2026 Радищев — имя человека, впервые ‚в России печално дерзнувиего ска- зать: «Самодержавство есть нажпро- . тввнейшее человеческому естеству состояние». р Радищев не был первым, ренуз- шимся в бой за уничтожение «оков рабства», крепостничества, но его зна- чение и сила — в манифестации про- граммы буржуазного преобразования России. основой основ которого яв- лялось требование уничтожения Kpe- постного права. Исключительная роль Радитцева со. стоит в том, что он явился предве- стником нового, прогрессивного, срав- нительно © феодально-абсолютист: ским. типа культуры. Радищев. борен за освобождение крестьянства, всегда будет не только интересен. но и дорог нам, добив- шимся под руководством пролетари- ита во главе с партией Ленина—Ста. лина действительного счастья потом. кам любаноких. зайцевских и прочих землепалицев, героев радищевокого «Путешествия». Биография Радищева; написанная в свете лениноко-сталинскою миро- воззрения, отвечает безусловно cepb- езной потребности. В первые годы после революции мы еще не имели правильной, марксистской оценки Радищева. Достоинство биографии, написан-, ной М Дижкой*, о заключается ‘в стремлении оценить жизнь ‘и дея- тельность Радищева в связи с эко- номической.. и политической действи- тельностью России ХУШ в. Биография Радищева, написанная М. Жижкой, может быть отнесена к бнографиям описательном харак тера. В книге нет даже желания вне сти элементы художественности в изложение. Пеоедача фактов благо- даря этому остается сухой. Я не требую от биографа романа во что бы то ни стало. (Это с успехом де- лает в отношении Радищева Ольга Форш). Но большая индивидуализа- ция характера, внесение большей эмоциональности в повествование де- лают биографию богаче, выразитель- Hee. Кроме ценнейших высказываний Ленина, маркоистская литература о Радищеве невелика. Речь и статья Луначарского, статья Плеханова. — больше, правда, товорящая о Ф. В. Ушажове, чем о Радищеве, — и статья т. Луппола. Это положение повышает ответственность работы т. Жижки, Хотя автор ставит себе на- учно-популяризаторскую задачу, у всякого читателя, занимавшегося Ра: дищевым, естественно возникает ин- терес к проблемам, связанным е Ра- дищевым, которые явно неверно или спорно освещались и рапались не: маркоистскими авторами. Тов. Жижка правильно подчерки вает революционно-демократическое направление Радищева, готовность’ к соглашениям с монархией и помещи- ками в целях постепенного уничто жения крепостничества, требование революции не как обязательной пред- посылки, а как крайнего средства. Трактовка выступления Радищева как «тралического, душераздирающе- ‘TO крика одиночки закованномю в кандалы», не встретила общего при- знания. Поедисловие от издательст- ва «АсадепЧа» ко П тому нового из- дания «Путешествия» («Малериалы‹к изучению», 1935 г.) указывает, что при воем овоем своеобразии Радищев представляет определенный круг дво- рянской интеллитенции. Конечно. только исследование определит. точ: нее этот круг, но указание это суще- ственно и обоснованно. В условиях пЕирокой распространенности идей французского. н немецкого просвети- тельства не могло быть какой-то. ди- ковиной появление Радищева. Дру- гое дело, что в России. ХУШ в. этот круг никак не мот быть пгирок и ак- тивен. Одна из интереснейших проблем — отношение к пушкинской оценке Ра- AMI музыкант «Дьявол завладел Производнмый им перь голос бога». «Повесть о человече- стве есть повесть о Про- метез и его орла». oro чого капитализма, прикрытого лице. мерной фа ее ny кон Фатой циви лизаторских фраз мии. В Африке явил OH свою человеческом с ‚ Зак вому и растущий в атмосфере нового 7 «ws АТ: Ач, их Эу дс обранбен, не CNO- жет заразиться духом кулака или рантье». Писатель прав, когда при: нимает упрек Массиса. направленный по адресу своего литературного твор: чества, как самую высшую себе по- хвалу. `В произведениях Жнда «дело не политической эконб- Е темницы, в, как и в Париже, про- енный _ способность читать в «дьявол сердце; в наивной дет- «Чтобы разбежаться в будущее, на- стоящему приходится опереться о прошаюе и затем лизиь оттолкнуться от него», — писал А. Жид в своих замечательных «Дмевниках», когда заявил открыло о своей солидарности с социалистической революцией. В етих словах ощущается не только общее, но и Частное. индивидуаль- 106; не только ясно’и просто выра- женный загляд на диалектику исто- рического развития. но и автобио- трафическая черта собственного раз- вития автора, повторяющегю ныне прежнего себя в новой, очищенной ь проясненной форме. Отряхивая от яог своих прах буржуазной земли, его вскормившей. этот великий пи: `сатель современной Франции меньше всех нуждается в том. чтобы oT- речься от своего литерзтурною про лого, никогда He славившего пош: лых божков буржуазной толпы. Стоя У «царских врат» будущего ROMMY- нистического общества, А Жид we постучитоя в них, как безвестный пришелец, бредущий неведомо зачем из некоей пустоты с пустыми рука- ин, с мозгом, опаленным лихорадкой сзмобичевания. Нет, он принесет с собой ответы. мучительно созревигие в исканиях его творческих десяти: летий: В литературной деятельности А. Жила преобладало всегда нечто от «томления духовной жажды». сказы. валась потребность «жечь глаголом сердца людей», бороться за какую-то новую. еще невысказанную правду жизни, гуманистическую правду че. ловечеокого торжества, человеческого счастья. Картины распада капитали- стических форм жизни А. Жид писал He менее потрясающие. не менее су: ровые и обнаженно мучительные, чем. последний великий литературный тратик буржуазного мира — Мопас: сан, н однако, у него нет и тёни безысходното пессимизма, холодного. отчаяния автора «Доброго лрута». Как непохоже порывистое, напря- женное во всех своих творческих мускулах отталкивание Жида от ка- питалистического берега на социали- стическое обралцение Золя, такое не:-. убедительное и обескровленное в свонх образах: «труд», «земля», «плодовитость»... Как непохож сегод- няшний страстный противукалитали- стический день А. Жида на изящ- ную, прустную иронию А. Франса, приветствующего без особой радости восходящее солнце социализма и то- тового безгневно проводить в могилу хапиталистического ‹ мертвеца. A. Франс смеется жизни в HO H BO всем сомневается; вместе с Флобе- ром тотов он замкинуться в эстетиче: ской башне красоты, опасаясь туда от кошмаров действительности. Жил сомневается только в правомерности мук жизни, проклинает иокаженную судорогу ее лица; беззаветно привет- ствует ее будущую, ее возможную ра- дость; ‘во имя этого утверждения жизни он. скажет в своих дневниках, что готов отдать себя за победу ком: мунизма: «сли коммунизму обеспе: чен успех, — цитирует он свою бе. седу с Валори, — это отобъет у ме: ня (Валори — Ю. С.) всякий вкуе KR ЖИЗНИ». — «А у меня — наобо- рот: если он погибнет». Чтобы прил: тн к этому выводу, чтобы почувет: вовать, что жизнь — в коммунибме, я что в капитализме, следовательно. омерть. надо было анатомироваль He один буржуазный труп на своем ли. тературном столе и под культурной, лощеной буржуазной кожей увилеть страшную болезнь костей. поражен: ных гняением. Жестокое дарование. — может сказать читатель после та. ких книг автора, как «Подземелья Ватикана» или ео знаменитые «Фальщивомонетчики». Жестокое, проклинающее, в своем художественном познании человека выворачивающее наизнанку челове- ческую душу. Непримиримое в чело- веческой прироле, такой, каж она дана в своем последнем — буржуаз- ном — звене, в своей поихолотии. nepeTkasueh в себе ткань историче- ски данного антатонистического строя общества. И вместе с тем какой жту- чий. доверчивый порыв в обраще- нии писателя к будущему, в ето «просветительной» вере в неизбеж- ность революнионной переделки бы: тия и сознания людей: разве не по- ставлены они перед выбором — об- ховление или гибель? В одном из своих дневников писатель сетует на свое неведение в области точных об- щественных наук: «В эту область я суюсь наугад и не без опаски... ». Кстати сказать — он несправедлив К себе. В своем «Конго» и «Возвра- щении из колонии Чад» писатель на. чертил рисунок вырождения и оди- чания африканских негров в циви- лизаторских челюстях капитала — рисунок правливый и потрясающий, и из него вы узнаете о колониаль- ных народах Африки больше, чем из лесятков произведений «профессио- нальных экономистов и статистиков». Жид прав в одном: за свое про- викновение в слепую игру колонваль- Обидно, что эта маленькая книжеч- ка появляется с таким опозданием. ервый полет советского стратостата состоялся два года назад; рассказ 0 нем написан Кассилем тогда же, не- посредственно после полета, и есте ственно, что только теперь изданный отдельной книжкой. он кажется уже несволько устаревшим. Хотя бы уже Потому, что за это время слово «стра- тостат» прочно вошлю в детевий оби- Ход, типичное для Кассиля каламбур- ное его об’яснение оказывается в рас- Сказе, может быть, и лишним. : 3 этого неё следует, что книжечка Кассиля утратила свое познаватель- Hoe значение. Даже взрослому чите- телю она живо напомнит о замеча- тельном полете советеких сверхлет- Чиков и о чувствах, которые пережи- Вал в те дни каждый советокий гра- лавин, Малышам же она расскажет Я 0 том; что такое стратостат, и 0 том, как он устроен, и © многих дру- THX, связанных с полетом вещах. Но Тем не менее считать книжку Касся- ля безупречной нельзя. Она сильна Не столько своими художественными 7 Качествами. сколько совершенно неот- фазимым для малышей материалом. итературная обработка этого ма ива, как в отношении конкретно- и вполне доступного для детей ео возраста языка, так ж в от“ жалуется, что ч.6 ЧА ской душе «дикаря» он прочел пот- ребность В Доверчирой таль oc... EE AED ON MYTHCHHOCTD пороками цивилизации ожидание чудес, мерцающих тде-то вдали за океаном. Тысячу раз прав он, котда говорит о том, что его’ за. дача как писателя — уловить оста- ток, душевный остаток, человеческой ‚природы, неуловимый ни лля эконо: инста, ни для статистика. Между тем именно в этом-то невесомом и не TWoa- дающемся статистическим исчислени- Ям состоянии человеческих души лежат толчки общественных перемен и опрокидывающих этятистические вероятности. Инжене- PHAR сознания: «чего не сумел, не гм: или не почел своим долгом ни олия техник, но что является как раз мо- Им делом. моей областью. ». Й А. Жил заключает: «ва пределы мне не следует выходить», От внешнем к внутреннему. к кулисам от сле wee сии нм Шум заглушает те. перь голос бога». Бессмысленным са: моубнйством (убийством) кончает из. 9% озорного пари его внук — пятнал. 9% озорноге пари его- внук — пя’ цатилелуий подросток, Глухие, ные звериные инстинкты пробу ются в детях мелкобуржуазной\ ды, Откуда они и какой они на WHRIe@ Rereruaerie те, ТОМ идет о самом понятии чеповена, но. иные инстинкты пробужда- кр Й дут торым мы живем». Начиная с тех времен, когла пис.. ок = М. ча. 1 SNE GRR SEEN EE OY 7 к для себя выход? Откуда и куда? Ро. тель в должности республиканскоге я од Е. трагическим воп- ман кончается этим DOCOM, мэра пытался лечить администра тивными примочками язвы француз: ской деревни, и на всем своем лите ратурном пути он оставался все тем же самым искателем точки твердой опоры для личности. гармонически сомкнувшейся е обществом. овобод- HO отдающей обществу свое сокро: венное. лучшее и в свою очерель черпающей из общества сторицей «Я никогда не изменял направления. я всегда шел напрямик и продолжаю итти; громадная разница заключает. Самая постановка вопроса в той рме. как сделал автор, пропитана зонатладимым чувством боли за изу: родованную человеческую личность. за ее высохшие творческие ролники —в рамках буржуазного быта. Рас: пались устои прошлого, и из-под их обломков простирает человек руки с мольбой о спасении. Трагический пессимизм автора развивается в ре: пределы мне не Волюционный оптимизм. Причал к к Революцнонному берегу совершается Ся в том, что... все мои стремления не по единому взмаху весла. Не сра- Исчезали в пространстве... Теперь... и что оформляются мои смутные tp tee АА ИТ, УТ. внешнего внутреннему. K кулисам от сцены: эту задачу художника проникновен. BY почувствует в себе обаяние буду. знаю, WO бт а.о a at ah —_— A... 8 8&»=60.« 1... м щего свободного мира индивидуаль: ность, порвавшая с прошлым. На пу: ти к исторической правде коммуниз- ма расставлены капканы. пытающие пронизываю. CH Уловить индивидуальность фаль- «Плохс сифицированными этикетками новиа. буржуазного общест. НЫ, прячущими буржуазный окелет оицшеанство, модернизированное н перекралменное в пационалистиче- ский расовый цвет. будет нашеплты- вать свои соблазнительные речи о морали господ и морали рабов; на «фабство народа во славу набранных. сильных и лузших» оно открыло укажет как на выход из кризиса. ализм подстрекнет молодую за- дорную волю своим оскаленным па: яоничаньем; дэнлизм, в лице изыю- канното романиста графа де Паюса- Baa, противопоставит философию мгновения роковым вопросам. по- ставленным жизнью: великая буря истории подменяется бурей в стака- не салонной воды, : : И иисатель Эдуард. п молодые Оливье и Бернар, и даже Жорж мя- новали подводные камни своего инди: видуального плавания. Они „внутрен- не готовы притги к коммунизму, со- единиться с битвами рабочего класса. От будущего коммунистического об- щества они ожидают об’ективной ос- ковы для овонх субективных твор- ческих целей. Настойчиво стучится в их душу вопрос о положении лично- сти, неповторимого в своем индиви- дуальном своеобразии суб’екта — в коммунистическом обществе. Вопрос 06 индивидуальности’ и коммунизме, вопрос о том, быть или не быть лич- ности в обществе будущего, — этот вопрос сам автор продумает за них в своих «Дневниках». «Правильно по- нятому коммунистическому обществу необходимо поощрять полноценную личность и извлекать все ценное из личности: Тогда н личности не к че- му противопоставлять себя тому, кто всех ставит на. свое место. сообразно «их. ценности: ведь только так,— не правда ли? — утверждающе вопро: шает А. Жид, — государство может добиться от каждого наилучшей про- изводительности». Наилучшей проив- волительности. а, следовательно, и наилучшего, нанбольшего развития всех индивидуальных способностей, всех творческих ростков, в их цвете. но открыл еще Бальзак в своем «Н=. ведомом шедевре» и ей служил ня протяжении своем героического твоп чества. Сила А Жила — в era new хологическом реализме, пронизываю: щем оболочку современных ”‘людей Душу человека буржуазного ‘общест. ва эпохи войн и пролетарских рево- люций он раскрыл на ее RPHTHYe- ском переломе мятущуюся в жалном нскании выхода, под личиной обы- денности будней. . 2 В «Фальшивомонетчикахь реализм аналитический. расчленяющий жизнь на ее мельчайшие части. достиг сво- ‚ ей зенитной точки. Отсюда лишь два пути — или к революционному 06- новлению ‘общества в основах ето существования или к агонизирующе- му умиранию. «Привет, Цезарь! Тебя приветствуют умирающие...» Однако не клич гладиаторов слы: питоя вам в финальных трагических аккордах романа, но радостное прел- вкушение грядущего утра. На страницах романа борьба не пе- рашагнула еще барьера суб’ективно- го, личного, индивидуального. Инди- видуальность пребывает еще внутри самое себя; она не порвала цепи изо: лированности, замыкающей ев в ее личном мирке. Но она, эта взыскую- щая индивидуальность, уже беспово- ротно порвала с действительностью. окружающей ее, с действительностью. унаследованной от прошлого, удов- летворявшей обанкротившихся отцов и дедов, а современным поколением. в лице его лучигих сынов, восприйя- MaeMOH, как острая мука, как «мытья беготня жизни», Роман открывается уходом-бегст- ‘BOM молодого Бернара из дому. Из буржуазного гнезда своих отцов убе- гают братья Оливье и Винцент Мо- линьи. и Арман Велель, и ero ce- стры — все‘они такие различные в исчезали в пространстве... Теперь... я знаю, что оформляются мои смутные желания. и сон мой становится дей: ствительностью.... Много лет назад А Жид написал «Освобожлающегося Прометея» (дословно: — Прометея, «плохс окованного»). Прометей с своим орлом брошён в деловую суе- ту парижского света; Зеве сделался, ‚банкиром, а терой античного мифа— лектором модного кафе. Странно и чу. ждо звучат речи титана, символи- зирующего собой страдающее, борю- щееся человечество, в ушах париж- ских мещан. Своего орла, — теёрза: ющего его орла, — Прометей тыся: челетиями вскармливает своей ne- ченью. И орел. пнтающийся его вну- тренностями, вырастает сильным и прекрасным, способным освободить героя из парижской тюрьмы, куда его засадили за беспатентное производ- ство огня. Гротеск буржуазного . пей- зажа растворяет в себе величествен- ную героику древнего мифа; Проме- тей, покупающий человеческое раз- витие ценой овоего истерзанного те- ла, так же непонятен современному человеку, как был бы непонятен ему Ахилл, безутешно рыдающий нал трупом своего друга Патрокла. Про- дать орла, вскормленного внутрен- ностями Прометея, — раздается со: вет. Прометей поступает почти по co- вету: он убил своего рокового орла и отдал ето на жаркое в ресторан. Избавившиеь от нем. Прометей де лаетея спокойным, = краснощеким. Воцаряется самоудовлетворенная, размеренная проза буржуазной orpa- ниченности. Зачем желать. потрясе- ний общества, чреватых смертельны- ми опасностями? Останемся в старом доме, освященном веками. и постро: ®RHOM нашими прелками. Будем 6о- таты, а если нет, постараемся казать- ся богатыми. Старая героика челове- чества, рвавшегося вперел и за свою неудовлетворенность расплачивавше- (OCH тяжкими муками. разменялась на маленькие страсти, на мелкие трусливые” интересы изолированной личности, затерявшейся в пустыне RUBAR. Много воды утекло е тех пор. как с грустной иронией топил Жил своего Прометея в равнодушном бо- лете обыденностя. Уже в «Фальши- А, Н. Радищьь. дищева, и она не отражена в работе Жижки. Сводку мнений о пушкин- ской оценке дал в 1920 г. Сакулин, безотоворочне принявикий ‘нашисан. ное Пушкиным за прямое выражение ето мыслей, Критическая оценка статьи Пушкина о Радишеве — са- ма по себе благодарная тема для ис- следования. В беглой форме, но чет- ко сформулировал свое отношение к этой статье Добролюбов. Он признал Пушкина правым в некоторых чахт- ностях, неправым в общей оценке. Жижка не касается этой темы вов- се. Но в его работе эта тема прямо- TanH обязательна. Ведь речь идет о том, является ли Раднщев только от- голоском европейского просветитель- ства или. при всей его учебе у фрам- цузоких и немецких мыслителей, он оригинален, своеобразен. Плеханов писал об Ушажове. имея в виду и Радищева, что Ушаков от- ставал от французских материали- стов. Но в вопросе о революции Ра- дищев рентительнее и идет дальше Гельвеция и Гольбаха в овоей про- грамме-максимум. Точно определить, в чем своеобразие преломления пере- довых илей века в творчестве Ра: дищева, в многогралном спектре его философских, политических, этиче- оких, педагогических, экономических. литературно-теоретических. высказы: ваний —-. проблема, разрешением ко-. торой должен заняться биограф Pa- дищева. Недостатком книги Жижки являет- ся отсутствие такого определения, та. кой оценки общего, сходного и от- личного, своеобразного по сравнению с мыслителями Франции и Германии У Радищева. Тов. Жижка кратко из- лагает илейные мотивы произвелений Радищева. Но он не выявляет своего отношения к тем, кто просто и без остатка распределяет все; натисан- ное Радищевым, по источникам. вли: явииим на Ралищева. Не освещен в книжке также инте- реснейпгий вопрос — отношение Ра- дищева к событиям Великой ‘фран: цузской революции. Один из биогра фов Ралищева — Семенников. повто- ряя мнение Пушкина. категорически считает, ч1о Радищев отнесся 5 французской революции отрицатель- но. Основанием для этого вывода по- служили отдельные осуждающие фразы из «Путешествия». Для выяс- нения подлинного отношения Ради- щева к французской революции не- обходимо изучить всю деятельность и весь контекст произведений Ради- щева, учитывая мрачные условия са- модержавно-крепостнической России времен Екатерины. В книжке имеется ряд нечетких положений по отдельным пунктам. Так, т. Жижжка правильно говорит о материализме Радищева как основе его мировоззрения. Но он не указы- вает непоследовательности, половин- чатости материализма Радищева. Сам биограф непоследователен, ко: гда он (Налример, на стр. 51) име- нует Радищева идеалистом, а на стр. 146 пишет, что «не религиозный эк- стаз_ и идеалистическое мировозаре- ние побудили ето доказывать бес- OMepTHe души а желание увидеть детей и найти духовное самоутелне- ние». Радищев был человек большой философокой — культуры. поэтому нельзя допускать, что он сознатель- но уступал суб’ективному желанию в ущерб об’ективной логике. Непо- следовательность Радищева и уступ- ки идеализму об’ясняются самим аб- ‚страктным-характером радищевского материализма и опять-таки влиянием той дворянско-интеллитентской сре- ды, „которое, конечно. нельзя. вовсе скинуть со счетов. Свонми замечаниями я не хотел в какой бы то ни было мере умалить значение работы т. Жижки. Из недо- четов этой работы слелует. что по- пулярное изображение жизни и дея- тельности замечательного предтечи революции затрудняется из-за недо- статочного изучения Е а. ших вопросов жизни и а- дищева. И т Жижка должен был проявить болыце самостоятельности в этом отношении. ; Г. ТАТУЛОВ * М. Жижка. А. Радищев. «Жизнь замечательных людей». («Механизм простоты») критик пи- TCT: «хороший писатель для Hac —~ это не тот, кто умеет владеть пером, & тот, кто владеет читателем. Не по- НЯТЬ 9100 — значит очутиться в плену литературмщины и формалиюти- ческото подхода к искусству». И Лей- тес подробно обосновывает этот важ- ный 0 be, ноказывая на примере ве- ликого французского писателя, какая тигантская работа должна быть про- делана писателем, чтобы произведе- ние ето звучало правдиво и просто, т. е. чтобы писатель захватил чита теля и вел ето вперед. Или взять вопрос о творческом ме- тоде зарубежных писателей. Лейтес справедливо указывает, что современ- ный капитализм впустую расточает творческие возможности своих талан- тлизых художников и перед послед. ними возникает проблема поисков но- вого творческого метода, который мыслим лишь на основе социально политической переориентации хулож- ника. Разительным примером этого является фитура Андро Жида, Накомед особенностью критика ав- ляётся умение заинтересовать чита» теля, выбрать такие факты, которые поражают. Каждая его статья wae щена такими фактами, в ней нет рас- суждательства и длиннот. Местами автор даже перегружает статью фак- тами и явно затрудняет читателя. В результате осложняется и язык. Фраза: «Гениальный поэт интерьера, кручнейнтий буржуааэный пассеисть — явно не дойдет до большинства читателей. Ни к чему также прием косвенного пояснения мысли через какое-нибудь сложное сравнение. На-. пример, желая подчеркнуть сексуаль- ный смысл реплики: ‹я хотел бы увидеть всеобщую забастовку жен- щин», Лейтес поясняет: «Эта тирадз преподнесена скорей в стиле рассуж- лений «Крейцеровой сонаты», чем в стиле «Лизистраты». Этим критик по- казал лишь свою ученоеть, но отнюль не усилил сексуальности реплики. Впрочем, подобные промахи единич. НЫ. В сложном и ответотвенном деле литературной. критики, тле так легко потерять себя, разменяться на мело- зи и ничего не создать, А. Лейтес Hamed и утвердил себя, как специа- лист по современной зарубежной ли- тературе. акцентируя внимание на авторах, пропаганлирующих войну. В этой области Лейтес несомненно яв- ляется сейчас одним из признанных авторитетов. своем нраве. Перел лицом старшего нии скашиваемых слепой, безлушной вВомонетчиках» Прометей не поедает механикой жизни, а, следовательно, и.наибольшего счастья, доступного индивидуальной человеческой жиз- своего орла, но на его. крыльях, как на. самолете, отрывается от буржу: поколения стоит «с насмешкой горь- кою обманутого сына над поомотав- ом EEE EEE ME EINES NH > РНБ, пгимся отцом» эта мелкобуржуазная ни. В исторической переделке чело- *SHOR Вх От своих дерзаний Про- молодежь, не знающая — ни чем веческого’ характера отомрет владев- Метей не отрекается, как двадцать жить, ни во имя чем. Но не поду- Шая им до сего времени мучительная лет назад. и ищет для них нового оружия — огня, более жгущего, чем тот, какой он некогла похитил $ майте, что катастрофа общественного строя автором воспринята в качестве страсть корысти, Только в качестве диссонанса мот- sa себя. ло сих пор проявить ле. конфликта отцов и детей. Отцы столь ятельная человеческая личность. Но Зевса. Перед новым огнем Прометея же тяжко искалечены жизнью, как и Нет «никакого сомнения в том. что будут бессильны тираны-олимгийцы. «Песни народов СССР». А. Глобы выходят в Гослитиздате с гравю- рами на дереве В. А. Фаворского. ношении его живой интонационной гибкости. находится на очень хоро- шем уровне, Ряд удачных образов и метких повествовательных деталей придают выразительность и разнооб- разие описательной стороне расска- 4a. Фигура же красноармейца Федора Терещенко, косвенного и незаметно- го героя полета, использована Касси- лем в рассказе так, что в нем созда- ется своего рода вспомогательный сю- жет, который позволяет автору по- дать основной материал очень непри- нужденно и занимательно. Но в рассказе нет главного: живых образов героев стратосферы. А это значит, что тема рассказа полностью не раскрыта. Образ Федора Терещен- ко достаточно оправлан тогда, когда он возникает на фоне событий, рас- сказанных по горячим следам. Но когда после этих событий прошло уже два года, то было бы, пожалуй, целесообразнее, чтобы раюсказ o HAT являлся‘ рассказом о самом важном в эм полете — о тероизме совер- шавших его людей, Думается, что для сегодняшнего Чернычпевский прекрасно вскрыл причины успеха н поражений кри- тика, проанализировав в «Очерках готолевского периода русской лите- ратуры» писательскую деятельность барона Брамбеуса (Сенковокого). «Ученость, проницательный и жи- работы отдельных критиков. Это по- может нашей литературной практике тем, что мы будем конкретно знать нашн критические кадры, творче- ские возможности и специфику каж- дого критика. Это поможет изжива- нию укоренившегося предрассудка, что критик является каким-то второ- степенным литератором, не редко лишь подрабатывающим в литературе. Ученых степеней и званий для крити- ка установить нельзя, поэтому 060- бенно важно систематически и раз- вернуто освещать его работу в прес- Передо мной книжка А. Лейтеса «Литература двух миров», представ- ляющая сборник статей автора за период 1932—34 тт. Книжка распа- дается на два отдела: «Лицо врага» и «За писателя-бойца». Первый. от- дел посвящен военной тематике в зарубежной литературе и представ- ляет интересную попытку разобрать- ся в обильном и мало изученном ма- териале, Второй отдел — более пест- рый по содержанию, но определяю- щими статьями его являются две статьи, которые рисуют новый тип западного писателя. Это писатель- боец, защищающий страну социализ- ма и её илеалы. напт друг во вражь- ем стане. Как видим, цель автора четко оп- ределена и полезность книжки ап- риори оправдана. Что касается 9со- бенностей творчества МЛейтеса, 10 основной чертой (особенно! в первом отделе) книжки являётся основа- тельное знанне материала, честная кропотливая работа критика над ог- ромным сырьем, которое само по себе не вызвало бы в. читателе большого энтузиазма, да елва ли вообще чита- лось бы у нас, А межлу тем знать лицо врага необходимо. Недавно опуб ликованный ‘литературный манифест итальянца Маринетти, в котором война с Абиссинией названа лучшим видом спорта, не является чем-то случайным. Лейтес прекрасно просла. лил историю превращения ‘ужасов империалистической войны в благо- родный вид спорта под пером «вла- стителей дум и сердец» фашистской молодежн, Он наглядно показал пол- ный маразм человеческото достивства в современной буржуааной литерату- ре, когда немецкий писатель. Иотан- сен пишет роман «Фронтовые воспо- минания одной лошали» с трогатель- ным посвящением: «памяти 99.585.000 лошадей, павших в минувшую вой- ny. A американский поэт Джефферс грузинцев ни одна фамилия не обхо- nutca без Чхи! чхи!.. Итак, «Пре- граждение Чхичхикова или Мертвые души»... Не знаем, о тушинцах ли, со- седях грузин, говорит автор, или о тушинском воре, или о бурой коро- зе» ит. д. по принципу: и пошла пишет поэму «Гнедой жеребец», в которой рассказывается, как одна американская лэди влюбилась в гне- дото жеребца и как мучительно рев- новал ее к жеребцу муж. Чем не страница из апулеевского «Золотого осла»?! Эротика вообще свойственна литературе упадочных классов, и не- безызвестный Поль Моран, вскоре после окончания войны, выступает с пропагандой своеобразной ‹«лан- Европы». В книге «Ночи» он живо- писует свои связи © женщинами всех европейских наций, что и по- буждает его стать «‹интернационали- стом». Когда нехватает эротики, бур- жуазные писатели принимаются. 34 клевету на Советский союз. Это он — CCCP — зачинщик будущих войн, это’ в нем происходят всяческие ужа- сы вандализма попирания культу- ры и высших ценностей. Так 003- даются удушливые газы «чистого ис- кусства», парамн которою отрав- ляются миллионы зарубежных чита- телей. ь В противовес этой армии снобов и циников от литературы Bee больше и больше выступают писатели-герои. писатели-бойцы за Советский союз, за социалистическое, т. е. подлинно человеческое общество. Это все луч- птее и передовое, ‘что есть за рубе- жом, от Андре Жида до Р. Роллана, от Эптон Синклера до Дос-Пассоса, Но если мужественный «путешествен- ник в будущее» Андре Мальро еще в 1933 г. определенно заявил: «в елу- чае войны против Советского союза. я буду в рядах Красной армии», то не все еще передовые писатели Ев- ропы и Америки с такой решитель- ностью взяли новый курс. Поворот соверптается не без колебаний. на без творческих надрывов и. неумелых исканий. Но это неизбежные издерж- ки в таком сложном и деликатном де- ле, как исхол из капиталистического Египта и обретение обетованной стра- ны социализма: Лейтес показал траек- тодию подобного творческого пути на Доб-Пассоее. Это одна из лучших ста- тей книги, дающая исчерпывающий анализ этого весьма свовобразното и трудного для критики писателя. Нроделав большую исследователь- скую работу в области современной буржуазной литературы и правильна наметив в ней основной водорэадел. Лейтес в то же время поставил рял принципиальных вопросов литера турного творчества, имеющих прямое отношение к советской литературе. Так, в статье о переписке Флобера вой ум, остроумие, уменье верно по- нять обстоятельства, подчинить их себе, приобресть огромные средства для действия на публику, трудолю- бие, сознание собственного достин- ства — все в высокой степени coe- динялось в этом писателе». И, одна- ко, на вопрос — что же сделал Брам- беус для нашей литературы, для на- шей науки и просвещения, Черны- шевскнй отвечает решительно: «не сделал ничего, совершенно ничего, в в той жатве, которая ‘ныне зреет пл- немногу, нет ни одного колоса, кото- рый бы вырос из семени, брошенного его рукою». Чернышевский считает совершенно справедливым отзыв’ Го- толя о Брамбеусе: «Сенковский ни- когла не говорил о внутреннем ха- ражтере разбираемого сочинения, на определял верными и точными чер- тами его достоинства: критика его была или безусловная похвала, в ко- торой рецензент от всей души те- пгился собственными фразами. или хула, в которой отзывалось какое-то странное ожесточение. Она состояля в мелочах, ограничивалась выпиской лвух-трех фраз и насмешкою». Распыление своих знаний и та- ланта по мелочам, а главное недоста- ток «эстетического вкуса» при огром- ном самомнении. оригинальничание писать губерния! А главное—находи- лись читатели, которые с удовлетво- рением восклицали: «a да молодец! раскритиковал! Уж подлинно, так прохладил да пригвоздил, что пре- градит писание таких нелепостей, Верно, не раз чихнет автор’ от этой критики!» Большое и исключительно ответ- ственное дело — работа критик! Каждое слово его о писателе должно быть глубоко продумано и взвеше- но, ибо слово это пускается не на ве- тер, а проверяется дальнейшим хо- дом литературной истории, которая легко может превратить опрометчи- вого критикана в жалкое посмешище. Халтура в критике, поверхностное скольжение по. произведению, развяз- ность, заменяющая вдумчивость, ‘и дешевое остроумие вместо энания предмета — жестоко мстят за себя, если и не сразу, то всегда с неизбеж- иостью корсиканской вендетты. Сен- ковский — разительный пример в этом отношении, не лишенный поучи- тельности и в наше время, Вот поче- му критика наших советских кри. тиков должна быть особенно тша- тельной и суровой. Брамбеусы в на- ших условиях, считаюнтие стихи Та: кого рода; Как летни настали Прекрасны деньки, В лесу. вырастали Младые грибки... «чудесными поэмамн», приносят огромный вред литературе. Ибо, если за Сенковским не стоял ничей авто- ритет. кроме его собственного, то за советским критиком стоит авторитет советской общественности, авторитет Союза писателей, поскольку надии литературные ортаны не являются частным лелом того или иного Брам- беуса. К сожалению, критикой критиков мы занимаемся мало, от случая к случаю, не полвергая систематиче- скому разбору нх работы, а как бы предоставляя их непосредственно и отсутствие «возвышенной цели» в своей литературной деятельности — вот причины того, «что неутомимый редактор «Библиотеки для чтения» бесследно канул в вечность как кри: тик чуть ли еще не при жизни. Чер- нышевский дзет ‘схему+рецент крити- ческих статей Брамбеуса в такой остроумной. форме. Нало, скажем, сде. пать разбор «Мертвых душ». Для этого достаточно выписать заглавие книти: «Похождение Чичикова илв Мертвые души», и началь обытрывать его. как сказали бы теперь. «Прох- лажления Чхи! чхи! кова — не по- думайте, читатель, что я чихнул, я только произнону вам заглавие но- вой поэмы г. Готоля, который пи- nia Каюсиль написал бы свой рас- шет так, что его может понять толь: суду истории. А между тем за по- сказ несколько по-другому. 3 ко Гегель... Чхи.. Это грузинен: у следний год издано немало моногра- сказ несколько по-друтому. Г. КРЕМНЕВ, Л. Кассиль. «Стратбстат». М. Дет- риа. 1935 т. А. Лейтес. Литература двух ми- ров. Изд. «Советский писатель», 1935 г.. стр, 182. фий по критике, вполне выявилось творческое лицо ряда критиков—так что вопрос о критике нашей критики давно пора ставить в илане разбора