Вторник, 9 мая 1950 г., № 55 (1225).
ROCHNOHRCHEE
Дфрузьл ветюечаютеял вновь —_
Это стало традицией. Боевые друзья,
прошедшне не одну сотню километров
по партизанским тропам, наводившне
когда-то страх и ужас на немецких за-
хватчиков, не раз смотревшие смерти в
глаза, собираются вместе. Они вспомн- =
нают годы Великой Отечественной вой-
ны, свои боевые операции, вспоминают
светлый и радостный день 9 мая 1945
года. ставший Днем Победы.
etnweasauanana.
войны. Слева направо: Клавдия Мило“
радова, Нина Шинкаренко, Нина. Моро-
зова, Николай Коротков. Галина Семе-
Эти люди стали сейчас старше, по-
взрослели, возмужали. А тогда, в па-
мятные дни и месяцы первого года вой-
ны они были молодыми юношами и де-
вушками, московскими комсомольцами,
Они добровольно ушли в партизанские
отряды, готовые на благородный подвиг
во имя народа, во имя его свободы и
независимости.
Иван Колос, Виктор Буташин, Лидия
Мамонтова, Нина Шинкаренко, Николай
Коротков и многие другие стали впо-
следствни известны, как смелые и от-
важные народные мстители. Они не да-
вали врагу покоя нн днем, ни ночью. В
дни героической обороны Москвы, а по-
том на Смоленщине, в Белоруссии и да-
же во время наступления советских
войск на Берлин они разрушали комму-
никации в тылу врага, пускали под от-
кос вражеские эшелоны, истребляли фа-
шистскую нечисть.
Горели немецкие склады, подожжен-
ные руками’ партизан, взлеталн на ми-
нах грузовики с немецкой военщиной и
вражеские штабы.
Московские юноши и девушки, комсо-
мольцы и комсомолки, действуя во вра-
жеских тылах, внесли свой неоценимый
вклад в общее дело победы над ковар-
ным и злобным врагом,
Вчера редакцию нашей газеты посетила
болыншая группа бывших ‚молодых пар-
тизан, участников Великой Отечествен-
ной войны. Они вспомнили © многих
замечательных эпизодах, которыми ког-
да-то были насыщены дни партизан-
ской жизни.
О боевых делах своих отрядов рас-
сказали Борис Творогов, Лидия Мамон-
това, Овидий Горчаков и многие. дру-
гие.
_ НА СНИМКЕ: группа бывших парти- нова и Алла Бурова. »
зан, участников Великой Отечественной Фото `В. ГРАЧЕВА.
[[ростой советский человек
— Велика и прекрасна слава моей
Родины! — говорит советский человек.
Тордо звучат эти ©л08З.
Добытая в огне боев Великой Отечест-
венной войны, завоеванная в трудовые
годы сталинских пятилеток, сверкает сла-
ва нашей Отчизны над миром, и нет ей
разной на всем огромном шаре земном.
Весь народ, как неповторимую пес-
ню, слатал эту славу, и каждый из
миллионов и миллионов людей внес свою
шелрую долю.
Он скромен — наш советский — чело-
век. Спросите про его личный вклад в
общее лело. и он чаше всего ответит
зоо FOV, йН 9а чаще BULTO ответит
вам:
— Ну, что же... Воевал, как и все...
Есть немало людей, которые больше ме-
ня отличились, звание Героя Советского
Союза получили. Работаю теперь тоже
наравне с другими. У нас вель все так
работают, что только и смотри, как бы
не отстать!
Так и начал рассказ 0 своей жизни
нашей стране миллионы и миллионы! 0н
о честью прошел всю войну. Он гнал
оккупантов с Северного Вавказа, оево-
бождал ‘Севастополь, громил врага под
Шауляем и закончил войну в Берлине.
Ордена и медали на гоуди у бывшего
фронтовика, гвардейца Николая Мирочо-
ва могут о многом рассказать.
...Шел бой. Наступающие части бовет-
ской Армии подходили к Севастополю.
Особенно острые схватки завязались при
прорыве линии обороны противникз’ “на
участке Сапун-гора —= Свинцовая горка.
Немцы предприняли отчаянную. контрал4-
ку. 3& танками ‘шли пьяные эсэсовские
головорезы. Основной удар смело приняла
на себя батарея, которой командовал Ни-
колай Миронов. Артиллеристы подбили
восемь немецких танков, из них два
увичтежил лично сам командир. Ранен-
ный, он заменил убитого наводчика олно-
го орудия и не ушел © поля боя до тех
пор, пока враг не был отброшен и путь
к Севастополю на этом участке освобож-
в Николае Миронове то огромное чувство
ответственности перех народом, перед па?-
тией большевиков, чувство любви K CBO-
эй Родине, которое вело потом Николая
через всю жизнь — через бури войны и
по дороге труда.
Молодой фрезеровщик Николай Миро-
нов, пришедний в 1939 году работать
на завод «Калибр», очень полюбил свою
профессию. Все тонкости фрезерного ма-
етерства интересовали юношу.
Й еще одно влекло Николая. Часто
он с восхищением смотрел, как в дале-
ком’ голубом просторе ‘то парит, то сры-
вается вниз в пике,
взмывает ввысь
кажущийся издалека игрушечным само-
лет. Назерное, смелые и атважные люди
управляют им... Вют бы очутитьея там—
за штурвалом. имнины!
И, как часто бывает в нашей совет-
ской жизни, мечта юноши сбылаюь.
_ Гоатые военные mu июня 1941
...Срюзные военные дни июня 1941
года летчик-истребитель Николай Миро-
HOB встретил в полной боевой готовно-
Дм. МЕДВЕДЕВ, Герой Советского Союза
(ОТРЫВКИ ИЗ КНИГИ)
— «Вдруг в то ущелье, где Уж cBep-
нулся, пал с неба Сокол с разбитой гру-
дью, в крови на перьях...»
Я посмотрел на бойцов. Они. сидели
серьезные, торжественные и какими-то но-
выми глазами смотрели на Кузнецова.
«Песня о Соколе» звучала у него, как ис-
поведь, и странно и волнующе было слы-
WaTb ее из уст этого сдержанного в сло-
вах человека. Но не только его личное,
кузнецовское, звучало в этом чтении.
«Песня о Соколе» прямо относилась к
нам, слушателям Кузнецова. В ‘ней гово-
рилось о высоком призвании человека.
Она звучала, как гимн мужеству. И каж-
дому из нас, я знаю, хотелось вслед за
Кузнецовым повторять слова этого гимна:
«О, смелый Сокол! В бою с врагами
истек. ты кровью... Но будет время—и кап-
ли крови твоей горячей, как искры, вспых-
нут во мраке жизни, и много смелых сер-
дец зажгут безумной жаждой свободы,
света!..
«Безумству храбрых поем мы ‘песню!.»
Концерт еше продолжался, когда Куз-
нецов, отведя меня в сторону, обратился
со словами, которых я ждал и в которых
не было, конечно, ничего нового и неожи-
данного, разве лишь то, что сказаны они
были на этот раз еще более решительно
и даже, пожалуй, категорически:
— Прошу послать меня немедленно. Я
считаю, что слова Сталина насчет немец-
ких губернаторов и комендантов обраще-
ны в первую очередь ко мне. Конечно,
рано или поздно эти палачи за все по-
платятся. Но я, в силу обстоятельств,
имею возможность действовать уже те-
перь, и я прошу вас не лишать меня этой
возможности.
Откладывать его отправку было. больше
невозможно.
— Аорошо, Николай Иванович. Соби-
райтесь.
Он облегченно вздохнул.
— Но, пожалуйста, не думайте, — про-
должал я, — что вы булете ходить по
улицам и стрелять. Не настраивайте себя
на это. Думаю, что стрелять-то вам и не
придется, причем довольно долго. Вы раз-
ведчик, ваше дело добывать данные о
немцах, какие — вы знаете. Это труднее,
чем поднять шум на улице и, пожалуй,
сегодня даже важнее.
— Понимаю, — проговорил Кузнецов.
Он был явно раздосадован. Может быть,
в этот момент он прелставил себя расха-
живающим в немецком мундире по ули-
цам Ровно. Если здесь, в отряде, он му-
чился невозможностью активно бороться
комн р
пение тенисние
себе, и не был с тех пор на родине. Кон-
чим войну — обязательно побываю.
Он смолк, задумался и спустя минуту
продолжал:
— С кем виделся — это с братом, Вик-
тором. Приезжал он ко мне в Кудымкар.
Он уже в то время работал в Свердлов-
ске на Уралмашзаводе. Много интересного
рассказывал, хвалился. Ну, и меня соблаз-
нил. Завод. действительно стоящий: «За-
вод заводов» — у нас его называли. У
нас — это уже я имею ввиду Свердловск.
Поступил на завод, в конструкторское бю-
ро. И заодно в заочный индустриальный
институт. Учиться хотелось дьявольски.
Читал, помню, запоем книгу за кни-
гой...
— Тогда же и немецкий язык изучили?
— Да. Случилось это странным обра-
зом. Я ведь никогда не подозревал в себе
способнсстей к языкам. Правда, память у
меня неплохая — может, это за счет па-
мяти, а? Короче говоря, были у нас на
заводе немцы, иностранные специалисты.
Мне по работе приходилось иметь с ними
дело. Придет этакий дядя в брюках гольф,
начнет тарахтеть по-немецки, тычет паль-
цем в чертежи, что-то доказывает... Я и
не заметил, как научился довольно ловко
с ними об’ясняться.
Должен вам сказать, немецкий язык Me-
ня крепко заинтересовал. Захотелось чи-
{iss
ть [
ni
asset
ЕВ
renner eran cn ee eee eee ear ИОН ПОПОВ ии АНА НАОНИИ И ЧИН ИА RRR ANE ИНОЕ Eee! SSR NAP RRR he wenn Lie hen nee et ApaenEnnhnhhe sneer аб
1. Его бисграфия
Еще при нашей первой встрече с Кузне-
цовым меня поразила спокойная реши-
мость, в которую были облечены чувства
этого малоразговорчивого, но страстного
человека. Он вошел ко мне в номер н,
как сейчас. помню, начал прямо с того,
что назвал свою фамилию и заявил о. сво-
намерении лететь в тыл врага.
— Я в совершенстве знаю немецкий
язык, — сказал ону—и думаю, что сумею
хорошо использовать это оружие.
— В совершенстве? — переспросил я.
Мне ‹ приходилось встречать немало
людей, овладевших иностранными языками.
Это было книжное знание языка, доста:
точное для научной работы, но едва ли
могущее служить оружием, выражаясь сло-
вами моего собеседника,
— Я не просто читаю и пишу по-немец-
ки, — проговорил Кузнецов, желая рас-
сеять мои сомнения. — Я знаю именно
разговорный язык, я много бывал среди
немцев... . :
— Уж не в Германии ли? — заинтере-
совался я.
— Нет, — отвечал Кузнецов с улыбкой.
Он, видимо, догадался о мелькнувшем У
меня подозрении. — Я просто окончил
заочный институт иностранных языков. Во-
обще же: моя профессия — инженер. Ког-
да я работал на Уралмашзаводе, немецкие
специалисты не хотели верить, что я рус-
ский. Они считали меня немцем и даже
спрашивали, почему я скрываю свою на-
циональность... ‘
Глядя на него, я подумал, что он дей-
ствительно похож Ha немца: блондин’ с
серыми глазами. .
— Mano ли людей знает неменкий
язык: По-вашему, все они должны лететь
за линию фронта? а
— Я знаю не только язык. Я вообще
интересовался Германией, читал немецких
классиков... —— М, помолчав, Кузнецов до-
бавил: — Я немцев знаю.
— Хорошо, а представляете ли вы себе,
с какой опасностью для жизни связана
работа разведчика?
— Я готов умереть, если понадобит-
ся, — все так же спокойно и твердо, как
о чем-то обыденном, сказал Кузнецов.
Я почувствовал, что эти слова глубоко
продуманы, что это — итог долгих раз-
мышлений и, переживаний.
— Берите его в отряд! — горячо на-
стаивал Творогов. — Не ошибетесь!
И сам Кузнецов просил об этом с та-
кой решимостью, с таким сознанием, что
его место в тылу врага, но никак не здесь,
не в Москве, — что трудно было с ним
не. в гзоскве, — Что трудно было с ним
не согласиться. И я согласился.
**
Он’ принадлежал к числу тех людей, ко-
торые мало рассказывают о себе и о ко-
торых болыше узнаешь от других или че-
рез посредство их же собственных поступ-
ков. То была замкнутость человека, не
вов. 14% UDG замвнутость человека, He
усматривающего ничего любопытного в
своей жизни, ничего такого, что могло бы
поразить или просто заинтересовать других
людей. Кузнецов считал себя человеком за-
урядной биографии и нередко завидовал
тем, чья жизнь складывалась бурно, была
насыщена событиями, была интереснее,
чем его, Кузнецова, жизнь.
Как-то мы заговорили об этом, возвра-
шаясь с охоты. Был холодный осеннный
полдень, мы шли под моросящим дожлем,
оба порядком устали, думали каждый о
своем и лишь иногда перебрасывались от-
дельными словами. Незаметно разговор
зашел о Саше Творогове, человеке, кото-
рего мы оба хорошо знали и любили,
— Это из тех людей, которые к трид-
цати годам могут писать свою биографию
в трех томах, — сказал Кузнецов, и я
почувствовал в его словах зависть.
— А разве вы, Николай Иванович, не
могли бы рассказывать: о себе, о своей
жизни? Ну, если не в трех томах, то
по крайней мере в одном. Неужели ваша
жизнь протекала так неинтересно?
— Да нет, я бы не сказал, что не дово-
лен своей жизнью, — отвечал Кузнецов
задумчиво, — но есть люди с настояшей
биографией, есть люди, которые успели вое-
вать в Испании, участвовать в финской
вать в Испании, участвовать в финской
войне, драться с японцами на Халхин-Го-
ле. А у меня — что? Биография у мёня
самая обыкновенная. Вы найдете тысячи,
да что тысячи — сотни тысяч пюлей е
да что тысячи — сотни тысяч людей с
такой биографией. Родители мои — про-
стые крестьяне. Нас у них было четверо—
сестры Лида и Агафья, брат Виктор и я:
Из братьев я был старший, отен меня лю-
бил, и, как ни тяжело было, отдал семи
лет в школу. К этому побудило его еще
одно обстоятельство. У меня была хоро-
шая память, и я, не помню, сколько мне
тогда было, семь или восемь лет, — читал
ему ‘наизусть «Бородино» Лермонтова.
Помните? ,
И крикнул он, бверкнув очами:
«Ребята, не Москва ль за нами —
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали».
И умереть мы обещали
И клятву верности сдержали
’ Мы в Бородинский бой...
— Я вам забыл сказать, — продолжал
Кузнецов, — что жили мы на Урале, в те-
перешней Свердловской области, в селе
Зырянка. Село’ было довольно большое —
дворов, если не ошибаюсь, триста, кругом
сплошь беднота, школа маленькая — че-
тыре класса, Тем, что улалось доучиться,
я во многом обязан одной семье — семье
Прохоровых. Эти чудесные люди много
сделали для моего воспитания, и я до сих
пор благодарен им за это.
Дальше пришлось ехать B Талицу, в
районный центр. Тут я уже жил самостоя-
тельно, отец платил за угол да за харчи.
Техникум я кончил в Тюмени, оттуда
уехал в Кудымкар — это автономная рес-
публика Коми, там работал по специ:
альности. Так получилось, что я редко с
тех пор виделся со своими. Помню, при:
ехал в двадцать девятом году — отца в
живых уже не было, мать одна тянула
семью. Приезжаю я, как сейчас помню, в
Комсомольском костюме — комсомольцы
тогда форму носили. ‘Говорю матери:
«Почему, мама, В коммуну не вступите?»
А надо. вам сказать, у нас коммуна еще
с девятнадцатого года, называлась «Крас-
ный пахарь». Мать — ни в какую. Боязно.
Три дня я ее агитировал. Убедил-таки..
Хотел на следующий год Приехать, по-
смотреть, как там моя старуха в колхозе
работает, — не вышло, Так, представьте
тать Гете в подлиннике. (В переводе он ПРотив немецких извергов, то каково же
все-таки сильно проигрывает — а убепил. ДОЛЖНО быть это мучение там, в городе,
в самои гуще гитлеровцев, © которыми
ся. Поступил я — опять, заочно — на кур- eMy mpunetca MupHo muTbl
сы иностранных языков. Подвигался до- — Вам будет тяжело, — сказал я. —
вольно быстро. С одной стороны, курсы — Потребуется величайшее самообладание.
FA marae к и И Е
Придется чорт знает с кем водиться и
строить на лице приятную мину в тот мо-
мент, когда будет хотеться своими рука-
ми урн какого-нибудь палача.
— Понимаю, — повторил Кузнецов. —
Что ж, я готов и к этому.
Он многое дал бы за возможность Гно-
ступать так, как велит ему сердце. Мы
лишали его этой возможности. И все-же
Николай Иванович радовался, что вот, на-
конец, его отправляют. Я видел, как ов
взволнован, этот замкнутый, внешне хлад-
нокровный человек. Я вспомнил себя в
тот час, когда получил очередное задание
партии. Вероятно, подобное чувство испы-
тывал теперь Николай Иванович. Родина,
партия отправляли его на задание.
Ре
при-
новые
*
Вечером в маленькой, аккуратно
бранной комнате Вали собрались
друзья За столом, уставленным снедью и
бутылками, расселась веселая компания:
фон Ортель с Майей, Кузненов и Валя,
сотрудник, рейхскомиссариата Герхард,
прибывший сюда вместе с гаулейтером из
енигсберга, гестаповец по имени Петер,
голландец по национальности, фамилии
которого никто не знал, и Макс Ясковец,
все трое тоже с девицами.
Пауль Зиберт радушен, общителен, ве-
сел, неутомим.
— Майя! — говорит он с улыбкой. —
Вы должны спеть. Просим!
Майя кокетливо отказывается, дергая
плечами.
— Просим! — подхватывают офицеры.
— Просим!
Один только человек из всей компании
не принимает участия в этом шуме: Валя.
Она сидит на диване, откинувшись, молча
курит и задумчиво наблюдает за проис-
ходящим. Глаза ее, чуть пришуренные
TO ли от яркого света, то ли от ‘дыма
папиросы, скользят по лицам гостей, ко
всему присматриваясь, все подмечая. Вот
Майя, наконец, соглашается спеть, ста-
HOBHTCA в позу, ждет тишины. Валя по-
ворачивает к ней лицо, поднимает глаза,
они встретились с глазами Майи. Что с
Майей? Почему она не начинает петь?
Почему ей стало вдруг не по себе? Что
она увидела в глазах этой худенькой мол-
чаливой девушки? Упрек? Презрение? Но
ведь та тоже спуталась с немцем! И Майя
— Кузнецов это. ясно видит, — Майя
отвечает Вале ненавидящим взглядом. И,
ответив, начинает петь. Начинает резко и
зло, словно в отместку Вале. И теперь
уже продолжает смотреть на нее с откро-
венной злобой. Она поет какую-то немец-
кую шантанную песенку, столь же чув-
ствительную, сколь и вульгарную.
— Браво! — восклицает. Зиберт.—Бра-
виссимо! Я пью за женщин!
— За женщин всегда с удовольствием!
— поддерживает фон Ортель и поднимает
бокал.
— За тех, — продолжает Зиберт, —
кто скрашивает нам нашу походную
ЖИЗНЬ.
. Упитанный, непрестанно жующий Гер-
хард произносит торжественно:
— Прошу встать, господа!
Господа встают и пьют за женщин.
— Послушайте, Зиберт, — говорит фон
Ортель, закусывая, — хоть вы и заявили
мне утром, что вы противник служебных
разговоров в компании...
— Да, я категорически возражаю, —
под ждает Зиберт..
— Но, все-таки, сделайте для меня се
годня исключение. Я, чорт возьми, могу
скоро уехать.
— Далеко? — интересуется голландец.
— Господа, — настаивает Зиберт, — я
прошу: никаких разговоров © службе.
— Хорошо, хорошо, — соглашается фон
Ортель, наливая себе, и снова пьет.
Но разговор идет уже вокруг от’езда
фон Ортеля. `
— Завидую вам, — обращается к фон
Ортелю Герхард. — Отдал бы все на све-
те, чтобы уехать из этой проклятой страны.
`°— Опять что-нибудь случилось? — спра-
шивает Валя.
— Сегодня ночью на улице убит подз
полковник Мюльбах. о
(Продолжение следует)
трамматика, словари, переводы из класси-
ков, с другой стороны, немцы-инженеры.
Так вот и научился.
В тридцать шестом году я уже защи-
щал диплом инженера. Защищал на не-
мецком языке — захотелось блеснуть.
Вот, собственно, вся моя. история. ‘Из
Свердловска попал в Москву, года полто-
ра. проработал на заводе; тут война...
ак видите, биография самая обыкно-
венная. Сколько таких, как я, крестьянских
сынов, вышло на дорогу в наше совет-
ское время. Стали люди инженерами, док-
торами, учеными.
Он помолчал, потом спросил неожидан-
HO:
— Кто у вас остался в Москве?
— Жена и сын, — ответил я.
— Вы о них что-нибудь знаете?
— Почти ничего. Сын в армии. Пошел
добровольцем: .
— Вот и я о своих почти ничего не
знаю. Знаю, брат в армии. С первого дня.
В октябре месяце под Вязьмой попал в
окружение. Месяц, ходил по лесам, голод-
ный, еле выбрался. Попал в Волоколамск,
оттуда в Москву. Представляете — звонит
мне с Ржевского вокзала. Пробыли мы
вместе два часа, пока эшелон стоял. Где
‚сн теперь — неизвестно. Перед вылетом
написал ему на полевую почту. Не знаю
— получил ли...
Беседа наша была прервана самым не-
ожиданным образом. Почти одновременно
оба мы увидели в кустах какое-то живое
существо и в то же мгновение явственно
услыхали прерывистое дыхание. Не сгова-
риваясь, оба мы изготовили оружие и
стали подходить к кустам.
Мы увидели мальчугана, совсем малень-
кого, лет шести-семи, ‘лежавшего меж ку-
стов, запрокинув голову. На наши голоса
он. отозвался. слабым звуком.
енок был в страшном виде. Худое те-
ло, ребра, обтянутые синей кожей, неес-
тественно тонкие ноги — и все это одето
в какое-то тряпьё. На ноге y мальчика
гноилась рана.
Ребенок `мутными, почти безжизненны-
ми глазами смотрел на нас и ежился.
Из нескольких слов, которые он затем
проронил, мы узнали все. Мальчика звали
иней, он убежал из гетто искать мать,
которую в группе евреев немцы вывезли
за город, искал ее почему-то в лесу, здесь
заблудился — и вот лежал в кустах двое
или трое суток.
Впрочем, это было ясно и ‘без слов,
Николай Иванович стоял смертельно
бледный, сжав губы так, что на лице его
ясно обозначились скулы. Ни слова не го-
воря,. он снял с. себя телогрейку, бережно,
боясь причинить боль, поднял мальчика,
укутал и быстрыми шагами пошел < этой
ношей к лагерю.
Вечером он пришел ко мне и вновь
стал просить, чтобы его немедленно от-
правили в Ровно. .
Тогда в гостинице, при нашем знаком-
стве, я узидел, что желание Кузнецова
лететь в тыл врага, активно бороться
основано у него на ясном сознании свое-
го патриотического долга. Теперь, после
всего, что он здесь увидел, сознание это
становилось эмоцией, инстинктом — та-
ким же, как голод, как жажда; теперь
это входило в плоть и кровь. И чем даль-
ще, тем труднее было мне удерживать
Кузнецова в отряде.
*+
*
Уже под конец нашего импровиэиро-
ванного вечера-концерта поднялся Нико-
лай Иванович Кузнецов. Он был в при-
поднятом настроении и вместе с тем боль-
ше, чем всегда, задумчив и сосредоточен.
Не сказав, что будет читать, он сразу
начал:
— «Высоко в горы вполз Уж и лег там
в сыром ущелье, свернувшись в узел и
глядя в море...»
Читал Кузнецов ‘ негромко и спокойно,
иногда останавливался, припоминая или
задумываясь, — читал так, будто делился
своими мыслями: и от того, что мысли
эти были самые сокровенные, чтение дей-
ствовало с огобой впечатляющей силой.
бывший фронтовик, ныне мастер ремес- сти. Николай был готов выдержать любое ден. . :
ленного училища № 14 Николай Василь- испытание. Но неожиданно тяжелое ране- Орден Ерасното Знамени украсил грудь
евич Миронов. ние, полученное глубокой осенью памят- Командира.
ного гола начала войны, многое изменило:
И эта простая и в то же время заме-
чательная жизнь простого русского чело-
века воочию показала нам, как советские
люди создавали и создают славу своего
народа — нарола-героя.
— А сожалению, летать вы больше не
сможете, — сказал Николаю после
возвращения из госпиталя
медицинекой комиссии.
его
предселатель
оеретов ралтики в августе 1944 года
Николай Миронов был натпражден ордо-
нои Отечественной войны 1-й степени.
— Можно еще многое вепомнить,
рассказывает Николай Миронов. — На
Севернюм Кавказе в декабре 1942 года
пошел я в одном месте выбирать наблю-
далельный пункт. Вместе со мной шел
разведчик, х сзади телефонист тянул ли-
нию, И вдруг мы наткнулись на больную
труппу румын, человек в сорок. В одно
мгновенье мы трое пришли к одному ре-
шению: но отступать, навязать врагу
внезапный бой. Полетели гранаты, потом
мы открыли автоматный огонь. Румыны
так растерялись от этого неожиланного
a, ЧТО В ПАанике етали убегать. А
четырех солдат и одного офицера мы. взя-
ли в плен. За эту маленькую операцию
каждый из нас был натражден медалью
«За отвагу».
И она вместе с другими медалями на-
поминает гвардейцу о славных боевых
‘эпизодах.
` Вончилаюь война. Бывший ученик шко-
лы ФЗУ, ставшей теперь ремесленным
училищем № 14, вернулся домой. Он
снова пришел в училище, `чтобы теперь
самому воспитывать новое поколение ра-
бочих.
Трудовую славу Родины умножают
сейчае He \лько Николай Миронов,
группа которого три месяца подряд завое-!
вывает переходящее Врасное знамя ста-
рых кадровых рабочих завода «Калибр»,
но и многие бывшие его ученики.
Вот пришел недавно Фрезеровщик Ни-
колай Пищулин. Он показал вырезку из
тазеты, где высоко оценивается его. етё-
хановский труд. Ну, как не порадоваться
мастеру-воспитателю ‘успехам своего пи-
Toma.
Часто приходят в Николаю Миронову
рассказать о своих трудовых победах и
молодые Ффрезеровщики завода «Калибр»
Евгений Капранов и Виктор Филин...
Да разве всех перечтешь! a
Beo onm < болышой блатодарностью
вспоминают и говорят о Николае Василь-
евиче Миронове, который дал им в руки
профессиональное мастерство, научил их
служить Родине так, как служит ей он
сам — гвардеец и в fo и в труде. —
Ю. ВОЛГИН.
уже совершили несколько тренировочных
прыжков.
Сегодня после приземления в’ Люотошин-
ском районе молодые. параниотисты побы-
вают в гостях у колхозников и проведут
се ними беселы о победе советского нарола
в Реликой Отечественной войне.
В. КОНДРАТЬЕВ.
НА СНИМКЕ: мастер 14-го ремесленного. училища бывший фронтовик Николай
Миронов рассказывает учащимся своей группы о событиях Великой Отечествен-
ной войны.
Фото В. СОРОКИНА.
..Это было не так уж давно. Жил на
окраине столицы обыкновенный москов-
ский мальчуган Коля Миронов. Как и
все его сверстники, ходил он учиться,
потом поступил в школу ФЗУ при м0-
сковском заводе «Калибр».
Хорошо, когда в жизни есть. прямая
дорога, ясная цель, когда вокруг тебя
старшие товарищи, друзья — вниматель-
ные и чуткие советские люди, готовые
во всем помочь, во-время полдержать че-
овека.
Хоропю, очень хорошо на душе и ра-
достно на сердце, когда ты выходишь из
райкома комсомола, держа в руках но-
венький комсомольский билет.
Коллектив школы ФЗУ, комсомойьская
организация — они начали воспитытать
Сегодня с одного из подмосковных аэро-
дромов в воздух поднимется самолет. На
его борту будут находиться 11 студентов
Московского энергетического института
имени Молотова. Все они занимаются в
спортивно-парашютной группе 2-го Мо-
CKOBCKOrO городского аэроклуба.
Это было тяжелое сообщение. Что же
делать? Ведь если твоя большая свобод-
ная Родина ведет кровопролитную войну
за свою свободу и независимость, зна-
Чит, в этой войне должен участвовать
каждый советский человек. Если нельзя
Николаю бить врага в воздухе, он будет
уничтожать его внизу, на земле.
И Николай начинает полную боевого
напряжения учебу в артиллерийском учи-
лище.
— Вот после училища и начался мой
боевой путь уже на зомле, — улыбаясь
говорит Николей Миронов. — И вни-
зу много повоевать пришлось. А насчет
того, как я воевал... Пожалуй, как и
все. Старался, конечно, не’ отставать!
Простой советский человек. каких 8
Групповой прыжок парашютистов
В ознаменование Дня Победы парашю-
тисты-внортемены, студенты комсомольцы
Ю. Евдокимов, Н. Ратников, Т. Давыдова
В. Першин и’ другие решили совершить
групповой парашютный прыжок в под-
шефном Лотошинском районе.
Под руководством опытного инструкто-
ра парашютного спорта тов. Илюхина они