обязанъ М. I. Скалонъ; но еслибы онъ захотѣлъ использовать весь тотъ матеріалъ, который слу
чайно сдѣлался его достояніемъ, какъ одного изъ многихъ, то этого, конечно, не позволили бы сдѣлать скромныя рамки журнальной статьи.
Оставляя въ сторонѣ офиціальныя заслуги Маріи Іосифовны, которыя достаточно извѣстны всѣмъ, сошлемся на лучшую лѣтопись ея дѣя

тельности - тысячи благодарныхъ сердецъ, въ которыхъ неизгладимыми чертами запечатлѣно имя «доброй генеральши» ..

Въ самыхъ затруднительныхъ случаяхъ жизни, когда, казалось, исчерпаны были всѣ средства, использованы безрезультатно всѣ пути, оби
ты всѣ пороги, въ умахъ русскихъ варшавянъ естественно рождалась мысль обратиться къ М. I. потому, что здѣсь никто не ждалъ отказа, и намъ неизвѣстны случаи, чтобы кого нибудь постигло разочарованіе.
Наоборотъ, иногда просьбы носили странный, если хотите, забавный характеръ требованій, ибо толпа такъ охотно подвигъ вмѣняетъ въ обя
занность; нерѣдки были злоупотребленія добротой и отзывчивостью М. Ӏ.; но это нисколько не мѣшало ей съ необыкновенной готовностью откликаться на всякій призывъ, ревностно искать повода къ добру, осушать слезы безъ излишне кри
тическаго изслѣдованія, безсознательно являться тѣмъ «добрымъ геніемъ», который въ наше время все больше становятся достояніемъ сказки. Вотъ почему, присутствуя на пышныхъ похоронахъ генералъ-адъютанта Скалона, созерцая роскошные вѣнки, безчисленныя депутаціи и весь тотъ пе
чальный блескъ, съ какимъ Варшава проводила своего генералъ-губернатора, я невольно подумалъ, что его могила не нуждается въ великолѣпныхъ и величественныхъ монументахъ, такъ какъ лучшій памятникъ воздвигнутъ ему при жизни.
Воздвигнутъ не чужими холодными руками, а величіемъ его души и близкимъ и дорогимъ человѣкомъ, истинной подругой, «товарищемъ
не только по должности Предсѣдателя Общины Краснаго Креста, но въ самомъ возвышенномъ значеніи этого слова...

Марія Іосифовна скоро покинетъ Варшаву.

Офиціально она покинула насъ уже съ кончиной супруга.
Но правильно и проникновенно сказалъ одинъ пастырь, что около имени М. I. творится стоустой молвой какъ бы народная легенда.
Это не простая благодарность за содѣянное добро, за дѣла благотворительности.
Это откликъ народнаго сердца гуманному, любвеобильному сердцу, глубоко чувствовавшему
чужія скорби и потому заслужившему общее сочувствіе...

Пройдутъ годы.

Многое забудется, сотрется безжалостной рукой всесокрушающаго времени.
Личныя симпатіи потускнѣютъ и обезцвѣтятся, и новое поколѣніе легкомысленно забудетъ старыя заслуги, громкія имена, блеснувшія и угасшія подобно случайнымъ метеорамъ.

Но жажда добра и милосердія не заглохнетъ. Настойчиво ища примѣровъ и корней въ прош

ломъ она вырветъ изъ забвенія имя Маріи Іосифовны Скалонъ и окружитъ его свѣтлымъ ореоломъ любви и уваженія.
Она создастъ подлинную легенду о женщинѣ заступницѣ и печальницѣ людей, обойденныхъ и обиженныхъ судьбой.
На пьедесталѣ нерукотворнаго памятника встанетъ новая величественная фигура...

Ал. Гр. Въ дорогѣ.

Сестрі. Снѣга! Снѣга! Вы саваномъ пушистымъ
На душу мнѣ легли..
Снѣжинокъ-слезъ сугробомъ серебристымъ Мнѣ сердце занесли.
Занесена, угнетена снѣгами,
Какъ памятникъ, родная ель стоитъ... Но плачетъ ель холодными слезами,
Молитву-вздохъ, рыдаючи, творитъ.
И вьюга ей въ отвѣтъ визжитъ, смѣется,
Реветъ, какъ сатана... Но добрый, свѣтлый лучъ къ тебѣ вернется, Родимая Страна!
Растаетъ снѣгъ на нивѣ грустно-бѣлой...
Весна! Ты ей вернетъ цвѣтной узоръ - О, воскреси душѣ осиротѣлой
Потухшій міръ... Зажги угасшій взоръ! -
Лидія Лебедева.
Въ декабрѣ 1913 г. Уѣзжая изъ Россіи.