ОДНОЙ СЕМЬЕЙ Лео КИАЧЕЛИ ткольной скамье, я плохо перевел на Ter тышекий язык его «Полтаву». Затем надо ‘было сказать великому поэту спасибо за `однотомник его. <очинений-первую 00 емистую русскую книгу, попавшую в мои руки. Я ‘прочел ее несколько раз и этим самым открыл себе двери к русской клас- ‘сической литературе, которая и сегодня ‘занимает самое почетное место на MOHX 1 KH ижных полках. . В 1940 году в числе делегатов обнов- пленного демократического сейма Латвии я был в Москве; здесь мы сказали о воле латышекого народа и просили принять Латвию в великую семью советских наро- дов. Мы были приняты, как желанные, и почувствовали себя в столице отчизны, как в родном доме. Началась война, Мы на время отступили с земли нашей маленькой Латвии, и первым пристанищем была дорогая нашему cepeuy Москва. В Москве сложился мой’ рассказ «Путешествие Вилнита на восток» карт на претворения в жизнь великого чувства жизнедеятельной, творческой дружбы наро- дов. закаленной испытаниями, устремлено ной к победе. Москва — наш творческий центр, и если я и сегодня в состояний при- нести кое-какую пользу своему народу, латьшиской литературе, — любовную под- лержку я всегда нахожу в моей Москве. a М м. Злесь. °в этом городе славы, городе буду- шего. я чувствую, всегда открыты дзери в. мир и Для нас, латышей. СВЕТОЧ СЧАСТЬЯ Огонь и дым, пожары, беды, ВОЙНЫ... Как часто пепел осыпал тебя, Но снова величаво и достойно Вставала ты, о прошлом не скорбя. Сквозь посвист пуль родной народ ведя, Была всегда ты светочем свободы, Руководима волею вождя, Цветешь ты ныне, радуя народы. У этих стен оружие врага ` Сломилось: как стекло, дробились танки, И самолетов рушились останки. И вновь’. рассвет. Уж близки берега, В грядущее плывешь, проверив снасти, Гигантским кораблем -- навстречу счастью. Перевела с литовского Вера ЗВЯГИНИВВА. ree Ee ee Ашот ГРАШИ ЕРЕМЛЕВСКИЕ ЕЛИ Под седыми стенами Кремля Встали ели стеной голубою. Как завидуют им тополя, Что растут над Араксом-рекою! Сосны северных гор и долин Их ревнивым приветили взглядом, Все деревья бескрайной земли Были б счастливы встать © ними рядом. Их будили салюты в ночи, Озаряя огнями своими, И прожекторов синих лучи К самым звездам вздымались над — НИМИ. Эти ели видали не раз Полководна в военной шинели, В час Победы, в торжественный час Победителей видели ели; Тех, что с боем входили в Берлин» Славу нашей отчизны утроив; Тех, которым народ-исполин , Лал высокое имя Героев. Эти ели встречают народ, Что из близких и дальних селений . Вереницей безмолвной идет В мавзолей, где покоится Ленин, Этим елям завидую я. — Сын Лорийского перевала; Мне хотелось; чтоб песня моя Вместе с ними в шеренге стояла. Перевел © армянского И. БАУКОВ. Ал ГОНЧАР Андрей УПИТ Слово «Москва» мне памятно с той поры. когда я—маленький гражданин ЛифлянЕ- ской губернии-—в одной рубашюонке, боси-` ком топал за OTHOM по свежевспаханйой борозде. Я услышал рассказ одной нашей деревенской девяностолетней старушки, как она в юности выстрелами из‘ кремневого ружья через щель в изгороди отпугнула от своего двора французских солдат—эти вояки из разбитой под Москвой наполе- CHOBCKOH армии, плутая, пробирались ‘юб- ратно к себе. Мимо сельской школы, где а учился, широкой лентои пролегало шоссе; оно на- зывалось Даугавеким, так как тянулось влоль реки Даугавы, и еще это шоссе Har зывали «московским». Москву я увидел в 1915 году и долго стоял под седыми зубцами древнего Креём- ля, у <Царь-пушки», Грановитой ‘палаты. По-настоящему окунуться в москозскую жизнь мне удалось в 1919 году. В Москве зародились мой первые иг ературн ые связи. Я встречался с поэтами на бульваре, на «развалах» покупал книги. В Москве a собрал материалы для брошюры «Проле- тарское искусство», работал в Народном комиссариате по делам национальностей, руководил отделом латьнеской литературы. От моей квартиры до памятника А. С. Пушкину было всего несколько сот шагов: С великим поэтом у меня были свои ма- ленькие счеты. Во-первых. надо было по: просить прощения за то, что, еще сидя на. М. ТУРСУП-ЗАДЕ СИМВОЛ РОЛИНЫ Москва — символ. величия и красоты нашей Родины. Москва -—- счастье и. ра дость народов, населяющих нашу необ’ять ную отчизну, Мы говорим-Москва, и перед глазами встает полная изобилия долина. Вахша, абрикосовые. и яблоневые сады Ле. нинабада, Ушедшие своими верщинами в небо снеговые горы Памира. Существует в нашем народе такая леген“. да: Дехканом встарь костер был разведен, Но вражьей был рукой засыпан’ он, Навежды ликовало сердце злое; Умрет в темнице пламя золотое, Тлел этот огонь, засыпанный побелев шей золой. Но вот из Мюсквы счастливый ветер подул, снес золу, и ярким, негасну- шим пламенем загорелся. костёр. ’В памяти моей на всю жизнь останутея слова товарища Сталина на приеме участ- ников декады таджикского искусства в Москвё. Товариш’ Сталин. говорил © мно» говековой культуре нашего народа, о том, что мы должны двигаться вперед. и мно:о работать. Я смотрел и думал; вот он. Ww вождь нового человечества, помнит о. наз шем прошлом, когда таджики еще жили в нищете и бесправии, заботится о нашем бу- душем. Вот он —— вождь, освободитель наз: шего народа, Вот он -- человек, охраняю* щий ‘честь нашего национального имени: Благодарные слезы застилали Мои глаза, когда в душу мою, как целительный баль- зам. вливались слова товарища Сталина, Я находился в Иране, когда фашистские полчища были на подступах к Москве. За: таив дыхание, мы слушали московские рае диопередачи. С жадностью ловили сообщее ния о доблести сыновей нашего многома- ционального Советского Союза. С гордо: стью я узнал, что мои братья-таджики за щищают Москву: Москва -— наше настоящее и наше бу- дущее. Судьба всех народов связана с Москвой. Каждый раз, когда бываешь в. Москве, встречаясь © ‘лучшими представителями русского народа, чувствуешь, Что ты рае стешь. Вспомннаю, как в 1939 голу замеча- тельный русский писатель Алексей Тол- стой поделился с нами своим творческим методом. Много дала Нам эта встреча, Можно ли забыть Кремль, можно. ли ga: быть свет его рубиновых звезд, чьи лучи простираются до высочайших гор’ Памира! Москва, прилетели к столице родной Таджики, как певчие итицы весной! Мы песни о нашей победной борьбе` Подарим, Москва дорогая, тебе. Ют молодой столицы братской Таджик- ской республики Сталинабада — великой Мбекве наш салом! С. МАРШАК Да здравствует ’Моснва! Из-за далеких рубежей Доходит к нам молва. Сто раз в любом из падежей Ты названа, Москва. Послушай радио-молву Минуту или две: «Москва, Москвы, Москве, Москву, Москвою, о Москве...» Хоть полон клеветой эфир, — Сильней звучат слова: — Да процветает в мире мир! Да здравствует Москва! ЦЕНТР МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ Я воспринимаю Москву, как город, в ко тором поднялась и укрепилась советская власть, город, где возвысилась и при- обрела мировую славу советская литерату- ра. прежде всего--литература русская, и, наконец, я воспринимаю Москву, как не- повторимый, чудесный город. Все эти три момента в моем сознании часто сливаются в одно целое. Москва для меня прежде всего-мать братских советских народов. Москва, по декрету Ленина. первая в годы революций поставила памятники Тарасу Шевченко и философу Григорию Сковороде. В Москве я узнал А. М. Горького, Вла- димира Маяковского. В Москве, на Все- союзном с’езде писателей, я познакомился с Сулейманом Стальским и другими писа- телями братских республик. Co многими русскими, белорусскими, армянскими, ев рейскими, грузинскими и другими писате- лями у меня в настоящее время крепкзя, давняя дружба. В Москве несколько раз были изданы мои книги в переводе на рус- ский язык. Газеты «Правда» и «Известия» печатали мои стихотворения на украи:- ском языке («Партя веде», «ГИсня nia гармонно», «Гисвя про Стална»). Москва посылала меня вместе с другими писателя- ми на Международный конгресс в защиту культуры в Париж, на Всеславянский co- бор в столицу Болгарин-—Софию. Сильным чувствуешь себя всюду, когда выступаешь от имени Москвы, Ведь в Москве--Сталин. Горжусь, что мне удалось эту силу Москвы воспеть в своей книге, за которую я был удостоен звания лауреата Сталин- ской премии — «Чувство семьи единой». Москву я воспринимаю и как освободи- тельницу Украины. К Москве, как к якорю спасения, все ‘наши творческие взоры были обращены в первые же годы после Ок- тябрьской революции. Москва центр мировой культуры. Все передовые народы мира тянутся к ней. Ромэн Роллан незадолго до своей кон- чины писал, что в швейцарских горах зву- чание в его душе симфоний Бетховена по- могло ему перенести преследования CO CTO- роны фашистов. Нам же, советским людям, надеждой и отрадой всегда была, и есть, и булет только Москва, наша любимая, родная, неповторимая Москва! Звучание её имени для нас, и особенно за нынешнем празднике, превыше всех симфоний, БЬлагоговейно кланяюсь... Я, один из старейших поэтов Грузии, пе- вец седого Тбилиси, благоговейно кланяюсь Москве, колыбели богатырской Руси, сто- лице общей Родины советских народов — трудящихся всего мира, Москва—<сёрлие необ’ятной страны Co- ветов. К биенью этого сердца прислуши- вается весь мир. Москва—<веточ надежды для всего передового человечества. В самом сердце Москвы —драгоценней- шее сокровище мира — мавзолей Ленина. В Москве живет и работает Сталин-—наш мудрейший вождь, побелоносный полково- дец свободолюбивых народов мира. Моя высшая мечта—достойно воспеть и восславить Москву. Вероятно, все уже давно заметили, как распространено в советской стране место- имение «наш», «наша», «наше». Врял. ли кому из москвичей в дореволюционной Москве пришло бы в голову сказать о ма- нуфактуре Минделя—«наш завод» или о магазине Мюр и Мерилиз—«наш универмаг». Какие основания были, скажем, у одессита далекую, таинственно-снежную первопре- стольную Москву называть «нашей» или еще решительней— «моей»? А вот сейчас самый северный чукча и самый южный ад- жарец никого не удивят выражением «наша Москва». Ясно, что если для всех нас она «наша», то для каждого — «моя». Ясно без доказательств. Другое лело — поэт. Поэт должен сти- хами завоевывать право на слово «наша» или «моя». Говорят же—<Москва Нушки- на», «Петербург Блока», будто существуют они не только наяву, но и отдельно в тво- рениях поэта. Так око и есть. Если поэт только ночует в городе-—тород ему еще не принадлежит. Нет, ты создай его, построй заново в своей поэзии! Вот когда образ го- рода вошел в строчки, когда его улицы ис- хожены шагами четверостиший, когда он зрим глазами образов, тогда и поэт всту- пает во владение городом. А это. очень трудно. Помню, Владимир Владимирович аяковский, гуляя по Столешникову, во- гнал меня в пот требованием придумать смысловую рифму на «Столешников»—ему нужно было для стиха. Ничего, кроме «подсвечников». «валежников», «ночлежни- жов» и другой ерунды, я придумать не мог. «Какой же вы москвич!»— сказал Маяков- ский. «А вы? возразил ятоже ведь ни- чего на «Столешников» не придумали!» Маяковский ответил, если не изменяет па- мять. так: «Стыдно вам, Кирсанов. я Моск- ву исходил рифмами вдоль и поперек, а вы на первой же улице попали в тупик». Дей- ствительно, как много Москвы у Маяков- ского! Им создан широкий и перспективный образ Москвы и дореволюционной («Моск- ва меня душила в об’ятиях кольцом своих. бесконечных Садовых»), и Москвы совет- ской, о которой он уже мог ос гордостью сказать: «Улица моя, дома мои!» Вот это- му я всегда завидую. ‘ : , Все чаще появляется слово «мое» в на- ших стихах. Но это новое «мое», в его со- ветском значении, оно прямо происходит от «нашего»! А вообразим это слово в за- граничном смысле—оно угрюмо стоит 0с0б- няком от слова «наше». Их «моб» нелю- римое. обособленное, эгоистичное. Это в Aanw TOKOMBAEB Моя ралостеьв Я живу в 4000 километрах от Москвы, но я всегда чувствую себя Москвичом —~ вернее, Москва всегда живет в моем серд- ne. Достаточно мне услышать или прочи- тать «Москва», как перед моим взором. сразу же встает устремившийся ввысь, К простору, к свободе Кремль и слышатся звуки кремлевских курантов. ‚Вот на три- буне мавзолея я вижу творца и кормчего нашего счастья Сталина, с улыбкой при- нимающего: парад или отечески, радостно обнимающего и ласкающего детей, Далеко от меня Москва, и в тоже время совсем близко — я вижу ее, как в зерка- ле вижу себя... Где бы я ни заметил чистоту и порядок, у меня сразу же мелькает мысль: «Вот, как в Москва». Если я вижу новую архитекту- ру, то неизменно думаю; «Как в Охотном ряду»-—это вошло у меня в привычку. Мой шестилетний сынишка Улан, должно быть, часто слышит от меня эти сравнения, Ког- да он играет с ребятами, то и дело слыл шишь: «Вот московский «ЗИС», «вот мос- ковский аэроплан», «вот это Московский Кремль», «это московский милиционер». Первьй раз я попал в Москву в 1922 ro- ду. В то время я только что ликвидировал свою неграмотность, я тогда ничего He по- HAJ, но почувствовал себя счастливейшим ‚человеком. Во второй приезд я хотел все увидеть, все узнать и все впитать в себя, Каждый. кирпич Москвы казался мне KyC- ком золота. — Тогда я только что ‘начинал одисать. «Опиши это, напиши об этом», — как будто кто-то нашептывал мне. Мне хотелось пе- реложить в стихи все, что я узнал, и пере- дать моему народу, и я много писал. вернулся из Москвы со стихами: «Москва — сердце», «Да здравствует Москва!», «Москва-река». Наиболее значительные свои произведе- ния я написал в Москве. Здесь я неодно- кратно встречался с Алексеем Максимови- чем Горьким, который усиленно ‘интересо- вался литературами Средней Азии — раз- витием молодой киргизской поэзии; Когда яростные полчища немцев подсту- пили к столице, генерал Панфилов со сво- им отрядом, в котором были и героические сыны киргизского народа, громил крова- вых извергов. Я писал посвященные Москве стихи и отправлял их на фронт нашим му- жественным бойцам. А теперь с каждым часом Москва ра- стет, молодеет, а я, к сожалению, старею, но не думаю сдаваться. Свой опыт, все свое вдохновенье я спешу отдать творче- ству для того, чтобы писать лучше, острее, достойнее молодеющей Москвы и Родины. Здравствуй же, моя Москва, и молодей! Ты мое счастье! Ты всегда в моем сердце! СПАСИБО ВЕЛИКОЙ СТОЛИЦЕ Великая Москва-чнациональная горлость русского нарола, духовная родина славных людей нашей отчизны; Москва — колыбель моего творчества. Сорок лет назад, юно- шей, гонимый царской охранкой за участие в революции 1905 года, я нашел приют. в Москве. В Москве я начал свою литера- турную деятельность. Здесь были написз- вы и первые мои рассказы, позже напеча- танные в тбилисских пезиодических изда- Я жил в старом районе Москвы, назван- ном «Грузинами» в память о грузинских эмигрантах ХУШ столетия, изгнанных ¢O ‘своей Родины иранскими и туреикими за- воевателями. С широким русоким гостепри” имством были приняты они в Москве. Здесь жили грузинские государственные деятелн, ученые, прозаики, поэты, литературоведы. Жителями «Грузин» была основана в Моск- ве первая грузинская типография. Здесь появились в ©вет первые печатные грузин- е КНИГИ. Все это сделало Москву особенно близ- кой сердщу всего грузинского народа. Москва определила мой путь, как лите” paropa, открыла мне мою дальнейшую судьбу. Мой творческие уюпехи, как и многих мо- их товарищей по перу, теснейшим образом связаны с Москвой. В типографиях Москвы напечатаны все основные Мой произведения, переведенные на русский язык, в том числе роман «Гвади Бигва», удостоенный Сталинской премии в 1940 году. Сейчае, к тридцатилетию нашей советской родины, в Москве выходит од- нотомник моих сочинений «Избранное». Братством идей, культурной связью всем нам дорог и мил великий русский город. освешенный именами творцов первого в мире социалистического государства — Ленина и Сталина. С Москвой связаны самыми тесными ду- ховными узами все советские люди. Как же нам не быть гордыми тем, что в эти дни славного юбилея мы можем выразить свою подлинную, искреннюю благодар- ность, сказать свое спасибо великому го- роду. таб прогрессивного человечества Во время работы над. повестью O Th TABCKOM комсомольском подполье, котарым руководила студентка Ляля Убийвовк, мине пришлобь услышать от полтавчан волную- щий рассказ о Москве. Среди черной ночи немецко-фашистской оккупации она, €C- ветокая столица, представлялась юношам и девушкам чудесным, светящимеся на весь мир. городом. Среди молодых подполыьши“ ков не было ни Одного москвича, но. все они чувствовали себя в какой-то степени москвичами. Их тоека по Москве была так велика, что они, рискуя жизнью, целый месяц собирали по винтику радиоприемчик, чтобы только услышать родной голос сто- липы, Когда. наконец, их труды увенча- лись успехом, они спросили друг друга: что же было для них главным в NOWATHH «Москва»? И в один толос , ответили: «Сталин». Москва связывалась в первую очерель с образом вождя. . Для народов нашей страны, для тоудя- щихся всего мира Москва давно уже пере- стала быть только городом, громадным, зеликолепным городом. Роль её. неизмери- мо шире роли любого из величайших го- родов земного шара. Она, сталинская сто- лица, воспринимается нами прежде всего как центр нового мира, символ наших побед. . В годы войны далеко за рубежами род- ной земли какой-нибуль иностранец, бы- вало. спрашивает нашего бойца: — Москвич? И смотришь, человек, который провел свою жизнь где-то на Алтае, или в Дон- бассе, или в вининцком колхозе, ни разу не видавший Москвы. с гордостью’ отвечает: — Да, москвич! : В горах Словакии местные партизаны, делясь с нами своим самым интимным, наи- более лорогим, говорили: — Мы слушали Москву! Москва! Это слово звучит для всех сла- вянских народов, как пароль ‘братской дружбы, могущественной об’единяющей силы. Для. всего прогрессивного человече- ства Москва стала штабом мысли, штабом належд. горячим. вечно бьющимея сердцем. банке, в сейфе. Чорта © два, отдаст владе> ne автобусного парка в Нью-Йорке свон дивиденды на нужды народного просвеше- ния или на детские ясли. Мы же твердо знаем. что и два двугривенных, брошен- ных в автомат метро. немедленно вернутся K HaM—cBeTOM фонарей, синим огоньком газа, новым кинофильмом, винтовкой, пес- ней... Чувство «моего» у нас—это обострен- ное чувство нашего, общего, народного, го- сударственного. Мы и 800 лет Москвы не отдаем полностью прошлому. Они, эти сто- летья, не ихние—они наши! Все прекрас- ное. созидательное. смелое за эти столетья ноиналлежит нам, как очень болышое вось- мисотлетнее вчера, прожитое нами. Разве не весь наш народ прошел через Красную площадь, наяву или мысленно, разве не сражался каждый в окопе или за станком за свою, за бесконечно свою Моск- ву? Каждому памятен туманно-снежный ноябрь сорок первого года, безгранично до- рог тот час, когда под мокрым осенним снегом, при близких вепышках артиллерий- ских зарнин— на мрамор Ленинской трибуны поднялся Сталин. Он взглянул на каждого.\ Он всех заметил в отдельности. На каждый вагляд бойпов, построившихся в ряд, глазами венгими ответил... ГГуеть заграничные себялюбы пожимают плечами ни неголуют на нашу любовь к на- шему, к нашей земле, к нашей Мюоскзе. к нашему, наконец, человеческому общест- венному строю. Мы — «нашелюбы» в отли- чие от них. Им трудно понять это чувство. Безнародным заграничным господам легко бросить свой город и уехать к чорту на кулички, лишь бы потверже ва- люта. Однако мы знаем, что в каждом народе потенциально теплится Чувство Нашего. Но оно оживает и возвышается только с такой революцией, как наша, © такими пятилетками, как наши, с такой за- щитой, как защита Москвы советскими людьми, с таким упорством в труде, как наше. Это, наше собрано и соединено в Москве, вновь основанной великим гением Сталина, в столице всего лучшего. что; есть в человечестве- Чло же до меня—мне хочется ещеи еше. и обязательно стихами, завоевывать полное право поэта говорить о Москве— моя! СЛАВНЫЙ ГОРОД знал он много тягостных годин, Но теперь он расцветает снова. Вся днестровская вода поет Дойны братства и счастливой жизни, Волны, пенясь, катятся вперед И напев разносят по отчизне, От лучей рубиновых Кремля Нам светло в Молдавии. свободной. Хорошо живет моя земля Под твоей звездою путеводной! Перевела с молдавского Сусанна МАР. Здравствуй, славный город! Наяву Прохожу я улицею строгой, Не один приехал я в Москву, Безымянных нас счастливцев много! С древних стен твоих не сводим глаз, Мы хотим потрогать их ‘рукою. Солнце счастья вспыхнуло для нас, Что восходит над. Москвой-рекою. Днестр играет в зелени долин, Я пришел к тебе из Кишинева, Вера кетлинскя Пульс жизни Мы. советские люди, любим Москву так же крепко и естественно, как любят жизнь, как любят воздух. Это -— всеобщая лю- как любят воздух. Это — всеобщая лю- бовь. Но каждый из, нас видит и чувствует в ней свое, у каждого из нас есть личное восприятие, которое и делает любовь — любовью. Октябрь 1941... Москва в опасности! Осажденный Ленинград был отделен от нее двумя линиями фронтов, где шли кро- вавые, тяжелые бои. Мне кажется, все ле- нинградцы думали Тогда о Москве больше, чем о себе. Разгром немцев под Москвой! Мы радовались так беззаветно, как будто и сжимавшее нас кольцо блокады распа- лось. Мы неизменно ощущали Москву рядом, хотя добраться до нее от нас было почти невозможно. Москва — это был го- лос Сталина, донесенный до нас радиовол- нами, его мысль и воля, его уверенность и его титаничёский, неустанный труд во имя победы над фашизмом. Москва — это бы- ла помошь, идущая к нам по ладожскому льду. Сводки Информбюро, горькие и сдер- жанные. Матрицы «Правды», доставляемые на самолете через фронт, ее передовицы, полные суровой требовательности и той душевной собранности, что предвещали победу в условиях, когда победа была еще бесконечно лалека... В Ленинграде царило гневное стокойст- вие, создаваемое людьми, готовыми уме- реть, Но не способными сдаться или отету- пить. Москва передавала нам, как ток жиз- ни, спокойствие государственной мудро- сти, дальновидности, трезвого знания, тде и как создавать и подготовлять победу. Kak MH слушали в эти дни борьбы нето- ропливый, полный достоинства голос: «Говорит Москва. Говорит Москва»! Я вспоминаю сейчас не о тех последних месяцах блокады, когда этот голос прино- сил нам вести победы, торжество сталин- ских приказов, приветственные залпы да- леких орудий, а о тех первых месяцах, ‘когда вести. с фронта были страшны и тревожны. Голосом воина, для которого естественно мудрое самообладание, гово“ рила с нами Москва. И думалось: «Выдер- жки, побольше выдержки и ‘побольше ра- боты, терпения, веры — мы правы, мы за- воюем свою трудную победу...» Мне пришлось дважды летать в. Москву из осажденного Ленинграда, и оба раза главным. впечатлением ot Москвы было это мудрое государственное спокойствие, направленность воли, широта горизонтов. Встречаясь в Москве со многими своими товарищами, приехавшими © фронтов, эва- куированными из Киева и из Минска, поте- рявшими дом и семью, я видела, что все они набирались в Москве. уверенности и учи- лись мыслить масштабно и с проникновени- ем в будущее. Штаб социалистического наступления, командная рубка, государственного кораб- ля, город Сталина, вдохновляющий и рож- дающий в каждом человеке желание рабо- тать во всю силу своих способностей и браться за самое трудное, большое, небы+ валое, — такова навеки любимая Москва. слн0ов НАША МОСКВА Борис ЛАВРЕНЕВ ГОРДОСТЬ СОВЕТСКОГО ГРАЖДАНИНА Когда думаешь о Москве, о своем чув- стве к нашей древней и прекрасной сто- лице, каждый раз вспоминаются глубоко волнующие и задушевные слова, обращен- ные к ней Лермонтовым: Москва! Москва! .. люблю тебя, как сын, Как русский, —сильно, пламенно и нежно. Проще, лучше и сердечней о Москве сказать нельзя, Наше поколение прожило свою жизнь в прекрасных отблесках гроз. Над Москвой я видел молнии трех рево- люций — 1905 года, февральской и Ок- тябрьской: Я знал Москву в 1918—1919 годах — сумрачную; голодную, cTHCHYB- шую зубы и твердо сжавшую в надежных рабочих руках изношенную пехотную вин- товку, Москву, решившуюся умереть, но не отдать белым генералам. завоеванную в боях лучезарную звезду большевистской прав- ды. Я с радостью видел, как после грозного времени гражданской войны оживала, пол- нилась жизненными соками и по-новому расцветала Москва. Как она вся звенела и лучилась жизненной радостью, как широкая русская песня над рекой. : И я видел Москву снова суровой, не- преклонной, боевой в дни, когда фронт Великой Отечественной войны, войны 3a счастье, свободу и независимость ‘всего человечества, стоял на‘линии Можайска и на фронт можно было ездить из центра города на заслуженной «эмке». Москва бы- ла в эти дни городом-бойцом, полным на- ‚преклонной решимости победить. а Москва — символ патриотической моши нашего народа. В пламени московского по- жара 1812 года испепелилась, как сухая щенка, огромная армия Наполеона, и под развалинами московских домов погибло его могущество. Под стенами Москвы наш ва- род нанес первый кокрушительный Удар Гитлеру, и тром советской артиллерии, славшеий снаряды вслед отступающим ордам «сверхчеловеков», был ‘утренним благове- стом свободы для всего мира. Москва дорога мне, каки всякому. рус- скому, тем, что она—родина и источник са- мых передовых, самых чистых, самых гу- — Худ. Л. Юркеви Е И ры сборник «Моск манных ‘идей, созданных русским умом я русским сердцем. Мы никогда не были эгоистами. Когда мы мечтали о счастье, мы никогда. не думали только о себе, Мы хотели и хотим счастья всем, живущим на нашей планете, Во имя всаобщего счастья мы всегда были готовы на суровые само- ограничения. Москва дорога мне тем, что она дала на- шей родине и acemy миру таких CHIHOB, как Пушкин и Лермонтов, как Грибоедов и пламенный Герцен. Тем, что Москва всег- да была и будет светочем нашей. и миро- вой культуры, предметом ‘уважения WH BOC хищения даже со стороны врагов, которые не могут не признавать ее величия, Москва дорога тем, что в стенах 66 Кремля, покрытых священным блеском ве» ковых седин, бъется самое горячее сердце и мыслит самый гениальный ум нашей эпо- хи, Славные, звучные имена — Кремль и Сталин — навеки сроднились в нашем соя знании и останутся сроднавшимися в созна“ вии ваших потомков, Прекрасна наша Москва! Но мне хочется, чтобы прекраснее, ДЖАБАРЗАДЕ СЫНОВНИИ ПРИВЕТ Москва моя, можешь ли быть не мила? Ты светоч свободы и счастья зажгла. Скрепленные временем камни твои В фундамент грядущего прочно легли. Чудесный цветник человечества ты, Где радости светлой раскрылись цветы. Ты Ленина в сердце великом (хранишь, Ты знаменем Сталина в небе горишь, Могу ль не любить тебя, наша Москва? Не ты ль колыбельной мне пела слова, В об’ятьях твоих без печали и слез. Нея ли привольно и весело рос? ‚На фронте врагов озверелых губя, Сильней и нежней полюбил я тебя. С товарищем русским суровой порой Москву вспоминал я в землянке сырой, Мне грудь омывала в сражениях кровь, В боях созревала сыновья любовь, Я сын твой, Москва; из отчизны огней. Нослушай, тебе расскажу я о ней. В отчизне огней, в благодатном краю Провел я счастливую юность свою. ‚ Сегодня отчизна моя расцвела. Ты слышишь, столица, про наши дела: Об Азербайджане, о мильских # полях, О Дашкесане — в далеких огнях? Москва, я высокий твой взор привлеку К муганскому хлопку и вышкам Баку. Баку! Это имя у всех на устах, И слава его, как легенда, проста. Над ним незакатное солнце Москвы, Над ним небеса молодой синевы, И нефтью, и жизнью бакинец хранит Рубины Москвы, мавзолея гранит. Москва, под курантов размеренный бой Мы в гимне народов сольемся с тобой, Под солнцем твоим, под звездой Октября Встают новостройки, огнями горя. Вот в пласт нефтеносный вгрызается бур, Вот строится светлый Мингечаур. Столицу Москву и Баку. нефтяной Наш вождь согревает улыбкой родной. Перевел с азербайджанского В. ЛУГОВСКОЙ. * Орошенные пространства. И. Минц «Великий Октябрь в Москве» Песни о Москве» — худ, М. Бог ратиона, Н ‘Когда любишь по-настоящему, любишь чисто, светло и самоотверженно, всегда хо чешь, чтобы предмет твоей любви был бе: зупречен, чтобы на нем не лежало ни Mae лейшей тени. И болвешь сердцем ‘за каж дое пятнышко. Я люблю мою Москву и поэтому. хозу, чтобы все люди в ней ‘были вежливы в внимательны к своему собрату. ‘советскому tHeatnmavsy Ulex. Paty, COBETCKOMY человеку. Чтобы приходящие в наши с0- ветские учреждения граждане не теряли АА tee aes. УАЗ В НОЖ НЕХ асов в ожиданиях приема. Чтобы цивилиза“ ция быта москвичей была поднята в блы жайшее время на высоту, достойную мироч вого значения нашей столицы; И еще хочу, чтобы Москва стала see ной, чтобы ‘у каждого лома выросли: деревья, чтобы на каждом бульваре и сквере были торы цветов, сверкание красок, аромат, Что» бы вся Москва стала садом и цвемником, да ющим человеку отдых и ралосчь. “т Моя, наша Москва, лучший город мира, гордость человечества! эа--сердие нашей Родины» -= худ. В ра СЕ ЗЕСОЕСЕИЛ ЗиА». =— худ. В. Фаворского, В. ‘spun Обложки новых книг, выпущенных к 800-летию Москвы. На снимке (слева направо): П. Лопатин «Москва», работы худ. В. Добро клонского, Катонина, В. Снегирев «Москва на страже Родины» — худ. С. Кованько, Конст. Симонов «Москва» — худ. В. Шииловского, Джамбул « кий «Иван 111, государь всея Руси» — худ. Н. Ильина, С. Васильев «Москва советская» == худ. Г, Филепловского,