Мата художественная Критика ог.
раничивает свою деятельность анали
вами и обзорами выставок.
Только этим и можно об’яснить,
что любой пионер знает творчество
Ваневского лучше, чем художествен-
изя критика. Каневский, замкнутый
человек. и скромный художник, вы-
ставляет очень недавно; но он уже
много лет говорит с0 своими зрителя.
ми-колхозниками замечательными
плакатами; уже много лет товорит
©0 своими зрителями-ребятами весе:
лыми рисунками. Плакаты эти не
висят на стенах Москвы, их немед-.
яенно посылают прямо из типогрз-
фии в колхозы, а журнал. «Пионер»
художественные критики не-читают.
И только сейчас Каневский, давно
сформировавшийся крупный хулсль
ник, Понемногу получает признэние
ша правах «талантливого молодняка».
Каневский принадлежит в совет
скому поколению художников. Ox
пришел во Вхутемас с рабфака, на
рабфак — с фронта гражданокой вой.
ны. Он учился у Фаворског, Купре:
янова, Моора, но, может быть, не
менее серьезной школой для него
был «Арап-отдел» = Часть стенгазе-
ты Вхутемаса, посвященная сатире,
Художественное качество сатиры
«Арап-отдела» находилось под по-
стоянным общественным контролем
искушенного зрителя — художников-
студентов и художников-профессо-
ров, и в «Арап-отделе» Каневский
ш его соратники Кукрыниксы учи-
‘тнсь владеть всеми видами сатири-
ческого оружия.
С самом начала своей художе-
ственной деятельности Каневский оп-
ределился как художник-сатирик.
Так же давно определилиеь и осо-
бенности его сатиры. Каневокий все-
гла был тем, что он есть, — масте-
Ром сатирического тротеска, основан»
Н0Р0 На ЖИВОМ наблюдении. Его. эво-
QE coctonT B rom, Tro сегодня он
работает лучше, чем вчера. у
евский — представитель редко-
tO BH сложного вида сатирического
жанра, точнее — он «гибридз, Нов
противоположность протйвоестествен-
ным гибридам, которых в таком изо-
билии создает его Фантазия, сам он—
«гибрид» ортанический. С одной сто-
роны, Каневский — хуложник, в дея-
тельности котором неразрывно еб:
существуют сатира и серьезное стан:
ково-живописное творчество. В этом
смысле оп принадлежит. к тому ‘же
типу художников-сатириков, к кото-
рому принадлежал Домье, нё имея
впрочем, ничёго общего, в смысле
понимания формы, с Великим фран:
цузским художником. Природа сати:
рической деформации в том и друго
случае совершенно иная . oe
°С друтой стороны, Каневский —
сатирик, культивирующий жанр ко-
мических похождений, остро-сюжет:
ного динамического серийного харак-
тера, Этот жанр. столь pacupoctpa-
ненный в Америке, имеет у нас, в
лице Каневскою, пожалуй, единст:
венного представителя. Им создан на
страницах журнала «Пионер» «Не:
обыкновенный Тут-Итам» -- люби:
METH юмористический repo советских
ребят. В 19338 г. Каневский сделал
для «Пионера» серию необыкновен-
ных гибридов — замечательное соче:
тание острого наблюдения. и безудер:
жной фантазии. Эти рисунки созда?
вались в Зоопарке. Среди «Удиви:
тельного Крокотуха», «Унылого козе-
хура», «Добродушного уткольва»
и др. был рожден и «Необыкновенз
ный Ту1-Итам». Уже в течение двух
с половиной лет его похождения по
могают журналу в веселой форме
ставить вопросы пионерской и
Школьной жизни, Линамичность се-
рии elytra” fender’ 0s ‘близкой
& мультипяикациовиому фильму, И
только «невниманием к людям, обла-
деышим техникой» можно об’яенйть,
что Каневский ло сих пор не прив:
дечен к’ созданию мультийликации.
Смеем думать, что и ‘«Тут-Итам» и
другие терои серий, которые нахо:
дятся. еще в толове Каневского; не
уступили бы `«Микки-Маусуз, I прое
славленного Уолта, Диснея.
Каневский, ®Флнако, разнится во
всех отношениях от представителей
того же жанра в Америке и в Евро-
ие. ‘Прежде всего «Тут-Итам» как
и вся сатира Каневского. зобгла име.-.
ет ясную общественную и политиче
скую направленность. Но он отлича»
ется от западных Художников д в
постановке проблемы формы. Возь-
мем хотя бы: ‘известного французско-
го карикатуриста Жана Эффеля, pe-
давно гостившею в Москве, Эффёль
сам признается,, что он. никогда не.
учился риеовать. Обладая природ-
ным чувством юмора, он нашел толь-
ко <вой личный стандартный изобра-
зительный прием, от которого уже
никогла не отступает, Проблема фор-
мы’ решена для него раз и навсегда.
Иное дело Каневский. Все, что он
находит в своей живописной прак-
тике, все достижения в области цве-
та, рисунка, композиции немедленно
переходят в его сатиру, оботащая ее,
делая эту сатиру станковыми произ-
ведёниями искусства, Позтому? Ка-
невский все время двигается вперед
во всех областях; в которых ‘работа-
ет, и успехи одной области предо-
пределяют. дальнейшие успехи в дру-
гих областях.
Станковизм Каневского делает его
работы непохожими на то, что обыч:
но называется карикатурой. Творче-
ство Каневёкого шире этого понятия.
Поэтому правильно сказал о нем
Фаворский, что’ он не только кари-
катурист и тротесковый художник, &
художник вообще»,
`НТарж и тротеск основаны на. мета-
форической ‘ деформации изобра-
жаемог. Классический приём гротес-
ка, нашедший яркое выражение еще
в карикатурах Леонардо да Винчий
состоит в доведенном до неправдопо-
добия преувеличении одной или не-
скольких характерных черт об’екта,
У Каневского принципиально иной
путь. На одном из его. шаржей я
случайно заметил в углу надпись:
вальдшнеп. Эта пометка помогает
понять, как рождается гротесковый:
образ Каневского. Художник пере-
носит на человеческое лицо черты
животного, птицы, рыстения, неоду-
шевленного предмета. Человек ста-
новится самоваром, °вальдшнепом,
крокодилом или свиньей, “ne ‘теряя
не только человеческих черт, #0 оста-
ваясь. совершенно конкретным и
очень похожим товарищем М. Этим
методом Каневский ‘достигает высо-
кого комического эффекта. Тот же ме-
тод, но в обратном направлении, он
применяет ‘в изображении живот
ных. Животные, оставаясь сами” е0-
бой, приобретают человеческую по-
ходку, жест или мимику. В большом
рисунке, фрагмент. которого мы даем,.
изображающем сотни иетухов на пти-
цеферме, эта черта доведена до боль-
юго звучания. Этот метод он пере-
HOCHT H B BAIDCTPARAE. детской и
взрослой книти.
‚ бекрет- обаяния рисуцков Канев
ского Св. книге для were’ кроется в
‚неисчерпаемом. запасе паблюдений
«художник У Каневского. nenéroma-”
‘мая, наблюдательность, и ‘она созда-
ет. острое ощущение живой действи-
тельности 5 зрителя. Такую книгу,
как «Девочка-ревушка», любят и зна.
ют все ребята. Новая книжка ‘6 ри.
cy иками `Кашевокого «Дядя Степа»
еще тивее/ еще „проще; еще лирич-
\
нев и так же ввоела. ^
Понятие иллюстратор не: nonxoawt
к Каневскому в той же мере, как
и понятие корикатурист, Каневский
не иллюстрирует. Ето сюжеты не сле.
дуют $2 сюжетом автора, Он создает
параллельное по етилю, но совершен
Но “самостоятельное ‘изобразительное
сопровождение, / В «Помпадурах и
помпадуфшах» Салтыкова- Щедрина.
—- первой, но уже интересной работе ..
Каневского в области иллюстрация
‘классика ++ художник созлает об.
pas царокой Pocesu, отталкиваясь н
‘от основного. емыелового’ и сюжетнс.
го стержня, & от боковых едва наме
ченных автором мотивов, Эти Gonu
вые мотивы‘ повествования обрастают
новыми, не заключенными в самом
тексте деталями, и ‘лиапазон книги
таким образом как бы распгиряется.
Салтыков-Щедрин и Каневский рабо.
тают параллельно. Мы видим совер-
шенно ‘обязательно царскую’ Россию
с тех сторон, которые Салтыков, как
писатель, мог сЗетронуть только
вскользь, но которые Каневский, как
художник, ‘может сделать TOmROWeH-
ными образами.
Есть еще одна очень значительная
область работы Каневского, заслужи-
вающая специального исследования.
Это колхозный, плакат. Верное поли-
тическое чутье соединяется здесь с
высокохудожественной формой. Кол-
хозные плакаты Каневского стали
уже образцамя нового художествен-
ного. жанра. Большое их достоинство
еще ‘в том, что Каневский, сатирик
по преимуществу; сумел’ все же со-
здать, наряду с сатирическими тийа-
ми врагов колхозного движения и по-
ложительные образы колхозников,
мужественные и энергичные, Кол-
хозный плакат дёлается Каневоким
с начала до конца. Ему принадлежат
в’ равной мере и идея и выполнение.
Текст же, который обычно пишет
Демьян Бедный, в данном случае яв-
ляется иллюстрацией к уже создан-
ному изобразительному произведению.
Мы, остановились здесь, главным
образом, на творческом методе Канезв-
ского. Его острое и свежее чувство
окружающей действительности слиш-
(ком очевидно, чтобы на нем: подроб-
‘но останавливаться. Он’ так проник
нут чувством современности, что у
него не только советские люди, но и
дома, деревья -— советские, неповто-
римо особенные.
Bee mo Каневский — художник,
который обещает больше; чем’ еде-
лал. Сейчас он работает над пла-
катом, посвященным ‘передаче земли
на вечное} пользование колхозам, он
иллюстрирует «Сказку о рыбаке и
рыбке» Пушкина я «За рубежом»
Щедрина. Он пишет акварели и`на-
тюрморты. Мы ждём этих новых ра-
Э. ВИКТОРОВ
Волге. Акварель.
9. А. Наневский, Козлиный пляж на
@
реиздание приносит только убыток.
Все кто знаком с положением кри.
2се, кто знаком с положением книж-
ного дела во Франции, не скрывают
своей тревоги».
‚- Новая книга Андре Жида
В «Ле Нувель Литерер» появилась
первая рецензия на книгу Андре Жи-
да «Новая пища». ° ,
«Мы знаем, — говорит рецензент
Рене Лалу,— что эта книга на про-
тяжений Ггяда лет была его путевы-
ми заметками; нет ничего удивитель-
ного в Том, что в силу обстоятельств
она стала его луховным вавещанием.
°В этой книге признаний Жид не
подчиняет свою, мысль строго наме-
ченному порядку. Автор «Новой пи-
щи» творит, пользуясь методами му-
зыкальной комиозиции. и порой у
него возникают поэмы и благодарет-
венные гимны красоте мира. Совер-
шенно несомненна непрерывность и
внутренняя обоснованноеть эволюции,
приведшей AB—pe Аида к комму-
низму.
-В «Новой пище» автор утверждает
свое счастье, потому что оно неотде-
IUMO OT счастья других».
«Индокитай $0$»>
В издательстве «Нувель ревю фран-
сез» вышла инига Андре Виолис «Ив-
докитай $505».
Материалом для этой книги, наряду
с обычными путевыми заметками, по-
служили сведения, почерпнутые из
бесед, вырезки из прессы, стеногра-
фическая запись некоторых отросов;
Честный и зоркий журналист Анд-
ре Виолис с беспощадной правливо-
стью рассказывает 0 всем виденном
в Инлокитае, Книга представляет ©о-
бой необычайно. мрачную картину
положения колониальных народов:
Предисловие к книге написал Анд-
ре Мальро.
Отклики на юбилей Толстого
УКурнал «Регар», отмечая 25-ю po-
довщину со дня смерти Льва Толето-
го, в номере от /21 ноября помещает
высказывания о нем Ленина, Ромэн
Роллана, статью Mana Kacy «Пос-
ледние дни Толстого» и неизданные
отрывки из дневника Толстого (1900
— 1903), об’единенные общим загла-
вием «Народ: и его эксплоататоры».
ред нами. Романтик, он стал окепти-
ком. Он когда-то написал романтиче-
скую биографию местного поэта. Ге-
перь он пытается в разговоре опон-
лить созданный им образ. Он рож-
дает сомнения в существующем по
рядке вещей в умах учеников. Неко-
торые из них слушали его как ора-
кула. Но они увидели, что он непо-
следователен, ленив, что его убежде-
ния — только средство отделаться от
мира и от. своей совести. Рядовые
ученики смеются над ним, сограждане
смеются, презирают и побзиваются.
Набюсо завидует его репутации и вёя-
чески хочет его погубить — в это вре-
мя поверивштий ему и в него ученик
приходит поговорить о жизни и.по-
кидает учителя, повторяя про себя:
«Обманщик». Автор не остававливает-
ся перед самыми некрасивыми под-
робностями. Крипюр в беседе с учени-
ROM давит блоху—эта деталь в этом
месте дает больше, чем все слова. Он
цачинает роман с рискованной сцены
сожительства Крипюра с подругой,
бывшей проституткой. Он не’ щадит
никого из своих героев. Он каждому
готовит какое-нибудь разоблачение. Ок
вскрывает жизнь безжалостным но-
жом хирурга, как нарыв. Но это—
нарыв на трупе, нож не спасает жи-
вой жизни. В этом, может быть, и
главный, еси. не единственный. не-
достаток романа, в этом и отличие
от. Дон-Кихота. .
Да, большая ненависть BAOTHOS-
ляет Гийю, Но трудво создать боль-
moe произведение на одной ненави-
сти. Мало даже абсолютного знания и
понимания. Как большой настоящий
нисзтель, Гийю знает и жалость, жз-
лость к своим ничтожным, но не все-
гда виновным в.этом героям. Эта, жа-
лостБ и поднимает Крипюра на ту вы-
соту, Е позволила Арагону сде-
лаль ето лестное сравнение. В самом
деле, Крипюр—обманщик поневоле.
Он обманывает самого себя, А глав-
ное—как и все, кроме от’явленных
негодяев, он сам жестоко обманут
жизнью. Да, мир страшен. Но еще ни.
вто в романе не понимает, что вино-
вата не сульба, не люди в00б но
тот порядок, который властвует над
ними и выгоден определенному клас-
су. Когда солдаты кричат: «Да здрав-
ствует Россия!» — и. это единотвен-
ная подлинно революционная сцена в
романе, — они хотят только прекра-
щения войны, они еще бунтари, не
революционеры. Когда. люди отлают
себе отчет в ужасе жизни, они и не
догалываютея и не мечтают, каков
может быть строй иной жизни. Кри-
пюр` вообще не верит в улучшение
человеческой породы. Он давно изме-
нил. Измений идвалистическому анар-
хизму ради отвращения и невмеша-
джорж Дюамель’ бьет тревогу
Жорж Дюамель, участвуя в олной
из комиссий но подготовке париж-
ской выставки 1937 г., в комиссии,
велающей. книгой и библиотеками,
весной этого года представил следую-
щий план; дух, первоисточник всего,
что будет представлено на вы-
ставке, сам по себе не может быть
экспонатом, но он находит свое вы-
ражение в слове, устном и письмен-
ном. Поэтому Дюамель предлатает по-
строить лекторий («дворец елова») и
библиотеку. Вокруг этих опорных то-
чек Дюамель предлагает расположить
все, что имеет отношение к бумаге,
печати, иллюстрации книги. = &2
©
Дюамель настаивает на том, чтобы
были выстроены издания «настоя-
щие», а не бутафорские, такие, кото-
рые и после выставки, остались бы на
благо Парижа и всей страны.
План Дюамеля вызвал торячие спо-
ры внутри комисеии и в ‚печати.
У Дюзмеля оказалось много сторон-
ников, но в конце концов план
был все-таки отвергнут. Рассказывая
в «Мариан» 0 постигшей его неудаче,
Дюамель негодует, предается груст-
ным газмышлениям и выражает се-
рьезные опасения за судьбу книги во
Франции, в стране, моральный mpe-
стиж которой ло недавнего времени
базировался на том, что может быть
названо «интеллектуальным экспор-
Том». у
“ Положение, в котором” находится
французская книга, как научная так
и художественная, по мнению Дюаме-
ля, трагично. В результате валютной
войны для франнузской книги могут
оказаться закрытыми все границы.
«Тот факт, что французская мысль
лишена возможности выйти за пре-
делы Франции, я рассматриваю как
бедствие для всего мира и для нас
САМИХ», — говорит Дюамель.
«Что же касается внутреннего рын-
ка, то ето в скором времени не бу-
дет существовать. Читательские мас-
сы’ Франции вполне удовлетворяются
информациями радио и кино. Не ва
горами тот день, котда во Франции
невозможно будет издать научную
книгу, потому что для нее не найдет-
ся читателя. Произведения классиков,
Не переиздаются, потому что их. пе-
‚Эрскин Коллуэля
Вышла новая книга Эрскин Here
дузлла «Ноше Amertean Peoples,
написанная в результате путешествия
по Америке в течение 1934/35 г
’В предисловии автор осуждает своих
соотечественников. Они, по его сло-
вам, путешествуют по своей стране,
ничего не видя; «В _ Америке—
пишет он, — сорок штатов, сотни
городов и тысячи миль дорот, и
каждая местность имеет свои специ-
фические особенности».
Центральной частью книти яавля-
ются очерки о критическом положе-
нии Ффермеров-арендаторов южных
хлопководческих районов. По мне-
нию Колдуэлла все мероприятия
государства направлены на TO, Tor
GH Bee больше и больше отраждать
интересы помещика, избавить его от
всякого. риска, тогда как интересы
фермеров совершенно не принимают
ся во вниманяе,
Вокруг нобелевской премии
1935 года
Редакция американского журнала
«Букс Эброл» разослала ряду aMe-
риканских писателей и критиков
письма с просьбой сообщить, кому
каждый из них присудил бы нобе-
левскую премию, если бы он был
членом жюри. В ответных письмах,
поступивших в релакцию, чаше все
го встречается имя М. Горького.
«Я называю Горького потому, —
пишет Синклер Люис, — что он вы»
нес роман из гостиной на улицу и
сделал. его достоянием живых лю-
дей».
«Горький - — не только выдающий-
ся драматург и романист, — пишет
Энжел Флорес, представитель журна*
ла «ТНе Ашег!са$». но и благоролней-
щий зашитник утнетенны
х и экспло-
зтируемых и неустанный борец з&
новый социальный строй. Глубокая
вера его в. историческую роль про-
летариата постоянна ий жизненна, &
его литературное и социальное влия-
ние больше, чем у кого-либо из
современных писателей».
«Мой выбор. — Максим Горький, —
пишет Луи Аламик—_ Причина этого
слишком очевидна, и говорить о ней
не к чему».
тельства. Но он несчастен. Он Hae
столько несчастен, настолько страш-
на‘его незаслуженная и слишком пас.
сивно принятая им сульба, что не-
смотря на отвращение к нему, ma.”
‘дость постепенно овладевает читате-
лем. В конце он вырастает в настоя*
шего героя, он помимо своей воли об-
наруживает глубоко человеческое, и
даже поступки ето становятся чело.
вечными в подлинном смысле слова»
Это приводит только к тому, что, из-
бавленный от дуэли, он сам кончает
© собой.
В романе есть спены потрясающей
силы, диалоги, написанные с изуми-
тельным искусством, построение его
стройно, как производственный чер-
теж. Почему же остается после чтее
ния чувство какой-то неудовлетворен-
ности, почему хочется спорить © авто-
ром не против его правды, но про-
тив его выводов, которых о#, конечно,
не дает. но как бы подсказывает?
«Мелкий бес», при всех своих He-
достатках, был для своего времени
прогрессивным произведением. «Чер-
ная кровь» и сегодня, через 18 лет
после войны и накануне новой бойни,
-не только на Фоне фашизма, но и пе.
ред лицом пролетарокото героизма в
борьбе, лаже перел лицом наролного
фронта в самой Франции — произве-
дение революционное. Оно разоблача-
ет, оно ненавидит, оно, клеймит. Но
для великого произведения этого еще
мало. Настоящая правда — в проти.
вопоставлении. В сатирических рома-
нах сила отрицания вызывает поло-
жЖительные ценности в уме читателя.
В реалистических (хотя бы и © Hie
летами символизма), если друтая сто-
рона не дана в образах, она присут-
ствует в тоне автора ‚в подразумевае-
мом, в конечном выводе. Не в том
только дело ‚что в год действия рома-
на уже был написан «Огонь» Барбю-
са. В романе есть и молодежь. Есть
ученики Крипюра, бунтари. Но те, н&
которых автор мог бы построить про-
тивопоставление, надежду, в походке
которых он мог бы прелуталать по*
ступь масс народного фронта (не нало
быть пророком: книга писалась в те-
чение двух послелних лет), именно
ати люди не показаны или показаны
бледно, неубедительно, сухо. Не нод-
нимаясь до уровня сатиры Свифта и
Гоголя, Гийю создал беспросветный
реалистический роман. Скажем пря-
мо: это реалиам, но не социалистиче-
ский. Поэтому революционный для
Франции, для нас он только бытовой
‘роман, Глубокий и волнующий. ма-
стерской. и философский, это роман
о концах, в котором нет новых на-
8. А, Каневский. Иплюстрация к книге С. Михалкава «Дядя Ct
} зыпускаемой Детгизом :
Он энает, что его противник — Oet-
помощный физически и духовно че-
ловек, и вызывает ем на дуэль на
шпагах, учитывая холодно и злобно,
что сам OH ничем не рискует ни
в случае дуэли, ни в случае отказа. .
Десятки ‘других людей, мужчин и
женщин, одни, люказанные подробно,
другие мельком, но, достаточно, что-
бы перет читателем вставал образ, не
скажу полнокровный; — все этй лю-
ди как раз малокровны, © ущерб-
ленной психологией, с ущемленной
душой, — во отчетливый и полный:
Одно. перечисление их заняло бы сли-
шком много места,
И наконец, главная тема романа —
сульба героя, Крипюра. Это — клич-
ка. Она дана ему учениками, она ©0-
ставлена из начальных букв. «Крити-
ки чистого разума» Канта, о которой
он им говорил, она звучит презри-
тельно и жалко. Арагон в недавней
статье о «Черной крови»: (книга еще
не появилась в продаже, но разослана
критикам) называет. этого человека
Дон-Кихотом современной буржуз-
зни, Это, пожалуй, преувеличено и не
совсем точно, Дон-Кихот несравненно,
еимволичнее, абстрактнее и цельнее.
В романе Гийю нет вневременного,
единственно-человеческого, что ©0ст8-
вляет офновное содержание таких про-
изведений ‚как <Дон-Кихот» и но .
yer. что звучит изнутри в фильмах
аплина, в «Швейке», что достигает-
ся в реалистических вещах абсолют-
ной глубиной психологии, абсолютной
правдой изображения, абсолютной
связью автора ес эпохой: (хотя бы и
связью по линни отталкивания), По-
этому мне кажется, wo «Черная
кровь», будучи событием в литерату-
ре, все же еще далека от того, чтобы
стать произведением классическим.
Но так или иначе, Крипюр — образ
огромной авторской силы, огромного
напряжения и большого значения.
Этот человек, что называется, пода-
вал большие надежды, До сих пор он
бессиорно. является наиболее образо-
ванным человеком в своем городе, и
даже враги и наемешники признают
его знания и невыявленный талант.
Университет когда-то отверг его дис-
сертацию, слишком ‘романтическую
и литературную для академического
философа. Затем от него ушла жена,
которую он без памяти любил ни как
женщину и ках воплощение. всего; что
казалось ему в жизни прекрасным,
достойным, подлинным. Он не вызвал
на дуэль офицера, © которым она
ушла. В-ту минуту он струсил. В дру-
тие — он умеет быть храбрым, но то-
гда как храбрость проявляется в нем
безотчетно, органично, стихийно, тру-
сость медленно раз’едает душу. С этой
`раз’еденной душой он предстает пе-
ствует русской дореволюционной гим-
назин или нашей девятилетке). Тор-
жественное награждение жены депу’
тата за работу в тоспитале орленом
Почетного легиона, В. это время в
швейцарской всеми оставленный без-
ногий инвалид осужден на жалость,
более похожую нё ‘издевательство, на
неподвижность:— без наград, без бла-
тодарнооти, в нищете, На вокзале —
бунт солдат, крики: «Да здравствует
Россия!» :
Это — фон. Это, так оказать, тре-
Tui план. постоянная задняя декота-
ция; к ROTOPOH автор лишь по вре-
менам подходит вплотную, HO BOTO-
рая достаточна, чтобы создать. в ро-
мане &тмосферу общей тревоти; общей
неуверенности, Даже наиболее тупые,
наиболее самоуверенные мещане
могут избежать ее.
торой план; слишком близкий и
подробный: „чтобы быть только фо-
ном, — это судьба всех героев, кроме
тлавного. Это взятый под микроскоп
день жизни учителей лицея и тех,
вто. приходит с ними в соприкоснове-
ние; Тупой патриот Бабино пишет
восхваляющие войну поэмы и расска-
зывает героические анекдоты из жиз-.
ни «налпих чудо-ботатырейя и коми-
ческие — о немцах. Самоуверенный и
ничтожный, он пристает на улице в
двум солдатам и вручает им свою
поэму в подарок. Солдаты рвут её на
куски. Он хочет запиеать их имена,
гонится. за ними и получает улар
ремнем по лицу. Он рассказывает ге-
нералу, что-на него напали два не-
мецких офицера-шпиона. А мэр уже
получил известие, что сын Бабино
убит, знакомые слушают вздорную че-
пуху и ‘из жалости окрывают от него
это. известие.
Директор лицея, тихий, но ревно-
отный чиновник, узнает, что сын ето
попал под. суд не то за дезертирство,
н8 то за бунт в войсках, и ето ждет
смертная казнь. Пытавшийся безот-
четно, по глупой тралиции, поддер-
жать в своем сыне патриотизм, он
теперь должен скрывать свой позор
от всех. Он хочет ехать к сыну, но
для штатеких в этот день нет поез-
дов. Его жена близка к помешатель-
ству. Всю ночь ‘он бродит по городу
и встречает другого отца, мелкого слу-
жащего, который не фешился лаже
проводить своего сына на вокзал, 0
торя напился и свалился на улице.
Ночью женя директора бежит к де»
путату и узнает, что надежды нет, ее
единственный сын уже расстрелян...
Учитель Набюсэ, каръерист и иат-
риот, развратитель несовериеннолет-
них девушек, расчетливый негодяй,
во время бунта солдат на вокзале по-
лучает от главного героя пощечину за
то, что говорит: «Мы их уничтюожим».
Автор конечно прекрасно знает
русскую литературу и поклоняется
ей. Быть может, стремление внутрен-
не «обрусить» свою инигу и своих
героев — единственное, в чем можно
упрекнуть Гийю, если товорить ©
полной правде изображения. Ему ©ли-
шком, пожалуй, хочется, чтобы «эдесь
бывал. Достоевский», как оказано у
Пастернака. Оставляя в стороне во-
прос как об этом предпочтении До-
стоевокого другим психологам, таки
0 том, где именно, в какой правде
«бывал» сам Достоевский, я цозволю
себе усомниться в том, что он при-
супе в какой бы то ни было мере
мертвому быту французской провин-
ции, французского. мещанства, Что
делать, стремление: утлубить ничтож-
ное, на ровной поверхности пустыни,
тде нет ни одного холма, открыть. не
видимые пропаети ‚слишком сильне в
писалелях времен реакции, и они
прозревают тайну там, пде есть толь-
ко ничтожество или болезнь. Так’ бы
ло © символистали, © самим Достоев-
ским; этим грешен, пожалуй, и Гийю:
Впрочм, если говорить о влияниях,
их мното, Если одни. страницы ‘полны
исступленным патологическим. психо-
логиамом Достоевского, то другие идут
от поихологизма аналитического, при.
стального, кропотливого и детального
— Пруста. Роман в. 40-печатных ли»
сетов — мастодонт ша книжных пол-
ках Франции, среди нормальных фо-
манов, которые у нас назывались бы
скромно. повестями, -— весь протекает
B 24 часа. — это больше, чем прост
совпадение е Уллисом Джойса, тем
более, что психологизм физиолотиче-
ский, джойсовокий — тоже налицо.
Но — и в этом сила Гийю — его ро-
ман органичен, его жизнь жива и
правдива, психология верна и убеди-
тёльна (я тотов спорить о том, Ha-
тражден ли средний провинциальный
мещанин этой пеихологией, но. так,
фак он дан автором, он убедителен),
действие развивается с последователь-
ностью математической теоремы,
жизнь героев без натяжки уклалы-
вается в 24 Yacd, калейлоскоп людей
и событий так опаян внутренне, что
превращается в цельную картяву.
Последний год войны. В России —
революция. ‘Солдаты, призывники
уходят на’ войну, мэр, обязанность
которого оповещать близких о смер-
ти солдат, весь‘день вестником несча-
стья ходит по городу. Пленные, увеч-
ные русские солдаты в лагере. Гоо-
питель в помещении лицея {соответ-
ком бретонском городке, тде профес-
сия писателя является синонимом
бездельника или рантье. Он спраши-
Balt }
— Если бы я жил в тажом же го-
родке, но в СССР, и там тоже все бы
знали, что я писатель, пусть даже
маленький, — сколько человек при-
шло бы потоворить со мной, вы ду-
маетё? А хотите, я вам екажу, сколБ-
ко пришло ко мне здесь? За два го-
да — один. Да и тот, по-моему, был
сумасшедший,
Он хотел показать мне этот город.
Незаметно для себя он вывел меня
через пять минут в поле и там, из-
виняясь, сказал: а
— Честное слово, вы ничего не по-
теряли, а меня ноги сами уносят вон,
этом городе, или в друтом таком
же, или в любом провинциальном го-
роде: — какое это может иметь эна-
чение? — протекает действие ег ро-
мана «Черная кровь»,
_ «Страшный мир! Он для сердца
тесен...»
Этот стих Блока мотли бы поста:
‘вить эпиграфом к своим. произведе-
ниям. ire символисты. Что me, мир
был действительно страшен. Он был
и тесен для сердиа. Они только елиш-
ком часто забывали, что тесен он
был ве для одного только сердца
поэта, но и для миллионов сердец,
для ‘миллионов жизней. Для всех тех,
кто жил в тесноте, а не только мы-
слих о ней. И поэтому-то большинство
из них не приняло революции, не уви-
дело ее. просторов. Я недаром ушо-
минаю о символистах. Роман Гийю до
портретного сходства, до совпадений
напоминает порой роман Сологуба
«Мелкий бес». Та же провинция. Ре
же учителя. Так же главный герой
живет с женщиной темного пропелого,
которая хочет женить его на себе.
Так же люли порой производят впе-
чатление сумасшедших, бредящих н&-
яву. Так же безвыходно, законченно
в себе, тупо и неподвижно мещанет-
во, так же невыносимы ‘патриотиче-
ские речи, психология союза русского
народа, потенциальные погромщики,
страстишки — ничтожные и отврати-
тельные, извращения и мелкая месть
— все, что называется жизнью этих
людей и чему Мориак дал имя «Гнез-
до галюк». Даже нечто вроде солоту-
бовокой Недотыкомки появляется на
страницах Гийю под видом мокрины;
которая вырастает до пределов сим:
вола и уже пишется © большой буквы
и преследует героя,
‚ В литературном мире Парижа Bot.
Henke: 5 декабря присуждается еже-
толная премия Гонкуров. Волнуются
авторы, издательства развивают лихэ-
ралочную деятельность. Ведь мало. на-
писать книгу, надо еще суметь подать
ее, как блюдо, к традиционному обеду
членов жюри. Они приходят с готовым
решением, у каждого есть свой кан-
дидат. За шампанским они должны
согласовать как свои мнения, так и
свои интересы. Тайное голосование
решает победу. Есть десятки. закулие-
ных комбинаций, обеспечиваюцщуих ло-
белу тому или иному кандидату.
Судьи руководятся не только, & ино-
гла и не стодуко ценностью книги,
сколько весом издательетва, личны-
ми симпатиями и связями, политиче-
окими соображениями, а также и той
шумихой, которую заранее удается
создать вокруР новой книги, Тем не
менее в послевоенные годы премия
не раз доставалась действительно до-
стойному. Достаточно вспомнить име-
на Пруста, Барбюса, Мальро. Может
быть этим об’ясняется то, что не в
пример конкурсам академии премия
Гонкуров является событием и. для
читателей и неизбежно повышает ти-
pas и известность автора. Хотелось
бы верить, что и в этом. году литера-
турная ценность одержит верх над
политическими и личнымн соображе-
ниями. Политическими. — потому,
что автор лучшей, на мой взгляд,
книги этого года — деятельный уча-
стник ассоциации писателей AAA 3a-
щиты культуры. Личными — потому,
что он мало известен, живет во про-
зинции и не облалает «деловыми»
CBAZHMH.
Этот автор — Луи Гийю. Участники
Конгресса для защиты культуры хо-
рошо помнят маленыкаго черноволосо-
то секретаря организации, ‘кЭторый
редко их на эстозде, но ко-
торый на своих плечах EErHec BCO
устройство конгресса, пролэлал вою
черную работу, писал от руки пригла-
шения и воззвания, вех протоколы,
вел расчеты, неё спал ночей и нико-
зла не жаловался, ничего че требовал
лля <ебя. Только © каждым днем все
бледнее делалось ето измученное ли-
цо, и все резче вздрагивали вто из-
узеченные руки. .
Гийю переменил более 20 профес-
сий. Он был рабочим и преподавате-
лем, грузчиком и страховым атентом,
етенографистом и бродягой. Всегда
без денел, он был вынужден жить но
еледние годы безвыездню в малень-