яинтературная газета Кльманах № 6 открывается инте: ной повестью «0 счастье» — пер- зым литературным произведением Га. ивы Грековой. Повесть глубоко авто- биографична, и напоминает своей ком- позицией «Я люблю» Авдеенко. Но Твлина Грекова представляет собой вершенно особый тип литератора, (на He претендует на звание пиба- аельницы-профессионала; Тов. Греко: за — научная работница, я полнявшаяся из самых низов труд зоо народа и доказавшая на деле справедливость и силу слов т. Стали. на, обращенных к туркменским кон- ннкам: «только яоность цели. Ha- стойчивость в деле достижения цели я твердость характера, ломающая: все я всякие препятствия, могли обеспе- цить такую славную победу», Повесть Г. Прековой — ‘это прав: история женщины-батрамкн, получившей от пролетарской револю- ции живительные соки для развития своих способностей, Когла Михайло Ломоносов писал свои исторические строки насчет Toro, : что может собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать, — И EAI 6G Cad лектуальные возможности, которые хранит в себе нали народ, ‘которые стоит только пробудить, и отсталая российская страна станет в рялы ‘амых передовых и культурных №- сударств. Октябрьская революция раз. вязала способности миллионов! людей. связанные . царизмом, и сейчас, на 8 году революции, отсталая избяная Расея превратилась в страну высокой передовой техники, в страну с самой передовой культурой в мире. Знать историю отдельных советских людей, и 0606енно историю отдель- ных большевиков — не менее инте: ресно, чем знать историю той или иной фабрики или завода. Вл. Мая- ковский не случайно сказал о себе: Я тоже фабрика. : А если без труб, То может мне без труб труднее, Герои нашего времени — не ску- чающие, незнающие; куда себя леть Цечорины, жалкие лишние ‘люди - C пресловутым дворянским воепита- нием и манерами, книжные ромам- тические герои, не выносящие при- косновения живой жизни, боящиеся нли ненавидящие ее. Наши герои — это прежде всето бойцы и труженики, воспитанные часто в кабале и нище- те, прошедигие ‚ тяжелую ликолу жиз- ни, знающие и понимающие жизнь и любящие ее... . Неудивительно поэтому, что в со- ветской литературе последнего вре- мени такую большую роль итрает изображение дней жизни автора, бу: дет ли это Всеволод Иванов’ со свои- ми «Похождениями факира», Авдеен:. ко или Г. Грекова (с известными ого: ворками CHHCOR этот можно значи- тельно растпирить). А что предетад-° ляют собой тома «Истории фабрик a заводов», как не биотрафии тех. лю- дей, которые тот или иной завод ос- здавали, живя G HAM одной жизнью Й шестой альманах, как бы 0бос: новывая это положение, содержит ряд отрывков из монографий по исто: рии заводов. Я не буду останавли- ваться на отрывках М. Шкалской («Диспозиция боя» и «Правдисты»), взятых из истории завода им. Карла Маркса (быв. Лесснер) периода под” ема 1910—1914 г. ТШкапская подает материал в третьем лице, как лето: писец рабочего движения. Но и в ве отрывках красной нитью проходит # лучше запоминается боевая подполь: ная жизнь отдельных большевиков: вроде Ив. Усачева. На отрывках В, Федоровича («Же лезный отряд» и «Слово на чистке»). взятых из книги «Волжекие ткачи» следует остановиться подробнее. Оба Г Мы не очень хорошо ведем свое поэтическое хозяйство, и учет наших поэтических кадров не во всем удо- влетворителен. Иногда второстепенные литератеры ходят в признанных поэтах, а дейст- вительно замечательные поэты ока- зываются забыты и долгими годами не переиздаются. Тут-вина не только издательств и критики, но и Евали- фицированного читателя, который не всегда бывает достаточно любопытен и иногда слишком односторонне ориентирует свой интерес к стихам: Один из замечательных поэтов, не- доучтенных м недооцененных нами, — ` Дмитрий Петровский. С 1928 г., ко- тла «Молодая твардия» издала ето Черноморскую тетрадь, и до этого года не вышла ни одна книга сти- хов Петровского. Нало воячески при- /ветствовать инициативу ленинтрал- ‘ского отделения Гослитиздата, нару- шившего эту мертвую полосу и из- давшего его Избранные стихи. Ядро книги составляют два цен- тральных цикла Петровского — Чер- вонные казаки, написанные между 1923 и 1927 тг. и Черноморская те- традь 1925 г. Кроме того. в книгу вошел отдел пирики, составившийся из стихов преимущественно тех же лет, и небольнюе число из поздней- ших циклов: Кавказ и В гостях у Лермонтова. Последний наряду 00 стихами 1934 г. включает написанный @ще в 1926 г., но напечатанный толь- ко в прошлом теду Вызов, который Уже отмечала «Лит. газета» (15 мар- Та) как одно из выдающихся поэти- ческих событий прошлого года. \ Дмитрий Петровский сложился каж Поэт. повдно — в 1920—21 т. Ho по возрасту и происхождению своего творчества он принадлежит к старей- шему поколению советоких поэтов. выступивитих еще за несколько лет До революции. Уже ‘накануне войны Петровский был близок к Асееву и к Пастернаку, Подобно Асеевву, но го- Фазло более длительно и сильней. Пе- тровский испытал могучее влияние Хлебникова. Ранние его стихи He- Редко перекликаются в ритмах и в темах с Пастернаком. А в Черномор- ской тетради в свою очередь он прел- Bapser 1905 год и Лейтенанта Шмид- та. Принадлежность к этому поколе- НиЮ, рожленному в начале 90-х го- дов, накануне революционного под’- ма, привелшето к первой русекой ‚ Революции, и достигшему мужества Закануне 1917 т. определяет многое о ee ee a GR ) 4 Marauyne 1917 т. определяет мнотое р > 8 tose Петровского. Это было заме- ‘ельное поколение, давшее, больше выдающихся лирикон чем какое бы ® ви было друтое поколение в #сто- РА р отрывка повествуют об участии кар- зинкинских рабочих (ныне ф-ка «Красный Перекоп» в Ярославле) в клябрьской революции и представ- ляют <0бой литературную обработку воспоминаний большевиков-краснь- гвардейцев. Оба рассказа ведутся 8 первом лице. причем в «Железном отряде» рассказчик коллективный, и повествование ведется в первом лице множественного числа. Это чрезвы. чайно удобный прием для написания истории завола: читатель ясно прел- ставляет себе коллектив эктивистов- рабочих, которые все одинаково само отверженно и сознательно принимали Участие в революционных боях 0г- HOBHOR темой ‹Железномо отряла» является подавление савинковско: перхуровекого мятежа в Ярославле 2 июле 1918 г. Отрывок читается с зах- ватывающим интересом и прекрасно показывает организованность и рево- люционную стойкость большевиков за которыми шла основная масса pa- бочих. Рассказ ватерщикы той же фабги- рики Минодоры Соловьевой о своем участии в революции перекликается с повестью Г. Грековой По сушеств® говоря, это олин жанр литературы которую нельзя назвать хуложествен- Ной литературой в обычном понима нии, но которая соединяет в себе на- учную лдокументальность. живой ин- дивидуальный колорит рассказчика и совершенно безыскусственную (4- бульность. Здесь нет творческого ВЫ: мысла, но есть художественный отбо фактов, замечательная мозаика явле- ний подлинной трудовой жизни. При. чем у Г. Грековой в результате однс- стороннего отбора получилась няа- столько удручающе тяжелая картина детства и юности, что, пожалуй. He всякая фантазия способна сочинить что-нибудь подобное. Олнако нельзя признать правильным подобный прием олностороннего; сгущения кр»: сок. Жизнь никогла не была сплош- ной цепью только темных или тольдо светлых пятен, только счастливых событий или только несчастий. Жизнь — И 060бенно социальная жизнь — самое противоречивое явление налией действительности, и ее надо ‘показы- вать именно в плане этих движущих вперед противоречий, полнимающих сердце читателя на борьбу с эксило- атацией человека человеком, вселяю- щих в читателя боевую уверенность в конечной победе и торжестве тру- довото коллектива. К междунардоному конгрессу по изу- чению Ирана. Издательство «Акаде- мия» выпускает «Лирику» Хафеза и «Весенний сад» Джами. Фронтиспис к а, саду» работы худ. Маторина. рии русской поэзии, кроме пушкин- ского. Петровский в этом поколении зани- мает в некоторых отношениях цен- тральное и типическое место. Как ярый представитель революционной романтики. он ‹принимал активное участие. в октябрьском перевороте (в Петрограде и в Москве) и был круп- ным ортанизатором партизанского движения на Украине, и в то же время остался вне рядов партии. В поэзии своей он в наиболее“ чистом виде остается выразителем революци- онной романтики, не преодлевая ее, подобно Маяковскому, в сторону ре- альной поэзии социализма и не ска- тываясь, подобно Есенину, в упадоч- ную, об’ективно реакщионную роман- тику обиженного революцией индиви- дуализма. `Поззия Петровского стихийна и в известном омысле ‘анархична. Как поэзия Маяковского, так и поэзия Пастернака, при всей своей лириче- ской страстности, глубоко обдуманна и «предумышиленна». Она основана на богатой и точной технике, на умении предвидеть результат, творческого процесса. Ни тот, ни другой не раз- вивались самотеком. Маяковский со- знательно вел свое творчество от «Войны и мира» к Ленину и раньше как будто знал, когда подвергать его строгой дисциплине чистой агитки и когда дать полную волю своему ли- рическому напору’ Ho и Пастернак рассказал в Охранной грамоте, каким сознательным усилием он увел свою поэзию с дороги, грозившей завести ето в колею. пробитую Маяковеким. У Петровского этой сознательности и систематической габоты не’ видно. Поэзия ето непосредственна, стихий- на. необузланна. Но непосрелствев- ность и стихийность , Петровского очень далеки от того, что может ка- заться также непосредственностью и стихийностью в сенине. Ученик лебникова и того плодотворного формального брожения, которое пе: реживала русская поэзия HakanyHe революции, он соединяет величай- шую. непосредственность с органи- ческой усложенностью и изощренно- стью поэтического мышления. Стих его двигается боковыми ‹ ходами и не сгазу’ явными ассоциациями. Та свойственная всей новейшей поэзии «антипрозаичность», 0 Кото- рой мне пришлось недавно TOBO- рить («Лит. газета» 30 июня), дости- тает у Петровского крайних пределов. nr ВВ рых, так и новых евренских ‘писа- телей Украины и Белоруссии. Это совпадение об’ясняется. как нам ду: мается. не литературным влиянием а тем. что писатель. пишущий на осе THHCKOM, ASLIRG, сумел запечатлеть идентичный быт (и речевые особенно сти евреев Закавказья. Расоказ кончается счастливо. Оту ак и его семья ваходят ралость жиз ни в колхозе. Ошуак. который рань: me был «человеком возлуха» (излюб ленная фигура многих классиков ев- рейской литературы) ощутил в се0е новое, революцией вызванное я жиз: ни чувство хозяина страны: В «Золотой руде» — новелле ком позиционно немного рыхлой — Кула- ев показывает начальника политот- дела Зано. непрестанно и напражев- но работающего над изгнанием бес культурья и белности Это очень хо: рошо, что писатель центральным ге роем своих творческих замыслов бе- рет начальника политотдела. Но по- хвальное -и законное стремление не подтверждается мастерством. Нам кажется. что проводимая Зак- гизом большая работа по переводу писателей Закавказья на русский язык требует большей тщательности. Переволы не должны быть обезли чены. Нало: печатать фамилии пере- водчиков. Обезличенность в таком зажном деле ведет. к ухудшению пе- оеволов. Ё каждой книге националь- ного писателя; переведенного на рус- ский язык. необходимо предпослать небольшую вступительную статью. Нало, чтобы читатель знал творче- окий путь писателя, книгу которота он читает. Е. ВЕСКОВ Северный фольнлор* Нроизведения устного народного творчества не знают автора, народ- ный эпосе безымянен, фольклор бесфамилен. В этом смысле песни ло. парей и ненцев. собранные Ф. Дуло- ровым. не составляют исключения. Но отсюда вовсе не следует, что по- добный сборник может быть «бесфа- милен» как в отношении места запи- си песни, так и в особенности в от- ношении среды, в которой эта песня бытует. Отсутствие этих” сведений может при случае поставить под сом- нение не одну фольклорную находку составителя сборника. Правда, сборник Дудорова mpone- водит хорошее впечатление, состави- тель изрядно поработал нал собира- нием образцов устного народного творчества, за полярным кругом и на далеком севере. но. обработка их не всегла убедительна, и едва ли форма почти канонического триолета («Чал- ка крови»), форма достаточно рафи:- нированная. может соответствовать ненецкой легенде. Вот когла вполне уместно спросить: в какой же имен- но среде на севере распеваются эти трнолеты? ^ . В сборнике Дудорова записаны произведения устного народного твор- чества сравнительно недавнего про- исхождения И если ‘о большинстве наших энических народных odpas- цов можно сказать, что их «запом- нили от стариков», 06 образцах Ду- дорова хочется выразиться, что их «запомнили от молодых»: Или. про- ще говоря, путь от сказителя к ска- зителю, который проходит героиче. ская песня и на котором она осты: вает и затвердевает, в данном случае ‘оказывается не настолько продолжи: телен. чтобы живая кровь произве. дения перестала пульсировать. * «Песни народов Дальнего Севе- ра» — Гослитизлат. 1935. Москва. И «Очаков» выплывает по ночам, Чтоб в могиле лейтенант о нем молчал, ‘Песня червонных казаков и Рас. стрел лейтенанта Шмидта построены по принципу лирического нанизыва- ния строф. Но есть у Петровского столь же фольклорные вещи, горазло более «собранные», основанные на раскрытии одного законченного цен- трального образа. Такова, например, великолепная Песня Бурки: Бурка, пахнущая мылом Загнанного мною коня, Помниь ты все то, что было, Негеповшь пи про меня? — Ломню!—молвила...—Да сядь же, Будь со мною, как сестра, Иль, как с милым после свадьбы, Спи со мною до утра! Чернобровая шатнулась, Усмехнулась, расстегнулась, Обняла, да и заснула, ° Мертвые целуя скулы, Женка верная моя — Бурка, саблей рваная Рядом с сердца раною... В Черноморской тетради есть це- лыи ряд вещей, принадлежащих к лучшему, что создано советской поэ- зией о революционном прошлом Рос- сии. Достаточно назвать Потемкин, Потемкинцы (уход в Румынию); Труп Вакулинчука на одесском молу, осо- бенно Казнь Матюшенко — исключи- тельно сильное выражение героизма революционера перед лицом смерти. тероизма, путающего трусливых пала- чей. . В Черноморской тетради Петров- ский не выходит за пределы револю- ционной романтики, но он разверты- вает ботатую гамму ее оттенков, от первого восторга победы и установле- ния первой революционной власти на царском военном корабле: То, зажав как пошадь в шенкеля, Вел по морю Матюшенко Бронебровый свой корабль С алым вымпелом из шелка — до героической стойкости поражения и до уверенного завета будущему: Наши разбиты кости Не под стеною кремлевской, ’Спим не на братском погосте — ` Под грозовым броненосцем. Те, кто за нами, раскуйте Цепи зубами, — ‚ РИСНУЙТЕ! Мы разбредемся по свету, — ГОДЫ УДАРЯТ ОТВЕТОМ... — Станьте тревогою: BCTAHbTE!.. 5 В последнее время Нетровский пе реживает новый прилив творческой „ Золотая руда“ # На трех новеллах: «Еврей Оптуак> «Железный великан» и «Золотая ру- да» можно проследить. каж автор от рассказа к рассказу преололевает oxe- матизм в обрисовке люлей и в изо- бражении действительности. Если рассказ «Железный великан» помеченный 1929 годом, насквозь мо- ралистический и поучающий, то но- велла «Нврей Ошуаж», помеченная го. дом позже, свидетельствует о несом: ненном росте писателя Кулаева. Этя новелла по своему значению и зв5у:- . э&нию выходит далеко за географиче. ские пределы советской Осетии она заслуживает того, чтобы ее перевели на еврейский язык; Это даст возмож- ность еврейскому читателю Белорус сии. Украины, Польши и Америки 03 накомиться с бытом евреев Закав- казья. Политики и идеологи парской Рос: сий, не без помощи и поддержки ея: рейских националистов, натравлива: ли не только одну национальность на пругую. но вбивали клини в отноше. Статья Н. Шушканова_ «Златоуст ‘На экзекуцию в полной форме яв- ляется начальство... Под конвоем приводят осужден- ного рабочего. Тут начинается мерт. вая тишина, Секретарь разлельно Читает при: говор военном суда: «по указу are императорского величества...» С осужленното рабочего снимают рубашку и. привязывают его за руку к двум накрест связанным ружьям приклалы которых упираются ему + Живот. NN Ror раздалась команда. Стоящий в начале’ шеренги баранбанщик на: чал бить мелкой дробью, Экзекуция началась. Солдаты — ровно с обеих сторон вамахивают палками и ударяют п стине. 3 Израненная: спина побагровела . вспухла. Местами оня превратилае» в окровавленное мясо. на котором болтаются куски кожи. Силы оставляют парня, и он па- дает. Torna вм кладут на заводскую тачку. на которой возят руду и уголь H везут на ней вдоль шеренги. . что- бы лобить положенное число ударов. На тачке-то везут уж окразавлея“ ный (кусок мяса. Он уже ничего нА елышит. но ее дышит. В коние шеренги военный доктор полходит к тачке, ` — На сегодня довольно — говорит доктор. Тут экзекуцию прекращают, ‚ Человек лежит на тачке почти без движения. Спину ему обливают из- вестковой водой и начинают “отдирать кору и. куски дерева, прилипшие к мясу: : Потом наказанного везут в госпи- таль, и лечат, пока, не аживут на стине раны. А когда залечат раны, основа ведут на зеленую улицу, чтобы по правилу доходил назначенное военным судом число ударов Сильно били-одного рабочего за, по- бег. Его звали ЕЕ Дали 3000 ударов»... Мы не ное ни на «Вос- поминаниях о Магнитке» Е. Гутеля. ни на большом очерке Н. Старова о доменшике Макеевского завода Илье Злочевском, мололом советоком инж: нере.\ показавшем образец большеа- вистеКой работы в доменном цехе, ни на информационной заметке Н. Шуш- канова о работе релакции «Истории заволов». %ЗНесколько слов в заклю- чение скажем лишь о заверлпающей, зэльманах статье К. Горбунова «Путь к мастерству». Статья посвящена ра- боте с мололыми. На основе интерег ных данных Горбунов делает такой вывол: «Первые опыты помощи (на- чинающим писателям. — А, Б,) дали неплохие результаты. Они получи: лись бы еше лучше, если бы все на: чинающие учились одинаково при: лежно, а руководители всегда умели правильно организовать учебу. Ни Того. ни другото нам недостает». RF ряду полезных указаний и советов которые содержит статья Горбунова необходимо отметить соображения ав тора о колхозной частушке. Горбу нов правильно советует ‹прислуши: ваться к ‘современной колхозной ча стушке>» Не язык, ее образы и тема: тика весьма поучительны” не только для начинающих писателей и поэ- тов Современная частушка мнотом\ может научить и сложившегося пися. теля. Развивая эту правильнуя мысль Горбунова, нередко оспари ваемую или _ итнорируемую. мы хоте ли бы ‘напомнить, что богатейшая поэзия старого Ирана славится пре: красной формой четырехстрочног: рубам взятой из наролных напевое Наши поэты должны внимательно отнестись к этому интересному в и“ тории поэзии “явлению... крепостной» тоже представляет собой отрывок из истории Злалоустовекого завода (с пугачевского восстания и дь первой’ половины ХХ в,). Шестьде- сят два уральских завола ввергнуты были в пугачевское восстание, сила 7 размах которого зависели именно 01 учястия в нем уральских работных людей Руковолитёлем рабочих - ляется Хлопуша — яркая фигура восстания, хорошо очерченная Шупн кановым. «Урал. дает казацкой и башкирской степи и русской деревне оружие и пброх, мастеровой, военный люд: лю- дей. отливающих пушки, и людей. стреляющих из них, дает людей, ору- дующих лопатой и топором, дает пи: сарей и атнтаторов. Урал” становится технической и военной базой пуг“. чевщины... Работные люди, приписные кресть- яне сбиваются в отряды. Их собирает и велет в пугачевскую армию Хлопу ша. Это был крепостной мужик ро дом из` вотчины тверского архиерея За-бегство из полка он был прогнав шесть раз сквозь строй тысячи лю- дей. За второй побег его. наказали кнутом. вырвали ноздри, ‘наложили на лицо клеймо и сослали на катор- гу. Это был человек, работавитий нз тятчайнгих заводских paboTax, HO He присмиревший и здесь За участие + заводских бунтах он много раз не: щално был бит кнутом. Оренбургский губернатор разыскал ето в’ перепол: ненной оренбургской каторжной тюрь. ме, подкупил обещанием выпустить на свободу и подослал убить Пугаче- ва «злодея и изверга в роде челл- веческом». Отпетый каторжник “ вырванными ло хрящей ноздряме пробрался к Пугачеву и поспешил стать ближайшим сподвижником «злодея» — организатором и руково- дителем путгачевских частей Зная край, он быстро собирает отряды; не теряя ночей. ведет людей в револю: ционную армию, везет пушки. ядра и порох» (стр. 148). Другой сподвижник, Пугачева — Алексей Дубровский — секретарь военной коллегии. сочинитель пуга- чевских указов и прокламаций. Ем настоящее имя было Иван Трофимов. Он был сыном обедневиего мценскот., купца, который «нахолилея в услу- MONTH Y знатных господ». Поель смерти`отца Иван Трофимов попал ня Урал и; спасаясь от хозяев. поступил на мелные рудники. Здесь его взял” в плен башкиры. вместе с которым! он и примкнул к Пугачеву. оставая“+ до конца преданным делу восстар ших рабочих и крестьян. Ero вылал Творогов... Мы не можем не’ привести здесь отрывки из той части очерка Шунгка. нова, которая изображает экзекуцию провинившихся ° рабочих (из Главы «Зеленая улица» стр. 202). «На время экзекуции лавки HA рынке, по распоряжению управы бла- точиния, закрывались, и казаки сго- HAH народ к месту наказания. Из завода пригоняли рабочих. Наказание ‘производилось исклю- чительно шшицрутенами сквозь строй д палача-кнутобойца не было. Шшип- рутены —- это. ивовые прутья, из ко- горых плетут. здесь корзины, Прутья в длину и толщину: ружейного ство ла. Роту солдат и рабочих выстрамва- ли в два ряда, один ряд протие другого, се таким расчетом, чтобы стоял солдат, нотом рабочий, потом опять солдат, за ним рабочий и т. д И стоит тихо на площади живая 39. леная улица двухсаженной ширины из двух шерент солдат с зелеными палками в руках. Придут и строго. как в церкви встанут по-ротно заводские рабочие По концам шеренги стоят барабан- ик. СКИИ SE CS зени х Ето стихи часто вовсе лишены, «про- заическрто» костяка. Стихи таких классически «трудных» ‘поэтов, как Пастернак или, до него, Анненский, при всей сложности поэтических кри- вых, «остранняющих» тему, всегла имеют какие-то твердые координаты, определяющие «прозаическое» содер- жание этой темы. Они так сказать только «залпифрованы». Достаточно найти ключ к шифру, решить урав- нения «остранняющих» кривых, и ‹ларчик просто открывался». К. сти- хам Петровского очень часто такого ключа нет, и это при всей непосред- ственности и даже безыскусственно- сти его поэзии делает его иногла как булто даже «трудней» Пастернака. Но такие стихи Петровского и не нало’ расшифровывать или разгады- вать. в них надо просто вслуши- ваться. Такие стихи чисто «музыкальны». Их образы проникнуты единым: эмо- циональным ‘содержанием, но поря- док этих образов не определяется ни- какой логикой, кроме чисто ассоциа- тивной. и не складывается ни в Ка- кой об’единяющий образ, кроме чисто ритмического. На первый взгляд можно подумать, зто злесь полностью осуществлена та музыкализация, к которой стреми- лись симьолисты. Но вся разнита в содержании. Как ни чисто музыкаль. на, как Ни «туманна» по своей кон- систенции лирика Петровского. она всетла живая и земная. целиком по- сюсторонняя, совершенно свободная мисТнки И «СИМвола», Друтая черта, резко отделяющая Петровского от символистов, — ето словарь. плебейский, чуждый «ие: бесных сладостей». чуждый книж: ности. Словарь больших дорот, сте- пей, моря. красноармейских похолов. Словарь в то же время в высшей степени своболный, не лелящий сло: ва на высшие и низшие. словарь поэта, учившетося ‹у ‹ Хлебникова ! + Эта свобода — тлавное, что орга: нически ‘сближает Петровского с Хлебниковым. Социально он близок к Хлебникову, но не более, чем к целому ряду других поэтов-футури- стов и околофутуристов. Его полити- ческое сознание, менее ясное, чем у Маяковского, ‘неизмеримо яснее хлеб- никовокого. Как «тип» поэта, Петров: ский — лирик до мозга костей, почти противоположен тлубоко об’ективному Хлебникову. Без сомнения, у Петров- oe” к +. = Myr ГОСЛИТИЗААТ а м-в Подавляющая часть собранного ce- верного фольклора — после октябрь- ского происхождения и даже более того—имеет темами факты последних семи-восьми лет. В одной таджик- ской легенде говорится: «Ленин дал тафизам право петь о чем угодно, и они сразу запели о Ленине»... «Пра- во петь» о Ленине и Сталине лопар- ским ненецким и юракским певцам дала советская власть, и они не пре- минули этим правом воспользовать- ся. Центральная вещь сборника «Песня о возвралценном солнце» есть в сущности песня о возрождении ло- парского народа, на помощь. которо- му в узловые моменты его истории пришли Ленин и Сталин. Как во всякой легенде. реальная помощь ‘наших вождей этому народу переплелась се приписываемыми им сказочными поступками, но эта ска- зочность не мешает всему произве- дению итти под высоким еоциаль- ным знаком. ‘Солнце—источник жиз- ни, как бы говорит легенда, было ук- радено у северных народов русским КУПЦОМ: . Люди в тундру приходили Из Руси, страны далекой, И из тундры уносили Голубых песцов и белых. С тоё поры пишь в гости в тунд- По весне приходит солнце И кружится на; аркане У купца в богатой шубе. Сказка не боится путать историче- ские даты и побеждать расстояния. ‚Но если говорить об образном экви- валенте. приход советской власти дан в легенде социально верно: ния людеи одной и той же нацио- нальности, Всячески раздувалась не- приязнь украиноких евреев к бело- русским и наоборот. По отношению же к евреям, живущим в Закавказье и Средней Азии, в ходу была подлая легенда, что это — дикари. Формы и методы насаждения этой внутри- национальной отчужденности. подме- ны классовой борьбы, национальной розни были тонки. HLOBETH и много эбравны. Вот почему скромная по своим ли: тературным достоинствам новелла Кулаева «Еврей Ошуак» важна для нас тем, что в ней, может быть, с из- лишней натуралистичностью, расска: зано о том, как революция высвобо- дила из смрада еврейского гетто на простор колхозных полей сотни ты- сяч, ранее обреченных, евреев Ошщу- аков. Здесь заранее предопределен- ная тенденниозноеть прорьвает-ткань художественного произведения, ме- шает созданию больших характеров. В рассказе всё яоно. Отсюда — нату- рализм, схематизм и подробность описаний. Но любопытно другое. Рассказ. Ку: лаева. по многим деталям, по инто’ нации разговорной речи героев про: извеления. (Ошуак: Эстер и др.) налпо: минает многие произвеления как стя. * С. Купаев. «Золотая руда». Рас: сказы. Перевол`с осетинского. Закгиа. Тифлис. 1935 т. Тираж 10.000, erp. 130. ке» Петровского будет случай пою: ворить. когда будут напечатаны ero лермонтовские ‹ циклы. Настоящий сборник на две трети состоит из’ ре- волюционных циклов, из которых главные — Червонные казаки и Чер- номорская тетрадь, включающая сти- хи о Потемкине, о Лейтенанте Шмид- те и о других эпизодах из револю- ционной истории Черноморского фло- та, вплоть до его трагического пото- пления в Новороссийске в 1918 г. (Лейтенант Кукель). . Как и естественно для революцион- ного романтика, оба цикла глубоко проникнуты духом народной, фоль- клорной песни. Чисто фольклорна по своему стилю и строению самое широко известное из всего написанного Петровским — Песня червонных казаков. Песню запевают запевапы, ‚Пики застромили в стремена. Тянут, затевают что-то дали. Переледенели удила. _ : -— Не буди меня, mena, порану,— Не проснусь. Положи головушку на у — Дрогнет ус. Я твого хозяина Раз видал... Дай-ка леду-хоподу Из ведра... Он на белой горячка Там лежал, — Лисы — волки чапились Поприбрать... Стала, запечалилась, Подперлась... , Да как грохнет ведрами Раз да два.., Тот же строй народной песни, хотя и без всякого конкретного схол- ства © какой-либо определенной фор- мой фольклора, звучит в глубоко. вол- нующем Расстреле пейтенанта Шмид- та: Есть на Черном жуткий остров Березань: Оковала его MopA Supioaa. Даже волны `повязали `апый “бант, Чтобы Шмидта в`колыбели копыбать, Даже волны волновались за тебя, Даже: волны заливапи берега. Подо мною, — отвечает Березань, — Сквозь песок горят расстрелянных глаза, Ночью в море за звездой летит звезда: Ясных глаз им нё посмели завязать... Он положен, по-морскому, под брезент, Чтоб песок, ‘морской очей бы не сгрызал. Власть пришла из стран дале. ких: С моря в тундру едет Ленин И везет саамам солнце. И не менее правильно в таком же образном выражении и таким же сказочным приемом даны результаты пятилетки с «приходящим» и потом «ухолятим» из тундры Сталиным: Он ушел в Москву по тундре; Где ступап—там след остапся; Что ни след—то новый город, Мост, железная дорога... Из песен ямальских ненцев наи- более интересна «Гуайюара», откли- кающаяся на’ английскую интервен- цию. а из юракоких — «Песня Ме- кайси» с ве героем-комсомольцем. Мы подчеркиваем последнее слово и еще раз напоминаем. что песни обор» ника Дудорова идут неё от «стари- КОВ» 4 OT «молодежи» и что буль у северных народов письменность по- лучена ранее, песни эти. возможно, не потеряли бы автора энергии, о котором свидетельствуют стихи 1984 года, помещенные в конце ЕНИГИ. Из этих стихов особенно. замечате- лен Случай со мной в домике Лер- монтова в Пятигорске, своим гипер- болиамом напоминающий Маяковское го, на не похожий ни на кото своей почти мальчишеской свежестью и емелостью. Тема Случая такая: в Пятиторске поэт оплакивал Лермонтова, раепла- калея так, что оросил всю стралаю- щую от засухи окрестность: Арыки прорыла хозяйка моя, С мотыгами вышла соседей семья, В те дни в Пятигорске не ждали дождя, И всех — расслезенный — Обрадовал я. Зеленые нивы ковром разлеглись, И клевер ленивый В миг выгнул трилист.., Найди тут могилу, Поди — застрепись. : Заставь, чтоб другие с тобой подрались. Да тут бы Мартынов И тот бы комбайн Повез бы быками К Бештау горбам. И сам бы Васильчиков Крикнул «фини», Веселым. носильщиком Стал бы у них. Петровский со своей романтикой кэ- жется мнотим старомодным, ‘несовре- менным и несвоевременным, И дей- ствительно, мастерству учиться у нё- 10, пожалуй, и нельзя. Но ето сво- бодный, страстный, бесстыдный ли- ризм все-таки нужен нам. Наша ли- рика слишком прохладна, слишком сдержанна, слишком расчетлива. Она боится отлаться страсти, боится кри- чать человеческим голосом. Она защи- щается иронией, риторикой, повтоге- нием себя и других. Поэтому она еще не может стать той полноценной. до конца человеческой и страстной поэ- зией, которая нужна растущему на наптих глазах новому и высшему ти- пу человека: : Мастерство и культура — превое- холные ий необхолимые вещи. но что бы стать той поэзией. которой тре бует родившийся социалистический Человек. советская поэзия должна научиться товорить полным голасом. от страстного человеческого сердца, как умели товорить великие почты начала ХТГХ века, как умел говорить Маяковский и некоторые из ео сезг- отников, из которых одещ из сах замечательных =} ced. Но и здесь, как и во воем, Петров- ский сугубо «непредумышлен», и язык efO производит впечатление большей непринужденности и непо- средственности, чем язык кого бы то ни было из близких к нему поэтов. Яркий пример лирики Петровского в ее нанболее необузданном виде — уже упомянутый мною Ветер. Он не вошел в Избранные стихи (помещен в сборниках Поединок, 1926 и Гиль- ка, 1927), но он +настолько характе- рен, что его стоит иллюстрировать. Начинается on Tak: А на земле: вы думаете — Ветер Шутник и — больше ничего? А он гупял ‘на том и этом свете И, может, был большевиком. А вы шушукаете, точно Ветер Не юноша, а бабушка в сто пет. В походе он не больно ,wen ef пехотой, А — гриву черную достав — Скакал верст за сто. : Эх, да чтож там, — Верст за сто? — что ему верста? Он наворачивал босым обертки, Он разувал сапожки ночью 1 с мертвых, Свистап над ними, как буран, `И слезы скреб с пица т - Во время порки В крестьяяских брошенных дворах. Этот «воздушный» образ ветра — не символ. не миф, не виденье. Он возникает из романтизации почти физических переживаний и в самой. своей ‹воздушности» сохраняет чисто земные. почти бытовые партизанские черты. Ветер стоит на границе между ре- волюионно-партизанской и личной лирикой Цетровокого. Острая демо- кратичность словаря здесь обусло- влена‘ этой близостью с партизанской темой. Но и в чисто личной лирике Петровского ` неизменно сохраняется большая конкретность отдельных 06: разов при величайшей музыкальной свободе композиции. О «чистой лири- OKOTO нередки прамые PCMHHACIICH: ции Хлебникова и типично хлебни:- ковские ритмико-синтактические хо- лы. Найлрример: Закипело гневом праведным Вскипяченною водой, Будет бури час, прославленный Возмущенною бедой : (Мятеж потемкинцев). Но такие частные переклички опге- деляют только круг литературных ‘симпатий Петровского, но никак не od