ene COBETCKOE ИСКУССТВО
ПРАЗДНИЧНЫЕ ПР
Сталинграда
Радостна большая актерская побе-
да Д. Орлова, Один из самых талант-
ливых мастеров советской сцены,
Орлов тоже как-то нерешительно
входил на сцену Художественного
театра. До обидного мало использует-
ся этот великолепный артист. Орлов
играет в «Днях и ночах» бывалого
солдата Конюкова, тип, ужьв какой-.
то мере ставший традиционным в ли-
тературе, < удивательным знанием
подробностей, с .тончайшими словес-
ными нюансами, с великолепным юмо-
ром.
В задушевной и застенчивой мане-
ре играет молодого лейтенанта Мас-
ленникова артист В. Трошин — это
новое дарование, которое мы видим”
впервые. Эти актерские удачи необы-
чайно радостны — они говорят, что
богатства Художественного тезтра
умножаются год от года.
mPEM bE P Bb
ОЖ ый
Есть своя понятная
законсмерность B
том, что в мирные го-
ды, когда надежды и
o
К. РУДНИЦКИЙ
oO
узел» представляется
нам весьма’ ценным и
значительным приоб-
ретением для репер-
заботы людей, напол- Г туара театров, глав-
няющих зрительные залы‘ театров, це- ным образом потому, что в ней с боль-
ликом отданы созидательному труду, шой впечатляющей силой воплощена
наши драматурги, режиссеры, артисты тема единства вождя и народа совет-
вновь и вновь обрашаются к событи- ской страны. Именно эта тема глубо-
ям недавнего военного времени. ко взволновала творческий коллектив
Показать героя наших дней в мину- Центрального театра Красной Армин
ты самых трудных испытаний, выя- и воодущевила исполнителей виденно-
вить тем самым его духовную зр^- го нами спектакля, который произво-
лость и ‘беззаветную преданность. его дит сильное впечатление.
Иосиф Виссарионович Сталин! Это
имя, которое © любовью и надеждой
произносится трудялщимися людьми
всех стран и всех наций, стоит первым
в пропрамме спектакля. Роль Сталина
играет А. Хохлов. В течение целого
акта мы видим на сцене образ вождя,
любовно следим за каждым его дви-
жением, взволнованно слушаем его
неторопливую, плавную, мудрую фечь.
Уже олно это наполняет наши CAPA
глубокой благодарностью артисту, те-
атру, драматургу.
Имя вождя впервые произносится RO
второй сцене первого акта, во время
заседания Военного совета 4-го Укра-
инокого фронта, когла подготавли-
вается план чптурма Крыма. Эта сце-
на могла бы быть напряженной и за-
хватывающей — фронт готовится к
ретнаючщему ‘удару в тот момент, ког-,
да враг сконцентрировал на боевых
рубежах новые, свежие силы, когда
непогода мешает активным действиям.
Но автор значительно ослабил эф-
фект чрезмерным количеством при-
ветствий, рукопожатий и взаимных
представлений действующих лиц. По-
настоящему драматичен лишь тот эпи-
зод, когда командующий фронтом
Толбухин (арт. Н. Неронов) решает:
«Все силы бросим, а Крым возьмем!».
Маршал Василевский (арт. Г. Ва-
сильев) в ответ, отходя от прямого
провода, говорит: «Товарищ Сталин
приказал прекратить все атаки, зак-
ретиться на занятых рубежах и ожи-
дать дальнейших указаний Ставки...»,
И. вот из обычной хаты села Отрала
действие переносится в простой,
скромный, светлый кремлевский каби-
нет вождя. Скоро становится ясно,
почему необходимо было воздержать-
‘ся от наступления, Эрители на какое-
то время проникают в сферу деятель-
ности гениального мыслителя, мудро-
‘го политика, великого полководца,
человека, принявшего на себя всю, ви
‘с чем не сравнимую ответотвенность
за судьбу огромного нарола, вещущего
смертельную войну. А. Хохлов бли-
гстательно, с истинным тактом играет
свою необычайно трудную роль. Он
сразу дает понять, что юложнейшая
крымская операщия — лишь одно из
звеньев общего стратегического плана
Верховного Главнохомандующего, что
ее проведение и завершение зависит
от успехов других фронтов, от рабо-
ты уральских заводов, от труда кол-
хозников. С трудом постижимое
многообразие деятельности вождя,
мудрая предусмотрительнссть его
планов, в которых учтено все,
«от гречневой каши до самолета», его
огромные и уверенные знания, его
смелые и неотразимые решения — все
умение преодолевать самые большие
трудности — вот благодарная и ответ-
ственная задача, которая стоит перед
театром, копда он берется за поста-
новку военной пьесы.
в Е ет.
Пьеса А. Цервенцева «Южный
узел» выдвигает перед режиссером и
артистами задачи еще более серьез-
ные и сложные. По своему жанру
пьеса эта, как уже справедливо от-
мечалось в печати, представляет дра-
матизированную ‘военную хренику. В
ней очень мало фантазии автора и го-
раздо больше реальной, суровсй, бо-
лее того — документальной жизнен-
\ной правды. А. Первенцев изобра-
‘жает в своей пьесе события периода
‘боев за освобождение Крыма 1943—
1944 г. Он уделяет основное о вни-
мание реальным историческим ру-
ководителям сражающихея армий
и государств и гораздо меныне
интереса проявляет к тем своим ‘пер-
сонажам, которых сам вымыслил. Так
оно и должно быть, если автор наме-
ревается показать широкую истори-
ческую картину, сохранйв драматизм
основной военно - политической ситуз
ации, выявив ее истинные движущие
силы.
Здесь, в Крыму, сплелись тогда
интересы нескольких, связанных
весьма сложными взаимоотношениями
стран-агрессоров — Германии, Typ-
ции, Румынии, надеямкихся завла-
деть богатствами советского юга.
Здесь с каждым днем ширилось пар-
тизанское движение. Сюда с двух на-
правлений устремлялись советские
войска, охваченные наступательным
порывом, но сдерживаемые яростным
сопротивлением врага, его оборони-
тельными рубежами на Перекспе и
преградой Сиваша. Да, это была под-
линно драматичная ситуация, смело,
единственно верно разрешенная ста-
линским гением. Это был действи-
тельно узел противоречий — «юж-
ный узел», внезапно рассеченный,
словно ударом меча, мощным проры-
вом сталинской армии.
Но в пьесе Первенцева драматизм
‘великой исторической эпопеи освобо-
ждения Крыма, к сожалениио, несколь-
ко приплуиюен. Олов нет, бесконечно
трулно. сконцентрировать в драме ре-
шающие события целого этапа
истории освободительных боев.
Но нельзя не заметить, что драматург
нередко распыляет свое внимание, от-
`влекается ‘от самых существенных
‘фактов к эпизодам менее значитель-
‘ным. Такова, например, спена проца-
ния командующего’ Толбухина с вой-
сками, сама по себе очень интересная,
но весьма Налекая от главного кон-
рессмертная тема
°
Л. МАЛЮГИН
Ненссякаема тема Сталинграда!..
Она началась в искусстве еще в тё
дни, когда здесь продолжались бои—
в превосходных очерках Василия
Гроссмана, со страниц военной газе-
ты перешедших в книгу. Она нача-
лась в написанной теролпливым пером,
но удивительно задушевной, необыч-
но задушевной для этих грозных со-
бытий повести. Константина Симоно-
ва «Дни и ночи». Эта величественная
и благородная тема стала благодар-
ным материалом не только для таких
созревших писателей, как Гроссман и
Симонов. Этой темой начинает свою
драматургическую жизнь Юлий Чепу-
рин, выступивший с еще очень несо-
вершенной, но правдивой и искренней
пъесой «Сталинтградцы». Она выдви-
нула талантливого писателя Виктора
‘Некрасова, повесть которого «В око-
пах Сталинграда» стала самой попу-
лярной КНИГОЙ ЭТОГО ГОЛа.. Она пока-
‘зала значительность дарования Бориса
Чирекова. Тема Сталинграда разви-
вается в исторической хронике Нико-
лая Вирты, над воплощением которой
работают Н. Охлопков и Владимир
Петров, в повести Бориса Полевого
«Неугасимое пламя», в еще незакон-
ченном романе Василия Гроссомана. И
еще долгие годы эта тема будет вол-
новать и художников и читателей,
эта истинно бесемертная тема, исто-
рическая и современная, — воспоми-
найие и грозное напоминание о без-
граничной русской доблести и стой-
кости.
И вот, придя в Художественный те-
атр, мы как бы снова перечитали по-
весть К. Симонова, увидели талантли-
вый сйектакль, обладающий тем дра-
гоценным свойством, которое име-
нуется чувством современности, спек-
такль, в котором естественное тече-
ние жизни сочетается с большой сце-
нической выразительностью. Как ка-
ждое истинно художественное произ-
ведение, этот спектакль вызывает же-
лание рассказывать о нем, спорить,
он заставляет размышлять не только
06 увиденном, но и о путях Художе-
ственного театра, и театра вообще, о
тех процессах, которые происходят в
нашем искусстве.
«Дни и ночи» — это третья встреча
Художественного театра с Симоно-
вым, третья и нанболее плодотворная
по св8им результатам. Интересно, что
театр одержал победу не тогда, когда
он ставил хорошие, лучшие пъесы Си-
монова «Русские люди» и «Русский
вопрос», а в работе над повестью, на-.
спех приспособленной для сцены. По-
чему же театр добился более скром-
ных результатов в произведениях, на-
писанных спениально для сцены? Мче
кажется, что виноват в этом не толь-
ко театр; но и писатель.
.У Симонова интересная литератур-
ная сульба. Он начал, как поэт, и вы-
шел на поэтическую дорогу так уве-
ренно, что, казалось, никакие иные
жанры не увадут его в сторону от из-
бранного пути. Потом‘ он пришел в
театр, в короткий сорок стад самым
репертуарным драматургом, и _ дума*
лось, что именно сцена его ‘призва-
нае. Во время войны. Симонов высту-
пил как прозаик, и выяснилось, что
это самая сильная сторона его разно-
образного таланта. Повесть «Дни и
ночи» — лучшее из написанного’ Си-
мсновым; это— произведение подлин-
но поэтическое, богатое тончайшими
психологическими нюансами, безу-
пречное по вкусу. Именно здесь мы
увидели у Симонова героев, не толь-
ко действующих, но и мыслящих, уз-
нали их раздумья о жизни.
«Русские люди» и «Русский воП-
рос» — хорошие пьесы, но они то
строгости вкуса, по точности психоло-
гических характеристик стоят ниже
симоновской прозы. Симонов не лове-
ряет увлекательности своих пьес и
иной раз делает устувму плохому те-
атральничанию. У Симонова есть пье-
сы плохие и хорошие. «Под каштача-
ми Праги» — не просто плохая пьеса.
Симонов накогла не мог бы написать
повесть, подобную «Под каштанами
Праги», — У него просто хватило бы
литературного вкуса не пользоваться
теми обвеллналыми мелодраматически-
ми приемами, к которым оч прибегает
в этой пьесе. Театральничание есть и
в хороших пьесах Симонова, в част-
вости в «Русском вопросе». В фина-
ле пьесы драматуогу недостаточно то-
го, что книга Смита отвергнута, от
него еще уходит жена. Но этого мало
— он остается без жилища. Но и это-
го мало — его лучший друг гибнет,
причем эта габель «смакуется» по ра-
дио, как тразсляния футбольного мат-
ча. Здесь уже такое нагнетание собы-
тий, которое вряд ли бы выдержала
повесть. В особенности искусствен-
ной кажется гибель Морфи, тем бо-
лее, что он дважды вазойливо ее
предсказывает. Эта театральная ка-
тастрофа не нужна ни для централь-
ного конфликта драмы, ни для-хафак-
теристики главного героя, —останься
Морфи в живых, Смит все разно был
бы олиноким человеком. Если бы Си-
монов писал повесть «Русский воа-
рос», он уберегся бы от театральных
эффектов, .
Это театральничавие есть и в «Рус-
ских люлях» — лучшей пъесе Симо-
нова и одной из лучших пьес совет-
ской драматургия, так поспешно «оты-
гранной» и несправаллево забытой те-
атрами. В пъесе есть шпион Козлов-
ский, который имеет единственную
функпаю — усиливать сценическую
интригу. Но пьеса могла бы обойтись
без этой условной фагуры, ‘вернее,
именно без нее пьеса «Русские люди»
стала бы не хорошей, а отличной, пол-
ноценным литературным произведени-
ем.
«Лни и ночи» — хорошая лятерату-
ра. Ни олна страница позести ве ос-
корбляет вас искусственностью, лите-
ратурничанием, искажением празлы
жизчи в ‘угоду занимательности — это
произведение цельное и искреннее. Но
интересно: в то врёемя, когда повесть
печаталась в журнале, в ней тоже
была условная фиагура итаона, кото-
рый, так же как и в «Русских людях»,
не имел определенных занятий, а лол
жен был усилявать сюжет повести:
Без ишиона повесть оказалась не ме-
нее увлекательной и уж безусловно
правливой.
*
Xyroxecrsemnit театр — самый
литературный из наших театров;
встретив настоящую литературу, Of
закономерно одержал побецу. ‘Глав-
ная удача спектакля в том, что его
постановник М. Кедров и режиссеры
Г. Герасимов и А. Карев. удивительно
сумели попасть в тон повести — за-
душевный, неторопливо спокойный, ©
легким оттенком юмора, не’ покида-
ЮЩиИМ ве героев в самые тяжелые ми-.
нуты. Это совпадение. с авторской ин-
тонапией настолько офганично, что
кажется, что иное прочтение сцениче-
ской повести просто невозможно.
Два и ночи.. В спектакле мы, по-
жалуй, увидели только ночи, только
в спене в избе Клименко за окном за-
светило солнце, и в финале пьесы мы
увидели при дневном свете руины
Сталинграла, а в остальном — это но-
чи, вернее, жизнь в блиндажах и’ под-
узел‘
Пьеса А. Первенцева «Южный узел» в Центральном театре Крас-
ной Армии. В роли И. В. Сталина— А. Хохлов, в роли’ А. М. Басилев-
Фото С Минина
ского — Г. Басильев.
водит знакомый и дорогой сердцу
каждого зрителя облик вождя.
Он оттеняет человечность и про-
ницпательность своего великого героя.
Другая весьма серьезная Удача
спектакля — образ маршала Васи-
левского, крупнейшего полководца
сталинской школы. Артист Г. Ва-
сильев создает живой и правдивый
сленический портрет маршала, не зна-
ющего ни страха, ни ‘усталости, бли-
стательно разрабатывакицего сталин-
ские предначертания, влохновителя и
друга генералов, офицеров, солдат.
`Великолепно играет С. Кулагин роль
генерала Малиновского — целе-
устремленного, обаятельного, наде-
ленного живым чувством юмора. К
большому сожалению, меньше уда-
лась артисту Д. Сагал слишком ла-
коничная в пьесе роль маршала Воро-
шилова.
Беседа товарища Сталина с марша-
лами Ворошиловым и Василевским
представляет собой кульминационный
пункт пьесы «Южный узел». Во время
этой беседы силой сталинского гения
проблема крымской операции уже ре-
пена — решена превосходно, неотра*
замо. Олнако драматург совершает
элементаоную композивциояную очтиб-
KY, Tak рано — уже во втором акте—
полностью предопределяя развязку
своей пьесы. То, что история освобо-
жденая Крыма и Севастополя всем ‘из-
вестна и развязка, таким образом, ни-
как не может явиться неожиданно-
стью для зрителей, не меняет сущест-
ва дела. Сценическая военная хрони-
ка всегда основана на известных ис-
торических фактах. Зритель заранее
знает результат борьбы. Но для того
чтобы зритель был увлечен сцениче-
скам действием, надо, видимо, до по-
ры до времени скрывать от него, как
бъмо достигнуто основное решение,
как был распутан ила разрублен узел.
Естественно, что заранее раскрыв ста-
линский замысел, авто» пьесы ‘после
второго акта уже не в состоянии при-
валах, где люди путают числа, обеда-
ют в шестом часу утра, засыпают во
время деловых разговоров, где нет ни
дня, ши ночи, а есть только атаки и.
передышки... И вместе с тем это уди-
вительно светлый спектакль! Капитан
Сабуров, человек несколько сухо-
ватый (Симонов на первой странице.
пишет о суровом, почти строгом лице
Сабурова), в спектакле завоевал наши
сонмпатии прежде всего своим огром-
ным обаянием; и Аня стала как-то
еще светлее и поэтичнее; и лейтенант
Масленников, игрок первой сборной
Москвы по волейболу, казалось, не
столько думает о спорте, сколько в
заташье между атаками пишет лири-
ческие стихи; и ординарец Сабурова
Петя, который в повести иронически
наэван «прэдприимчивым автоматчи-
ком», оказался добродушнейшим,
склонным к полноте человеком; и не-
запачливый «дезертир» Степанов, вы-
зывающий улыбку, — словом все, ‘кро-
ме ‘неуравновешенного Бабченко, сб-
рисованы с удивительной симпатией
и юмором. Это`не разночтение с Cu-
моновым, это демонстрация того’ хо-
решего, что всплыло ‘в людях на
поверхность.
После «Глубокой разведки» не бы-
ло в Художественном театре: спек-`
такля, в котором с такой же силой
сказалось бы чувство современности;
органическое слияние с жизнью. И в
«Офицере флота» и в «Победителях»
при многих удачах сохранялась ди--
станция, мешавшая нам, зрителям,
органически соединиться со сцени-
ческими героями.
-У нас появилось множество спек-
таклей, идея которых лежит на по-
верхности, ‘она прямо ‘декларируется
зрителю, и часто в угоду ясности и
доходчивости идеи искажается пси-
хологическая правда. Герои спектак-
ля «Дни и ночи» ни разу не. обра-
щаются к зрителю, они ни разу He
повышают голоса (за исключением
старшего политрука Ванина, любя-
шего по` комбвомольской прирычке
(10 но вомоомольскои привычке
поораторствовать и пошуметь): HO
здесь «есть та образная идея, кото-
рую, как алмазы, нельзя искать на
поверхности, но которая доходит до
сезнания зрителя.
В повести хирург, ‘собираясь де-
лать сложную операцию Ане, гово-
рит.о том, что «наши войска перешли
в наступление», И мы, кровно заин-
тересованные в том, чтобы благопо-
лучно прошла. эта операция, пони-
маем и прощаем хирургу то; что он
думает о другой — общей — onepa-
ции. Эта идея главенствует и в спек-
такле. В нем. за характеристикой
частного не упущено общее, образно
раскрыта главная тема — чувство
долга перед Родинсй, которое в за-
шитниках Сталинграда было самым
святым чувством, хотя они об этом
говорили меньше всего. Эта’ тема
сформулирована в словах Проценко,
которого сочно и темпераментно иг-
рает Грибов: «не хочу даже на один
день всю Россию зря огорчать».
Очень целомудренно и поэтично рас-
сказал театр о любви Сабурова и
Ани, но эта тема — очень важная и
дорсгая — не стала главной в спек-
такле. В: третьем действии’ мы узнаем
о том, что Аня тяжело ранена, вер-
нее, мы не знаем, ранена она или по-
гибла. Затем мы вслед за Сабуровым
оказываемся в блиндаже Конюкова
(эта сцена едва ли не лучшая в спек-
такле) и, как хирург в повести, забы-
ваем об. Ане, — это, может, быть же-
стоко, но это жизнь, когда главное
вытесняет второстепенное, когда ду-
ма о деле, о долге, о стране подав-
ляет все остальное; Драматична
финальная сцена, когда Сабуров с
умирающим Масленниковым на ру-
ках жалобно кричит, почти причитая,
«Миша... Миша... Миша» и успевает,
однако, отдавать ксманды. Это же-
стоко, когда человек в минуту безу-
тешного горя должен заниматься
делом, но это — правда, это жизнь!
Великолепно оформил спектакль
художник Н. Шифрин, его декорации
и реалистически достоверны и теат-
рально выразительны. В этом спек-
такле есть та атмосфера, которая у
нас считалась возможной только для
лирических пьес. Мы видим, как лю-
ди жили, мы следим за их мыслями...
Когда мы во время войны читали
повесть Симонсва, то почти не обра-
тили внимания на слова Проценко о
будущей войне, А здесь в талантли-
вом. исполнении Грибова мы ‘увидели
Проценко — и чудаковатого и вели-
колепного командира (вспомним, как
проворно бегает он по окопам, — вот
подлинный тип советского генерала,
прошедшего через солдатскую служ-
бу!), и мыслящего человека, котсрый
думает не только о решении страте-
гической задачи, но и о послевоен-
ном устройстве мира. «Я ведь не ве-
рю в разговоры, чтс это последняя
война на свете... Будет еше война
лет...—и актер делает здесь большую
паузу, и, надо видеть, как замер’ зал
во время этой паузы, — через трид-
пать, пятьдесят». Или вспомним пи-
рушку в блиндаже, когда сначала
пьют за то, чтобы Сабуров стал ге-
нералом, а потом за то, чтобы он
стад учителем истории, на что Сабу-
ров замечает шутливо — и в этой
шутке заключена серьезность,—что
каждый из нас становится учителем
истории. Эта хорошая манера симо-
новских героев, течение их мысли
нашло воплощение в спектакле —
мы не наблюдаем за героями, как. это
часто бывает в наших спектаклях, а
мыелим в унисон с ними, или сперим
с ними—словом, мы активны, нам
хочется провести вечер в обществе
этих людей...
xx
*
Этот ‹пектакль радостен еще тем,
что он демонстрирует новые: богат-
ства труппы Художественного теат-
ра. В «Днях и ночах» дебютирозал
недавно вступивший в труппу МХАТ
новосибирекий артист В. Макаров.
Макаровский Сабуров, как уже гово-
рилось ранее, светлее, обаятельнее и,
если хотите, даже озорнее CHMOHOB-
ского. Макаров — пусть в меныней
степени—сумел передать и раздумья
своего Кероя, его упрямство, одержи-
мость. Думается все же, что в этой
роли Макаров продемонстрировал
только часть своих возможностей, и
пожелаем, чтобы за удачным дебю-
том последовало продолжение.
Сила И. Гошевой не в искусстве
перевоплощения (оно у нее почти 2т-
сутствует), а в ее своеобразной из-
дивидуальности. Гошева не входит в
образ, а приближает его к cede, H
можно было опасаться, как бы моло-
дая сталинградская комсомолка не
оказалась немного ряженой. Опасения
He полтвердились: симоновская герои-
ня предстала преображенной, она
стала поэтичнее; целомудреннее, ее
чистота и девичье. обаяние оказались
особенно привлекательными в солдат-
ской олежде,
Недавно на одной из дискуссии
раздались резкие голоса ‘против ин-
сценировок, говорили, что именно от-
сюда грозит чуть ли не главная опас-
ность театру. Думается, что принци-
пиальные противники переложения
для сцены беллетристических произ-
велений веправы: нельзя здесь уста-
навливать законы. И дело здесь не
только в нашей репертуарной бедно-
сти. Я думаю, что если бы минувшей
сезон был втрое богаче пьесами,
наш тедтр все равно не прошел бы
мимо инсценировки фадеевского ро-
мана «Молодая гвардия».
Обращение к роману — давняя тра-
диция русского театра и в особеч-
ности Художественного театра, по-
казавшего инсценировки Достоев-
ского, Льва Толстого, Гоголя, Дик-
кенса, Горького. И очень часто пи-
сатель, в частности Лев Толстой, рзс-
Ткрывался театром в инсценирозках
сильнее, чем в CBOHX драма ee
ских произведениях.
Но Художественный театр знал и
другой способ перенесения на сцену
прозы, метод, неоднократно проверен-
ный уже в наше советское время, ко-
гда писатель создавал драму по мо-
тивам своего беллетристического поо-
изведения. Вспомним «Дни Турби-
ных», «Бронепоезд», «Трех толстя-
ков», «Растратчиков», «Землю». На-
сколько было бы интереснее, если
‘бы мы увидели не робкое переложе-
ние для сцены, а драму Симонова,
написанную им по своей повести.
Но даже в пределах инсценировки
театр мог бы проявить болыше реши-
тельности в отборе тех или иных эпи-
зодов. Мы говорим не столько о дэ-
бавлениях к инсценировке, сколько
0б исключениях, исключениях чисто
иллюстративных ‘моментов, которые
прерывают задушевный и естествен-
ный тон сценического повествования
и только сковывают наше зритель-
ское воображение. Во второй картине
Проценко ходит по окопам ‹и обуча-
ет солдат искусству обороны. Грибов
играет в этой сцене превосходно, но
в целом она’ кажется лишней; это
«наглядное обучение», вполне умест-
ное и, вероятно, даже необходимое в
повести, в театре выглядит иллюстра-
тивным. Хорош эпизо\ появленйя
Бабченко в блиндаже Сабурова. Сие-
на эта лаконична, есть в ней истич-
ное напряжение, и Характер Бабченко:
‘раскрывается хорошо. Ho, когда
вслед за этим Сабуров буквально «на
минуточку» уходит в атаку, затем
следует небольшое препирательство
его с Бабченко. сразу же на наших
тлазах гибнет Бабченко, — то несь
‘драматизм исчезает. Исчезает важное
для достоверности событий течение
времени. Мы понимаем, что все это
условно, для наглядности, для иллю-
страции вспыльчивости и неуравнове-
шенности Бабченко. Бабченко уми-
рает на наших глазах, но сцена не
стала от этого драматичной, а если
бы мы узнали о смерти Бабченко -—
драматизм сохранился бы. Эта иллю-
страция событий так же досадча, как
если бы в «Трех сестрах» показывали
дуэль Тузенбаха с Соленым или
в «На дне» следом за исполнением
песни изобразили самоубийство Ак-
тера. Театр показывает в темноте не-
больную сцену: Сабуров ползет че-
рез опасную зону с донесением. Зачем
это сделано? Все равно театр не
достиг здесь и малой степени позе-
ствозательного эффекта цв повести
это написано очань сильно) Когда же
Сабуров появляется в штабе Родимце-
ва, изможденный, в истерзанном ват-
нике или когда мы вилим его засыла-
ющим в разговоре с Проценко, мы и
так нашим воображением представля-
ем тяжесть его пути. Театр/ пожазы-
вает, и опять в‘ темноте, сцену ра-
нения Ани. И это опять-таки че нуж-
но спектаклю — ведь ранение Али
можно сыграть и не выхоля из блин-
дажа, что, кстати сказать, и играется»
Korda Сабуров возвращается К себе
от Конюкова,
Особенно досадно это иллюства-
тивное «усиление» в финале спектак-.
ля. Драматична сцена, когла Сабуров
мечется с умирающим Масленнико-
вым на руках; но совсем невырази-
тельна и‘кажется цитатой из другого
спектакля спена, когда неман бегает
и целится то в Сабурова, то в Мас-
ленникова. И досадна полумитинго-
вая концовка, когда около ораторст-
вующего Сабурова появляются сол-
даты. Этот «апофеоз» опять-таки на-
рушает естественность сценического
повествования. Такие концовки стали
банальными, они, видимо, должны
быть заключительным аккордом, но
оставляют зрителя холодным.
Жаль, что подобные кенцовки ста-
ли традицией и для такого серъезного
коллектива, как Художественный те-
атр, — вспомним «лозунговые» фина-
лы «Земли» или Глубокой развел-
ки». Иной раз сам драматург толкает
театр на такой «призывный» конел.
Так, мне кажется, что интересная
пьеса Г. Березко испорчена таким
«апофеозом» — дополнительной кар:
тиной, которая стоит за пределами
драмы, ее центрального конфликта и,
следовательно, ‘не нужна ей.
Этими иллюстрациями театр, види-
мо, хотел расширить фон действия—
показать картины боев; но дух Ста-
линградской‘ битвы передан гораздо
сильнее и выразительнее в блинда-
жах, в разговорах героев, чем в
демонстрации боевых операций. Ху-
дожественный театр силен и всегда
был силен в психологической драме, и
незачем. ему уклоняться в сторону от
избранного пути, незачем разбавлять
психологический. спектакль иллю-
стративнымя вставками.
Мы говорим об этом потому; что
и При победе полезно, мало того,
просто необходимо подсчитать поте-
ри. А в целом «Дни и ночи» — это
правдивый, взволнованный спектакль.
весьма поучительный, перспектавный
и для Художественного тезтра, и
для К. Симонова’ Булем ‹Чачеяться,
что Симонов напишет, наконец, драму
[ro всяких убтупок мнимой хеатраль-
HOCTH, литературная произвёление,
которое потребует от театра не ис-
кусства сбогащения, а искусства рас-
крытия,
дать событиям пъесы нарастающую
драматическую силу.
С первого акта ‘участвует в собы*
тиях пьесы моряк Черноморского
флота Чмыга. Артист А. Иванов в
этой роли — воплощение самоотвер=
жезной праланности Родине, неистре-
бимого жизнелюбия, дерзкой отваги,
Видное место занимает в спектакле й
рядовой Степанюк — человек степен-
ный, рассудительный, бывалый сол-
дат, которого с тонким подкупающим
юмором играет К. Нассонов. Эти пер-
сомажи в пьесе, так сказать, на вто-
ром плане. И все же две названные
роли, как, впрочем, и роль казачьего
‘командира Макагона (арт. А. Ходур-
ский), — бальшие актерские удачи, и
именно от образов этих людей, цель-
ных, энергичных, способных на под-
виги, тянется в спектакле незримая
` нить к образу великого BOOKS.
Постановщики «Южного ‘узла»
Алексей Попов и А. Окунчиков хоро-
шо спразились со своей задачей. Весь
спектакль, за исключением, впрочем,
несколько затянутого последнего ак-
та, емотрится с глубоким интересом.
Режиссура достигла этого успешны-
ми поисками внешней характерности
всех действующих лиц и продуман*
Е ной амцентировкой наиболее драма-
тичных эпизодов пьесы. С моральной
цельностью, собранностью, уверен“
ностью советских людей резко KOH-
трастирует в спектакле полная ду-
ховная опустошенность захватчиков,
ощущающих свою обреченность. 0;
Шахет мастерски обрисовывает гро-
тесковую фигуру полубезумного фю-
рера. А. Хованский создает колорит-
ный образ солдафона Еннеке. Роль
офицера разведки Биарда талантли-
во проводит Андрей Попов
Спектакль, превосходно оформлен-
ный Н. Шифриным и сопровождаемый
музыкой А. ° Хачатуряна, — зна-
чительное произведение творческого
коллектива Шентрального театра Кра-
оной Армеи.
у
KR первым двум варгинам, темпе
раментны пляски. Прекрасна работа
режиссера Покровского, Покровский
находит умную меру в сочетании
крупных штрихов эпического плана и
тонкой выписки деталей. Ораториаяь-
‘но-статуарны‘ группы народа в сцене
смерти Муртаза и полны радостного
оживления при встрече комиссара. В
народных сценах много жизни, от-
дельные персонажи из народной мас»
сы выделены характерными и живькги
чертами. Художник Федоровский
оформил постановку ярко, празднично
и колоритно. Иногла только эффекты
освещения и красок кажутся несколь-
ко нарочитыми {например в послед-
нем акте, в сцене в пешере).
Исполнители главных партий с ви.
димым вниманием и любовью отнес-
лись к своей задаче, Трудные во-
кальные ‘партии прекрасно прорабо-
таны; сценической отделке образов
уделено большое внимание. Многие
исполнители проявляют себя, как на-
стоящие. певцы-актеры. Очень хсро-
ши оба исполнителя роли комиссара
— артисты Гамрекели и Лисициаь
Лисициан создает более сдержанный.
‚И мяркии образ, Гамрекели — более
‚контрастный.
С увлечением и настоящей apt’
CTHYHOCThIO создает образ Муртаза
`Нэлеппт. Артисту удается провести
цельную и непрерывную линию раз-
вития. образа Муртаза, раскрыть его
одинаково убедительно и в лириче- о
ских сценах с Галиной и в острых
праматически-конфликтных столкно-
фликта межцу дыумя воюющими сто- это наную юсвое яркое выражение в
‘рочами. Такоза м сцена встречи мат-
роса Чмыгй © матегью:
Тем не менсе ирама «Южный
о в образе и
и в сценическом образе Хохтозз. Ар-
тист очень убедительно воспроизЗ-
ОПЕРА О ДРУЖБЕ НАРОДОВ
Сцена из оперы «Великая дружба»
Фото Е Явно.
тины какое-либо значение. Действие
иногда’ растянуто (первая картина),
есть ненужные повторения ситуаций
(как; например, вторая сцена перекли-
кания Галины с девушками), образ
Памазова явно мелодраматичен и,
хетя в целом либреттный костяк опе-
ры сделан крепко (либреттист Г.
Мдивани), в нем есть интересные по-
ложения и хороший общий темп раз-
вития, значительная часть указанных
недостатков все же коренится имен-
но в либретто,
Характерные принципы эпической
драматургии, как и драматургии на-
ролной музыкальной драмы, не до
конца учтены в опере Мурадели. Хо-
телось бы большей. значительности и
более яркой разработки образов в
сцене столкновения казаков © Нама-
зовым (вторая картина), более широ-
кого развертывания заключительной
сцены оперы, где далеко не достаточ-
но использованы возможности хора.
Большая широта, монументальность,
масштабность заключительной сцены
способствовали бы и более яркому ут-
верждению идеи дружбы народов, ее
закреплению и торжеству,
Мурадели дает прекрасные образцы
симфонизма в своей опере (вступление
к первой и второй картинам, сопрово-
ждение арии комиссара в четвер-
той, начало наредной сцены Tpe-
тьей картины, танцы). но недостаточ-
но пользуется им, как средством pac-
крытия драматических ситуаций и
психологических состояний. Так, на:
пример, переживания Муртаза в мо
—_ РР EEE
©
A. XOXJIOBKHHA
°
Большой театр СССР отметил исто-
рическую дату — тридцатилетие со-
ветского государства—постановкой
оперы Вано Мурадели «Великая
дружба». Постановка каждой новой
‘оперы советского’ композитора—со-
бытие большого общественного и
творческого значения.
Опера Мурадели посвящена теме
дружбы народов. Прекращение мно-
толетней национальной розни между
северокавказскими казаками и горца-
ми и установление на Северном Кав-
казе власти Советов — исторический
каркас сюжета оперы. В качестве
посланца Советской России высту-
пает чрезвычайный комиссар, в ко-
тором также угадываются черты _
исторического действующего лица.
Однако несмотря на исторический
сюжет «Великая дружба» Мурадели
не является исторической оперой в Ё
привычном значении этого слова. Ус-
ловимся прежде всего относительно
‚ жанра этого произведения. «Великая
дружба» — не героическая эпопея, не
историческая хроника, не музыкаль-
ная драма (хотя в чей и всть элемен-
ты последней). Это эпическое сказа-
ние, в котором события показаны как
`бы в облике уже складывающейся
‚ легенды, глазами народа. Такой жанр
вполне закономерен, исторически и
творчески обоснован, как обосновано,
например, включение новой тематики
и образов Ленина и Сталина в сказы
Крюковой или поэзию ашугов и дру-
гих представителей народного искус-
ства.
Условимся и относительно ракурса,
в котором показаны события. «Вели-
кая дружба» — сказание не об этапах
и деятелях становления власти Сове-
тов на Кавказе, а о молодом горце
Муртазе, отдавшем жизнь за великое
дело дружбы народов. Идея дружбы
народов стала для Муртаза родной
и близкой и воплотилась для него в
образе комиссара, за которого он от-
дал жизнь. В такой постановке темы
становится ясным, почему Муртаз,
его переживания, его любовная дра-
ма занимают в опере особенно боль-
moe место. Ho судьба Муртаза
тесно переплелась с общим ходом
событий. Муртаза пытается исполь-
зовать классовый’‘ враг. Сила прав-
ды открывает ему ‘глаза. — Поэ-
тому события в казачьей ста-
нице и в горном ауле постепенно при-
обретают свой истинный смысл. Они
становятся.не довеском к драме Муо-
таза, а самостоятельной и важной ли-
нией развития действия. Значение этой
линии все возрастает и к концу как
‘бы поглощает драму Муртаза, вы-
двигает на первый план илею едине-
ния и дружбы и носителя ее, предета-
вителя большевистской партии и <0-
ветской власти — чрезвычайного ко-
миссара,
В лучшей сцене оперы — ночной
сцене в пещере пастухов — Мураде-
ли с удивительной уверенностью и
размахом об’единяет и легендарно-
величавый образ старца Джемала —
воплощение мулрости и совести на-
рода, и глубокий в своей простоте
образ большевистского комнссаря,
эпическое сказание Джемала о гзрое,
повергающем дракона, ‘и пламенную.
речь комиссара о Ленине, несушем
людям счастье и свет, Сказочно-эпи-
ческое и реально-историческое об’е-
диняются извечной идеей поисков
правды и реальностью образов, ее
воплощающих. Воссоздание живогс
смысла событий в их лирически-мо-
нументальном и иногда сказочно-эпи-
ческом выражении — большая удача
композитора.
Характер эпического сказания в
преломлении событий сегодняшне-
го дня, присущий лучшим сце-
нам оперы, определяет широкие
линии повествования, неторопливый
темп развертывания, общие масштабы.
В музыке оперы ощущается большое
дыхание, ей присуща полнота вокаль-
ного выражения, благородная красота
мелодических линий. Она пронизана
могучим оптимизмом сильного и цело-
стного ощущения жизни. Она частс
захватывает, увлекает, покоряет.
В опере есть превосходные народ-
сцены, как, например, сцена
встречи комиссара в горном ауле
(третья картина). Горячо и увлека-
тельно написан образ Муртаза, наи-
более цельный и яркий в опере. Че-
ловеческая простота и привлекатель+
ность характеризуют образ комисса-
ра, очень ясный и цельный. Прекрас-
но передано торжественное и скорб-
ное обращение Измаила к погибшему
сыну, Обаятельны сбе песни Мейра-
ны. В опере много пения, настоящей
вокальной напевности, широко разви-
тых вокальных эпизодов. _
Чрезвычайно отрадно появление
в опере Мурадели формы боль-
цой арии и особенно арии с
хором. Эти формы давно поте-
ряли свое значение; не подкреплен-
ные необходимостью выразить идеи
и эмоции’ большого плана, они He
могли существовать. Арии ксмисса-
ра, сопровождаемые репликами хора,
прекрасно «вписаны» в крупные ли-
нии развития оперы и реалистически.
оправданы той живой связью, KO-
торая существует между речами
комиссара и ° реакцией окружа-
ющего его народа. Это особенно хо-
ющего его народа. Это особенно хо-
рошо показано в сцене с пастухами,
Олнако в опере есть и серьезные
едочеты. Недостаточно четко выве-
дены` очень существенные иногда ли-
нии и явно «недописаны» некоторые
образы, Так, линия Галины, собствен-
но говоря, теряет после второй кар-
мент, когда’ отец поручает ему про- вениях с Памазовым, Менее удовлет-
водить комиссара. которого’ Муртаз воряет в роли Муртаза артист Бель:
должен убить. могли
быть горазло шаков, в игре которого много «испы*
ярче переданы либо в вокальном ан- танных» оперных приемов. Но голос
самбле (луэте или терцете),
либо артиста красив и звучит хорошо, Га-
лина в исполнении Кругликовой
очень убедительна сценически и му*
зыкально. Артистка очень хорошо
средствами симфонического раскры- лина в
THA
Наконеп. очень существенный. во-
прое — вопрос о национальном коло- проводит вторую картину оперы. Вы-
рите. Можно представить себе про- деляется свежестью голоса и хоро-
артистка
изведение,
в котором ‘композитор шей простотой исполнения
He ставит перед собой задачу Boccos- Чубенко, также исполнительница ро-
ли Галины,
‘Старика пастуха Джемала исполня-
ют Лемешев и Орфенов. ’Позэтично
полон. Однако _в звучит голос Лемешева, самой своей
светлой прозрачностью как бы вос-
создающий кристаллическую ясность’
души Джемала; Очень хорош также
про татарский
этом вопросе должна быть яс-
ная творческая установка. Одной из
могучих основ реализма русской
классической оперы была точная про- и артист Орфенов в роли Джемала.
чрезвычайно .
средств в Грудную
думанность красок и средыв 1
произведении национального колори-
та и характера образов. Мурадели
очень. ярко. в прекрасной интонаци-
сложную пафтию Памазова (князя
Мурадели, Джафарова} благородно и сдержанно
интонани- ведет Алексей Иванов. Артист Нро-.
онной манере обрисовывающий сцены кошев в этой роли убедителен, хотя
играет иногда несколько натуралист
тично с чрезмерчьги важимом. Ma-
горцев, очень. неопределенен в вос-
создании русского колорита. Он вво- тично, с чрезмерным нажимом.
дит например. в первую картину опа: ленькую, но поэтическую роль Мен-
превосхонезо
ры казачью песню, достаточно коло- раны, сестры Муртаза,
ритно сделанную. Нов характеристи- исполняет Ирина Масленникова. Ар-
ке Галины, ее отца Федора.
казаков тистка поет < большим вкусом и рел-
он использует ‘какой-то нейтральный кой законченностью, с прекрасным
интонационный склад. причем в пар- чувством стиля. Вторая исполяитель-
нипа роли Мейраны — Белоусова-
Шевченко-—также поет настоящим
инструментальным звуком, с подлин-
ной виртуозностью.
На высоком уровне находится и ис-
полнение партий Федора (артисты
Михайлов и Щегольков) и Измаила
(артист Мчедели).
Прекрасно, поставлена мужская
тиях Галины или Федора иногда да- ница роли мен
же проскальзывают характерные эле- Шевченко—также
менты восточной орнаментики.
Отдельные дефекты драматургиче-
ского характера (которые к тому же
часто скрадываются качеством музы- полнение партий Федора
ки) не снижают значения произведе-
ния в целом,
Большой театр полошел к задаче
спенического воплошения новой опе-! пляска (солист артист С. Корень} —
ры с чувством болышой
творческой ярко. колоритно, увлекательно. Уве-
ответственности. В спектакле ралует ренно и красиво звучит хор.
«Великая дружба» -— не только
единство замысла, хорошая разработ-
ка как целого, так и подробностей, С удачный спектакль, но и. значительл
большим увлечением и в отличном ный творческий успех коллектива
темпе ведет оркестр А. Мелик-Паша- Большого театра на трудном пуп
ев. Очень поэтично звучат вступления