А вотъ малыя державы - ну, отъ этихъ по
меньше и забавы.
Примѣрно, Испанія да Португалія - для нихъ
вышла скверная талія:
Всѣхъ своихъ еретиковъ сожгли - съ тѣхъ
поръ по міру пошли.
Только и есть бой быковъ, - да съ этого не
будешь сытъ да здоровъ.
Вотъ Италія страна - прежде Имперіей была, А теперь жители ѣдятъ макароны, - да но
сятъ драныя панталоны,
Тутъ и городъ Римъ столица - и живетъ
въ немъ старая папа-птица.
Ужасно сердитая и все пишетъ - всѣхъ вра
зумляетъ, что міръ только ей и дышетъ.
Отъ нея всѣ бѣгутъ прочь - даже карди
налы не могутъ ПОМОЧЬ;
Ну, а дальше все мелкота - не государства,
а одна мокрота.
Греція, Болгарія, Сербскія братушки - ихъ
что соленыхъ огурцовъ въ кадушкѣ.
Все иностранныхъ принцевъ призываютъ,
Но извѣстно, что отъ нихъ помощи не бы
ваетъ.
Чуть не забылъ: еще Венгры да Австріяки -
эти живутъ какъ кошки да собаки,
Оба государства изъ маленькихъ кусочковъ,
какъ деревенское одѣяло изъ лоскуточковъ, Все разноцвѣтные, да недовольные - да скоро
сжалятся сосѣди сердобольные,
Все къ рукамъ приберутъ, - и какъ поро
сенка вмѣстѣ съ кашей сожрутъ...
А теперь, братцы, я съ вами квитъ - вонъ и приставъ изъ окна грозитъ.
Грибъ.

Полезный дѣятель.

У подъѣзда министерства стоитъ карета, ожидающая выхода „самого“. На козлахъ сидитъ неимовѣрныхъ размѣровъ дородный кучеръ съ окладистой бородой. Въ ожиданіи выхода изъ подъѣзда показывается бравый курьеръ, весь увѣшанный медалями и зна
ками отличія за долголѣтнее и усердное подсаживаніе важныхъ господъ въ экипажъ.
- Что, Дмитрій Васильевичъ, чай боязно по нынѣшнимъ временамъ ѣздить-то? - дѣловымъ шопотомъ спрашиваетъ онъ кучера.
- Пріобыкъ, Семенъ Семеновичъ. Первое-то время оно, дѣйствительно, страшновато было, - а теперь ништо. Да и то сказать - нашего-то не тронутъ: мощи, а не человѣкъ.
И что съ его взять? - итакъ Богъ обидѣлъ: глухой, да слѣпой. Имъ такихъ не надо. Вотъ иное дѣло въ прошломъ году, такъ
натерпѣлся страху. Такой попалъ баринъ, что того и гляди...
Въ это время дверь распахнулась и двое курьеровъ, поддерживая дряхлое тѣло въ цилиндрѣ, протащили его до дверецъ ка
реты. Кучеръ былъ правъ: его пассажиръ, дѣйствительно, никому не могъ быть нужнымъ...
Наблюдатель.
Словно лай изъ подворотни
Робкихъ псовъ въ глухую ночь, Мчатся вопли черной сотни:
Думу прочь!
Пусть подъ эти крики вскорѣ Вновь объявится указъ, - Наша дума, наше горе
Всежъ останутся при насъ.
Пусть глухая ночь, какъ прежде, Вновь закроетъ небосводъ, -
Въ рабской вѣрѣ и надеждѣ
Не уснетъ гигантъ-народъ.
Легче въ Ладожскія воды Обратитъ назадъ Неву,
Чѣмъ залить костеръ свободы, Разъ пылавшій наяву.
Тяжела борьба съ волнами,
Труденъ путь къ мечтѣ святой,
Страшенъ врагъ, - но солнце съ нами, Солнце наше, солнце - стой.
Альми.