа. Есть какая-то пустота, какой-то мрачный провал, в который бросились десятки миллио- нов людей, сшиблиеь в дикой схват- ке и ловят обманчивые миражи, ба- рахтаясь в воздухе и размахивая ру- ками. Барбюс дал почувствовать про- тиворечие, существующее межлу эти- ми титаническими усилиями и теми путями, на которых все жертвы и весь так наз. героизм войны получи- ли бы благородный смысл и стали бы действительными жертвами и дейст- вительным тероизмом. Эти образы. бесконечно разнообразные фигуры, эти потрясающие битвы, будни, мел- кие заботы, — все это пронизано этой пустотой. Отсутствие жизни, анемич- ность, исчезновение творческого сози. дающего начала, столь характерные для литературы эпохи разложения буржуазного общества, здесь, в этом романе достигают высокой трагиче- ской силы, И роман переходит за пре- делы непосредственно поставленной автором задачи и в оглушающем гро- хоте войны раскрывает глубокий тра- гизм нашего бытия, судороги уходя- Dero со сцены одичавшего капита- листическо!о мира. : «Из того, что вы живете и хозяй- ничаете, рожаете детей и производите продукты, обмениваете их, склады- вается об’ективно необходимая цепь событий, цепь развития, независимая от вашего общественного сознания, неохватываемая им полностью нико- гла. Самая высшая задача человека— охватить эту об’ективную логику хо- зяйственной эволюции (эволюкии об- щественного’бытия) в общих и основ- ных чертах с тем, чтобы возможно 6о- лее отчетливо, ясно, критически при- опособить к ней свое общественное сознание и сознание передовых клас- сов всех капиталистических стран». Быть может, Барбюс и не читал книги Ленина «Материализм и эмпи- риокритициам». Но в своем романе «Свет» он дал иллюстрацию к этим замечательным ‘словам. Он художест- венно показал, как совершилось то, чего требовал Ленин, и как за годы этой ‘страшной войны не один из пе- рестрадавших ее «критически прис- пособил к об’ективной лотике эволю- ции общественного бытия свое обще: ственное сознание». Вначале пред нами люди, хозяйни- чающие, рожающие детей, произво- дящие продукты. Они. любят своих жен, они изо дня в ден ходят на эа- воды, ссорятся, сидят в канцеляриях, состяазаются за лучшее место в жиз- ни. А дальше... какая страшная 06’. ективно необходимая цепь событий» отсюда складывается! Мобилизация. Это слово ‘облетело однажды все горо- да и деревни Франции и всколыхну- ло до самого дна это мирное бытие, Франция была едина, если верить га- зетам. Единодушный порыв наолект- ризовал всю страну. Воодушевление и решимость светились’ во всех лицах. Люди сверкали глазами. Старики за- писывались добровольцами в армию. Дети проклинали кайзера, и герой ро- мана неистово кричал: «Наконец-то! Смерть бошам!». Все знали, что де- ло идет не о реванше, а о всеобщем счастье и свободе, которым мешала только Германия и во имя которых самоотверженно шла на борьбу пре- красная Франция со своими доблест- ными союзниками. Прошли месяцы, и в окопах, в во- де к герою романа полошел один из самых скромных ео товаришей и ‘сказал: «Об’ясни ты мне, пожалуй- ста, почему это. на земле исчезла опрё- ведливость? Я пошел проситься у капитана в отпуск, на который имел право, и показываю ему письмо, что так и так, тетка моя Только что скон- чалась, «Это враки» — товорит ои мне. Ну, подумал я про себя, ero еще чище. Так вот ты мне и окажи: почему, когла началась‘война, не на- чалась также и настоящая справед- ливость для всех, ведь ее можно было устроить, потому, что никто не сказал бы в тот момент: ‹я не’ хочу», Поче- му все вышло как раз наоборот? И дело вовсе не тодько в том, что слу- чилось со мною, а ты возьми круп- ных промышленников, которые зара- батывают, товорят, сотни лишних франков в день на этой бойне, да еще их шкура остается при них, и возьми ты франтов, что окопались в тылу, а сами вдесятеро здоровее этих дохлых запаоных, которых не эваку- ировали отсюла еще до нынешнего утра, и возыми TH кутежи по горо- дам © красотками, жемчутами и там. нанским, о которых нам рассказывал Жюссеран». ° . Так качался процесс собирания во: едино мыслей о войне, приспособле- ние общественного сознания в об’ек: тивной логике развития. Ужасные картины переплетаются с работой мы: сли, и зрелище разорванной осколка- ми гранаты женщины и ее вывалив- шихся кишек возбуждает потреб- ность осознать совершающееся 6ез- умие. Хочется оторваться от вемли и Лет за двадцать до войны Барбюс дебютировал сборником стихотворе- ний «Плакальщицы». Это были обыч- ные песни обычного лирического по- эта. Они свидетельствовали 06 его чувствительности, об отзывчивости на мимолетные явления современной действительности, об искренности ду шевного волнения: «Я пишу тебе, и слушает лампа. Ожидание в коротких уларах маятника. Я, вероятно, сейчас закрою глаза и забудусь от нас...» Здесь Барбюс — еще поэт интимных переживаний, один тех. лириков столь характерных для предвоенной эпохи. уходивших в свой внутренний мир от скучных будней и. пошлых праздников. самодовольного мещан ства. ° Он был писателем, как все, он от- давал дань господствующим течени- ям в литературе. Поэт интимной жиз. ни в своем первом сборнике, он вы- ступает послелователем Золя в: своем романе «Ад». Но в этом романе уже можно почувствовать будущего бойца Философские обобщения плохо уда- ются ему, и стремление отыскать ка- ‚ кой-то отвлеченный синтез двоего вре- мени терпит фиаско. Зато в романе мноРо сильных. волнующих изобра- жений и вполне прав Рене Лалу. когда говорит: «В этом романе Бар- бюс вступает в богьбу с своим собет- венным талантом, Если существуют умы распенивающие идеи исключи- тельно по их абстрактной ценности то Варбюс представляет собою проти- воположную крайность. Он восприни- мает в идеях чувство. которое в них излучается Перед лицом умственного понятия. он предетавляет все реакции блатородного сердца и никогда Ве ри- сует их в их бесстрастной обнажен- ности Мысль автора «Ада» по про- ‘стоте тождественна © — мыслью «Швей». которую он воспел: »®. Неопубликованная статья П. С. Котана, написанная им в 1927 году в первый приезд Анри Барбюса в о раздеться донага подобно червю, „ затем одеться в мундир и надеть нач свою шею номер, заменяющий лич-^ ность: И конца не видно. После этой войны будет друтая. Война булет по. вторяться до тех пор, пока решать 66 «будут не те, что воюют». Так среди рвущихся снарядов, ис каженных страданиями человеческих HH стала сходить в мир истина. Ме- ‚ ЖДУ 1914 и 1920 годами на всех кон: цах Европы была расстреляна вера европейского человечества в илеалы демократии, в вековые фетиши патрЕ: отизма, отечества, — избирательном права, в старую науку и в crapdd искусство. Герой романа снова на родине — больной, изувеченный. Снова попы © их благодарственными молебнам® болтуны - патриоты, прославляющие Францию, снова крики об отечествь, торжественные процессии, бряцание оружием — Bech TOT yep, котор дурманят головы масо-хитрые и жал ные хищники. Но уж иными 17888° ми смотрят на все это вернувшиеся с войны, Верующим в героизм и жер ву, в порядок, ушел добровольцем пламенным патриотом Барбюс войну, а вернулся оттуда аполотетох революции и Интернационала: «Я возвещаю непреложное настут ление вселенской республики. Не вр менные реакции, мрак и ужасы, He трагическая трудность поднять сразу и повсюду помешают осуще” виться международной истине. Ho ли великие силы мрака упорно пож” лают оставаться на своих местах, 6 ли те, что внятно кричат, будут вопЕ ять в пустыне, тогда, о, народы, #* утомимые жертвы подлой историй, взываю к вашей справедливости, © взываю к вашему гневу. Поверх смут ных споров, патнающих кровью Мор ские побережья, через головы грабите- лей разбившихся кораблей, поверх обломков и рифов, поверх mBofnoe F монументов, построенных на песке, +e предвижу наступление великого и лива, Истина революционна лишь И за беспорядочности заблуждения, волюция — вто порядок».