Вторник, 24 августа 1948 г;; № 103 (959): MOCTLOBCILON ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЦА НАШЕЙ СТРАНЕ, достигшей невиданного расцвета ‘культуры, творческий труд стал достоянием широких масс. Стахановцы, колхозники, студенты, служащие отдают свой до- суг искусству. Стихи, очерки, рассказы, повести пишут в нашей ‘стране люди всех возрастов и профессий. Наша жизнь, наша советская действительность вдохнов- ляют на творчество десятки-тысяч юношей и деву- шек. Эта литературная страница составлена в основ- ном из стихов и рассказов, присланных в редак- цию. Их авторы — молодые люди, работающие на предприятиях, в колхозах, занимающиеся в инсти- Вюгда детворе Снятся тихие сны, Когда Ha дворе Темно, Когда любопытной девчонкой Сирень Заглядывает в окно; Когда качается в небе звезда, Держаться устав к утру, И катится вдруг, Не оставив следа, В заросший осокой пруд; Когда поезда покидают перрон, Взметая песок у шпал, Когда инженер ‹ чертежным пером Почувствует, что устал; Когда бурлит под винтом вода, Сигнал поднимает людей, Тогда рождается новый день. Простой, беспокойный день. И каждый от этого дня Идет Хорюших вестей и дел: Улова — рыбак, Погоды — пилот, Тяжелых кистей — винодел. А где-то на самом краю’ земли, Где небо сошлось © водой, В секрете своем От жилья вдали Лежит солдат молодой. Играет вода У замшелых камней. Проснулась тайга, звеня... И помнит он твердо, Что первым в стране Кречет рождение дня; К. ВАНШЕНКИН. Солдатский ремень Он туго меня облегал на войне, Гранаты висели на этом ремне, Фонарь, освещавший дорогу во мгле, Подсумок, лопата“и фляга в чехле. До блеска начищена мною всегда На пряжке ременной сияла звезда: С войны возвращаясь в родную страну, Решил я: как память, ремень сохраню. Так думалось мне. Только вышло не так: Я вновь очутился в разгаре атак. За проч®ой, продымленной кожей ремня Торчат молоток и топор у меня, И новым сияньем — сияньем труда На пряжке горит фронтовая звезда. ХФ МИХАЙЛОВ. КОНКУРС НА ЛУЧШИЙ РАССКАЗ, СТИХОТВОРЕНИЕ, ПЕСНЮ Редакция газеты «Московский комсомолец» об’являет конкурс на лучший рассказ, стихотворение, пес- ню, посвященные 30-летию Ленин- ско-Сталинского комсомола. Рассказы, стихи, песни, прислан- ные на кочкурс (до 20 октября 1948 г.), должны быть написаны на одну из следующих тем: история ВЛКСМ, комсомол в боях за Родину, трудо- вые подвиги комсомольцев, учеба и досуг комсомольцев. Размер рассказа не должен превы- шать 10—12 страниц на машинке, размер стихотворения — 100 строк. Лучшие рассказы, стихи, несни, при- сланные на конкурс, будут премиро- ваны. ‘ Из огромных ворот электровозного депо тянуло прохладой. Депо было почти пусто, лишь на крайнем правом пути стоял темно- синий, похожий на крупного жука электро- воз, недавно выпущенный фирмой и прохо- дивший испытания. Из высоковольтной ка- меры доносилось приглушенное, иногда пре- рывающееся пение. Майк, молодой негр, работающий в ка- мере, сегодня был в хорошем настроении. Он старательно протирал намасленной тряпкой оранжевые медные контакторы 4 шины трансформатора, сверкающие глази- Сованной поверхностью изоляторы. Сейчас все эти высоковольтные аппараты безобид- ны, но когда потечет по ним невидимый ток... Майк быстро отдернул руку и продолжал немудреную работу. — Эй, черномазый! — раздался чей-то суховатый голос. — Стараешься? — Добрый день, мистер Дэвис! — удив- ленно произнес Майк, увидев директора депо, гладко выбритого обрюзгшего мУуж- чину. — Да, стараюсь, мистер Дэвис. — Чтобы ни одной пылинки He оста- лось. А то у меня разговор короток. Он не договорил и направился к кабине машиниста. Опытный электровоз новой Серии директор депо решил повести сам, и старый Мак-Дир послушно уступил ему место у контроллера, сев сбоку. Негр провел рукой по: курчавым волосам. каждым днем он проникался все боль- шим уважением к этой умной и сильной машине, к людям, ее создавшим, к великим чудесам электрической энергии. — Электричество сильнее всего, — Ча- тс говорил ему машинист-ирландец, мно- тозначительно поднимая указательный Па- лен. Майку хотелось научиться разбираться тутах. При разном уровне поэтического мастерства У них много общего: они стоят на пороге литера- турной деятельности. В их произведениях выраже- на горячая любовь к нашей великой социалистиче- ской Родине, мудрой партии Ленина—Сталина. Эти стихи и рассказы — свидетельство богатой одарен- ности советской молодежи, ее разносторонних ду- ховных интересов. Начинающие поэты стремятся отразить. в своем творчестве мысли и чувства свое- го поколения. Отдельные недостатки произведений молодых авторов искупаются искренностью чувст- ва, актуальностью взятых тем. Редакция знакомит сегодня своих читателей с творчеством начинающих поэтов и прозаиков. была страна озарена... Вернулся в свой колхоз сибирский видавший виды старшина, Он стал по-новому трудиться — хозяин мира и полей, обильный урожай пшеницы собрал с бригадою своей. И стал героем он двукратно и на груди его цветут: одна Звезда за подвиг ратный, другая — за колхозный труд. А. BAJICGHCK HA. Машина — Не наглядеться! Он сердцем ее создал. Мечта бессонного детства Точно отлита в металл..: Опять ожиданье. И снова Тревога последних минут. Машина к полету готова. Сейчас сигнал подадут. Кажется, Все знакомо. И только дата Не та... Над зеленью аэродрома Сверкнула его мечта. Заветные чувства В стихах звучат не только мотивы сегод- няшнего дня. Юноши и девушки гордятся героической историей Ленинско-Сталинско- го комсомола. Недаром Н. Поваренкин по- свящает целый цикл стихов славной страни- це в истории ВЛКСМ — строительству го- рода юности — Комсомольска-на-Амуре. В биографии Н. Поваренкина есть харак® терная для всех авторов стихов черта. Он — участник строительства. В Комсомольске-на- Амуре, куда он прибыл по путевке Москов- ской организации ВЛКСМ, Поваренкин про- работал 15 лет. В каждой строке его сти- хов чувствуется богатый духовный мир, ак- тивное отношение к действительности. Мы этот город полюбили Еще в проектах, чертежах, Едва лишь зазвенели пилы На приамурских берегах. Пускай бураны жгли нас часто, Мы не пугались злой зимы, — Вставал наш город коренастый, Широкоплечий, как и мы. Где бы ни находился советский человека на далеких стройках, в южных степях или в открытом море — всюду ему виден свет кремлевских звезд, слышен бой кремлевских курантов. И самые взволнованные слова, самые высокие помыслы обращены к Моск: вет и работает великий Сталин. Молодые москвичи гордятся своим вечно юным, из года в год все краше расцветаю- цим городом, < любовью говорят они © `талинском плане реконстоукпии Москвы, щим городом, с любовью говорят они ® сталинском плане реконструкции Москвы, преобразующем лик древней русской столи- цы. Говоря о любимом городе, А. Кочергин Нашей Москвы теперь не узнать == Выпрямилась, похорошела, Кругом сверкает асфальта гладь, План претворяем в дело! Есть чувства, которыми человек не может не поделиться с другими — не только с близкими, но и с незнакомыми людьми. Любовь к Отчизне, к советскому народу, к великому Сталину — эти святые чувства переполняют сердца молодых людей, стано- вятся песней, облекаются в стихотворные строки. риближение знаменательной даты — 30-летия Ленинско-Сталинского комсомола вызывает у юношей и девушек новый прилив горячего патриотизма, гордости за свою страну, чувства благодарности за счастли- вую юность. В редакцию ежедневно приходят письма со стихами читателей — рабочих, студентов, педагогов, колхозников, учащихся. Все они пишут о том, что переполняет их сердце — о своей жизни, своих мечтах и планах. Молодые люди пишут © своих сверстни- ках, о себе. Герой чх стихотворений Скорей умрет, но ни за что на свете Он не отдаст нигде и никогда В боях рожденную Республику Советов, Свое отечество свободного труда! В этих патриотических строках, принадле- жащих К. Кривошеину, выражена горячая любовь к социалистической Отчизне, Жизнь и помыслы советского молодого человека неразрывно связаны с Родиной, с народом. Все чаяния молодых людей, их меч- ты и стремления принадлежат Отчизне. Ей посвящено большинство стихов, о ней сло- жены самые задушевные строки, Во всем частица нашего труда — В огромных домнах и в зерне пшеницы, И в новом поезде, и в новых городах — Во всем, во всем, чем Родина гордится. Такими глубоко прочувствованными сло- вами говорит студент Юрий Каменецкий. Большинство авторов пишет о людях, пришедших к труду после военной страды; страстная вера в замечательный завтрашний день страны и молодого поколения вложе- на в строки того же стихотворения Юрия Каменецкого: Нам по плечу невиданный размах. Ведет нас вождь испытанный и зоркий, Солдаты мы — мы в боевых рядах На фронте трудовом в окопных гимнаетерках. С гордостью за свое поколение восклица- ет в своих стихах Анатолий Григорьев: Мы растем поколеньем упорным, Поколеньем, готовым к труду и борьбе. Лев Барышев в стихотворении «Сталин- град» тоже рассказывает о людях, прошед- ших школу войны, отстаивавших Родину с оружием в руках и вернувшихся к мирному труду. Шаги бессмертных сталинских солдат Слышны сейчас на стройках всей Отчизны. О победителях — людях советского скла- да, чье беспримерное мужество спасло че- ловечество от фашистского варварства, пи- шут А. Чистов, К. Кривошеин, А. Харчев, В. Заломаев, Р. Шкундин. В стихах авторы рассказывают о своей деятельности, о своих планах. В каждой строке сквозит новое отношение к труду — отношение строителей коммунизма; для ко- торых труд стал потребностью, источником вдохновения. С чувством законной гордости говорят ав- торы о возникающих, как в сказке, новых домах, заводах, шахтах. А. Григорьев пишет о московском метро: Пусть мчатся в зев туннелей поезда... Здесь камень был, Здесь пенилась вода, Здесь люди шли На землю в наступленье! Он создан нама Прочно, навсегда, Как вечный памятник Упорного труда... По бурьяну, по дорожной пыли Долго землемеры здесь ходили. Вычисляли, перьями скрипели, В окуляры светлые глядели. А под вечер в полусвете слабом Здесь явились шумные прорабы. Долго совещались, говорили, Самокрутки длинные курили. И на утро, отложив треноги, прессору. Стиснув челюсти, еще крепче прижался к двери. Прошло несколько ми- нут, а может быть, час, полтора. Одереве- нела затектая нога. Он попытался освобо- дить ее, перенести тяжесть тела на дру- гую. Рука его скользнула по двери, он с облегчением повернулся, но тут электро- воз с силой толкнуло. Майка отбросило от двери. Беспомощно взмахнув рукой, он по- пытался ‘удержать равновесие. Новый тол- чок сбил его с ног. Падая, он задел ру- кой два контакта. Нечеловеческая боль обожгла кисть руки. Майк громко вскрик- нул, помертвев от ужаса. Запахло паленым мясом, и негр рухнул на резиновый ков- рик, тяжестью тела ото- рвав дымящиеся пальцы. — Сэр!--закричал ма- шинист, схватив дирек- тора за плечи. — Вы за- - перли в камере человека! а Остановите электровоз! — Ну, ты! Если не- гритенок сам остался там, это его же вина... Но Мак-Дир, не слу- шая его, бросился к тор- мозу. Через несколько секунд электровоз оста- HOBHACH. Обзор стихов из редакционной почты Б кочевой полосе И у поезда нету стоянки. Нам навстречу летят Поезда, поезда, поезда. Мы в «Голодной степи». Очень редки в пути полустанки. Не грохочут мосты Й не плавает в реках звезда. А в вагоне не спят Загорелые люди. Й со мной говорит Беспокойный таджик-инженер: Что прольетея река, Что в песках гидростанция будет, Что сады расцветут На какой-то особый манер. Будет выстроен город В огнях электрических молний, И ппеницей земля Разольется до горной межи, Что вот тут, 3% окошком, Заплещутся желтые волны, Что подсчитано ве — Посмотрите эго чертежи! Мы смотрели в окошки. За ними стучали колеса. И гуденьем турбин ` Грохотал нарастающий гуд. Это встречный летел. И неслись позади паровоза Трактора на платформах, Kak будто на полном ходу. Й малины в чехлах, Словно сотни тяжелых орудий, — Это шел нам навстречу Готовый к работе завод. Загудел паровоз. И в приветственном утреннем гуде Показалось, что это Он первую смену зовет. М. ФОФАНОВА. Золотое зерно Перекатывалось эхо От раскатов грозовых, Будто по небу проехал Многотонный грузовик. А на том, что в самом деле Шел под тучей грозовой, Невеселые сидели Бригадир и звеньевой. Й один другого дразнит: «Где твой зонт? — сейчас польет!». Собирались, как на праздник, А попали в переплет! Приуныли хлеборобы: Небо все черным черно, А в машине — высшей пробы Чистым золотом — зерно. Не прикрыть брезентом рваным Дорогую эту кладь. «Видно, брат, придется ванну Нам с тобою принимать». ` Всю одежду в ход пустили От рубашек до ремней: Затянули, закрепили, Сами — сверху: так верней! «Ну, шофер, ведь мы в ответе! Нам, приятель, не впервой Обгонять упрямый ветер, Принимать с погодой бой». «Нажимай!» — В кабине жарко. Прибавляет парень газ. Дождь отстал, и яркой аркой В небе радуга зажглась. Поворот. Еще направо. Останавливают «ЗИС». «Принимай! Зерно — на славу, Хоть и вид наш неказист». Путь обратный. Ночь искрится. И бушует над страной Дождь пшеницы, дождь пшеницы Золотистый, проливной, Две славы Он был героем переправы, отважный молодой солдат: он первым плыл на берег правый, к спине приладив автомат. Стрелки тирольские, прищурясь, его ловили на прицел, Проплыл солдат сквозь смерть и бурю, на зло врагам остался цел. И Золотой Звездой по праву, своей Отчизной и Вождем за штурм ночной и переправу был смелый воин награжден. `Сыновней славой богатырской им [ИИ Упрямый и сероглазый, Влюбленный в чужой полет, Хотел научиться сразу, Думал, Что все поймет. Ноа все же модель самолета Не рассчитал творец — Острая радость взлета, И щепки в траве... Конец. Тогда он засел за нормы, За правила и расчет, И четкие буквы формул Сплелись в сплошной хоровод. Глаза у него блестели, Когда по ночам, В тиши, Вычерчивал он модели, Ломая карандаши. Он понял, Что выбор труден. Не праздник — Дорога его. Что только в упрямстве буден Рождается мастерство. Как любили мы с тобою Бронзой мускулов похвастать, Как водили к водопою Табуны коней гривастых, Как однажды между балок Мы блуждали трое суток, Как стреляли из централок В сонных плавнях диких уток. Помнишь сборы в вечных спорах, Море, лагерь, сон в палатках? Помнимь, помнишь эту пору — Детство в тренерских перчатках? Как зимой по Краснодару Шли дожди дождям вдогонку, Как влюбились МЫ на пару Советскому человеку чужды бесплодная созерцательность, любование природой. Он любит стремительное течение рек, густую тень лесов, раздолье золотых полей, но знает, что в его силах сделать природу еще прекраснее, заставить ее работать на чело- века. Это творческое, «хозяйское» восприя- тие природы находит свое отражение в сти- хах многих авторов. Тема природы в них неразрывно связана с темой преобразующз- го ее труда. Набирайся могучих сил, Созревай красавица-рожь, Чтоб во все элеваторы бил Золотой ароматный дождь, — пишет Василий Заломаев. Стихи, поступающие в редакцию, — это богатый фактический материал, это — чер- ты биографии молодого поколения. В большинстве юноши и девушки просят посоветовать им,+ как лучше писать, по- мочь в исправлении ошибок. А их немало. Многие авторы сочиняют стихи, следуя за известными образцами, не всегда им удает- ся найти яркие, убедительные слова, све- жую поэтическую интонацию, Большинство произведений еще несовер- шенны с точки зрения поэтической формы. Авторам их еще нужно учиться поэтическо- му мастерству, овладевать культурным на- следством. В своих стихах молодые поэты выражают заветные чувства: любовь к великому Сталину, к своей Родине, гордость за свое поколение — поколение побелителей, НЕЦКИИ, Р. ЕВГЕНЬЕВ. Столб с дощечкой врыли у дороги. Нанисали самое простое: «Здесь участок Леспромстроя». Он стоит на пятом километре. Под дождем и теплым ветром. Каменщики ловко и влюбленно Здесь поставят гордые колонны. Будет надпись в радужной расцветке: «Детище четвертой пятилетки». С. БУГОРКОВ. неторопливо идущего навстречу директора. Поровнявшись с негром, тот брезгливо по» морщился. — Как, ты еще здесь, черномазый? Кровь закипела у негра. Он хотел уда- рить, избить этого преступника. Но от рез- кого движения обоженная рука больно за- ныла. Превозмогая боль, Майк стиснул зу- бы и посмотрел вокруг себя. Он увидел сколо рельса чугунный обломок тормозной колодки, поднял его и, пошатываясь, тяжело дыша, пошел прямо на Дэвиса. Тот остановился, и, сдвинув узкие брови, про- цедил: — Ну, ты... На электрический стул захо- тел, черная обезьяна. Они смотрели друг другу в глаза. Дэ- вис, вытянув шею, прснизывал Майка гип- нотизирующим взглядом дрессировщика. Взгляд Майка был ненавидящим. Со сто- роны города послышался глухой шум, при- ближался вечерний поезд. — Нет, е меня хватит вашего электри- чества, господин директор! Довольно! — Майк почтв прокричал последние слова и бросился на согнувшуюся фигуру Дэвиса. Нагруженные антрацитом гондолы проно- сились мимо него, обдавая разгоряченное борьбой тело порывами ветра; мелкие ку- сочки угля, сорвавшиеся с платформы, боль- во били в лицо. Он увидел, как из депо бежали к нему Айра, Джорж и другие белые рабочие и негры. — Молодец, Майк! — донеслось до не- го. Словно новые силы придал этот воз- глас юноше, и после яростной жестокой схватки он толкнул Дэвиса под гремящие колеса, едва успев прыгнуть в сторону. Загрохотали последние вагоны состава. Майк, как бы размышляя, медленно отсту- пил па шаг. Потом согнулся, прыгвул и повис, ухватившись за металлический борт платформы. Еще раз рявкнул тифон, и темный поезд, пройдя станционные пути, стал уменьшаться, светлеть, пока не ра- стаял в наступивших сразу сумерках. Б. РЯБИКИН. ДПРУЖБА В белобрысую девчонку? Мы ушли, не долюбили, В край далекий с ветром новым. Видно, немцы ‚ не забыли Нашу юность под Ростовом... Мы терять друзей устали, Жестко спали, скупо жили. Но еще упруже стали Струны наших сухожилий. Над костром электросварки Сгрудил сумрак силуэты, Мы вернулись светом ярким Будоражить сны планеты! Он прислонился к двери, уцепившись пальцами за еле заметные выступы. Лишь бы не упасть на эти, ставшие смертонос- ными, клеммы. р Было слышно четкое пощелкивание кон- такторов, они как бы выбивали ритм како- го-то бешеного, судорожного танца; элек- тровоз набирал скорость. Несколько раз оглушительно рявкнул тифон. Потом элек- тровоз остановился, лязгнула автосцепка. Толчки, сопровождаемые коротким звуком тифона, стали повторяться чаще. Майк по- нял, что электровоз собирает’ состав. Громадным напряжением воли он дер- жался за дверь, ногтями впившись в кро- шечные прорези шурупов. Необычайно чет- ко и ясно работал мозг... ..О, какой же вверь, этот Дэвис! Майк ненавидел его, как может ненавидеть осуж- денный своего палача. Он уже не умолял его выпустить, нет. Только бы продержать- ся, не упасть... Включился компрессор, шумя, как пло- хо смазанная швейная машина. Майк 3a- метил, что у него стучат зубы в такт ком- шумом захлопнулась. Майк инстинктивно отпрянул от реостата. Что-то щелжну- ло и, позвякивая рессорами, электро- воз тронулся. Все это произошло в несколько секунд. На лбу негра высту- пили капельки холодного пота. В насту- пившей полутьме они казались сиреневыми на черной коже... Заперт?! Как же это по- пучилось? Что делать? Майк осторожно, на четвереньках. стал передвигаться по узкому коридорчику, дрожащими пальпами нащупывая полосы резинового ковра. Это было нелегко, так как электровоз все время качался и вздра- гивал. Майк несколько раз останавливался, а, когда сбоку или сзади раздавалось Гю- щелкивание и вспышки голубоватого света на мгновение освезщали камеру, он дюйм за дюймом к двери. Захрустели Hom колесами выходные стрелки. Электровоз сильно качнулся в сторону. Майк припал всем телом к спаси- тельной резине. Она была очень узка, эта лента с полустертыми пупырышками, но юноша медленно передвигался по ней, сстанавливаясь и замирая при резких толч- ках. Сначала пальцы, потом локти, так. Подтянуть туловище, колени не сгибать, так. Еше несколько раз, так. Майк добрался до двери. Стал стучахь, царапать ногтями, силился поднять дверь. Умолял выпустить. Он кричал очень гром- ко. неужели никто его не слышит?.. — Мистер Дэвис! — испуганно прого- ворил Мак-Дир. — Мне кажется, что кло- го закричал... Дэвис посмотрел на рабочего злым ВЗГЛЯДОМ: — В твои годы, старик, вредно пить мно- го виски. Особенно для машиниста... Ты по- нимаешь меня? — Что вы, мистер... — .Возьми-ка протри лучше пульт. ..У негра перехватило дыхание. Созна- тельно запереть человека в этом тесном пространстве, где каждый кусочек меди не- = онависть во всех сложных схемах и чертежах, само- му водить поезда. Найдутся друзья, хоро- шие парни, белые. Они помогут ему. И ве- сельчак Джорж и Айра, первоклассный об- мотчик, и Мак-Дир. В депо много белых рабочих, которые сочувствуют неграм, счи- тают их тоже за равных... Майк зажму- рился. ..Гудят недовольными шмелями моторы, со свистом бьют песчинки в стекла, кла- няются столбы и подмигивают светофоры. А поезд летит вперед и вперед. Нажмешь тифон и напугаешь птиц грозным, пронзи- тельным звуком. Они будут лететь рядом, стараясь не отсгать, но куда им... Спуск, под’ем, притормози, здесь ремон- тируют путь. Откинешь дверцу и крик- нешь неграм-ремонтникам: «Хэлло, о-кэй!». Десяток улыбок промелькнет в ответ, по- езд все быстрее проглатывает сверкающую слаль колеи. Хорошо!.. Неправ этот ир- ландец. Человек сильнее электричества. Он повелевает им. Майк вдруг мотнул головой, точно стря- хивая дремоту, и нахмурил брови. Лицо его стало печальным. Нет, это очень страшно и трудно для негра в Америке. Юноша прислонился к стенке. Аккуратно сложил тряпку. Задумался. Вспомнил рол- ные необозримые пастбища, по которым можно итти и итти, вдыхая полной грудью чистый воздух, итти до самых Великих озер. Оставались непротертыми лишь пласти- ны реостата, и Майк, сменив тряпку, нагнул- ся над резервуаром... — Ну, поехали! — сказал Дэвис. — Простите, сэр, — заметил Мак-Дир, — в камере работают... — Негр давно убрался оттуда, — про- говорил Дэвис и нажал кнопку. ”Дверь высоковольтной камеры вдруг с не < ..На следующий день YY Майк был уволен. Он —— нарушил инструкцию, за- явили ему в конторе. Инструкцию, запрещаю- щую работать в высоковольтной камере под напряжением. Майк пытался рассказать, как это все случилось, но клерк Молча по- казал ему пальцем на дверь. Как в полусне, получил Майк увольни- тельный бланк и 3 доллара. «Зачем же сделал это директор? Он хо- тел убить меня? За что? Ведь я неплохо работал, старался. Может, за то, что я негр?..». Спотыкаясь о шпалы, Майк медленно уходил с территории деп. Он увидел вдруг