литера
			coe 17 tp of as
	щщаетоя очерк, В достаточной мере
залиты кровью страницы жизни лю-
Goro из фашистских организаторов
войны, но в образе Геринга manay-
ские черты национал-социализма вн-
ступают особенно отчетливо. Н. Кор-
нев в строках, посвященных этому
элегантному убийце, достигает стра-
стности настоящего памфлетиста.

Очень содержателен очерк С. Треть-
якова о Джоне Хартфильде, покя-
зывающий во весь рост фигуру этого
своеобразного художника, создающе-
го подлинно волнующие произведе-
ния приемом простого монтажа фото-
документов. Творческие установки
С. Третьякова. во многом спорны: фо-
томонтаж наделяется универсальны-
ми качествами искусства «для всех»
Ведь познания художника и рисо-
вальщика «заменяются ножницамиз...
Но очерк интересен не этими поспеш-
ными выводами, а любовным и тща-
тельным анализом всего творческого
пути Д. Хартфильда, одного из пре-
даннейших борцов терманского рево-
люционного искусства,

Менее удовлетворительна,  несмс-
тря на мобилизацию множества ‘тром-
ких слов, статья Д. Тальникова о
Комиссаржевской. Автор собрал боль-
шое количество высказываний доре-
волюционной. критики о сценических
образах замечательной актрисы. Но
‚вполне справедливо обвиняя эту кри:
THKY в «ограниченности, неумении
расемотреть явление во всей его ли-
алектической сложности», сам
Д. Тальников оперирует главным об-
разом такими определениями, как
«крах женской души, истерзавной
старым», «языческий тост за солнце
и свободу любви» ит. д. В сущно-
сти, утверждение, что Комиссаржев-
ская — «художественный. образ ве-
ка, символ его», остается не пол-
крепленным, поскольку Д. Тальников
берет русскую «общественную жизнь»
в совокупности, ‹в широком смысле».
не вскрывая классовой основы того
жестокого кризиса, который испыта-
ла буржуазная интеллитенция, стол-
кнувиись с революционной дейстри-
тельностью. Jing Л. Тальникова
	В, Ф. Комиссаржевская всегда выра-
жает «демократические начала» От-
		На фронте советской библиографии
большое достижение: в семью библио.
	графических органов. государственной _
	регистрации вошел и уже прочно в
ней обосновался новый члён — «Изо.
летопись» *)
	Согласно . раз’яснениям редакции.
«Изболетопись» призвана Обуществлять
государственную регистрацию теку:
щей графики: портретов, плакатов
и других аналогичных изданий,
вплоть до иллюстрированных почто-
вых карточек. Таким образом, в реп.
dant к. собственно библиографии, ко-
торую с самого начала революции с
таким успехом культивирует Государ-
ственная книжная палата, охватывая
продукцию -книг, периодики, нотных
изданий и географических ‘карт, 1е-
перь об’ектом своих работ Палата“ еле.
лала также и графические издания.
	Такое расширение библиографии
было продиктовано самой жизнью.
так как в наши дни, когда типограф-
ский станок стал в изобилии выпу:
скать высоко-художественные изобра:
жения, касающиеся самых разнооб-
разных сторон современности, совет:
ский гражданин все более и более
терял возможность следить за ходом
этой богатой продукции. нередко в са-
мые нужные моменты проводимых
кампаний пропуская материал наибо-
лее ценной графики и с торечью +от-
крывая» ее в то время, когда на оче-
реди стоят уже новые проблемы,

Заслуга Книжной палаты увеличи-
ваетоя тем, что своим начинанием
Палата высоко поднялась над уров-
нем книжных учреждений Запада,
так как ввиду исключительной труд-
ности библиографирования графики,
до сего времени ни в одной стране не
была осуществлена задача, разрешен-
ная сеголня советской Книжной иа-
латой.
	Редакция «Изолетописи» нашла при
этом весьма рациональные формы.
Перед читателем в наиболее убели-
тельном библиографическом изложе:
нии прохолит в стройной последова-
тельности сюжетов вся циркулирую-
щая в данный момент графика, Bur
полняемая общими алфавитными ука-
зателями художников и авторов 6
присоединением порялковых номеров,
под которыми зарегистрированы их
произведения. ;

Самая классификация материала
«Изолетописи» проводится по схеме.
принятой во всех изданиях Книж-
ной палаты, блатодаря чему, напри-
мер, под разделом 1Х мы имеем в
там и здесь сельское хозяйство, пол
разд. ХУП — народное образование
ий т. дл Едва ли нужно доказывать.
плодотворность такой библиотрафиче-
ской преемственности; жаль, однако,
что в этом отношении оближение не
доведено до конца. Так, в «Книжной
летописи» описание каждого издания
сопровождается числовым’ знаком
(«индексом») международной класси-
фикации, блатодаря чему иностран-
ные читатели всегда могут быть в
курсе внутреннего содержания нашей
печати (по индексу, например, ¢37>
на любой точке земной поверхности
знают, что речь идет о наролном об-
разовании). Было бы очень желатель-
HO, чтобы и в отношении графики
описания сопровождались междуна:
родными индексами.
	 Karn ни важна nnn библиографии
	‚максямальная ттательвость и TOT
	сть, надо сознаться, что именно в
библиографических работах, ввиду их
особенной сложности, наиболее часто
встречаются погрешности. «Изолето-
ПИсЬ» и в этом отношении составляет
счастлирое исключение.
	Проф. Б. БОДНАРСКИЙ.
	*) «Изолетопись». Орган государст-
венной библиографии. 1935 г., № 1.
Москва, изд. Государственной цен-
тральной книжной палаты РОФСР.
	Цена 3 руб. Тир. 1300 экз.
			’ се как будто на месте.
	Брупная вещь о продолжением, ма
ленькие рассказы, стихи,  критиче-
скиё и публицистические статьи —
чего еще можно пожелать от толето-
ю журнала? Более того, в значитель-
ной своей части материал, помещен:
ный в Девятом` номере «Красной но-
ви», Вправе расочитывать на внима:
ние читателя. В первую очередь это
относится к публицистическом .
делу. Статья А. Михайлова er Мо.
сквы феодёльной к Москве социали-
стической», несмотря ‘на некоторую
сухость изложения, подкупает ботат:
ством привлеченных исторических
материалов и подробной сводкой вы-
сказываний 06 архитектурном офор-
	млении новой социалистической Мо.
	сквы. Правда, в статье явный пере-
вес информационного материала, ком-
позиционно слабо собранного, подчас
носящего характер торопливого пере-
сказа тазетных материалов. Не укра-
шают статьи и такие места, как ут-
верждение, что в облике Москвы
«Дворцы спорта, искусства, культу-
ры, науки итрают ту композицион-
ную роль, которую в свое время игра-
ли в Москве церкви и монастыри» и
«разница в том, что они. несут свою
функцию более организованно»... Тут
в архитекторском азарте т. Михайлов
забыл, что «композиционная роль»
церквей и монастырей покоилась на
совершенно ином соотношении между
ними и окружающими зданиями, не-
редко лачугами и трущобами, чем
т0, какое имеется между нашими
дворцами и отдельными элементами
данного архитектурного ансамбля. Но
в целом перед нами интересная н
очень актуальная работа. Очень свое.
временны очерки Н. Корнева о Лю-
денлорфе, Секте и Геринге. Автор,
специализировавшийся в жанре по-
литического портрета, дает вырази-
тельную характеристику фельдфе-
бельской илеологии Людендорфа, рас-
четливой дипломатии Секта и фаль-
шивого пафоса Геринга, направлен-
ных к единой цели: торжеству тез-
манского империализма. Как воегла,
очерки Н. Корнева опираются на
тщательное изучение политической
биографии деятеля, которому поевя-
	 
	 
	сюда полное игнорирование элемен.
тов мистики и декаданса, приведших
в последние годы актрису даже к мы-
сли о полном разрыве 6 театром.
Портрет Комиссаржевской остался
недорисованным.

Совсем беден отдел литературной
критики. $

Исключая педантскую статью А.
Дымшица o.tom, «Как издается Ма.
Яковский», все остальное — обычные
газетные. рецензии.
	О стихах М. Голодного, И. Уткина
и А. Суркова мы уже упоминали в
отдельной заметке. Эти три кратких
стихотворных цикла дают интерес-
ный материал для суждения о мето-
дологии нашей поэзии,

Проза?
	Начало 3-Й части романа А. Фадее-
ва «Последний из Удэге» выдержано,
в общем, в том же стиле кропотливо-
го анализа чувствований героев, что
и предыдущие две части. Продол-
жение романа К. Большакова «Мар-
шал 105-го дня» утомляет ‘нарочи-
тым смещением временных планов,
причем уже приевшаяся по многим
произведениям фитура молодом. ‹пе-
рестраивающегося» юнкера явно по-
ставлена на «исторические» котурны.
	Свеж рассказ. Н. Чертовой «Карта»
Действие происходит в редакции не-
большого городка. Приезд редакто-
ра с настоящей большевистской
хваткой вносит тревогу в застывшие
будни газеты, которая делается по
ветхому шаблону. Писательнице ула.
лось показать это столкновение двух
формаций газетных работников с по-
мощью простого факта. Безнадежный
репортер, мечтающий о сенсациях.
случайно становится разоблачителем.
и вдрут перед ним раскрывается под-
линный смысл газетной работы. Без
назойливых пеихолотических изыска-
ний. в очень простом и четком ри-
сунке дает Н; Чертова своих героев.
я в этой непритязательности—особая
теплота рассказа. Маленькие расска-
зы’ Н. Корф направлены на уловле-
ние качественно-новых, изменяющих
внутренний облик человека черт на-
шей действительности. Наиболее
Удачна крохотная новелла о летчик»,
который не узнал родимых мест, пря:
ехав после долтой отлучки домой, и
решил, что проехал свою станцию.
Гитантский процесс стройки передан
через один короткий штрих. К coma-
лению, рассказы слишком прямоли-
нейно-назидательны, мораль в них
выступает так настойчиво, что хулб-
жественное впечатление получает
сильный удар.

Претенциозен и в сущности мало-
содержателен рассказ’ П. Борахвосто-
ва «Лебединая песня».
	Bor MH и приблизились к конну
путешествия по страницам увеснетой
кНиРИи журнала,

Вее как будто на месте.
	Но трудно найти в журнале обеди-
няющую, ведущую мысль, не говоря
уже о единстве направления. Мего-
дологические принципы статей С. Тре-
тьякова и Д. Тальникова, например,
различны отнюдь не в плане  оттен-
ков творческой манеры. «Альманаш-
ный» облик, который некогда был
свойственен большинству. наших
журналов, еще сохранился во всей
своей  цехомудренной простоте у
«Красной нови».
	A ведь редакция «Красной вови»
очень гордится своей организующей
ролью. В девятой книге журнала нет,
однако, ни одного мэтериала, кроме
разве статьи С. ТИМвецова о Гусеве,
которая знаменовала бы вмешателъ-
ство в текущую литературную жизнь,
	«Курнал очень информационен, и по-
	этому каким-то

резаме

тым холодком
	от него.
Н. ОРУЖЕЙНИКОВ.

ЕЕ ЕЕНЕЕЕЕ АВЕ ЕНИЕТОЕЩИВИЧНЕНЕЕ  ПОНЕАНИЩЕССИНЕ ТЕГ ЕН
ответствует т0, Что «толуборожцы»
считали себя символистами? Уже яс-
HO, что ни о каком знаке равенст:
ва межлу грузинским и русским (а
тем более французским) символиз-
мом не может быть и речи. Во вся:
ком. случае в известных нам стихах
бывших «голуборожцев» символизмя
достаточно мало. Ясно, что и ноня:
тие пролетарокой поэзии в Грузии

покрывало в некоторых отношени-
ях’ иное содержание, чем в русской
	литературе. Все это
о требует исследо-
	`О грузинской поэзии будет в близ-
ком будущем еще не один повод по-
ronopHTh. На-лнях должны выйти
собранные переводы Тихонова. Волед
за «Стихами» Чиковани Гослитиздат
готовит сборник других поэтов, &
там и большую историческую анто-
логию. Тогда можно будет сделать
некоторые обобщения о путях гру-
зинской советской поэзии, об особен-
ностях этой рациональной формы и
о той роли. которая Грузии может
принадлежать в братском сотрудни-
честве многонациональной советской
поэзии. Хочется однажо теперь же
указать на одну черту, уже 6роса-
ющуюся в глаза; черта эта — особая
роль природы в трузинской поэзии
И ее особый подход к природе. У
трузинских поэтов есть какая-то осо-
бая сельская, полевая, горная све-
жесть, утерянная русской поэзией ©
середины ХТХ века, свежесть. при
отсутствии наивности и плохой, про-
стоты, которая слипгком часто хараж-
терна для более молодых литератур.
Особенно интересна эта черта в та-
ком поэте, причислявшем себя в фу-
туристам и лефам, как.Симон Чико-
вани. От русских футуристов и ле-
фов природа. отделена трудно  про-
ницаемыми пластами города. или
сложно преломляющей средой языка.
У них нельзя найти таких строк, как
эти из Мингрельских вечеров Чико-
вани:

Нисходит ночь. Звезды вечерней

b

ртут

Зазыбилакь. Такая тишь в про-

. crope,

Что страх дохнуть. Такая тишь.
что жуть

Встревожить поседелый мрамор
моря,

Лишь воплеску ненасытному He
лень

Сосать песок. Лишь в девичьем
$ v6one
	Осокоря мингрельских деревень

Толпясь вдали толпою тянут к
морю.

Эта грузинская близость природе—

не отсталая мужицкая и не обломов:

ская помещичья близость, Она не ан:

тивультурна, He антииндустриаль-`
	Бабста).
	«Замок». Рисунок Виктора Гюго. (Фото
			рассказов, пересыпанных морзлисти-
ческими рассуждениями. «Лейла и
Маджнун» — древняя и вечне юная
трагелия любви между двумя отпрыс-
ками враждебных семейств, «Семь
портретов»—описание любовных при-
ключений царя Бахрама Гура и <Кни:-
га 0б Александре Македонском».
Что привлекает нас в Незами? Пре-
жде всего то, что Незами величайший
мастер стиха. Незами большой ма-
	стер «душевных пейзажей» и несра--
	вненный эрфонист. При чтении его
поэм в подлиннике мы находим ту
власть над словом, которая позволя-
ет сказать поэту больше, чем мотут
говорить слова.

Творчество Незами носит двойст-
венный характер, напоминающий гоф-
манское смешение фантастики с обы-
денностью, внесение сказочной приз-
рачности в повселневность. Разлвое-
ние повествования, ведение рассказа
одновременно в двух плоскостях —
самая характерная черта ето творче-
ства. Читатель, вхоля в этот мир
двойственности, перестает отличать
вымысел ет действительности. Рядом
с субективным миром, фантастиче-
ским, мрачным и зловещим. Незами
чуть заметными нитями выптивает
всю тонкую психолотию своих тероев.

Фабула поэмы «Хосров и Ширин»
несложна и построена на материалах
интимной жизни сассанилекого царя
Хосрова П Первиза. В Урмузе на пре-
стол вступил красавен Хосров, до-
ставивший мир и счастье своим: пол-
данным. Нри’нем жил богатырь Ва:
рат-Чубин: он покорил Китай и вер-
нулся оттуда с обильной добычей, но
навлек на себя тнев царя и бежал.
Его-то и хочет теперь захватить Хос-
ров. Случайно по портрету он узнает
0 красоте армянской княжны ПТирин
и влюбляется. При первой же встрече
они клянутся друт друту в вечной
любви. (В поэму искусно вплетается
		‚ ще ‘несколько лет тому назад ху-
дожественная литература Ирана рас-
сматривалась у нас как нечте, могу
щее представлать интерес не для ши-
рокой публики, а лишь для ориента-
листов. Сегодня же она становится
фактогом, приобретающим все боль-
шее значение для советской культур-
ной жизни.

Недавно на книжном рынке появи:-
лась поэма величайшеге поэта Незами
«Хосров и Ширин».

Незами (1141—1203 г.) — один из
величайнгих. среди иранских класеи-
ков, представителей романтического
эпоса. Его литературным отцом при-
знан Фахраддин Асад Гуртани, созда-
тель иранского гомантического эноса,
который Незами довел до пределов
совершенства. Незами создал. литера-
турную погоду, которая в иранской
поэзии стояла вплоть no XVIII cro-
летия. Его полражателями и последо-
вателями были Амир Хосрови (умерв
1495 г.), Джами (умер в 1449 г.). Фаня
(ХУП ст.) и рял других поэтов лру-
гих народов, писавитих на литератур-
ном персилском языке. Его влияние
дошло и ло Грузии, тле ревностным
его учеником и поклонником был по:
эт Нодар Цицишвили (ХУП в.), напи-
савший пол влиянием Незами боль-
тю эпическую вещь «Швили Мти-
эби».

Поэмы Незами собраны в так вазы-
т «Хамсэ» (собрание пяти по-
эм).

Рецензируемая нами книга*) 55-
ставляет вторую часть «Пятерипы». в
которую, помимо «Хосров и Шиэин»,
вхолят поэмы: «Леахэан аласрар» —
*ядактико-мистический эпов, заклю-
чающий в себе иножество мелких
	*) Незами. Из книги «Хосров и Ши-
рим». Перевод, статья и примечания
Е. Дунаевского. Редактор А. Н. Ти-
хонов. «Academia». 1935 1. -
		эпизод безнадежной любви к Ширищ
легендарного горного мастера Ферха-
да. Различные йоходы Хоерова и
встречи с Ширин составляют содер*
жание поэмы. Поэма оканчивается
тем, что Хосров отказывается от пре-
стола в пользу своего сына Шируз,
после чего Шируэ заключает ео в
темницу и вскоре там убивает. После
трагической смерти своего возлюблен-
ного Ширин кончает самоубийством,

Подлинная эпическая широта, сме“
на любовных приключений, иранский
пейзаж — вот ткань этой поэмы.

Рецензируемая книга содержит не-
большой отрывок (вся поэма насчи-
тывает еколо семи тысяч стихов),
изображающий именно эту. тратиче-
скую развязку жизни двух влюблен-
ных, .

Переводчик В. Дунаевский заслу-
живает благодарности со стороны CO
ветского читателя и снисхождения в
оценке перевола со стороны енгциа-
листа по иранской литературе. Пе-
реводчик ревностно прилерживале
того принцина в искусстве перевода,
котогый изложил Валерий Боюсов в
своем предисловии к «Энеиле» Вир-
тилия — перевод должен быть вое-
произвелением поллинника. Чо тут
мы должны добавить от себя. что. за*
дача перевола заключается не только
в общем ознакомлении читателя с те-
ми или иными образцами хуложест»
венных произведений’ друтото наро-
ла. В большинстве случаев перевол»
ное искусство итрает не: послелнюю
роль в леле разработки новых ©л0-
зесных срелств. языка. Выобкий ут0-
вень техники иранского” стиха. ‘его
формальное совершенство, простота»
ясность, сжатость изложения. неисся-
каемое богатство ритмов и рифмы COM
здают огромную трулность для пере“
волчика. но ЕВ. Дунаевский преодеа
лел эти трудности.

БОРИС ЛУГОВОЙ
		Недочеты книги, которые аътор
знает, повидимому, и сам. в основ»
ном сводятся к двум явлениям.

Пегвое — это прозаизмы. Приемы
прозы в поэзии, булучи в основном
правильным методом работы новеле
листа, приволит временами к тому,
что проза торжествует.

Так появляются досадные прозаиз»
мы, вреде:

Здесь, поскольку он во ‘всем хотел
`Полноту эмоций испытать
	(Конец легенды о докторе
Фаусте).
Или:
Как их агитировал умный воаг
(Князь Хабибулла)
Или:
В доме
Кишлаксовета новом
Был колхозников полон зал,
О. победе в деле хлопковом
Речь свою Рулаков сказал.
(Начполит Рудаков).
	Второе — это подмена художесте
венного показа публицистикой, Кб
гда поэт пытается убедить не обра»
зом, а рассуждениями.

Такая подмена чувствуется, напри
мер, кое-гле в «Иностранце».
	А той (страны), чей пятилетний
план,

План перестройки этих мест,

Продумал тщательно Госплан

И принял Всесоюзный С’езд,
	Если бы Нанов сжал, сократил н@>
веллы «Иностранец» и «Немцы в
Крыму», они, вероятно, выиграли бы,
Они стали бы динамичнее, гуше. ооч-
	нее. _
К. АЛТАЙСКИЙ
	НЯ ПОЕТ
	ржешь, мой конь ретивый, что ты
птею опустил» и заимствованные из
фильма «Чапаев»:

Ты не вейся черный ворон

Над моёю головой’

Все равно аюблю Ванюшу,

Он — об’ездчик молодой,

В цикле частушек «О патефоне»
одна частушка целиком построена wa
использовании строки из беренады:

 Мы на улицу выходим,
Тише, чу, гитары звон,
Рядом с нами у соседа
Песню начал натефон.

Этот. сборник надо рассматривать
как своеобразную антологию устного
творчества колхозников СОтарожилов»
ского района.

Если раньше деревня выпевала
свою поэзию людям 0 стороны, 3
сейчас она выдвинула сотни колхоз-
ных фольклористов.

250 колхозников Воронова. Букря-
на, Гулынов, Алабина и др. сел —
авторы этого сборника. Огромную роль
в собирании ий изучении колхозни-
ками фольклора сыграл. политотлел
Старожиловской МТС. возгтлавлявнии&
	это начинанЕе.
Е, ВЕСКОА _
		жетом («Человек в зеленом плаще»).
Это об’яснялось отчасти тем, что жиз-
ненный опыт поэта был беднее. чем
сейчас, и самая сюжетная усложнен-
ность была попыткой компенсировать
недостаток сопиальной наполненно-
сти его произведений,

Новые новеллы Нанова знаменуют
прежде всего илейный рост автора.
В центре его внимания—человечес-
кие чувства, рост нового человека,
новые заботы, дела и радости «рядо-
вых» социализма.

Панов. сумел найти тот’ сдержан-
ный, скупой, но согретый авторским
лиризмом тон, который позволяет ему
говорить о героях своих просто. с му-
жественной. теплотой, без сентимен-
тального. сюсюканья:

Это тем более трудно. что все пен-
тральные персонажи пановских но-
велл преимущественно. положитель-
ные герои.

В новеллах Панова встает страна.
пейзажи которой  преображены по-
беждающей инлуотрией. Отлично зна-
ющий «тонкость оттенка материала»,
Панов скупыми. уверенными мазка-
ми передает. изменяющуюся геогра-
фию голины, величавый и мощный
процесс, когда «с природой. вместе
вся страна в большой ремонт сдана».

Сопиальная наполненность новелл
	Панова, их политическая целеустрем-
	ленность, их эмоциональная  насы-
щенность. свидетельствуют о несом-
ненном идейно-художественном. росте
автора.

Это нельзя не связать с тем. что
ко времени их написания Панов стал
работать в «Правде». Олна из луч-
ших новелл книги «Начполит Руда-
ков» впервые напечатана была в
«Правде»,
		На этих материалах народного твор-
чества можно проследить, как сти-
рается грань ‘между тородом и дерев-
ней.

В каждой частушке (а в оборнике
их сотни) эта узловая тема находит
свое яркое, многогранное выражение.

Частушки о посевной, молотьбе,
оборонные,   любовные, эпиграммати-
ческие, о животноводстве, комсомоль-
ские, тракторные, о машине, безбож-
вые, о культуре, кино, патефоне.

На все события откликается де-
ревня. $

В. отличие от «частушек нищеты»,
словарь которых был страшно 6тра-
ничен, современные частушки, сохра-
няя тот же принции построения ча-
стушки (первые две строки лиричес-
кого, образного. как будто не относя-
итегося к делу ввода, и последующие
две строки, раскрывающие тему) в
словарном отношении неизмеримо 6о-
гаче. Дело не только в иностранных
названиях целого ряда предметов, по-
нятий, вошедших в обихол разговор-
ной речи, а в том; что словарь кол-
хозников стал богаче, культурнее.

Любопытно влияние литературы,
кине. Здесь и нушкинское; «Что TH
	Творчество Николая Панова инте-
ресно тем, что лирическая новелла
является у него преоблалающим жан-
ром.

Панов зарекомендовал себа новел-
листом в поэзии © первых же своих
выступлений, Нал новеллой он рабо-
тает многое и упорно, обнаруживая
талант, хороший вкус и знание дела.

Последняя книга Пэнова «Новел-
лы» состоит исключительно из образ-
пов этою жанра, написанных в
1927—34 гг.

Было бы ошибкой считать, что Па-
нов выработал какой-то рецепт и по
нему пишет новеллу за новеллой,
Имея общежанровые черты (сюжет-
ность, люди, приемы’ прозы и т. д.),
новелла не исключает. а, наоборот.
прелнолагает разнообразие форм.

ТПесть новелл, составляющих книж-
ку. говорят о богатстве возможностей
жанра H об изобретательстве масте-
ра. В «Рождении стиха» Панов об-
нажает прием создания новеллы.
Вначале — разрозненные наблюдения
живой жизни, активным участником
которой является поэт. Нотом aaro-
товки. Петом. когда произведение со-
зревает:

«Он выбросит их на развернутый

лист

Эмоции страха и страсти,

И вот заработает в нем новеллист

И вот заработает мастер».

Панов знает трудное искусстве сю-
жетного построения. Когда-то Панов
увлекался усложненным, идущим от
Конан-Дойля. приключенческим ci
	«Новеллы»  <С9-
1935 г. стр. 62,
	Николай Панов,
ветский писатель».
и Тр. 75 &
	‹К. С. Станиславский». Дружеский шарж худ. Кукрыниксы,
тура. (Фото В. Бабста).
	 
	 
		 
		ГРУ
		ва, не враждебна прогрессивным сти-
хиям города. В ней может быть есть
какое-то предчувствие того будуще-
го преодоления противоположности
города и деревни, которую особенно
конкретно представляешь себе как
реальную перопективу в стране, где
зестафонский ферромарганцевый ком-
бинат вплотную обступили лесистые
холмы и виноградники.
	Одновременно о «Грузинскими ли-
passant» Пастернака Bammer ПШ том

алой советской энциклопедии, ©о-
держащий, между прочим, статью
«Грузинская литература». Статья рас-
падается ва три части — первая,
подписанная А, Барамилае и доводит
изложение до начала русской аи-
нексии, и вторая, подписанная тре
мя звездочками, покрывающая ХГХ в.
Нормальные словарные отатьи, с ко-
торыми, вероятно, можно спорить, но
которые ‘дают толковую схему раз-
вития грузинской литературы. Но
последний столбец, посвященный
ХХ в и подписанный Г. Лоо-
нидзе, образец того, как пора пе-
рестать писать 0 советской ли-
тературе. Эта часть статьи сводится
к перечислению имен и распределе-
нию их по политическим полочкам, ¢
которых ‘их пора снять. Так, вовсе не
упоминаются (невероятно, но факт!)
ни Георгий Леонидзе5), ни Нико
Лордкипанидзе, ни Серго Клдиантви-
ли — этот замечательный прозаик,
обративший на себя теперь всесоюз-
ное внимание, П. Яшвили и Т. Та-
билзе упомянуты только в скобках
после фразы: «В 1916 году офории-
лась труппа символнотов» «Голубые
Роти». Что они из символистов вы-
росли в больших советских поэтов,
не говорится ни слова. За что ©0-
ветская литературная общественность
выбрала Наоло Япевили в члены пра-
вления ССП; остается совершенно ве”
понятным. Гриптапевили упоминается
	под рубрикой «Расцвет мистицизма»
	после 1905 да; Шаншгиаивили, под
этой же рубрикой и еще как иллю-
страция к «эротическим мотивам или
тенденциозно шовиниетических про-
нзвелений» времени меньшевистской
диктатуры. О’ том Гришалшвали и о
том Шанииаливили, которых мы вн8-
ем по переводам Пастернака и’ Ти-
ховова, -— ни слова.

Пора положить конец такому обра:
щению с советской литературой,
	$ Впрочем,  Леонидзе находится
очевидно под бойкотом государствен-
ного издательства советских энцик-
лопедий. Ето нет в «Литературной
энциклопелии», хотя в ней есть ста-
тьи о всех других поэтах, прелотав-
ие у Пастернажа (кроме Абашии-
де),
	Окончание. Сил. 2 стр.

У Яшвили громко и ортаничнее,
 eM у других «толуборожцев», зву-
чит советская” политическая тема.
Пастернаку не очень хоропю уда
лось передать поэтическую делови-
тость конкретной хозяйственной те-
мы в «Самторском строительстве».
Все же очень. запоминается старое,
еще попутническое, но глубоко исбк-
реннее и взволнованное стихотворе-
ние «На смерть Ленина».

Из более молодых поэтов отмечу
«Балладу Спасения» Ираклия Аба
нтилае, автора одного из самых зна-
чительных по содержанию отихотво-
рений сборника, в котором поэт от
необыкновенно. эмоционально  насы-
щенного. воспоминания 6 войне
1914—17 гг, как она отразилась, в
трузинской деревне, переходит к на-
стоящему и будущему и, обращаясь
К своему брату, советскому поляр-
нику. говорит о том; как Октябрь
и социализм спасли, Грузию от уЧа-
сти несчастных бессильных жертв
того времени, когда
	Даже наш волчок ореховый на
		Повторял, звеня:
	мантическую стилизацию чуждой эк-
	зотики, Важка НИшавела сумел органи-
чески освоить пшавокую и хевсур-
скую тематику. Но «Змееед» — не
фольклор, не только потому, что ре-
альный фольклор никогда не имеет
такой композиционной четкости и
стройности, но и потому, что подход
поэта к торной природе двойственен.
он видит ее и глазами анимистиче-
ски мысляшего хевсура, которого
	Лет двенадцать в плену
держали могучие‘ дивы
и тлазами человека Kona XIX Bz,
непосредственно, помимо энимисти-
ческих и помимо практически-хозяй.
ственных опосредетвований, воепри-
	‘нимелотцего ее величие и обаяние.
	Эти пейзажные места поэмы будут,
несомненно, понятнее и ближе обык-
новенному читателю стихов, чем ее
эпически-магическая канва.
	~ >
Контениальность Пастернака и Ва-
жа Пиавела минимальна, Пятен и
«поэтических вольностей» в «Змее-
еде» значительно больше, чем B
переводах современных грузинских
лириков. И все же я не боюсь утверж-
дать, что перевод «Змеведа» отромное
достижение, очень много прибавляю-
щее к ценности Пастернака как пере-
водчика. Пастернак сумел в однооб-
разном и епокойном движении своего
перевода передать глубокое своеобра-
зие этого эпоса. Несмотря на труд-
ности вхождения в этот непривыч-
ный нам мир, я думаю, что, полоб-
но лучигим переводам из поэтов CO-
ветской Грузии и «Змееед» войдет
в прочную сокровищницу русской
переводной поэзии и нали читатель
понемногу почувствует величие этой
суровой, трандиозной и, по-своему,
тлубоко резлистической поэзии.
	Несомненным недостатком внити
(или, во всяком случае, недостаточ-
ностью ее) является полное отсутет-
вие каких-либо дат. В нашу эпоху
необыкновенно быстрого историче-
ского движения, котда каждый тод
имеет свою физиономию, как прежде
ее имело не каждое столетие, дата
стихотворения значит очень много.
	Отсутствие дат делает невозможным.
	на основании этой одной ЕНИГИ Де-
лаль какие-либо‘ конкретные BBIBO-
ды о путях грузинской поэзии. Это,
нало надеяться, будет восполнено той
большой антологией трузинской ли-
тературы, которую готовит Гослитиз-
дат.

Между тем, целый ряд положений,
общепринятых в грузинской критике
(в той мере, в какой мы ее знаем
по-русским изданиям), возбуждает
сомнения Так, например. какой на-
ивности. отилевой и социальной, е9-
	Лирикам нашего времени в кните
противостоит Лука Разикашвили. из-
вветный под именем Важа Пша-
вела, последний из великих поэтов
старой Грузии. Несомненно, для
бельштинства читателей  «Эмееед»
булет менее доходчив, чем стихи о0-
ветских поэтов. Мир. создаваемый
Важа Пиавела, настолько чужд и не-
ожилан. что в него не сразу’ можно
втянуться. Неравномерность исто-
рического развития, в результате ко-
Торой в Грузии конца ХТХ в. капи-
талистический город и уже борюща-
яся за американский путь развития
передовая (но еще угнетенная очень
архаичным и очень тнилым феодла-
лизмом) леревня сожительствовала
© торными районами, вроде Сване-
тни, Пшавии и Хевсуретии, еще не
вышелитими из стадии родового бы-
та, дала Грузни этото удивительного
поэта, не имеющего аналогий в дру”
тих европейских литературах, поэта.
сочетавлиетго органическую близость
® очень первобытным формам. фоль:
клора (значительно более первобыт-
ным, чем русские былины, не TOBO-
ря уже об украинских думах) 6 BEI
coro эстетической культурой со-
временника Чехова и Верхарна (Ва-
жа Пшавела родился В 1868 г.. умер
® 1915 г.). Важа Пшавела бежал из
Тифлиса в Хевсуретию. как Гоген
из Парижа на Таити. Эта разница
Расстояний и об’ясняет, почему там.
Тде Toren мог дать только ро-
	КОЛХОЗН
	Первый сборник колхозных часту-
шек, изданный в селе Воронево по-.
литотделом  Старожиловской МТС,
был отпечатан в количестве 100—200
экземпляров. Книга стала уникаль-
ной. Но не этим чисто внешним при-
знаком определяется ценность книг,
выпущенных в далеком селе Воро-
ново

Инициатор этого сборника тов, B.
Хольцман очень хороню сделал, что
во втором оборнике колхозных часту-
шек поместил только частушки до-
революционной деревни. Они поме-
щены в конце кииги, и после фоль-
клорных материалов нашей колхоз-
ной деревни «Частушки нищеты»
ужасают овоей безысходностью и ту-
пой горечью. т

О чем поет колхозная деревня? Обо
всем, Интересы колхозников вышли
далеко за пределы околиц села. Наш
волхозник живет интересами всей
страны, всего мира. Он научился по-
нимать «связь Bremen».
	«Колхозные частушки» (сборник
2}, Изд сел. Вороново, Старожилов:
ското района Московской обл. Tup.
3.500 экз. 1935 г,