литературная газета
КОИ иена
РАБОТА НАД СКАЗКО
для старитего возраста. Вель в этом и
заключается вся. суть воспитания:
незаметно и бережно переносить ре-
бенка из той возрастной стадии, тле
он в настоящее время ваходится, в
стадию лальнейшего развития. Я
вайл весь инвентарь” приключенче-
ских романов. для юношества: и бег-
Это — не празлное требование, так
как, #0 мере социализации нашего
быта, коллективное чтение. занимает
все большее место в системе совет-
CKOrO. воспитания дошкольников И
школьников первой ступени.
Все эти колоссальные дома куль-
туры, детские городки и дворцы, орга-
К ЧУКОВСКИЙ
мный, малограмотный человек, озор=
ник и хулиган. Путь таких Павлов
Корчатиных в старое время достаточ-
но хорошо известен. Это путь от ка-
бака к тюрьме. Революция, комсомол
делают из Навла Корчагина поллин-
ного человека. Веэтом росте очень
большое место занимает-самовоспита-
ние Корчагина, И в этом — качест.
венно новбе слово, сказанное Остров-
ским в литературе. a
Напралиивается аналогия между ро-
маном Островского и произведением
стровокого до сих Темный,
О Е бы батл. tue ПП
Не так давно, выступая в Доме co- О книге Николая 0
пФ а
petoRoro писателя, Георгий Димитров
сказал: «Я вспоминаю, что в лите-
ратуре оказало на меня 06060 силь-
ное впечатление в дни моей WHOCTH?
Uno повлияло “a xapaktep мой Rab
борца? Должен сказаль прямо: , это
была книга Чернышевского «Что
делать?». Выдержка, которую я при-
обретал в дни своега участия в рабо-
чем движении в Болфарии, выдерж-
ка, уворежность и стойкость, до кон-
па во время лейпцигского сула —
пор не Написано ни одной 006т0я-
тельной статьи.
Книга, да которую Николай Остров-
\кий получил высшую награлу рес-
публиюя трулящихся — орден Лени:
на, — не улостоилась ни олной так
называемой «развернутой» критиче-
ской статьи. кн >
Островский Havant печататься В
журнале «Мололая гварлия» в 1982 1.
Первая часть ‚романа, «Как закалялась
сталь» была” напечатана. в 1932 г.
aie
Е Ве ee eee eee a ene ТОЛИ
«Мартин Идэн». Та-
всё это, ‘песомценно, имеет связь © вторая часть в 1984 г. Woe stow же-Лжека Лонлона «Марти
заа отатлвиа во многом может ока.
кая аналогия во многом может ока-
зафься поучительной. (В «Мартин
Илэне» вы видите также молодого
литератора. вышедшего ‘из среды ра-
бочих. Этот человек стремится к сча»
стью; к славе, & удаче. Он попалает
в буржуазную срелу. Он пишет свою
первую книгу. Он имеет временный,
как это всегла бывает в буржуазном
обществе. успех. И. в конце концов,
физически совершенно здоровый че-
ловек бросается с корабля в море и
кончает жизнв самоубийством, не ви-
дя цели и смысла жизни.
’ Павел Корчагин, кроме величайших
трудностей. которые он блестяще
преодолевает, ветретилея 6 самой
страшной трудностью, не преодолев о
которую он не заслужил бы упрека,
и тем не менее это больной человек
не только. не кончает жизнь само-
убийством, но живет самой аркой,
интеллектуально осмысленной жив-
БЬЮ.
Островскому не изменило до сих пор
его умение организовать себя. В олном
из последних писем он пишет:
«Вчера я простудился, чувствую се-
бя неважно. Но я думаю, что это око-
ро пройдет, это так, легкий грипп, и
я смоту продолжать свою работу».
Можно подумать, что только грипи,
которым он захворал, и есть та 0о-
дезнь. которую он думает преодо-
леть, _
При вотрече © этим человеком вы.
не чувствуете, что разговариваете в.
больным. Он не терпит снисходи-
тельного BR себе отношения.
Когда, прочитав первую часть «Как
закалялась сталь», я приехал нер-
вый разв Островскому и стал; запи*
‘наясь, говорить о 6е достоинствах к
недостатках, Островский сразу же лая
мне понять, что он требует самой ре-
шительной и буровой критики всех
недостатков его произведения. ^
И уже через несколько минут я
почувствовал. что имею дело с совер
шенно здоровым человеком, не нуж-
дающимся ни в какой скилке.
Жизнь Николая Островскою не
расходится с жизнью его героев, и
в своем романе он показал величай“
лпую нравственную силу большевиз-
ма. С полным правом можно сказать,
что эта сила является, наследием
всех лучших черт, которые выработа-
IO 2&8 всю свою жизнь человечество.
По тем письмам, которые получила
редакция «Молодой гвардии». мы
видим, что Островский не олин. На
его книгу откликнулись т и Ост-
ровских — не художников, не умею-
щих сказать об этом так, как это
слелал Островский. но тем не менее
живущих той же устремленностью. `
В этом сила Николая Островског.
художественным произведением Чер- оду вышла его вкнита. ›
ныщевскою. прочитанным. мною В В 16 времена нас, работников «Мо-
дий/ юностиз. лолой тварлии», уливляло слабое pea
Значение этих слов Выходит 3а тирование читателей на многие про-
пределы одной только книги Черны-
шевского. Злесь` со всей отчетаиво-
стью поставлены вопросы воспита-
тельного значения художественной
литературы. Это признание особен-,
но ибнно для молодого поколения Ha:
шей страны.
Само собою разумеется, что фор-
мирование больших революционеров
происходит сложными путями, но не
малое значение в формировании ре-
волюционного сознания имеет именно
хуложествённая литература, и слова
одного из самых мужественных рево-
люционеров налией эпохи подтверж».
извеления, которые мы печатали.
Но вот мы стали печатать Николая
Островского — имя тогда никому ne
известное, —-и потекли письма чита-
телей. Писали люди различного жиз-
ненного опыта, разной культуры, пи-
сали комсомольцы и старики. Чита-
тель сделал эту книгу своей вастоль-
ной, близкой книтой Ges помощи ли-
тературной критики.
Наряду 6 чувством восхищения,
которое выражали эти письма, были
и практические советы автору, были
рассказы о своей собственной жизни.
Читалель видел в писателе своего
дают 919.
Мне кажется. критика сравнитель-
но мало занималась этим вопросом.
Haury литературу разбирали с точки
зрения ее познавательного значения,
критики много питпут о том, как лй-
тература отражает тот или иной уча-.
сток нажего строительства, но удель
ный вес художественной литературы
в формировании человека эпохн 60-
циализма не определен нашей кри“
ТИКОЙ.
‘\
ность с жизнью, вера в победу и не-
сокрушимое мужество героев, а He
цвет волос, — вот что отличает их и
одного от другого и всех вместе взя-
тых, скажем, от фельдшера.
Кто такой фельдшер? Сознатель-
ный Враг? шпион? провокатор? Чет,
это человек, у RoTopore «не выдержа-
ли нервы». Иблк Чубенко гниет от
ран, он на пределе. Он в лесу; ок-
руженный врагами. Тиф валит бой-
wos. Cam Чубенко в тифу. Но нече-
ловеческая сила воли, отпущенная
ему именем революции, борется с 6o-
лезнью. Это же безумие: тифозным
сидеть в седле и тащить за собой
всех в неизвестность, на гибель, итти
вперед, котда «весь хео гноем про-
пах». 7
Нужно бросить раненых, нужно
спасаться. Так рассужлает фельд-
шер. А разве не безумие, с точки ape-
ния «здравого смысла», конной ата-
кой брать море Сиваш? Нет, когда ис-
ключительно тяжелая обстановка рас-
ценивается только как эпизод, неиз-
бежный лля достижения победы, —
тогла «звлравый смысл» есть паника,
предательство и историческая сла-
бость ‘нервов, И именно поэтому Чу-
бенко сказал фельлшеру: «Я тебе
приказываю молчать, е коня я не
сойлу, и моя стукалка найлет тебя
сквозь любую сосну». И тогда «ры-
жий фельдшер стал огненным от бе-
шенства, он рванул чернильницу ©
иодом, разбил ее о дорогу и захлеб-
нулся руганью»-
` Чубенко, пробиваясь сквозь бредо-
вые видения, убедил людей, повел за
собой. Тогда\ему в спину кто-то вы-
стрелил. «Чубенко покачнулся у всех
на глазах и повернулся лицом к от-
ряду. Он стоял’ спокойный и реши-
тельный... и отряду показалось, что
он весь железный и какое ‘угодно не-
настье перестоит. И тогла етрелявше-
го схватило ческолько рук. Сразу ему
выбили. глаз и изуродовали рот, его
гнали сквозь строй‘к Чубенко». Он
«выкатился из рядов перед глазами
Чубенко и упал потом на четверень-
ки, будто хотел завыть на солние и.
наконец, поднялся на ноги, держась
за выбитый глаз, окровавленный, ры-
‚ча от боли. Чубенко медленно рас:
стегнул кобуру, вынул оружие и, не
целясь убих фельдшера наповал».
Это был он. Это был «здравомысля-
щий» фельдшер, у которого нервы не
выдержали. А Чубенко «влез на ко-
ня ий продолжал путь, умирая от ти-
фа. Ударяя себя по голове, чтобы
прогнать боль».
Бот отличие характеров, которое
друга. Читатели благодарили Остров
ского за то, что он многим из BAX
‘помог. Люди, которые почему-либо
впалю в уныние, которым казалось
‘иногда, что они уже не могут быть
полезны своему классу и партии, про-
`читав его книгу, чувствовали прилив
жизненной энергии. В этих письмах
книга расценивалась как источник
жизненной силы, как источник, даю-
щий возможность жить со смыслом,
быть полезным, не быть иждивенцем
в своей стране. Многим читателям
все их невзгоды, все затрулиения по
сравнению © трудностями, которые
преодолел этот человек, показались
жалкими, мелкими, ничтожными.
Лёнинский комобмол, в лице т. Ко-
сарева, пред’явил нашей советокой
оЗитературе счет от‘ имени всего моло-
дото поколения нашей страны. Моло-
л0е поколение ‘требует, чтобы налши
писатели” показали положительного
‘героя., Не ходульного положительного
тероя, каких у нас было достаточно
в литературе, & жизненного, очень
правдивого героя-большевика, у ко-
торого Наша молодежь Moria бы
учиться, с которого могла бы брать
пример, у которого мотла бы нахо-
дить ответы на 18, пусть самые мель-
чайшие, противоречия, которые в03-
никают на пути каждого молодого
человека и которые часто невозмож-
но разрешить в политкружке,
И вот надо сказать, что книга «Как
закалялась сталь» — это улачный
ответ писателя, откликнувшегося на
это предложение; Положительный ге-
рой книги Павел Корчагин не тот ге-
рой. который делался по рецепту:
немножко положительного, немножко
отрицательного. Вы вилите его отно-
шение к женщине, его связь © това-
рищами, читая роман. Вы видите, что
такое gig него партия. Корчагин
подлинный образ большевика, расту-
щего из малосознательного стихийне-
го бунтаря и вырастающего в под-
линного большевика-руковолителя.
Кем был Павел Корчагин в детстве?
действительно овойственню социали-.
стическому произведению. Мы можем
привести ‘еще пример. Плиско уже
подчеркнул, что все Половцы гибнут
мужественно. Но они гибнут с про-
клятьями, т. е. ничего не свершив;
ничего не добившись, впустую, ибо
исторически им ничего не лано свер-
шить. А вспомните, как гибнет чаз
хоточный солдат. «За смертью ты ею-
да пришел, что ли? — сказал ему Чу-
бенко, — без тебя тут посвятимся, ты
свое отвоевал, товарищ». Солдат: по-
вернул смертельно бледное лицо к
Чубенко: «Не смей, Чубенко,` позэ-
рить, я здесь работаю в подполье.
такая смерть мне ‘каждую ночь сни-
лась». Сама смерть и им и почтальо-
ном воспринимается только как эпи-
зол. Почтальон сумел ‘ваглянуть й0-
верх событий, поверх своих мук. У
него хватило сил продлить свою пы-
лающую ненавистью в растерзанном
теле жизнь. Он увидел булущее и ра-
ди него заставил себя жить. А у Ада-
менко не ‘оказалось этого мужествен:
ного зрения, и он застрелился. Так
вот, тав ли они все схожи между
собой? г }
Такие характеры, как Чубенко,
почтальон, Адаменко, соллат, куз-
нец-—кователь розы, ‚создаются толь-
ко социалистической революцией.
Ими она живет, их силой направляет
движение миллионов, организует и
поднимает его, Но при всем том нуж-
но помнить, что характеры больше-
виков во «Всадниках» мы должны во-
спринимать только как’ мотив и не
искать сюжетной законченности их
поведения. — Генеральная фигура
«Всадннков», Чубенко, нота обретает
биографию только в конце книги, че-
рез сказ об Аламенко. И этим. нало
прямо сказать, ‚ поэтинеская ‚Цель-
ность книги нарушается. Об Алдамен-
ко ‘мы могли и не знать, сам Ала-
менко нам ничего нового не.товорит,
а биографию Зубенко пума ` было
подать иначе.
ба недостатком места мы опускае
детальный сравнительный — анализ
поведения Швела— тоже боевого
командира — и Чубенко. Напомним
только, что там, гле Швед стало эжерт-
вой уловки белогвардейцев, Чубенко
спокойно и методично расотрелял
«мирную демонстрацию» петхюров-
цев. Или удалой рейд ТИвела на
Алешки и методичный, облуманный
маневр Адаменко—Чубенко с °дроз-
довцами,\ 11 там и тут партизанские
действия, Но какая разница в так:
тике: крестьянокая, нерассуждающая
удаль, с одной стороны, и пролетар-
Е
Много и летей вилел английский.
детский поэт Элварл Лир, котла пи-
сал свой классические книги?
Только трех. Трех маленьких ву
чат графа Дарби, которых в то время
обучал рисованию.
Й только тра левочки. сестры Ля-
делл, блушали Льюза Кэролла. авто-
Бородуля, гражданин СССР, нечаянно
для себя самого изобрел средство
распоряжаться по своему усмотрению
погодой — превращать Арктику в
{ропики, управлять буранами, буря-
ми, солнечными лучами, лождями и
тучами. Как в Москве на Девичьем
поле воздвиглось в кратчайший срок
Государственное управление туч в
ветров (сокращенно ГУТИВУ. Как
этот ГУТИВ распределил справелли-
зейшим образом между всеми колхо-
зами жару и холод, снега и дожли.
Как одна из европейских лержав по-
_хитила секрет этого великого изобре-
тения. Как в условиях капиталисти-
ческого хаоса, царящего в той стга-
нёх похитители вместо ожидаемых
благ наделали всяческих бед, потому
что при помощи взяток и полкунпов
виноделы сварганили себе одну по-
голу, конькобежцы —- другую. мехов-
щикя — третью, мороженщики —
четвертую. В одной и той же мест-
ности в бешеном танце закружилиеь
лёсятки разнообразных потод, коте-
рые в несколько лней чуть He paso-
рили страну. И так далее, и так да-
лее, и так далее.
Эта тема пришла мне в голову лет
десять-лвенадцать назад. Я тогда же
(весьма неудачно) разработал ее В
виле полуюмористической, полужюль-
верновской повести и даже напеча-
тал из нее песколько глав в одном
ленингралском изланий.
Но там я адресовался ко взрослым.
А теперь делаю попытку изложить
ее так, чтобы она стала доступна чи-
тателю «Крокодила» и «Солнечной».
И для этого у меня есть единетвен:
ный путь: максимально приспосо-
биться Е HEM.
В этой связи необходимо отметить
одну замечательную черту книги
Яновского:- оголенность классовой не-
нависти и беспредельную силу стра-
стей. И чем непримиримее враги, чем
отчаяниее между ними борьба, тем
яснее выступает исторический смысл
позиций, занимаемых каждой из бо-
рющихся сторон.
Гибель алешковских партизан в0<-
принимается как закономерность, не-
смотря на то, что это боеспособная
часть, и преланность их революции
фанатична. И все-таки недостаточ-
ность сознательности и организован-
ности приводит” к трагической раз-
вязке и гибели всего отряда. Наобо-
pot, страшный марш «донбассовокой
гвардии» через полесокую чашщобу ни
на минуту не вызывает сомнения В
исходе борьбы. Если все успехи Ш!ве-
да определяются удачей и лихостью,
то победы Чубенко — это прежде
всего трезвый ‘расчет, помноженный
на непоколебимую веру в своих б0й-
цов, в их идейную стойкость, в их
сознательную преданность пролетар-
ской революции, в их поистине же-
лезное упорство. Это противоноставле-
ние не искусственно. и неслучайно.
Распал партизайщины си укрепление
Красной армии — тажелый и мучи-
тельный процесс, который прекрасно
вскрывается Яновским на истории
«полка» Шведа и полка Чубенко.
Именно поэтому образ плачущего Да-
нилы вырастает ло огромного 060б-
тения — он оплаюивает тибель близ-
кото; дорогого, но исторически o6pe-
ра «А.
лисы
в чулес
улесной ст
ране»
. когда
низующ
ие мн
многомиллионную ма!
i зссу с0-
ство
из ро
дительс
кого до
м
а. И 9экЗо-
ватских ребят, пред‘являют нам, ли-
тераторам, новые требования, ко1то-
рых мы’ нё можем не выполнить.
Для того чтобы вполне уразуметь
эти требования, у нас есть влинствен-
ный путь: Beef своей деятельностью,
всем своим творчеством приобщиться
к ‘этой ребячьей \ «громаде».
Котла я писал мою «Солнечйую»;
я ежедневно ходил в ту санаторию,
о Которой нисал. и почти каждую
главу сочинил совместно © той груп-.
пой летей, которая была изображена
3 моей книге. я
‚ Значит ли eto, что. я проповелую
полное и безоглялное приспособление“ РАСТУ.
детского писателя к детям}.
Нисколько. Главная наша залача—
приспособить ребенка к нам. В том
и заключается суть воспитания. что
слые всеми возможными CHOCO-
бами полчивяют психику ребенка сво-
им идеалам, желаниям. вкусам.
Но что же делать, если только та
литература может по-настоящему
влиять на детей, которая наиболее
приспособлена к детям? Леваки-не-
лагоги оттого и потерпели такой co-
вкрушительный крах, что вся их пе-
пагогика строилась на полнейшем
пренебрежении к ребенку. Они торе-
пились навязать ему свои «варос-
лне» илеи, заботы и замыслы, ие за-
мечая, что он — иностранец, не по-
нимающий их языка.
Горе тому педатоту, который забу-
дет, что психика ребенка иная, чем
психика взрослого, и что, покула мы
не изучим ее, всякие наши обраще-
ния к ребенку будут для него тара-
барщиной.
Поэтому прежде чем написать пер*
вую сказку, я лет пятналцать изучал
малышей, кропотливо составлял свою
ЕНИГУ «От двух ло ПЯТИ».
тику лальних стран, и ‚встречу
раз’ярениыми зверями, и Фебывание
‚в плену у дикарей, и внезапное спа-
сение из этого плена и лаже обра-
щение дикаря в лоно eppomelicxolt ци-
ВИлЛИЗаЦиИЙ.
Вею эту цепь сюжетных положе-
ний, приспособленных эпитонами Ку-
пера\лля великовозрастных ребят, я
попытался облечь в такие литератур-
„ные формы, чтобы она стала доступна
‘даже младшим дошкольникам. В
этом и была моя задача: приобртить
малолетних детей к такому комплек-
Oy чувств и мыслей, который обычно
‚ бывает присущ более позднему воз-
плаву. и
А педагоги продолжают сердиться:
«Зачем автор. илет на поводу у де-
тей» и «не поднимает их на сту-
пеньку выше в их умственном раз:
ВИТИИ». *
Если кого и нужно фолнять — во
не на одну ступеньку, & на семь или
восемь, — это именно таких ‘педаго-
гов.
8. 1
В новой сказке, которую пишу я
сейчас, мне опять-таки хочется йрн-
способить к самым малым ребятам
одну более «вэрослую» тему.
Эту сказку я задумал давно. О 60-
пиализации погоды. О том, как Иван
он, импровизируя, рассказывал, им
над сонной оксфордекой рекой свою
знаменитую сказку, в которой на-
всегда сохранились интонации интим.
вого, тихого голоса.
°И ло конца своих дней ни’Элвард
Лир, ни Льюз Королл ини разу не
выступили со своими творениями х0-
тя бы перед несколькими десятками
слушателей. ‘
Мы же, летские писатели совет-
ских республик, ежелневно, с утра
до ночи — в океане детеи.
‚ Везбрежный океан, от Артека до
Арктики: В нем-те и; формируется
все нате творчество. Я совсем по-
другому написал бы своего «Мойдо-
дыра», если бы не чувствовал во вре-
мя писания, что мне нало булет чи-
тать ето вслух перед тысячиыми тол-.
пами детей. .
Й в этом, по-моему —- основная
особенность всех Мойх детских сти-
хов: Korda я пишу, я воображаю себя
на эстрале перёл иножеством. слуша-
телей. }
Конечно, сказки мои можно читать
‚ Я летям-одивочкам в йндивилуальу
HOM порядке, но их композиция, их
ритмы и образы организованы - так,
чтобы их могли без труда воспринять
тысячные аудитории ребят.
Признаюсь, Я заметил эту черту
лишь теперь, перелистывая КНИГУ
своих «Сказок». вышелигих на-днях В
«Academiax. Bor «Бармалей», вот
«Краденое солнце». вот «Лимпопо»,
вот «Мойдодыр», Bod «Тараканище»—
всё это как будто специально вапя-
сано для произнесения вслух перед
непоседливой и нетерпеливой толпой
мальнией.
Самый об’ем кажлой сказки опре-
деляется именно этнм. Сказка «Лим-.
попо» вначале была мвого длиннее, _
но. когла я впервые прочитал ве у
нае в Петергофе, в пионерлатере
НЕПС, я сразу заметил по лицам ре-
бят, какие места нужно выбросить.
«Краленое солнце» я сперва написал
в виде лливной монотонной сказки; в
духе русских сказок ХХ в.:
Журавли по небесам,
А медведи по лесам
Понеслися во всю прыть.
Чтобы солнце воротить.
Долетели журавли
До египетской земли
Без этого длительного изучения
ребенка я не мог бы написать ни
строки для детей,
_ Вся моя залача была в том, чтобы.
максимально приспособивитись к пси
хологии малых ребят, не только вну-
IHTh им наши «взрослые» идеи о ги-
тиене («Мойлодыр»), 0б уважении к
вещам («Федорино горе»), но. и по
возможности поднять HX литератур-
ный и умственный уровень.
В качестве примера приведу ¢«Bap-
малея».
Обычно считается, будто. темы
Майн-Рила, Буссенара и Купера ло-
ступны лишь патнадцатилетним
умам. Будто маленькие дети, лет
пяти или чуть постарше, для этих
тем не соэрели, так как им еще не
свойственна любовь к путешествиям,
& неведомым странам, к романтике
опасных приключений. к схваткам ©
дикими зверями и разбойниками.
Мне же казалось. что у нас, у пи-
‘сателей. есть полная возможность
полнять пати-шестилетних детей к
этим темам, предназначенным ‚Яяжобы
Но проверив ве на детских площад-
ках, я сократил 6 впятеро, значи*
тельно ускорил ее темпы. внес раз-
вообразне в ее ритмику, словом, при.
способил ее к восприятию не отлель-
ного чтеца, & коллектива,
‚ Отсюда то кЗчество моих детских
стихов, которое я назвал бы сценич-
ностью. Каждая сказка моя’ (28
исключением «Телефона») театральна
по своей композиции. Словно на сце-
не развертывается кажлый сюжет,
Чтобы детекая поэма лошла ло боль-
шой аудитории ребят, я строю ве, как
театральную пьесу: в Каждой есть
завязка, коллизия враждующих сил
и праматургическое разрешение дтой
коллизии,
Отсюла, конечно. не следует. что
«комнатное», уединенное чтение ска-
зок тому или иному ребенку отошло
уже в область прошлого, Напротив,
никогла еще не было такого изоби-
лия матерей и отпов, которые читают
книжки своим маленьким детям, так
сказать, в индивидуальном порядке,
‚ Но пусть эти книжки раньше всего
пройлут испытание в массовых ауди-
ториях детей.
ская, зрелая стратегия--с другой.
Там, где Швед беспощадно уничтожал
врага «в битве за идеал», довольно
смутный, — Чубенко шел, «наступая
мечте на пятки», Там, гле Швед ста-
вил на вечный-якорь разукрашенных
«генералов, набитых страхом, астмой
и калом», и-этим расправлялся © по
мещичьей царской Россией, накопив-
шей в сердцах крестьянства горы
злобы-и ненависти, там Чубенко и
кузнец Максим виртуозно-терпеливо
ковали лепесток ва лепестком желез- .
ную розу революции, черную и шер- ‹
шавую, чтобы на зорях на нее сали-
‘лась роса. № слову, философия «же>
лезной розы» торазло глубже, чем это
способны понять литературные сно-
бы. Пошловатый. мотив розы, став
шей железной, в руках Яновского
приобретает диаметрально противопо=
ложные черты. Яновский эпизолом ©
ой полымает эотетику кузнеца
аксима на огромную высоту. Он как
‘бы говорит: «Даже orga, Korda
мы тюворим «роза», Korma мы T0-
ворим «цветочки», за этим стоит
не пошлая потребительщина, & ог
ромная культура уменья, овеянная
самыми великими илеями человече-
ства, омытая самой ‘драгоценной
кровью лучших людей. И поэтом
моя смелая роза не боится непоголых
она принимает на свои темные лепе-
стки росу и не боится ни вьюти, ви
жара, ни пошлости, ни смерти». =
Но Яновский в своей книге все же
отдал дань Данилиной ограниченно“
сти. Он очень глухо сказал о; том меч
жлунаролном значении, которое но-
сила пролетарская ‘революция 28
Украине. Он почти ничего не ска-
зал о том, почему ушли немны 9
Украины, и что они унесли с собой
в Германию, Он не показал разложе-
ния армия оккупантов, а без этого
биография Чубенко не полна, в же*
лезная роза не имеет стебля.
После книги Яновского, из которой
нельзя выкинуть слово, ибо она вы“
кована как роза Максима, стыдно чи“
тать книги, из которых безболезненно
можно изымать целые главы и части.
Яновский выступил запевалой, кото
рый не боится высоких нот, и кото“
рый не сфальшивил даже на такой
деликатной теме, как роза. Он еде
лал ее железной и шершавой, Он сле»
лал ее из одного куска, из. мужесте
венной веры ‘и беззаветной предам“
ности нашему делу, осмыслившему
вековую злобу праледов и делов Дв-
нилки и приведшую к неёвиланной Я
несокрушимой в своей крепостя
дружбе угнетенных классов и наро“
дов. ь
ОРЛЕ УКЕЛЕЗНОЙ РОЗЫ
БОР ДАЙРЕДЖИЕВ
лится на земле, — правнук запомнил
его слова ий отцовскую бедность, за-
помнил и напишет, Это будет длин-
ная книга, и никто в ней не будет
плакать, как не плакали Данила.
отец его, дед и прадед, когда ели
торьвий хлеб, обрабатывали землю
для попов и богачей, бились голыми
руками и не знали способа соеди-
ниться с другими бедняками». Да-
нилка вместе с Иваном Половкем,
с Мусием и алешковскими моряками
нашел с160с0б об’единиться против
богатеев. Он отал коммунистом в
комиссаром при Шзведе — шальном
и неугомонном партизане тогда, ко-
гла уже вся ‘армия стала армией
Фрунзе, образцом регулярности. А
Данила эту непосредотвенную прак:
тическую, шалую, веобузланную ий
нерассуждающую ненависть Шведа
(у которого «пленных не было, нет
ий не булет В битве за илеал») — как-
то поэтически перепевает. Озлоблеч-
ная, лютая, слепая и недалекая в
своей мужицкой ярости, эта ` нена-
висть приобретает черты поэтически
облатороженные, но в значительной
степени еще мелкобуржуазные. Это и
роднит его со Шведом, за это он чуть.
снисходительно: но беспредельно ла-
сково; как пралед Данила к нему са-
мому, без серьезной критики относит-
ся к шальным выхолкам Швела. И
вот финал. Данила доехал до распо-
ложения отряда и застал Шведа.:. ma
суку. Белые шли ‘в красным знаме*
нем. Наивный, ‘непосредственный
Швед поверил, и его вздернули ия
потеху воронью. Вырубили весь полк,
«Данила обнял какую-то изрублен-
ную саблями вишню и ощутил неве-
роятную горёчь, которая не ‘лавала
ему дышать. В голове промелькнули
все боли детства, обилы сиротского
Чриюта и тумаки хозяев. Из глаз по-
лились’ слезы. Первый раз в жизни
Данила заплакал. На этой земле сво-
его детства». Вот и порубана бело-
гвардейской саблей. идиллическая,
патриархальная Украинская вишня в
садочке, вот и конец наролническим
иллюзиям; и не топтать больше Шве-
ду «Голубого ряста». Так расплачи-
вается за партизанщину алешковская
беднота. Так кончается тема «Дет-
ства» и тема Данилы, 4
сара Данилы Чабана, и тема Шведз
и Чубенко.
Тема Данилки тем интереснее, что
она близка в известной мере левона-
роднической интеллигенции, которая
идеализировала патриархальщину
украинского мужика и в каждом
‘влялькё» готова была вилеть Тараса
Бульбу. Эта интеллигенция искала
выхода `из. противоречий двойного
гнета. тяготевшего нал украинским
мужиком — русской и иностранной
буржуазин и украинских кулаков и
помещиков, — на путях утопической
мечты, © создании срелневековой
вольницы — Запорожюкой сечи. Путь
этот привел к беспримерному разоре-
нию страны анархическими и нацио-
налистическими кулацкими банда-
ми, веспособными противостоять ни
монархической русской контрреволю-
ции Деникиных и Врангелей, ни ино-
земному вторжению терманских пол-
чящ и составлявших основную базу
кулацкой Ванлеи против пролетар-
ской революции.
Но в мировосприятии Данилы, в
теме «Детство» есть и TO здоровое
ядро, которое: Ленин Всегда учил за-
ботливо вышелушивать из реакцион-
но-утопического вадора всякого на-
родничества и которое сволитея к
глубокой искренней демократической
и, по-своему. беззаветной любви в
утнетенному народу и к его праву
на лучшую жизнь. Лирико-романти-
ческие почти песенные, мотивы дет-
ства — все эти «голубые рябты», «па-
слены и дикие маки», «все эти не-
малые лакомства, степные гостин-
цы» и детские радости — все это ве-
ликолепие родной степи, родного
края, дорою и прекрасно несмотря
ни на что — ни на голол, ни на нуж-
ду, ни на притеснения, — именно тут
злоровое ядро Данилкиной темы.
Breech начало’ путей, которые при-
водят Данилку не к петлюровпам.
не к махуовцам (леникинцы исклю-
чены), & в партизанский отряд крас-
вой ‘голытьбы —‹ Швела.
Возвращаясь из штаба, Данила“ Ча-
бал тепло думает о пралеле. пестовав-
шем его детство «Он напишет исто-
рию своего рода, как шел длинной
столетней дорогой и пришел в рево-
люцию, Пусть прадед уже не шеве:
г
«Лошади бегали 0ез всадников, и
Половцы не узнавали друг друга» —
так начинает Яновский свою замеча-
тельную поэму. Дело ровее не в бы-
линной схеме, — «дули четыре вет-
раз, сошлись четыре дороги, ветфе-
тились четыре брата. Эпизод, кото-
рым ‚открывается книга Яновского.
полок. глубочайшей — исторической
правды. Партизанщина, хаос и нераз-
бериха крестьянского восстания, ру*
ководством ROTOPOTO, из-за нелоста-
точности ‚сознания и офганизованно-
сти, не овладел оразу’ пролетариат
Украины, — вот в чем суть «брато-
убийотвенного» эпизола, сразу даю-
щего тон всей книге Яновского,
Здесь. начало основной темы 100-
мы «Всадиики»,— закалка сознания
многомиллионных масс отсталой кре-
стьянской страны, поворот их, пол
влиянием торького опыта хозяйни-
чания контрреволюции и интервен-
тов на Украине, с пути анархическо-
го крестьянского бунта на путь про-
тетарокой революции, В этих усло-
внях закалялось сознание масс, рож-
дались легендарные люди, люди ©р-
дена железной розы, практические
зачинатели истории человечества, и
в этом идейный стержень поэмы Яно-
вокого,
Когда братья секутся на смерть пол
Компанеевкой. проклиная cnet’ A
жизнь бога и род, старик Мусий
Половен уже нашел дорогу к больше.
викам, к Чубенко, к подполью и стал
B pia в сыном Иваном, команлиром
красного полка, На бандитов насту“
naet Иван Половец, который с Па-
насом Оверко и Андреем «одного ро-
ду. да не одного классу». Он оказался
олного класса е отцом Мусием и его
белняцкой артелью рыбаков, изведав-
ших на своем. хребте «чья правда
правлеез! 4
H. Пляско в своей статье прекрас
но доказал. что «Всадники» построе-
ны по принципу развертывания п9э-
тических мотивов, & ие раскрытвя
образов и действующих лип в сю-
жетно-романическом плане. Два «мо-
THEA? в ЭТОЙ связи должны, при’.
влечь особое внимание критики. Это
прежде всего тема — мотив детства
Данилки, & затем — молодого комис-
Революция, ко®рая подымала ®
общественной жизни И закаляла ©0-
знание миллионов, кристаллизиро-
вала из этой массы и оттравяла х8-
рАктеры алмазной твердости. ‘Это и
есть вторая генеральная тема. «Веал-
НИКОВ». ‘ ~
Наши поклонники натуралистиче:’
ского реализма ничего не поняли в
‘ней Они снисходительно констати-
руют отсутствие индивидуальных
портретных отличий у Чубенко поч-
тальона, кузнеца, чахоточного солда-
та и Аламенко. Селивановский на ве»
чере Яновското прямо заявил: это
ни хороню, ни плохо — это свойство
художественной манеры.
Но здесь это хорошо. Вот о чем му.
жно сказать, Ясный разум и спаян-