оказал громадное влияние на широкие круги современных архитекторов и нашей вузовской моло
дежи. Объяснение этому явлению чрезвычайно просто. „Дворец труда“ - это впервые материализованный метод конструктивизма. Ему нельзя подражать. Ему можно только следовать, и это - тер
нистый путь самостоятельной, вдумчивой и твор
ческой работы. „ APKOC“ же - новый рецепт „решения фасадов“. Он внешне революционен и внутренно безобиден. Это линия наименьшего сопротивления, по которой пошло большинство.
Так создался первый этап „нового стиля“, исчерпывающую характеристику которого составляет каркасная система вертикалей и горизонталей с заполнением ее или телом стены или сплошным
застеклением. Так же создалась и так называемая „стекломания“ - как самый легкий и безответственный способ заполнения каркаса, величина ко
торого (заполнения) определяется недействительной необходимостью в свете, а промежутками, образуемыми расчленениями каркаса.
Потребовалось много времени для того, чтобы от этого первоначального периода, во что бы то ни стало выдвигающего вперед конструктивный каркас стены, перейти к более углубленному пони
манию и трактовке стенной поверхности, не только как величины элементарно конструктивной, но и как изолирующей плоскости, за которой скрывается определенное социально-общественное содержание.
Если все это время работы советских архитекторов протекают почти в полной изоляции от Запада и Америки и сходство некоторых решений наших и заграничных товарищей объясняется естественными выводами из одинаковых конструктивных предпосы
лок, то, начиная с 1924 - 25 гг., к нам начинает проникать ряд западно-европейских журналов, зна
комя нас с достижениями заграничных архитекторов и оказывая попутно значительное влияние и на нашу повседневную работу. Необходимо, однако, ука
зать, что достижения наших западных товарищей в свое время подвергались влиянию, с одной стороны, здоровых идей конструктивизма, экспорти
рованных в 1922 г. на запад Лисицким и Эренбургом, а с другой - влиянию супрематических композиций Малевича, своими плоскостными и объемно-пространственными архитектонами необычайно напоминающих объемно-архитектурные композиции голландцев Дейсбурга и Ван-Эстерена.
Но как бы то ни было, При помощи целого ряда журналов и книг, и в первую очередь при помощи чехословацкого журнала „Ставба („Stavba“), французского „Эспри нуво“ (“Esprit Nou
veau“), голландского „Де стиль“ („De styl“) и поль
ского „Блок“ („Blok“,) советские архитекторы узнают, что за таможенными границами почти в каждой европейской стране имеется большая или меньшая группа революционеров-новаторов, пути которых в некотором отношении пересекаются с нашими. Именно в это время мы научаемся ценить и уважать многолетнюю настойчивую и упорную революционную работу Вальтера Гропиуса, восхищаемся ост
рым умом и рациональным изобретательством Ле Корбюзье-Сонье, в ряде проектов и теоретических книг переоценившего заново все старые архитектурные ценности.
Но в связи с этим знакомством и достижениями наших западных товарищей появляется другая фаза „очередного нового стиля“, заимствующая от
Корбюзье лишь его формальные атрибуты, лишь трактовку стенной поверхности, горизонтально протяжные окна или какие-либо другие детали оформления. Среди широких кругов наших архи
текторов и молодежи стала модной новая оболочка этого стиля, сменившая предыдущую, не задевая и в том и в другом случае коренного решения архитектурного задания. Отдавая должное дости
жениям наших западных товарищей, архитекторыконструктивисты желают почерпнуть у них не те или или иные элементы формы, а те здоровые принципы и рабочие методы, которые действительно сильно помогают нашей работе, подкрепляя ее в одних случаях, позволяя в других отчетливо разобраться в тех расхождениях и разногласиях, которые вызываются совершенно отличными об
щественными и хозяйственными условиями нашего существования.
Однако широко расходящаяся волна современной архитектуры нередко попадает в ряды архитекторов, не учитывающих этого важнейшего обстоятельства; и вот как результат этого уродливого явления мы видим и на выставке СА целый ряд работ, выпол
ненных не новыми методами, а в трафаретах нового стиля.
Перед нами вырастает грозная опасность - опасность появления канонов нового стиля, опасность появления трафаретов нового оформления, не заде
вающих организма самого задания и получающих свое самостоятельное эстетическое бытие.
Другими словами, речь идет о подмене истинно революционных принципов конструктивизма, идущих к самой сущности всякого задания и заставля
ющих переоценить его, начиная с плана и конструкции и кончая органически вытекающим из них оформлением, - о подмене этих принципов внешними тра
фаретами нового стиля, прикрывающими собой атавистическое плановое решение или архаичный конструктивный прием.
Увидеть эту опасность во-время, предостеречь себя от этого более легкого, но чуждого нам пути - чрезвычайно важно и необходимо.
И если на многих из экспонированных на выставке СА работ эту опасность мы увидели, если нашли в себе достаточную энергию к борьбе с ней, то это будет одним из значительнейших результатов выставки, одним из несомненных ее дости
жений. Но наряду с этим, необходимо отметить на выставке и целый ряд положительных моментов, определяющих новые вехи дальнейшего нашего развития, намечающих грядущую эволюцию наших рабочих методов и приемов.
Выставка продемонстрировала нам целый ряд работ, выполненных в подлинном плане конструк
тивизма, серьезно и углубленно базирующихся на предпосылках самого задания и отвечающих на эти предпосылки, как на условия социального за
каза. Лучшие из этих работ свидетельствуют и о высокой художественной культуре авторов, о глу
боком понимании того объемно-пространственного архитектурного материала, которым они располагали, и о умении использовать его в процессе самого конструктивно-утилитарного разрешения задачи. Мы не останавливаемся ни на этих отдельных работах, ни на этих отдельных авторах, так как этому достаточно места и внимания уделяли и продолжают уделять страницы нашего журнала.
В данном случае нам интересно проследить те
положительные или отрицательные методологичес