СОВЕТСКОЕ: ИСКУССТВО
менников о побехах, одержанных Мо-
чаловым в шиллеровских трагедиях
—= в роли Дона Варлоса, Фердинанда
и Миллера («Коварство и любовь»),
Франца Моора {«Разбойники»), Мор-
тимера («Марня Стюарт»), о таких
его созданиях, как Мейнау в мелодра-
ме Копебу «Ненависть к люлям и
раскаяние» или Жермани в «Жизни
игрока» Дюканжа. Мы энаем, что да-
леко не все произведения, озаренные
гением Мочалова, были достойны э50-
го гения и что это приносило актеру
немало глубоких творческих страда-
НИЙ. .
Нельзя забывать, что в пору. ког-
да Мочалов итрал на московской спе-.
HO, лучигие трагедии наштето хотече-
ственного репертуара — такие, как
«Борис Годунов» Пушкина, «Маска-
рат» Лермонтова, были еще под за-
претом. Вею свою жизнь Мочалов тя-
жело переживал невозможность
утверждения своего таланта, в отече-
ственной драматургии. Он мечтал о
«Борисе Годунове», но все хлопоты
Малого тезтра оказались напрасны-
ми. — трагедия Пушкина была 3a-
прещена к представлению. Долгое
время добивался Мочалов. через дру-
зей и знакомых разрешения на по-
становку «Маскарада» Лермонтова. В
письме Боткина Краевекому от
1843 г. по поводу возможности раз-
решения «Маскарада» есть знамена-
тельная фраза: «Мочалову очень хо-
чется дать в свой бенефис будущей
зимой драму Лермонтова «Маска-
рад»... Он говорит, что он воскреснет
в этой драме». Так высоко оценил
Мочалов произведение Лермонтова,
такие большие творческие надежды
возлагал на постановку «Macrapa-
да»! Но напрасно мечтал он 06 этом
— Третье отделение надолго замуро-
вало олно из лучших произведени
русской драматургии, .
В концертных выступлениях Мо-
чалов постоянно исполнял стихи
Пушвана, Лермонтова и Кольцова.
Знаменитая «Черная шаль» в испол-
нении Мочалова оставляла неизгла-
димое впечатление. Большая и пре-
данная дружба связывала великого
артиста с поэтом Кольцовькм, В част-
ности, известно, что незадолго до
смерти, будучи в Воронеже, Мочалов,
находясь в тяжелом и смятенном
состоянии духа, в последний раз
пришел на могилу Кольцова про-
CTHTHCA © другом.
В свете этих фактов особенно не-
понятным становится То хололное
равнодуптие, которое проявляют наши
театроведы к роли Чацкого — един-
ственной роли русского классическо-
го репертуара, сыгранной Мочало-
вым, и сыгранной, судя по отзывам
современников, блестяще, страстно и
умно. Первый Чацкий московской
сцены, Мочалов прекрасно понял все
оттенки этой трудной роли. А исто-
рики театра, признавая это, почему-
то уделяют Мочалову-—Чацкому не-
сравненно меньшее ‘внимание; чем,
скажем, — Мочалову—Ляпунову в
скверной «верноподданической» дра-
ие Кукольника «Внязь Скопин-
Шуйский». Да, Мочалову и в ролях,
подобных роли Фяпунова, иной раз
удавалось, вопреки бездарности авто-
ра, творить чудеса. Но это было од-
ним из источников мучений актера,
жадно искавитего репертуар, в кото-
ром он мог бы выразить свои стрем-
ления и чаяния.
История доносит до нас многочис-
ленные отголоски нашумевшего 60-
перничества московского трагика с
петербургским трагиком Каратыги-
ным. В последние годы.у Каратыги-
на, у того самого Каратыгина, о ко-
тором так презрительно отзывался
Герцен, появились защитники. Гер-
цен беспощадно высмеял «этого
лейб-гвардейского тратива, далеко не
бесталанного, но у которого все было
0 того заучено, выштудировано и
териведено в строй, что он по темпам
закипал страстью, знал церемони-
альный марш отчаяния и, правильно
убивши кого надобно, мастерски де-
лал на погребение. Каратытин уди-
вительно шел николаевскому време-
ни и военной столице его». Мочалова
же мы знаем как представителя пе-
редовой русской общественной мыс-
ли. Не ясно ти, что борьба между
этими актерами выходила дале-
ко за рамки обычного теат-
рального соперни чества? Не яс-
ЕГО ли, что приступы лож-
Hok «00’ективности», побуждающие
иных тезтроведов «пересматривать»
взгляды Белинского и Герцена и про-
странно разглагольствовать о хвале-
ной старательности Каратыгина, 06
«отделанности» ето ролей, по мень-
шей мере смешны?
06 этом не стоило бы и товорить,
если бы с легкой руки не в меру
«об’ективных» театровелов не появи-
лись у нас попытки оправдать жал-
кое существование той отсталой ма-
неры игры, которая характерна хо-
лодной декламацией, вычурностью
жестов и движений и полным отеут-
ствием жизненной правды, истины
страстей, реальности чувства. Не так
давно это полумертвое «натравле-
ние» пробовали окрестить «фроман-
тизмом». Между тем, истинно роман-
тическое начало в нашем резлисти-
ческом искусстве не имвет ничего 0б-
щего с этой холодной каратыгинской
манерой игры. Истинно романтиче-
ское начало в нашем реалистическом
искусстве опирается на традиции ве-
ликого Мочалова, великой Ермоловой,
отчасти на опыт Стрепетовой, Орле-
нева, Мамонта Дальского, Горева,
Комиссаржевской — артистов, пре-
выше всего ценивигих на сцене прав-
ду.
Артистам советского театра есть
чему поучиться у Мочалова, умев-
шего с огромной и подлинной
страстью обращаться в сердцам зри-
телей, обладавшего несравненным
вдохновением актера, верного наро-
ду, верного прогрессивным устремле-
ниям своей эпохи.
Вот почему поныне ярко светит
нам солнце мочаловского тения, BOT
почему имя его священно для Hae.
Народные артисты СССР
А. ЯБЛОЧКИНА,
Е. ТУРЧАНИНОВА,
А. ОСТУЖЕВ,
М. ЦАРЕВ.
К 150-летию со дня рождения П. С. Мочалова
А ee MOTE NOB
еский
сти» великого московского трагика, ©
том, что он-де манкировал евоим да-
ром и потому не хотел соверпенство-
ваться. Нет, Мочалов хотел совер-
шенствоваться, но требования к с0-
вершенству были у него много зре-
лее и выше, чем у его лицемерных
или даже искренних доброжелателей.
Как никто в его время, понимал он
задачи трагического актера. HA wm,
что было достигнуто им, никем тогда
не было превзойдено. -
Лучших, самых больших ‘успехов
своих Мочалов достиг в шекспиров-
ском репертуаре. Не случайно во воем
огромном наследстве Белинского нет
хругих таких взволнованных, таких
пламенных страниц, как страницы,
посвященные Гамлету — Мочалову.
Эта статья Белинского представляет
собой настоящий гимн актеру —
страстный, патетический, полный
восхищения и восторга. «Мы видели
Гамлета, — писал Белинский, —
художественно создашного великим
актером, следовательно, Гамлета жи-
вого, действительного конкретно-
Го...». И со всеми подробностями опи-
сывает он каждое движение, каждую
интонацию Мочалова. Статья Беэлин-
ского известна хостаточно хорюпю.
Но важно отметить сейчас, что Гам-
лет —— Мочалов резко. отличался от
общепринятой трактовки этого обра-
за, навязывающей Принцу Датекому
меланхолию, бозволие, духовную сла-
бость. Мочалов, как отмечал Белин-
ский, «придал Гамлету гораздо 60-
лее силы и энергии». Его Гамлет был
натурой сильной и страстной, чело-
веком, вышедиим на борьбу во все-
сружии ума и духовного могущест-
ва, подлинным трагическим героем,
погибающим во имя своих высоких,
прогрессивных идеалов в неравном
поединке с миром нестерпимой лжи,
предательства, фальши. .
Идею мочаловского Гамлета, Белин-
ский раскрывал в следующих словах:
«От природы Гамлет человек силь-
ный; его желчная ирония, его мгно-
венные вспышки, его страетные вы-
ходки в разговоре с матерью, гордое
презрение и нескрываемаля ‘ненависть
к дяде — все это свидетельствует 06
энергии и великости души. Он велик
и силен в своей слабости». Яено,
что такая трактовка Гамлета в тех
общественных условиях, в которых
творил Мочалов, не могла не найти
сотувственного отклика в серлпах
всех передовых людей. Ясно, что
именно это в особенности взволнова-
ло Белинского, Герцена, Григорьева
и многих других современников Мо-
чалова. Важно и друме — важно
указать, что никто, никогда и нигде
до Мочалова так Гамлета не играл.
Русский трагик впервые проник в
самую суть шекспировской тратедии,
заставил зазвучать самые страстные
п мятежные ее струны. Это мог сде-
хать только артист, воодушевляемый
прогрессивными идеями, разделяю-
щий свобохолюбивые устремления
передовых людей своей эпохи. Как
разительно отличается мочаловский
Тамлет от тех изломанных, кокетни-
чающих неврастенией суб’ектов, ко-
‘торые тоскливо слоняются ныне по
текспировским подмосткам на сце-
нах Парижа, Лондона, ‹ Нью-Йорка!
И как сильна у нас, в нашей совет-
ской культуре, мочаловская традиция
Гамлета, давшая ряд прекрасных
исполнителей.
Огромное воздействие на зрителей
произвел и мочаловский Отелло. Бе-
линский писал: «Мы видели пред
собою Отелло, великого Отелло, душу
могучую и глубокую, душу, которой
и блаженство и страдание проявля-
ются в размерах громадных, беспре-
дельных, и это черное лицо, вы-
тянувшееся, искаженное от мук, вы-
носимых только для Отелло, этот го-
лос, глухой и ужасно спокойный, эта
царственная постуль и величествен-
ные манеры великого человека глу-
боко врезались в нашу память и с9-
ставили одно из лучших сокровищ,
хранящихся в ней».
На русской сцене Мочалов был мо-
гучим пропагандистом / прогрессив-
ных идей шекспировского творчест-
ва. В мировом театре Шекепира он
был и остается гениальным вырази-
телем самых глубоких и самых ис-
тинных идей шекспировской драма-
тургии. Его Гамлета и его Отелло бы-
ло бы достаточно для того, чтобы имя
Мочалова навсегда осталось гордо-
стью отечественного искусства. Но
Бель к шедеврам Мочалова относятся
также и Ричард и Лир — роли, каЖ-
дая из которых сама по себе являет-
ся творческим подвигом артиста!
Мы с волнением читаем также
многочисленные свидетельства совре-
HUAI DEBI
злорадствовали IO этому поводу. М9-
чалов-де < юных лет не хотел ниче-
уу. учиться, не любил зтаботать,
играл «нутром», по наитию. И вот.
представьте, отказался итти Ha BbI-
yuRy К самому Тальма! А между тем,
дело об’ясняется гораздо проще: уже
смолоду Мочалов хотел быть само-
стоятельным художником, уже на 3а-
ре своей творческой жизни испыты-
вал он виолне законную неприязнь
в французской декламационной ма-
нере игры, которую с таким рвением
насаждали на русской спене родови-
тые «блатодетели» — «покровите-
ли» театра, постоянно оглядывав-
шиеся на Запах.
Не случайно в эти же голы у Мо-
чалова наметились резкие расхожде-
ния во взглядах на актерское искус-
ство с представителями старого на-
правления в русском театре — Во-
жошкиным. Шаховским и таже Ак-
‘сакювым. Они стремились пригла-
дить, «облатородить» талант Моча-
лова, юбучить ето «мастерству», &
великий Белинский приветствовал в
нем именно «актера плебея... не вы-
тлаженного лоском паркетности, &
энергического и глубокого в своем
чувстве». Великий актер искал свой
новый путь в искусстве, и на этом
пути его неизбежно ждали трудно-
ети и преграды. _
Сто пятьдесят лет отделяют нас от
того дня, когда началась жизнь одно-
то из величайших русских артистов
— жизнь Павла Степановича Моча-
лова, Она было недолгой, она но про-
длилась и полувека, но отблески ee
большого огня поныне сзаряют nally
сцену. И если мы с гордостью гово-
рим © традициях Щепкина, Ермоло-
вой, Станиславского, то не пора ли,
наконец, в полный голос сказать и о
традиции Мочалова, чья слава, во-
бравшая в себя немало вымыслов и
легенд, веогда, однако, оставалась
тордостью русского театра.
Имя Павла Степановича Мочалова
навсегда вошло в историю русского
тезтра. Создавая трагические обра-
зы на русской сцене, Мочалов впер-
вые в истории мирового театра
утверждал в трагедии «истину стра-
стей и правдоподобие чувствова-
ний...» Великий актер-новатор осво-
бождал отечественную сцену от
напыщенной псевдоклассической де-
кламационности, борюлся ювоим твор-
чеством за подлинно реалистическое
высокое искусство тратедии.
Годы, проведенные Мочаловым на
сцене Малого театра, годы расцвета
‘го гения, произвели огромнов впе-
чатление на умы и сердца перетовых
людей тогдашнего русского общества.
Виссарион Белинский, посвятивший
искусству Мочалова самые страст-
ные и вдохновенные свои строки,
писал с волнением: <0, ежели жизнь
моя продолжится еше на лесать
раз BO столько, сколько я уже
ожил, — и тогда, даже в минуту
рэчной разлуки с нею, не забуду я
того невысокого бледного человека,
с таким благородным и прекрасным
лицом, осененным черными кудрями,
которого голос то лился прозрачными
волнами сладостной мелодии..; т
превращался в львиное рыжание...
то, подобясь буре, гремел громами
небесными». . \ 4
Терцен ставил Мочалова наравне
го Щелкиным. Он видел в них те на-
меки на «сокровенные силы и в03-
можности русской натуры, которые
элают незыблемой напгу веру в Oy-
дущность России». В этих словах
явственно звучит не только восхи-
щение гениальным ‘артистом, но и
уважение к нему, как к общественно-
му деятелю. Ибо Мочалов был актер-
трибун, актер, положивший начало
замечательной, драгоценной обобен-
ности русского театра, — его актив-
Рому воспитательному воздействию
на широкие массы зрителей, его
страстной пропаганде передовых
идей времени, его подлинному и глу-
бокому демократизму. В этом смысле
все русские актеры — прямые на-
следники Мочалова и Щепкина,
впервые выступивших © подмостков
сцены от имени целого поколения
передовых русских людей, выразив-
щих стремление к историческим пе-
ременам, к торжеству передовых
ВЗГЛЯДОВ. - me :
А зедь надо учесть, что время, ко-
тда Мочалов создал свои сценические
шедевры, было трудным временем
николаевской реакции, когда царь,
испуганный восстанием декабристов,
старался всеми способами искоренить
даже зачатки свободомыслия, заду-
шить самые мечты © раскрепощении
нарола. «Все передовое, энергичное,
— писал А. Герцен,—было вычерк-
нуто из жизни; остальные, напуган-
кые, слабые, потерянные, были мел-
ки, пусты; дрянь александровского
поколения заняла первое место».
Лишь замые сильные, —— такие, как!
Терцен, Белинский, Грановский, Ога-
рев, Станкевич, — находили в
мужество для борьбы, для творче-
ства, для размышлений, далеко вы-
ходивших за пределы хозволенного
николаевской цензурой. Мочалов был
вместе с ними. Это был нелегкий
удел. Герцен писал: «Поймут лм,
оценят ли грядущие люди везь ужае,
ею трагическую сторону наптего су-
шествования? А между тем наши
страдания — почка, из которой ра-
зовьется их счастье».
«Алеб—государству». Картина художника Н.
Ромадина.
80 то время позднего летнего вечера;
когда в воздухе остаетея только одна
серо-зеленая окраска, когда свет дня
совершенно иссяк и все наполнено
приближающейся ночью.
Несколько слов о «своем». Cpega
пейзажей Ромадина я увидел знако-
мую избу над рекой и старые ветлы
—щ ту избу, куда я часто заходил в
своему приятелю делу Семену, и те
ветлы, что месяц назад облетали У
меня на глазах. Это было так неожи-
данно, что у меня даже сжалось сердз
це. Очевидно, от того редкого ошуще-
НИЯ, ЧТО, вот, знакомые места вхру
предстали передо мной в ином виде,
чем это было всегда, каЕ будто Ето-тв
снял с них налет обычного и, уеме-
хаясь, показал мне незамеченную
мною живопиеность.
Я прочел подпись под вартиной:
«Домик на реке Солотче». Значит, и
здесь, в Мещере, в тех местах, что из
хавна стали вторым моим родным до-
WOM, побывал этот пытливый худож
НИК. .
Пейзажи Ромалина — это пейзажи
нашей Советской Родины. Облик ноз
вого времени вошел в природу и от
разился на полотнах хуложника —
и легонасаждения, и мичуринские са=
ды, и берега Волги, где начинается
титаническое строительство.
Но хотелось бы, чтобы наши пей-
зажисты, в особенности Ромадин, в
своей дальнейшей работе обратиля
большее внимание на пейзаж. изме-
ненный волей и трудом советских
людей.
Еще мало работают художники нал
пейзажами, связанными с именами
великих людей, и в первую очередь
с именем гениального вождя —
товарища _ Сталина, ¢ памятью
Ленина, Чернышевского, Пушкина,
пермонтова, Льва Толетого, Горьвого.
Пушкинское «сельцо» Михайловское,
например, полно такой пейзажной си-
NH, что является благодарным мате=
риалом для пейзажиетов.
Я не останавливаюсь на жанровых
картинах ‘`Ромадина. Они разноценны:
Очень хороша «Маевка на Волге», где
молодой Молотов произносит речь ¢
парусной лодки среди великой реки:
Лодка Молотова окружена, нескольки-
ми лодками с рабочей и студенческой
молодежью. В этой картине особенно
хоропю органическое слияние вольБ-
ной реки е молодыми лицами рево=
люционеров. Интересна ‘по замыс-
лу картина «Изучение Ёраткого
Еурса истории ВЕШ(5)».
Картина «В Корее» суховата и не
производит того впечатления, на ко-
Торое рассчитана. Стихия Ромадина
— русский пейзаж. Есть ли емысл.
уходить в те области, где художнив
не может с такой ке силой проявить
себя? р
Работы Ромадина — замечательное
явление в нашей советской живопи-
си. Отрадно отметить, что хуожни
после получения Сталинской премии
Не «почил на лаврах», 4 создал н3-
вые картины, полные поэзии и о0ча-
пования.
К. ПАУСТОВСКИЙ. ~
Русская природа, обладающая от-
ромной жизнеутверждающей и лири-
ческой силой, полная бесконечных
просторов и шелеста свежих рощ,
не могла, конечно, He вызвать к
жизни замечательных художников-
Нл:
Мы знаем и любим их веех — от
Венецианова с его летним зноем на
пажитях до Саврасова. Шатшкина,
Левитана и Нестерова. Менялись по-
коления, менялись художники, HO
кажлый из них стремился передать
окружающим богатство и свобобразие
русского пейзажа.
Иногда казалось, что вся прелесть
природы нашей страны уже исчерпа-
на, закреплена в сотнях полотен, что
нет уже тех новых аспектов русской
природы, которые могли бы привлечь
художника и заставить его сткрыть
в этой природе новые качества, но-
вые красоты. Но так только каза-
лось. Появлялея новый мастер, и под
ого кистью расцветала неожиданная
новая, до тех пор незамеченная жи-
вописность нашей земли. И нас
вновь и вновь охватывало очарова-
ние рек, полей, лесов.
Таким подлинным мастером и пев-
цом русской природы являетея в на-
ши дни советский художник Н. Ро-
мадин, Он не только продолжатель
традиций русского пейзажа, идущих
от Левитана и Нестерова. Он открыл
новую, если можно так выразиться,
окраску русского пейзажа, новый
воздух, необыкновенную — поозрач-
ность, чистоту и целомудрие красок.
Ромадин принее в наш пейзаж тот
особый радостный евет и молодость
красок, которые свойственны нашему
времени, времени небывалого рас-
цвета страны, великих победи до-
етижений.
На полотнах Ромадина прелстает в
своем глубочайшем, почти волшебном
очаровании как бы омытая свежим
BOSTYXOM, HoBan Россия.
Люди разных эпох воспринимают
пейзаж по-разному. В тяжелые пе-
риоды истории человечества возни-
кал пейзаж зловещий и грозный. На-
шему времени свойственен пейзаж
жизнерадостный, богатый бесконеч-
ными оттенками света и красок. Это
и есть подлинный пейзаж нашей
страны, навсегда очищенный от уны-
лых красок, которые в былые годы
человек переносил на него из своего
подавленного печальной хействитель-
ностью сознания.
Ведаром Ромадин так любит, тон-
ко видит и передает нашу самую ран-
нюю, чуть расцветающую и еще хо-
лодноватую весну с ее легкими тума-
нами, воздухом, поблескивающим,
как фольга, талыми водами и желтой
пыльцой на звербах.
У Ромадина есть картины, захва-
тывающие сразу любого зрителя, —
Такие, как серия «Bborm — pyc-
зкая река», «Затопленный лес»,
«Весна во Влалимирской = обла-
сти» или могучие «Сосны». Но рядом
в ними есть небольшие картины, ми-
мо которых можно Шюйти, не заме-
тив их сразу. В них надо вематри-
ваться и, кроме того, нужно знать
русскую природу, чтобы воспринять
их во всей полноте. Такова картина
«Цветущая верба». По выразитель-
ности ее можно стазнить в лучшими
=.Осень 1944 года. Эстония. На
перекрестке сельских дорот — столб
со стрелкой. На ней надпись: «Воот-
ди — 2 вм».
Прошлю несколько лет. На том же
перекрестке, окруженный детьми,
старый батрак Сзаму прикрепляет
новый дорожный указатель «Коорди
— колхоз «Новая жизнь» — 2 км.».
Есть глубокий смысл в этом не-
большом эпизоде, запечатленном на
кинопленку. Он как бы раскрывает
основную идею булущего фильма
«Свет в Коорди», который снимается
сейчас на студии «Ленфильм».
Двадцать лет назад крестьяне од-
ной русской деревни, создавая кол-
х03, тоже назвали его «Новая жизнь».
В этом передовом русеком колхозе
делегаты Коофди учились тому, как
им свою бедняцкую жизнь сделать
светлой, радостной. И вот в Roopan
создается первый в Эстонии колхоз.
Прибыли машины из Челябинска, из
Харькова, из Сталинграда. Ocyme-
ствляется вековечная мечта крестьян
СТАВРОПОЛЬ. (Наш корр.). Вот-
хозное Ставрополье богато народными
талантами. В крае насчитывается
свыше 800 драматических кружков,
хоровых и танповальных ансамблей,
оркестров народных инструментов.
Участники художественной самодея-
тельности активно готовятся к все-
союзному емотру. В репертуар вклю-
чаются лучшие произведения класеи-
ческой и современной драматургий,
пеени советеких композиторов, образ-
цы песенного фольклора терекого и
кубанского вазачества.
В районяых домах культуры, в
Выставка работ
хупожнина. H. Ромадина
образцами нашей словесной поэзии.
Чехов говорил, что для наилучше-
го восприятия пейзажа нужно пред-
ставить себя в тех местах, которые
написаны художником. Если вы при-
мените этот чеховский метод к «ПЦве-
тущей вербе», то перенесетесь в е-
рый и теплый, немного сумрачный
день ранней весны, на безега темной
тихой реки, над которой цветет оди-
нокая верба — предвестница недале-
кого расцвета всех береговых зарое-
лей и лугов. Сдержанная, серая, едва
тронутая старым серебром окраска
весеннего дня передана на этой ма-
ленькой картине е исключительной
тонкостью и уверенностью. А этя
два свойства даются художнику не
только его ‘мастерством, но и пони-
манием родной природы и огромной
в ней привязанностью.
Вартины Ромадина — это наша
русская земля, ее зимы, весны, ее
могучие вязы, ее озера, где в тихих
водах тлеет, не угасая, вечерняя за-
ря, ее великие реки и горы, ее степи,
поля и леса. Художник писал евои
вещи на Волге, на Керженце, на Be-
лом и Черном морях, на Волхове, в
казахских степях, в горах Тяяь-Ша-
ня, в Узбекистане, в Мещере, во мно-
гих местах средней полосы России.
Глядя на картины [Ромадина, ©
060б0й ясностью начинаешь пони-
мать, что любовь к родной природе
— одно из самых могучих и етраст-
ных ощущений советского человека
и что любовь эта неотделима от люб-
ви Е своему отечеству. Произведения
Ромадина патриотичны в полном
значении этого слова.
Почти каждзя из его картин за-
служивает отдельного описания.
Вю на протяжении короткой газетной
статьи сделать это невозмолино.
Очень хороша «Белая ночь». 0быч-
но при словах «белая ночь» в нашем
представлении возникает светлая
HOU, над торжественной Невой, над
Ленинградом. У Ромадина белая ночь
иная — она простирается над зем-
лей тде-то в северных равнинах, око-
ло тихой реки. Застекленная терраса,
желтое пламя лампы, забытой на
стуле около брошенной постели. Оче-
видно, человек не мог уснуть в эту
ночь. встал и вышел наружу, вышел
в задумчивую и тихую даль, напол-
ненную синеватым отблеском едва
пробивающейся зари. Очень далеко
в ночных лугах мерцает огонек ко-
стра. И все! Больше на картане ни-
чего нет, но этото достаточно, чтобы
передать ночное очарование русских
равнин.
В живописи ееть область, которая
никогда не перестает изумлять и ра-
довать. Это — необыкновенное раз-
нообразие света, его изменения из ча-
са в чае в течение дня, его оттенки
и переходы, У каждого часа уток
есть свой цвет, возникающий как, ре-
зультат освещения. Он живет нелол-
го, он мимолетен, и только глаз опыт-
ного художника успевает поймать его
и закрепить на полотне. В этом отно-
шении характерна небольшая карти-
на Ромадина «Вечер». В ней переда-
о›Свет в 1П6боордиес
Вюорди — осушаетея неприступное
«змеиное болото». Свет в Еоорли —
это свет, идущий из Советской Рос-
сии. Это свет зеликих идей Ленина
— Сталина.
Экранизация повести «Свет в №-
орди» осуществляетея режиссером-
постановщиком заслуженным деяте-
лем искусств Эетонской ССР Г. Раш-
папортом, оператором С. Ивановым,
художником С. Малкиным по сцена-
рию Г. Деберехта и Ю. Германа. Более
половины картины составят кадры,
заснятые на натуре. С’емки проводи-
лись в Эстонии, на фодине героев
будущего фильма. С’емочная группа
выезжала также в передовой колхоз
Ростовской области.
Теперь на студии «Ленфильм» про-
BOLATCA павильонные с’емки. В од-
ном из ателье установлены декорации
зала народного лома, где проходит
суд народа над агентами империали-
сетов — бандитами, задумавшими по-
мешать движению вперед новой, с9-
зидательной жизни Воорди.
Народные таланты Ставрополья
станичных и колхозных клубах идут
репетиции. Драматические кружки
Благодарненского, Петровского, Шпа-
ковского, Тибкнехтовского, Невинно-
мысского и других районов готовят к
постановке ‘пьесы А. М. Горького
«Враги», «Мещане», «Последние»,
инсценировку пою повести «Мать»,
пьесы А. Корнейчука «Калиновая
роша» и «Платон Кречет», С. Ми-
халкова «Я хочу домой». Мно-
гие сельекив коллективы ставят сца-
ническую вомпозицию По роману
С. Бабаевского «Кавалер Золотой
Звезды».
)
Творческая деятельность П. С. Мо-
чалова до сих пор еще не изучена в
достаточной мере. 33 последнее вре-
мя появились, правда, отдельные ра-
боты, посвященные великому худож-
нику сцены, но до сих пор ю его
жизни и творчестве не создано еще
столь глубоких и полных моногра-
фий, какие уже ажмеются в советском
тезтроведении о других выдающихся
актерах русского театра. И может
быть, в значительной степени поэто-
му еще и сейчас имеет хождение вер-
сия о Мочалове, как актере «ну-
тра», о том, что трудности свойх ро-
лей он преодолевал одним - только
огромным темпераментом, что самое
понятие работы над ролью было для
него темно и чуждо, и, наконец, что
он никоа не задумывался над
принципиальными основами актер-
ского искуества.
Однако какой сокрушительный
удар всем этим, с позволения ска-
зать, толкованиям наносит сам Па-
вел Степанович Мочалов немногими,
но истинно золотыми строками своей
неоконченной статьи, обнаруженной
Ла, мы оценили и поняли их стра- среди его бумаг лет пятнадцать назал
тания. в частности страдания Моча-!Ю. В. Соболевым! В этом наброске
статьи всего-то полторы страницы
текста. Но мугрости в ней больше,
чем во всех рассуждениях © теат-
ре, мринадлежащих «учителям»
Мочалова. Можно смело сказать, что
только ШЩенкин понимал искусство
столь же глубоко, как Мочалов, пред-
восхитивший в некоторых положе-
ниях В С. — Станиелавекото.
«Постигнуть характер предстзвляе-
мого лица и войти в разные его по-
ложения, — писал Мочалов, — зна-
чит удовлетворить требованиям зри-
теля. Прежде всего, актер должен за-
няться рассмотрением мыслей и на-
мерений сочинителя, т. е. узнать вер-
HO, что он хотел выразить такими-то
словами и какая цель его». Утвер-
жчая, что главной задачей аотиста
являетея правдивое воспроизведение
характера героя и проникновение в
мысли и намерения автора, Мочалов
тем самым подчеркивает ведущую
роль драматургии в тватре и отчет-
ливо высказывает евое стремление к
реализму.
«Глубина души и пламенное в00б-
ражение суть две способности, с0-
ставляющие главную часть таланта»,
— пишет Мочалов и высказывает
далее свое намерение «еще о многом
говорить: of актере умном, глубоко
понимающем душой все великие ми-
нуты своего положения». А главное,
что особенно восхищает в его неокон-
чепной статье, — это чревожная,
взволнованная мысль «0 средствах
сделать верными минуты своего
вдохновения и о возможности напра-
вить эти средства». Не этой ли бла-
городнейшей задаче посвятил свою
жизнь великий Станиславский? И не
свидетельствуют ли эти слова о вы-
сочайшем чувстве ответственности, о
зрелой и требовательной любви Моча-
лова к искусству, о его огромном,
пытливом уме хуложнижа-реалчета?
Мы знаем, что Мочалов не воегда
умел владеть своим бурным, редчай-
шим по силе вдохновением так, как
ен хотел бы им владеть. Но сам по
себе факт его стремления научиться
управлять своим драгоценным гени-
ем полностью опрокидывает ходячие
представления о «буйной безваботно-
лова, борьба и победы которого поло-
жили начало мнотому прекрасному
и поныне живому, многому, чем и
сейчас мы гордимся, когда говорим о
русском советском тватре. Мочалов
для нас — но холодное, хрестоматий-
’пое имя, Мочалов для нас — живой
пример, постоянный спутник в сегод-
‚няшнем творчестве, в борьбе за, но-
вые высоты искусства, страстного,
гильного и глубокого, как наша
жизнь. Мы сумеем верно понять и то,
что вбоегда служило мишенью для
врагов Мочалова, — его творческое
вепостоянство, его печальные срывы
и неудачи. Цель, к которой Мочалов
стремался, требовала больших сил,
чем в состоянии дать одна человече-
ская жизнь, даже если это жизнь Ге-
ния, А то, что достигнуто им, не мо-
гло быть достигнуто легким путем —
6°3 неудач, без поражений, без стра-
заний. Вот почему его страдания нам
‘понятны и дороги, вот почему © та-
ким волнением перелистываем мы
сегодня потускневшие от времени
втраницы старых книг, сохранивитих
для нас подробности творческого пу-
ти великого актера, впечатления оче-
видцев ето игры и даже злобные на-
палки его врагов.
Сын актера, Мочалов е детских лет
принадлежал сцене, на подмостки ко-
торой он впервые вышел семнадпати-
летним юношей в роли Полиника B
трагедии Озерова «Эдип в Афинах».
Уже через год о нем говорили, как о
«новой звезде на горизонте москов-
ского театра». В одном из журналов
появилось сообщение что группа
«любителей сценического искусства»
вознамерилась отправить одаренного
Мочалова в Париж «для окончатель-
ного образования», дабы он познако-
мился с «игрою славного Тальма и
усовершенствовал бы свой талант».
Журнал предсказывал, что «благоде-
тели найдут награду в успехах Мо-
чалова». Каково же было изумление
«благодетелей», когда молодой Моча-
лов... решительно отказался ехать в
Париж и учиться у прославленного
французского трагика.
Врати Мочалова и некоторые исто-
фики театра впоследствии немало
Вартина создается «ЛТеяфилемем»
в тесном содружестве с работниками
эстонской кинематографии. В фильме
снимзются артисты театров Эстонии:
Х. Лаур, А. Рандвиир, 2. Раяла,
Р. Нууде, 0. Тиннь, А. Эекола из
Таллинского театра драмы, артисты
театра «Ванемуйне» города Тарту
В. Терн, А. Казук, 9. Кивило: артист
театра «Угала» горма Вильянли
Е. Рауэр, артист театра «Эндла» го-
рода Пярну И. Таммур. Для фильма
«Свет в Koopa композитором
9. Каппом написана музыка и ком-.
позитором Б. Вырвер— несколько пе-
сен, которые будет исполнять глав-
ный герой картины Пауль Рунге.
Его роль. поручена солисту оперного
театра «Эетония» Г. Отс.
По плану, фильм «Свет в Коорли»
должен быть закончен вначале 1951
тода. С’емочная группа, став на вах-
ту мира, взяла обязательство завер-
шить картину в нынешнем году.
В помощь кружкам художественной
самодеятельности краевой Дом на-
родного творчества выпуетил сборник
«Ставрополье мое родное!» В сбор-
нике помещены стихи и прозаиче-
ские произведения местных писате-
лей. Издается также сборник песен,
посвященных сегодняшнему Ставос-
TOILW.
Работники краевых театров, музы-
кальных школ, филармонии оказы-
вают сельским коллективам пракги-
ческую помощь. В ряде районов 0
ганизованы творческие семинары.
‘Hf