’ Суббота, 2 июля 1949 г., № 81 (1094).
	И И РРР РР ни
	CHK 14a
		Литературиая страница

 
			Позавчера в Центральном Доме литератора состоялся торжественный вечер, посвяще
дентов Литературного института. НА СНИМКЕ: группа писателей и выпускников института.
зин, В. Скворцова, Ф. Гладков, Л. Кривенко, В. Сидорин и М. Луконин. (Стоят (слева  
	Если день в Одессе на исходе,
На Чукотке начался рассвет.
	И в каких бы я походах ни
был,

И какие б страны ни видал,

Я нигде светлей не видел неба,

Я нигде не ел вкуснее хлеба,

Девушек красивей не видал.
	Родина,
Ты — молодость моя,
	‚ Утренняя песня соловья,
	И нежнее этой песни милой
До сих пор еще не слышал я...
И хранит орел ширококрылый
Радостную песню соловья.
		фонов, Д. Мир-Яхь Яев, Я. Козловский, В. Неделин, Н. Гребнев.
	ep
	Как мне не любить твои края,
Родина бескрайная моя.

Я пойду на север ли, на юг —
У меня везде найдется друг,
Я пойду на запад иль восток
И нигде не буду одинок.
	Будет сладок мне везде твой
воздух,

Яблоневый ветер по весне,

Вся ты, вся

В дождинках, росах, звездах

На границах в танковой броне.
	Над тобою солнце не заходит.
Никогда его не меркнет свет,
	Вольный перевод стихотворения авар-
ского поэта Исал-Магомела Алиева.
		  
	 

 
	Творчество выпускников Литературного
института имени А. М. Горького
	вечер, посвященный очередному выпуску сту-
	(слева направо):
	Сидят (слева направо); В. Ка-
траво): А. Парфенов, Ю. Три-
Фото Л. СЫРКИНА.
		    

REE BEGRSECREE AE!

 
	Влаллен БАХПОБ
	Сатира и юмор
	Литературный институт имени А. М. Горького при Союзе со-
ветских писателей создан по идее великого основоположника со-
ветской литературы в 1933 году.

За истекшие 15 лет своего существования он дал образование
многим молодым литераторам, которые ныне плодотворно работа-
ют в рядах советских писателей. Среди воспитанников институ-
та — известные народу поэты, прозаики, критики. В институте обу-
чались К. Симонов, А. Недогонов, В. Авдеев, М. Алигер, С. Баба-
евский, В. Ажаев, Е. Мальцев, С. Васильев, А. Яшин, Е. Долма-
товский, Л. Ошанин. С. Смирнов, В. Захарченко. Л. Скорино.
	товский, Л. Ошанин, С. Су
А. Макаров и многие другие.
	В НРАСИВОМЙ УПАНОВНЕ
	Как много столь красивых слов
О дружбе и свободе 6
У политических дельцов
Теперь в ходу и в моде.

Они за мир, за дружбу, за
Любовь. Они вам сами

Лишь за красивые глаза

Давать готовы займы.
	Хор бизнесменов чушь несет
И платно, и бесплатно.
Но по-американски все
Звучит весьма приятно.
	Коль верить этим господам,
То, по понятьям новым,
Измена собственным словам
И есть — свобода слова.
	Газет продажных хоровод
Нам поясняет кстати,
Что понимают янки под
Своболою печати.
	А их правительство само
Нам служит об’ясненьем
К тому, что в США зовут демо-
Кратическим правленьем.
	Событья ж в Греции вполне
Наглядно об’ясняют,

Что бизнесмены эти не-
Вмешательством считают.
	И помощь Турции, увы,
Не гласом вызвана любви
К аллаху и пророку.
Любовью к ближнему? О, да:
У них любовь была всегда
К... ближнему
Востоку.
Так день за днем и год, и два
Звучат красивые слова.
	Все тот же, всем знакомый дар
Заморской братьи ловкой
Маскировать дрянной товар
Красивой упаковкой.
	эпиграммы
МОЯ ХАТА С КРАЮ
	Он каждому из нас знаком,
За партой он ли, за станком, —
Я этого не знаю,.

Но без особого труда

Его найдете вы всегда

В известной хате с краю.
Там свято бережет он свой
Ненарушаемый покой

И личные заботы,

А главная из всех забот —
Уйти как можно дальше от
Общественной работы.

Он в комсомольский комитет
Приходит только на предмет
Уплаты членских взносов.
Уплатит, застегнет пиджак

И на глазах растает, * как
Дымок от папиросы...
		за все берется он ретиво
И заменяет весь актив.

Но у подобного «актива»
Дела, признаться, не ахти!
	ГРОМОВЕР
	Решает просто он вопросы:
Весь день из-под его пера
Летят во все концы «разносы»
И строгие «выговоза».
	Ныне институт производит двенадцатый выпуск, выдавая дип-
ломы об окончании вуза 22 молодым литературным работникам.
Среди оканчивающих институт свыше половины — участники
Великой Отечественной войны, награжденные орденами и медаля-
ми. Подавляющее большинство выпускников — коммунисты и
	комсомольцы.
	Впервые в практике института введено обязательное пред-
ставление при выпуске художественных работ всеми выпускника-
ми. Юрий Трифонов представил в качестве дипломной работы под-
готовленную к печати повесть о студентах, Л. Кривенко — повесть
о войне «Передний край», А. Парфенов — повесть о школе «Боль-
шая перемена», Р. Хубецова — пьесу «Фарн» («Счастье»), О. Кра-
вець — сборник рассказов «Зеленая земля», А. Ионов — книгу
«Донецкие рассказы», М. Бременер — сборник детских рассказов.
Сборники стихов и позм подготовили к печати В. Костыря, В. Фе-
дотов, В. Скворцова и Я. Козловский. Н. Гребнев в качестве дип-
ломной работы представил сборник стихов «Правое дело», издан-
ный «Московским рабочим», В. Бахнов — сборник сатир и паро-
дий, многие из них были опубликованы в «Крокодиле» и в газете
«Московский комсомолец».

Разнообразие тематики свидетельствует о глубоком интересе
молодых писателей к различным сторонам и явлениям жизни стра-
ны. Героика Великой Отечественной войны, социалистического
труда, высокий моральный и идейный облик советского человека —
таков круг тем большинства произведений студентов-выпускни-
ков Литературного института. Но все это только начало,
только первые шаги молодых литераторов. Впереди — трудный,
но радостный и почетный путь, путь советского писателя, путь
верного служения народу.

В. СИДОРИН,
директор Литературного института им. Горького.

ции наыноваава нова анна ци на иаа поп папааооаааноаопнанено в очонцеси ила ао сочи цнаоанононанноволоооо вия азанавоси!
	.. 1,

Вера СКВОРЦОВА
	 
		Наши будни
время побеждают
Песней,
мыслью,
высью корпусов.
На столетье мир опережают
Стрелки Государственных Часов.
Ровно в полночь
бьют Куранты.
К сроку
Слышать я по радио привык —
Будто к Спасской башне,
как на стройку,
С шумом под’езжает грузовик,
Будто разгружают на булыжник
Кузов брусьев —
° новеньких, стальных:
Борт откроют — сбросят горку
ближних,
А затем — двенадцать
остальных.
Звон металла поднимает ветер,
Обошедший пять материков...
Мир опережают на столетье
Стрелки Государственных Часов.
Вячеслав КОСТЫВЯ.
		Плотным мостом ложатся доски,
Стружку кружит, ‘незет вода.
Из ремесленного подростки

До рассвета пришли сюда.
	На руках, рукавах и кепках
Еапли красок, как ягод сок,
Неуверенный и некрепкий
Из-п01 кисти скользит мазок.
	Но уже до того, как первый

Луч пробился сквозь облака,
Отблеск краской покрытой фермы
Отразила в себе река.
	Й пеплыл по воде туманной,
Расплескалея тот красный цвет,
Потому необычно рано

В этот лень занялея рассвет
	Над Москвой, над етраной, над всеми,
Жто спешит на свои посты,

 то живет, обгоняя время,

Слроя в будущее мосты.
	Комсомольское
собрание
	Не как всегда — с иным вниманьем
Друг другу смотрим мы в глаза,
Входя в наш институтский зал

На комсомольское собранье.
	 
	Й сразу радостно и остро

Я ощущаю, сжав билет,

Что ты не мой товарищ просто,
Ты комсомолец — вот ответ.
	Ты рад, что день успех приносит,
Мартен быстрее плавит сталь,
Как будто мастер завтра спросит
С тебя готовую деталь...
	А в заводском высоком зданье
Четыре нормы дав за смену,
На комсомольское собранье
Пришел рабочий от мартена.
	И не гордясь своим успехом,
Быть может в этот самый час
Собравшиеся в стенах цеха
Вот так же говорят о нас.
	Ты на трибуну поднялась,
Рукой волос коснулась просто,
Как хорошо, что ты сейчас

В своем весеннем платье пестром.
	Пусть снег на Моховой улегся
всей —

Здесь, в зале Университета,

Глазами честными друзей

Ты, как родным теплом, согрета.
	Ты не страшись, что не поймут
Испанской незнакомой речи,

Здесь всё: твой первый смех, твой труд,
В весеннем парке первый вечер.
	Здесь первый праздник,

плеск знамен,
Салютов солнечные нити,
Здесь был прочитан «Тихий Дон»
На узкой койке общежитья.
	И я пойму, нет, не слова,

Я их не знаю перевода,
Пойму, что дышит, что жива
Твоей Испании свобода.
	Ее не спрятать за стеной

И руки цепью не сковать ей —
Она сейчас передо мной

Стоит в своем весеннем платье.
	Под Саблиным...
	моя дорогая страна
	А мне казалось —

быть бы здесь болоту,
а не просторам безмятежной ржи:
мы пролили здесь
	СТОЛЬКО.
крови, пота.
	Я побывал под Саблиным... Пригнулась
на солнцепеке дремлющая рожь,
он грезился,

- не знающий прогула,
веселый работяга дождь.
	Ей не было предела, кочевые
в ней проплывали тенью облака.
Я дальше шел...
Колосья
гербсвые
мне всюду виделись издалека.
	И это было
то
земнсе поле,
измеренное нами на броски —
от проволочных заграждений
колья

пустили тополиные ростки.
	Пет неба на свете красивей,
Прозрачнее, выше, синей,
Чем небо родимой России,
Великой Отчизны моей.
Встает нерушимой оградой
Его голубая стена —

Мне неба другого не надо,
Моя дорогая страна.

И самые лучшие песни
	Пусть буря по свегу пройдет, от которой
моря разольются и сдвинутся горы.
Пусть огненный дождь заливает
просторы.
Но, что б ни случилось, — одно
несомненно:
что правое дело живет неизменно.
	Пусть смерть беспощадна, и даже
порсю
Чеслышно она подкрадется к герою.
	Пусть даже несчастье случится со мною.

Но, что б ни случилось, — одно
несомченно:

лишь правое дело живет неизменно.

И правому делу за это по праву

мы отдали песни, мы отдали славу,

нам неспраредливость и ложь не по

нраву.
Лишь правое дело на свете победно,
а все остальное погибнет бесслелно.
	Лишь правое дело плодами богато

и в деле поэта и в деле солдата,
лишь правое дело и вечно, и свято.
И если идешь ты за правое дело,

то мужество сердца не знает предела.
	Вовек не померкнут военные были.
Мы с правдой на сердце в атаки
ходили.
Мы в этой войне потому победили,
что правда на наших знаменах алела,
что правое дело — бессмертное дело.
	Наум ГРЕБНЕВ.
		В глубинах неба самолет кружил.
И слушал я —
колхозники поют
о том, как мы в Отечественной бились.
Мы научились
видеть
труд

в бою,

И бей в труде мы видеть научились...
	И потому цветут под Саблиным поля.
	Виктор ФЕДОТОВ.
	Слагаются в сердце людей —
Что нет во всем мире чудесней
Советской Отчизны моей.
От края до края, на свете,
Моя дорогая страна,
Мне. жизни прекрасней не встретить,
Wem та, что тобою дана.
	Марианна ФОФАНОВА,
	Вольный перевод стихотворения мо-
лодого лезгинского поэта Ш. Кафла-
нова.
	Книги студентов Литературного института, вышедшие в последние годы.
	заснул. Вели это срочно, я могу его раз-
будить. Может быть, вы Moran бы 960-
ждать ло утра?
	— a Mory о0бождать, — упавшим To
лосом сказал Дима. — Простите за бес-
покойетво.
	Дима снова сел за етол. Либо он завтра
не сдаст сочинения, либо... либо возьмет
учебник и выпишет оттуда чей-нибудь
0браз.

Правда, это будут не его мыели, не его
любимый герой, но зато он даст сочине-
ние.

Й Дима раскрыл учебник следующего
9-го класса и обмакнул перо.

— Дима! — раздался вдруг в соседней

комнате голое Волольки. — Ты еще He
спишь?

— Я-то не сплю, — строго ответил
Дима. — А вот ты почему не спишь?

— Я, Дима, прочел, понимаешь, одно
слово и все думаю, что оно значит. Ба-
бушка не знает, а ты все знаешь. Это ело-
во верхо... дальше забыл! Подожди, сейчас
BOHOMHIO: везхо... верхогляд! — закричал
Володька радостно. — Дима! ‹ Ето aro
верхогляд, тот кто вверх глядит, да?

Дима хотел уже ответить, как вдруг в
голову ему закралось подозрение: а He
верхоглядом ли назвала его Ольга Павлов-
на тогда в учительской. Почему он решил,
что она назвала его верховодом? Ведь
На самом деле он, пожалуй, вовее не верхо-
BOT...

— Crm, a сейчае занят. потом 0б`яе-
	ню, — ответил он Болодьке.

— Дим, об’ясни сейчас, — заныл Во-
лодька.

— Нет, — раздраженно ответил Ди-
	ма, —я не знаю еще. кто верхоглял. Бее
может перемениться. И вообще, отстань —
не могу же я, наконец, все знать!

— Ты в ве знаешь? — заикаясь,
переспросил младитий брат.

— Не все.

Потрясенный этим признанием, Володька

заснул лишь глубокой ночью.
Макс БРЕМЕНЕР.
	вы любите. Поэтому я даю почти вольную
тему.

Проходя мимо учительской, Дима уелы-
шал обрывок разговора новой учительни-
цы с завучем.
	— ЦШрекрасные ребята... — говорила
учительница... — Болдин? Не знаю... Он,
По-моему, настоящий верхо... — Дверь за-
	хлопнулаеь, но Дима сразу же догадался,
что учительница назвала его верховолом.
«ЗНачит, поняла все-таки», — гордо ду-
мал Лима, идя домой.

До следующего урока литературы дста-
валось три дня, но Дима, как всегда, от-
ожил сочинение на последний вечер.

В этот последний вечер он ©ел за стол
часов в девять. Он обмакнул перо и на-
писал заглавие: «Мой любимый герой в
классической русской литературе». Это он
написал красиво и быстро. Но дальше де-
ло не шло. Прошло полчаса, сорок минут,
а Дима все сидел и никак не мог при-
думать, Ето его любимый герой в русской
литературе. Проходило время.

В одиннадцать часов он пошел звонить
к Коле Беляеву. «Узнаю хоть. кто у него
	любимый герой», — подумал Дима.
В трубке послышался мужекой голос:
— Слушаю вас.
	“— Что Волю можно? — ©иоосил Дима.

— Видите ли, Коля уже лег. Это го-
ворит ето отец. Может быть, вы хотите
что-нибудь передать ему?

— Нет, я спросить хотел, — сказал
Дима.

— Тогда я передам сыну ваш вопрос.
Что вы хотите узнать?

— Ито его любимый герой в русской
литературе, — ответил, Дима, запинзясь,
краснея и потея.

— Подождите минутку у Tenedona, =
сказал Волин папа.

Пропгла минута.
	— Вы слушаете’? — послышалея в
трубке голос.
— Ла да — ответил Лима.
	— Вам очень срочно нужно выяснить,
кто колин любимый герой или вы могли
бы повременить? Дело в том, что сын уже
	называется эпитафией. И не волнуйся, не
спеши.

— Я не волнуюсь, — <казал Борисов,
— & эпитафия — это то, чем автор пред-
варяет свое произведение. В эпитафии
обыкновенно содержится основная идея
КНИГИ...

Влаес расхохоталея и тут же емолк.
Слышен был только смех Болдина. Ольга
Павловна внимательно посмотрела на него.

—- Теперь твоя очередь, — сказала она.

Уверенной походкой отличника Дима
Болдин вышел к доске. Уверенным голо-
сом рассказал о том, что в «Путешествии
из Петербурга в Москву» изображен поо-
извол крепостников; что Радищев © глубо-
KUM сочувствием относится к крестьянам.
А вся книга звучит, как протест против
крепостничества.

Й никто кроме самых близких. друзей
Димы не догадался бы, что Радищева Дима
не читал. Это был испытанный прием Ди-
мы Болдина — вместо того, чтобы читать
книги писателя, прочесть то, что © них
написано в учебнике.

— Радищев, — продолжал Дима Бол-
дин, — создал гряд запоминающихся 9б-
разов.

— Ну, а какие, например? — спросила
Ольга Павловна.

— Запоминающиеся образы... — повто-
рил Дима, потому что он еще не прочитал
в учебнике 0б образах.

— А какие тебе. больше веего запом-
НилиСЬ?

— Забыл, — ответил Дима.

— Как же это, запоминающиеся обра-
зы — и забыл?

— Не знаю, я ч10-т0 плохо себя чув-
ствую, — ответил Дима, действительно,
чувствуя себе очень неважно. ‘

Прозвенел звонок.

— Задание к следующему уроку та-
кое, — сказала Ольга Павловна, — на-
пишите сочинение на тему: «Мой люди-
мый герой в русской классической лите-
ратуре». Мне очень хочется узнать, чт
	Рассказ J { ICOUMBIN герой
	Из всех учеников 8-го класса, Дима Бол-
дин был единственный, который никогда
не говорил: «Не знаю». Это тем более уди-
вительно, что не только восьмиклассники,
но даже и восьмидесятилетние академики
иногла говорят: «А на этот вопрос я, к
сожалению, ответить не могу...». Ноу Ди-
мы Болдина таких случаев не было. Брат
Димы, восьмилетний Володька, у которого
за время пребывания Димы в школе на-
капливалось к нему пять-шесть важных
вопросов, встречал Диму так: «Дима, как
Яя рад, что ты пришел! Дима! А кто это
такое панибрат? Й что такое пейзаж! ».

Если Дима знал, то отвечал сразу. Если
не знал, то говорил, что устал и занят.

— Пейзаж, — говорил он, — это вро-
де ландшафта, & вообще я сейчас занят, и
ЕТО такой был панибрат, скажу тебе поз-
же. — Потом шел к приятелю, находил там
в энциклопедии нужное слово и, как бы
между прочим, находу, отвечал младшему
брату. Й поэтому Володька считал, что
Дима знает все.

И вот однажды, когда в димином классе
должна была по расписанию быть лите-
ратура, вошла в класс незнакомая девуш-
ка. С ней был завуч.

— Разрешите познакомить вас, — ска-
зал завуч, — это (он указал на девушку)
	— ваша новая учительница литературы. А
	это — 8-Й класс «А».

8-й класс стоял и во все глаза глядел
на учительницу. Она была румяная, глаза
ее блестели, а на ресницах еще не растаял
снег.

— Салитесь, — сказала она.

— Нас представили друг другу, —
продолжала учительница, — & теперь мы
начнем знакомиться. — Она помолчала.—
Знаете, ребята, это мой первый самостоя-
тельный урок. У вас ееть ко мне какие-
нибудь вопросы, пока я вас не начала
спрашивать?

Ребята пошептались, и, наконец, Коля
Реляев встал:
	— Простите, а как вас зовут’

— Ольга, — ответила учительница и,
почему-то покраснев, добавила: — Павлов-
на...

Ольга Павловна раскрыла журнал. По-
кумав с минуту, она вызвала: Беляев!

Встал Коля Беляев.

— Расскажи о «Бедной Лизе» Карам-
зина.

Коля Беляев подробно расеказал историю
«Белной Лизы». Чуветвовалось, что 6му, в
отличие от Карамзина, нисколько Лизу не
жаль, и он относится к ней с легкой на-
смешкой. Потом Коля рассказал о роли Ва-
рамзина в истории русского языка, чего
в учебнике не было. Ольга Павловна по-
смотрела на Колю с одобрением.

— Садись, — сказала она таким тоном,
что «сались» прозвучало, как «молодец».

В это время поднял руку Дима Болдин.

— Что ты хочешь сказать? — спроси-
ла учительница.

— Беляев забыл сказать, — важно 0б’-
яенил Лима Болдин, вставая, — что Ва-
рамзин был сентименталиет,

— Это все, что ты хотел сказать?

— Bee.

— Так. Сатись. — Ольга Павловна по-
смотрела на Диму © удивлением.

Дима сел и, снисходительно улыбаясь,
стал слушать ответы хороших учеников.
Его небрежный вид говорил: «Все это ни-
чего, но я, конечно, мог бы ответить го-
разло лучше...»

Вышел отвечать Ваня Борисов. Он был
очень прилежный ученик, определения вы-
учиваз наизусть, но от смущения забы-
вал. к каким словам они относятся.

(Сейчас на вопрос Ольги Павловны:
Что такое эпитет? — он ответил: — Эпи-
тет — это надпись на могиле. Иногда она
делается в стихотворной форме. Надгроб-
	ные эпитеты были 0с00енно  распростра-
нены...
— Постой. Борисов, — остановила его
	Учительница, ——~ ты лучше скажи нам, 9410