W tas Лупджи Пиранделло— агент фашизма Ирэн Мерилл — редактирующая журнал «Виндзор Куартерли» — от- правила Луиджи Пиранделло, во вре- мя ‘его пребывания з Нью: “Hopre, one- дующее письмо: `_ «Мы протестуем против скандаль- ной фэаттистской пропатанды. которой вы занимаетесь в этой ‘стране. Прис- корбно видеть, как культурный чело- век, писатель, потакает ‹ желаниям труппье политических садиетов, чьи _ устремления тубительны‘ для масс. Нам известны источники натлой лжи, изрекаемой вами, и нас нельзя обма- нуть уверениями, что вы должны ос- вободить абиссинский народ от раб- ств Мы понимаем тактику, KO- торую применяет фашистская’ дикта- тура, чтобы овладеть умами культур- ных людей: использовать в качестве приманки представителя их же cpe- ды. писателя что может быть луч- me? Но эта тактика запоздала. Мы не идем на’ приманку... Ваша пропа- танда будет иметь в Америке успех лишь у представителей разлатающего- ся класса, которые одной ногой уже находятся в гробу. Мы, представите- ли литературы и искусства, в своей работе преследующие цели развития культуры в нашей стране, призыва- ем вас отказаться от Ваней фашист- ской программы». - т Лневник Жюль Ренара В издании «Нувель ревю франсез» вышел «Дневник» Жюль Ренара, (861 `стр-), до сих пор существовавший только в роскошном нятитомном из- дании Бернуара, мало кому доступ- вом, Этому литературному событию Жак Фревиль посвящает большую статью в «Юманите». Он’ ишет: «Жюль. Ре- map — один из оритинальнейших. пи. сателей своего времени. В буржуаз- ном литературном Пантеоне для него не налилось подобающего ему места. Впрочем, что в этом удивительного? Он со скрупулезной точностью опи- сывал мелкую буржуазию, замкнув- игуюся в скорлупе своих пороков, жадную, злую, тупую, мелочную, и © затаенной болью описывал крестьян —некультурных, жалких, сотбенных под тяжестью труда и прелрассул- ков... Его творчество звучит как обви- нительный акт против буржуазного общества, уродующето человека». Германские издательства и международная культурная связь Из Страсбурга сообщают, что с не- хоторых пор во. всех каталогах, при- сылаемых терманскими книжными фирмами, вкладывается листок с та- ким извещением: «Принимая во вни- мание низкий денежный курс вашей страны, мы будем присылать вам все немецкие издания со скидкой в 25%. Таким путем немецкие издательства надеются повысить интерес к их про- дукции. Этот интерес никогда. впро- чем. не ослабевал. Напротив! Но мы стремимся сравнять наши ‘цены с ценами стран, страдающих от‘деваль- вации. Мы надеемея таким образом содействовать делу ©оздания между- народной культурной еовязи и расши- рить ваши возможности приобрете- ния наших изланий».. : А вот комментарии страобургокого журналиста; «До сих пор немецкая книта стоила в среднем на 20—25% дешевле французской; отныне она бу- дет в два раза. дешевле. Делается это с пелью наводнения книжного рынка потраричных стран немецкой книгой. Такой прием уже не нов: в Эльзасе (и вообще во Франции) немецкие та- зеты продаются дешевле, чем в. Гер- мании, в то время как французские, те немногие, которых не коснулось запрещение, продаются дороже не- менкихьъь. Зачем Маринетти отправился в Африку? На этот вопрос исчерпывающий от- вет дает в «Комедия» Эммануил Одизио, который вдогонку шлет Ма» ринетти пламенный привет. «Приветствую тебя, Маринётти, ибо Яя знаю, это ты отправляепься В Африку не ради удовольствия уби- вать, а во. имя того. зтобы остаться верным себе, закрепить Яействием свои моральные установки и, совер- шая этот безумный жест поэта, нести проповедь также и примером. -. Приветствую тебя еще ` потому, что в твоем пламенном призыве я почувствовал инстинктивную искрен- ность; © Которой Ты посвящаешь свой жест делу Муссолини, отожествляе- мого тобою с обновленной Италией... И мы когда-то были полны такого же энтузиазма перед Бонапартом... Комментарии излишни. Международный философский конгоесс 12—23 сентября этого года в Сор- боние происходил философский кон- rpece, созванный по инициативе Карнала, Франка, Рейхенбаха и лру- гих представителей так называемого «физикализма», или, как его сейчас. называют, «логического эмпиризма».” Проме говоря, это был конгресс, ор- тганизованный нынептними махиста- ми. Во Франции эта махистская шко- ла пропагандируется некиим генера- лом Вуйльмэном и Боллом. «Освеже- ния» этой беспочвенной и антинауч- ‘HO идезлистической школы ее прел- ставители бесплодно ищут в соеди- нении махизма © аксиоматикой Гиль- берта (разновидность так называемой «математической логики») и в уточ- нении языка. Споры о том, недостат- ки семантики или синтаксиса надо ‚ изжить, чтобы достигнуть физико- математической точности мышления, по мнению физикалистов, должны окончательно разрешить проблему эпистемоловии, т. е. теории научного познания. Реальный результат «тру- дов» «физикалистов» — новые вы- чурные и вымученные термины, вро- де «ортологистики». «логического эмпиризма» ит. п <И сладостный блеск возвразщен- ых небес He вовсе тебе тишину возвещает; = ое Обманчив твоей неподвижности р BHA; Ты в бездне покойно скрываешь смятенье, Ты, небом любуясь, дрожишь 3a 7 него», авторы указывали, что в них «поэт тонко передал настроения средие- поместной группы, чувствующей соз- даюшуюся неустойчивость феодаль- ио-крепостнических отношений. По- эта тянет в усадьбу, в поместье. Стремление уйти от разорительной столичной жизни звучит в творче- стве Жуковского» (стр. 62). Эта тирада весьма поучительна. В ней с большой ясностью выступает. тот методологический порок, который в предшествующие годы очень сильно сказывалея на нашей критике, и от которото мы и до сих пор еще не ло конца избавились. Речь идет ‘о том неполном понимании сущности лите- ратуры, которое, крайне обедняя ee, приводило к вычитыванию из произ- ведения идеологии автора и установ: лению ее классовой сущности. Кон- кретное ‹ содержание литературного произведения при таком абстрактно- социологическом подходе к нему оста- вался совершенно в стороне. Этот тип анализа и был распространен в учеб- никах издания 1984 г. Дает он еще себя знать и в учебниках издания 1935 г. Когда мы читаем в учебнике Абрамовича, Брайниной, Еголина («Русская литература», часть П) о том, что. сцена купания в «Крыжов- нике» представляет с0б0 «любовный показ Чеховым физиологических про- цессов» в связи о «постоянными по- исками ‘выхода из общественного ту- ника и любовью K жизни в её бяо- ‚логической непосредственности» (стр. 188), то перед нами несомненно колы- шутся волны т0г0 же «моря». В связи со всем этим остановимся на одном примере. Выступая 6 мао- та 1922 1. с докладом ‹о междуна- родном и внутреннем положении со- ветской республики». Ленин говорил: «Был такой тип русской жизни — Обломов. Он, все лежал на кровати и составлял планы. С тех пор прошло много времени. Россия проделала три революции, а все же Обломовы оста- лись, так как Обломов был не толь- ко помещик, но и крестьянин, и не только крестьянин, а и интеллигент. H не только интеллигент, а и рабо- чий и коммунист. Достаточно носмо- треть на нас, как мы заседаем, как мы фаботаем в комиссиях, чтобы GRa- зать, что старый Обломов остался, и надо его долто мыть, чистить, трепать и драть, чтобы какой-нибудь толк вы- шел» (3-е изд., т. XXVII, orp. 177). Эти слова Ленина чрезвычайно по- учительны для нас. Обращаясь к ли- тературе, он прежде всего выделяет в художественном произведении ха- рактер и пользуется этим характером © воспитательной целью, применяя ето к современности, проверяя им ха- рактеры современных людей. И это, конечно, не случайно. Проблема ха: рактера — одна из. центральных про- блем науки о литературе. Ноэтому-то такое место онз занимает в гегелев- ской эстетике, поэтому такое внима- ние улеляют ей классики марксизма. Специфичность литературы в том й состоит, что писатель показывает нам ту или иную жизненную срелу не путем прямого непосредственного ее описания, ‚ изображения, а при по- мощи изображения характеров, сфор- мировавиихся в этой среде и для нее типичных, художественное творчест- во есть прежде всего создание харак- теров (лирических. эпических, драма- тических). И восприятие’ хуложест: венного произведения есть прежде всего восприятив конкретных хараж- теров, за переживаниями, поступка- ми и судьбой которых © напряжен» Оценка школьных учебников 110° 2H- тературе является для нашей кри». тики не чем иным, как самой суро- вой самопроверкой. Она должна го. ворить 0 них в порядке самой жест- кой самокритики, На большую часть упреков со стороны критиков и›лите- ратуроведов авторы учебников с под- ным правом могут ответить: «врачу, исцелися <ам>. , Вряд ли нужно аргументировать, что качество учебников для школы определяется уровнем научных зна- ний, достигнутых в данной области, в частности — в области изучения литературы. ; Только имея хорошо организован: ный тыл, опираясь на твердые прин- ципы анализа художественных тек- стов, на разработанные характеристи- ки писателей, на четкое представле- ние о характере литературного про- цесса в целом, автор школьного учебника может спокойно приступить в своей работе. Оценка его работы пойдет не столько по линии само- стоятельности его литературоведче- ских суждений, сколько по линии его педагогического такта и мастерства в изложении для школы уже разра- ботанных положений. Между тем обстановка, в которой работали авторы учебников, была ла- леко не столь блахоприятна. Не то- воря уже о большом разнобое в об- ласти теории литературы и методики анализа художественного текста, об отсутствии тибкой и общепринятой литературоведческой терминологии, мы не имеем, сейчас сколько-нибуль маркоистоки разработанной °систе- матической истории литературы. Ор- танизация трехтомной истории’ рус- ской литературы, задуманная секци- ей критиков ССП, до сих ‘пор еще не перешла в стадию конкретной ра: боты. Учпедлтиз только еще начинает готовить учебники по истории лите- ратуры для вузов. Авторам учебни- ков поэтому приходилось не только излагать для школы историю русской литературы, но и в какой-то мере самостоятельно приступать к. постро- ению такого курса. Поэтому к школь- ным учебникам ‘по литературе пря- ходится подходить © вопросом, кото- рый для школьного учебника, по су- ти дела, незакономерен: т. ©. © оцен- кой тото, в какой мере правильна трактовка данного автора и литера- турного процесса в. целом. В то же время следует прямо ска- зать, что Наркомпрос не может за- явить, что им было сделано все, что можно было олелать для того, чтобы притти к моменту стабилизажии учебников 6 высококачественным учебником по литературе. Подготов- ка этих учебников должна была быть делом общественным, между тему она была сделана делом велометвен- ным, что не могло не сказаться на качестве учебников. Не ‘было созла- но в нужной мере серьезного аппа- рата для работы над учебниками, не были выпущены параллельные уч6б- ники, различные по типу построения ий изложения, сравнительная прора- ботка которых мотла бы дать вуше- ственный материал для опрелеления типа учебника, не была создана ат- мосфера серьезном’, общественного внимания вокруг работы. нал учеб- никами, не были в лолжной мере ис- пользованы квалифицированные ли- тературоведческие силы. } + . o ь Е а . Ночное оформление Москвы в октябрьские дни, Здание Большого театра. (Фото’ Кудоярова — Союзфото).. ными вниманием следит читатель, приходя в результате к определен- ным выводам относительно, той .жиз- ни, в условиях жоторой могли фор- мироваться именно такие, а не иные характеры. Е Являясь произведением определен: ной характерной исторической обста- HOBKH, являясь продуктом понима- ния писателем этой обстановки (т. е. выражением его классовой идеологии и классовых интересов), определяю- щего выбор, освещение и трактовку фактов и характеров, им изображае- мых, эти характеры зачастую по своему значению выходят за пределы этого, содержащегося в них и исто- рически обусловленного, познаватель- ного и идеологического материала. Они и сейчас затрагивают и волнуют современного читателя, и в том числе такого. эмоционального читателя, кз- ким является школьник. это проис-/ ходит потому, что свойства тото или иного характера, являясь историче- ски обусловленными, вовсе не обяза- тельно являются исторически ограни- ченными, а могут повторятьея и про- являться в более или менее одно- родных социальных ситуациях. Мы здесь сталкиваемся с такой овоеоб- разной «геолотией характеров», о ко- торой в свое время говорил Тэн, — с а историческими черта- ми характера, которые. мы неожидан- но обнаруживаем в себе, изучая. хя- рактеры прошлого. Не следует пу- таться этого «уклона», этой как бы ‚«надисторической» трактовки искус- ства. Ключ для такого его понима- ния дают слова Маркса относительно «общих форм сознания» в «Комму- нистическом манифесте»: «обществен- ное сознание всех веков, несмотря на все различие и на все разнообразие. вращалось до сих пор в известных общих формах, формах сознания, ко- торые исчезнут лишь с полным уни: чтожением противоположности клас- сов». (Гиз, 1926, стр. 51). Общие формы общественной прак- тики определяют и’ устойчивость об- щих форм сознанния и тем самым об- щих свойств характера. Именно это и определяет действенность и воспи- тательную ценность для нас сейчас характеров, созданных литературой прошлого. Писатель-кяассик тем в. частности и велик, что, создавая тот или иной исторический тии, он одновременно вскрывал такие глубокие пласты че- ловеческого характера, что они полу- чали возможность жить далеко за пределами тото историческото ‘мате- риала, на котором они были пока- заты. ` Зет: 27% пусть товорят, что такой анализ характ будет. незакономерным и распгирением задач учебника: лите- ратурный факт — не арифметическое правило, и «Отцы и дети» не <2Ж2==4». Литературное произведение подобно музыкальному инотрументу: оно звучит по-разному в зависимости от того, кто извлекает из него зву- ки, И большой грех учебников в том, что литература в них звучит при- мушенно, потому что они стоят еще на полдороге от абстрактно социо- логического изучения литературы к подлинно историческому, T. @. He- разрывно связанному 6 современ- ностью ее анализу. Поздравляя участников пробега Ашхабад — Москва, тов. Сталин писал: «только ясность цели, настой- чивость в деле достижения цели и твердость характера, ломающая. вое и всякие препятствия, могли обесне- чить такую славную победу. Партия коммунистов может поздравить се- бя, так как именно эти качества культивирует она среди трудащихся всех национальностей нашей необ’- ятной родины», В школе, формирующей характер советского гражданина, умение. вос- питать его характер, используя ко- лоссальный опыт в этом отношений, накопленный. литературой, в особен: ности важно. Неслучайно, комменти- руя вышеприведенные слова т. Ста- лина, «Правда» писала: «в особенно- сти должны продумать и хорошо за- помнить‹эти слова все те, кому Co- _ветокая страна доверила воспитание своей молодежи» (21]Х—35 г.). 00. лет со-дня рождения Марк Твена В связи с столетием со дня рожле- ния Марк Твена (исполыится 80/Х1 — 35 г.) Альберт Пейн опубликовал его записные книжки (Mark Тмайгз «Notebook» Prepared for Publication Бу А, В. Раше). Значительная часть этого материала была использована как самим Твеном в его. произведе- ниях, так и ПЦейном, издавшем в 1912 г. биографию Твена. Но полно- стью записные книжки печатаются впервые. Они представляют большой интерес, потому что в них высказа- ны самые интимные мысли Твена.. Из них мы узнаем, что Твен был убежденным врагом официального оптимизма — отличительной чертой «золотото века» американского кали- тализма. Его раздражала и угнетала характерная для буржуазии этой эпо- хи смесь хищничества и религйозно- го лицемерия. Он не мог выносить, что в качестве панацеи от всех бел и несправедливостей выдвигалась де- ловая и несостоятельная философия, сводившаяся к тому, что все к луч- нему на этом свете, которым упразв- ляет любвеобильный господь бог во славу прогресса. 5 своих записных книжках Твен дал волю своему раздражению. «Иди- OTH доказывают, нишет он, что при- рода добра и справедлива по отно- шению к нам и все наши страдания и болезни об’ясняются тем, что мы нарушаем законы»... «Но гусеница не знает законов, какие же извине- ния найдут они для природы, причи- няющей страдание этому беспомощ- ному и невежественному суще- ству!?»... «Богу следовало бы употре- бить’ свое время на то, чтобы на- учиться делать людей очастливы- Mu>... «He найдется ни одного челове- ка, который бы, умерев в 65 лет, за- хотел бы воскреснуть и жить снова». Несмотря на то, что Марк Твен в своих произведениях высмеивал аме- риканекую буржуазию, он всеже вы- нужден был полчиняться ее вкусам. Охваченный глубоким пессимизмом, _ он пишет в записной книжке: «Как странно, что мир не переполнен кни- тами, высмеивающими жалкую и ничтожную вселенную. жестокий и презренный человечеокий род, всю эту никчемную систему». Сравнительно с учебниками 1934 т., учебники 1935 г. ушли вперед, во многих отношениях производят луз- шее впечатление. Но еще очень мно- гие существенные вопросы структуры и изложения учебника, не говоря уже о недостаточно полной и верной трак- товке литературы (0 ‘чем выше то- ворилось), остаются неразрешенными или разрешенными не в полной ме-. ре, так что успокаиваться на достиг- нутом уровне не приходится ни в коем случае. Построение учебников, соотношение монографических и 06б- зорных статей еще очень смутно; не разработано сколько-нибудь четко ос- нащение учебников точным и ортани- зованным фактическим материалом, основными фактами и датами из жизни писателей, хронологией твор- чества, историческими пояснениями данными; наоборот, многие факты и авторы, упоминаемые в учебниках, остаются без всякото пояснения, хотя они заведомо › неизвестны школьни- кам. Так, в том же учебнике для 9-го класса говорится без пояснений, КАБ 0 чем-то хорошо известном, 06 «идеалистичрокой философии Вл. Со- ловьева» (17), об Антоновиче (3), о том, что «Достоевский был восторжен- ным поклонником Жорж Bann (нэ кто был Жорж Занд?!) и т. д, Нако- Hell, остается еще очень тяжелым и, прямо говоря, скучным самое изложе- ние учебников, в особенности общих тлав, которые вообще следовало бы дать в конце учебника, обобщая про- HEN материал, а не забетая’ вперед и комкая его. Все эти соображения полводят нас ‘KR выводу о том, что работа по соз- данию учебника по литературе стоит перед очень большими трудностями EH BO MYOTOM их еше пе преололела. Вот в этом отношении учебникам по литературе нехватает еще очень многого. Они стремятся’ закрепить за каждым образом лишь его огра- ниченно-историческое = познаватель- ское и идеологическое (т.е, выражаю- щее идеологию автора) содержание. Но этого вовсе не достаточно. Огра- ничимоя одним примером: в учебнике Абрамовича, Брайниной, Еголина для 9-го класса дается разбор «Отцов и детей» Тургенева. Авторы несколько страниц уделяют анализу образа Ба- зарова, Они указывают на то обще- ‚ ственное движение, представителем которого. является Базаров, крити- куют понимание его Тургеневым. Вее это, конечно, нужно. Но предполо- жим, что школьник наткнется на во- споминания С. Мицкевича о виечат- ‚лении, которое на него, как на со- временика, произвел образ Базарова: «Воспринят он был мною как терой- борец... Базаров меня окончатель- но. укрепил в моем -решении порвать с военщиной и итти по‘ другому пу- ти, громадную роль сытрало проид- ведение Тургенева в моем начальном революционном воспитании... о образ Базарова был особенно аклузлен» («Лит. критик», 1934, № 9, erp. 184- 185). Учебник не об’яснит ему этого воздействия образа Базарова, как и ‘не об’яснит того воздействия, которое этот образ произвел на самого птколь- Ника, именно потому, что подход к литературе в учебнике сужен, и во- прехнлого отошел на задний план. И Она © насмешливым любопытством относится к окружающим, к Плато- ну, к другим. Степанова дает в обра- зе Лиды ту интеллигентскую иро- нию, ту чрезмерную иронию, которая ‚как бы защищает от вмептательства внешнего мира, как бы охраняет твою индивидуальность. Лида боится раюстаться © этой ‘иронией, опасаясь, что она потеряет себя, что пойдет на какие-то компромиссы, что растворит-. ся в окружающем, а это окружзю- mee якобы покушается на ео душев- ную самостоятельность, на ee WHI ность. Но эта типично индивидуали- стическая, интеллигентская черта как pas и дала себя знать в ве проекте, Korda она думала только о себе, пре- тенциозно предписывая свои TpeGo- - вания к окружающему, не желая при-_ слушиваться к нему и не догады- ваясь, что как раз это окружающее может дать истинный импульс для творчества. Что творчество рали твор- чества, без’ скрытой мысли 906 окру- жающем, 0. человеке, -— такое твор- чество, в конце концов, обречено на бесплодие. Но Так как она еще сом- невается и не доверяет этому окру-_ жающему, она‘ защищается этой иро- нией и готова порой унизить самое возвышенное, чтобы этой ценой из- бежать плена этого возвышенного, ©о- вершенно не подозревая, что этот «плен» — ее свобода. Поэтому актри- са’ И Дает в образе ‘эту повышенную самолюбивость, породистую интелли- гентность, этот слишком демонетри* . руемый ум. Но «возвышенное» напи- ‘рает на нее, она веама вся внутри преисполнена лирикой, которую боит- ся обнаружить и все же обнаружи- вает, готова протянуть руку, про- сить прощения, Это можно заметить, например, в рискованной сцене со скрипкой. Кречет играет на скрипке мелодию, играет о отромной Ry non, и ее-то ‘чувотвует Лида, она тянется ® ней, она пробует бороться © собой насмешливым вздохом, иронической уже начинает догадываться 0. бес- плодности этой иронии, этого инди“ вилуалистического отгораживания: Она ‘смотрит на Кречета. и’ насмеш- ливо, и PACTPOTAHHO и, кажется, не только на тероя, но и на самого ав- тора:. сама наивность, © которой Ксрнейчук вводит скрипку для до- казательства «души» у Кречета, и смептит, и трогает, а она, Отепанова- Лида, видит непреднамеренность этой наивности и это как раз служит лля В учебнике для 8-го класса HIKO- лы, изданном в 1934 г. и только до- пущенном (авторы Абрамович и Го- ловенченко), анализировалось `стихо- трорение Жуковского «Море» (1822 т.). Цитируя следующие строки: В порядке обсуждения, СПОР О „ПЛАТОНЕ КРЕЧЕТЕ“ тольво Христина Архиповна, делав- mad операцию комиссару, которому быле больно. Но и Терентий Бублик, но и Лида. С каким мастерством вы- писан Корнейчуком этот старый зем- ский врач, его юмор, его самолюбие, его’ лукавство, его романтическая преданность своему врачебному `дол- гу. $90:000 выслушанных пульсов» — вот ‘человеческая гуманистическая тема Бублика, связывающая его с Берестом, и с Кречетом, и с новой Жизнью. А Лида? В спектакле МХАТ глав- ным героем стал не Кречет и не Be- рест, хотя они занимают там вполне достойное место, & Лида, которую. 4 поразительной чуткостью ^ сыграла Степанова. Это очень‘ характёрно для спектакля в этом театре. Лида — ин: теллигентка,” дочь старого ‘интелли- тента инженера Коваля. Н6 ‘играет Степанова, молодое поколение старой славной мхатовекой интеллигенции. Я ‘чувствовал на этом спектакле, как бесконечно ‘близок, как важен, как порог Степановой ее образ. Это не просто «роль», ‘это’ как бы в0прос: о себе, ‘это. как бы решение задачи си” за образои за себя одновременно, это мыели об образе, которые волнующе совпадают с мыслью о себе. о той социальной прослойке’ молодой ин- тиллегенции, которая ‘ унаследовала кое-какие предрассудки ‘от старой я с которыми она расстается. Процесс. этого. расставания, этого прощания © прошлыми привражеми — вот. что. по- ззывает. Степанова. Напоминаю ситуацию. Кречет воз- ражает против - архитектурного: про- екта Лиды. Лида много товорят © творчестве, она создала проект своего. здания, но она на него смотрела, так. сказать, издали, со стороны, любова- лась им, она придавала ему те или другие линии и очертания, но, она. не думала.о0 человеке, ‚для. которого. предназначено это здание, Человек выпал в её творческом процессе, она больтне лумала о себе и меньще о че- ловеке, Кречет, указывая эт0, попа- дает в самую больную точку. Оттого такая ‚буря поднялась в ее душе. У Степановой Лида — этакий 4дичок», худенькая, нервная, иасмешливая, IO O BC K H HX у десять, пятнадцать, ‘уж скоро двадцать лет: как все трозятся напи- сать такую. пьесу, такую пьесу... Где эта пьеса? : Формально Корнейчук писал об ин- теллитенции, о’Терентие Бублике и Платоне Кречете, о старой интелли- генции, перешедшей на сторону прб- летариата и 0 новой °— которая ведет ° человеческую культуру по новым, вмелым путям: OO Mya ром мастере жизни — партии, — о Бересте, который видит и направ- ляет все эти процессы. Этот сегод- няшний день Корнейчук связывает © прошлым, очень тонко подсказывая зрителю эту ‘параллель без всякой назойливости. Он дает ее через” двух старух этого спектакля: мать Крече- та’и санитарку при больнице. Сани- тарка рассказывает о том времени. когда «вся медицина разбежалась> и она сама, ванитарка, сделала опе- рацию; сейчас «разбежавшаяся ме- дицина» вернулась и появилась дру- тая, вот в эту минуту талантливый Кречет оперирует наркома, быть мо- жет, тото самого комиссара. которо- го когда-то «пользовала» Христина Архиповна. А мать Кречета вепоми- нает об отце Платона, который весе- ло шел на емерть ради осуществле- ния сегодняшнего счастливого лня. Здесь, можно сказать, прямо пальцем указан смысл этой пъесы для тех, кто @о не видит. Человек — вот смыел этой пьесы. Человек, ради ко- торого ведет пролетариат свою борь- бу. Забота о человеке, любовь к че- ловеку, человеческое, социалистиче- ский туманизм — это `вдохновляло Корнейчука и как раз это почувство- вал многочисленный зритель пъесы. Это и есть та невидимая 06, вокруг которой располагаются и ‘события и терои «Платона Кречета». Не только Берест и не только Кре- чет, который ради человека делает свои эксперименты. Не эксперимент ради эксперимента, ради удовлетво- рения чисто творческих побуждений, но ради человека. Не только` Кречет, не только его мать, не проронившая слезинки, котла вели на смерть ее мужа: она хотела придать ему силу, он шел на подвиг ради человека, Не чувстве, поэтому эта деятельность их только может опустошать, она этои- стична. И когла в финале Берест то- ворит 0б Аркадии «снаружи бле- стишь, & внутри пусто», он совер- - шенно точно определяет положение вещей. И, наконец, илея доктора Кре- чета бороться © болезнью, со старо- стью, © самой смертью перекликается © этим смыслом. Но этот омыел не только в образах и их взаимоотно- шениях. Он проходит сквозь всю кро- веносную систему пьесы, он в ее не- уловимой музыкальности, в ее ласко- вом юморе, романтических взлетах, в ее лирической улыбчатости, в_ее полд- линной человеческой теплоте. «Социалистический туманизм» у Корнейчука вырастает естественно, так сказать, инстинктивно, я чуть не сказал, неожиданно. И здесь, кстати сказать, лежит причина известных недостатков пьесы: тема заслужила большего размышления, ббльшей фи- лософской подготовки, как некоего прелверия к еб образному воплоще- нию. Но 0б этом ниже. Музыкальность пьесы имеет CROW окраску. Украинскую окраску. Вся ев’ внутренняя напевность, юмор, раз- думчивость носят. на себе украин- ский колорит. Порой жалеешь, что не ельлнишь 60 сцены украинского язы- ка. И хотя на сцене такие типичные мхатовские, «русские» персонажи — врачи, архитекторы -- ловишь себя ва том, что скучаешь по их родной, т. е. по украинской речи. Своеобраз- ная пленительность украинского ‘языка чувствуется настолько ортани- ческой о самим стилем и <«Гибели эскадры» и «Платона Кречета», на- столько выражает их мысль, что нпе- ревод ощущается порой как недоста- ток, как некая преграда на пути & подлинному уразумению пьесы. Можно установить любопытный ece. В «Патетической сонате» улиша художественно показаны только националистические события и образы; там, где выступают иного рода люди и события, не слышно па- тетической сонаты — слышен дере- вянный стук клавишей. Украинские нацдемовцы утверждали, что наци нальное по форме. возникает тольке из националистнческого содержания. Иное: содержание изгоняет украин- ское начало из искусства. Окончание на 5 ств. «Платон Кречет» появился в Моск- ве уже увенчанный славой. Он про- шел на пути в столицу через сотни постановок почти во всех городах страны, пожиная каждый раз все 6бо- лее и более шумный успех. Его co- провождали единогласные овации публики. шум прессы, горячие руко- пожатия. отдельных взволнованных зрителей, вроде того крестьянина. из Ахтырки, который заявил: «Я хотел бы, чтобы на Платона Кречета был похож мой сын». Далее почти все мо- сковские театры, соревновавигиеся, кто скорее выставит на афише «Пла- тона Кречета». И, наконец, сам МХАТ — эта до нельзя разборчивая невеста — раскрыл свои двери Кор- нейчуку, лишь только познакомился с «Кречетом». Но, быть может, этот триумф и по- мешал Корнейчуку? Быть может, эта слава и повредила <«Кречету»? По- явись он более незаметно, он, воз- можно, вызвал бы более блатосклон- ные оценки некоторых наших крити- ческих сулей... И если один, вероят- но не без основания, заявил: «Я ожилал большего, особенно после «Гибели эскадры», то другой, удосто- верясь, что «Платон Кречет» не «Гам- лет», сразу же заорал — «Деньги на- зал», & третий заявил, что пьеса во- обще плоха, отвратительная пьеса, вообще не пьеса. Он даже удивлен, почему «Платон Кречет» имеет успех, если это не драматическое произве- дение. Он спешит польстить публи- Кое — «ты такая умница, такая Coa нательная, Ты аплолируешь полити- ческой идее», а, с другой стороны, — мило упрекает ее — «как ты не ви дишь, что это вовсе не пьеса». И это- го уже было достаточно, чтобы неко- торые молодые люди, болтающиеся вокруг секции драматургов, да и В самой секции, вынесли приговор пьесе: они даже считают дурным т0- ном сказать о ней что-нибудь поло- тительное «Платон Кречет»?! Ови насмешливо ‘пожимают плечами — разве это пьеса? Эти молодые Яюди, многие из которых достигли весьма почтенного возраста, уже пять лет, видят только лозунг, но не видят 38 ним чейовека, они`очитают себя весь- ма коммунистичными, они, ведь, ио- полняют свой долг; они не жалеют себя, своего времени, своего здоровья. Да, они не жалеют себя -ради’ дела, HO их коммунистичность мнима, их работа — это защитная форма про- явления своей личности, только CBO ей личности. Но грош цена этой ра- боте и, прежде всего как раз для них лично. Потому чт6, хотя их деятель- ность имеет целью человека, но чело- век отсутствует в их мысли, в их нее очень импонирующим доказа- тельством. Именно поведение Лиды В этой сцене со скрипкой во многом спасает эту сцену от, ее. дидактиче- ского мелодраматиема. и Лида ‚— побочный образ у Кор- нейчука, но в нем скрыт тот же 8- мысел, что и во всей пьесе; Но этот смысл можно увидеть и в Бересте, и в пионерке Майке, и в Платоне, и в Марии Тарасовне. Два человека в этой пьесе, если так мож- но; выразиться, не человечны. Бочкарева и особенно Аркадий. Они