«СОВЕТСКОЕ ИСКУССТВО».
== 939.
в репертуаре
чтеца
Несколько раз я пытался BRINGHTD gy
программы своих литературных вечеров,
наряду с Гоголем, Чеховым, Горькны 4
другими великими русскими классиками,
произведения Салтыкова-Щедрина, fy g
долго не мог найти стиля исполнения,
ключа к пониманию и правильному actor,
кованию его замечательных произведений,
блещущих остротой и сочностью языка,
яркостью и меткостью сатирических обра.
зов.
В ноябре 1936 г, слушая по радно де
клад товарища Сталина о проекте Ко ,
ституции на Upesswuatinom VIII acecom
ном с’езде Советов, я обратил 000608 вин;
мание на то место, где Иосиф Виссарион»
вич цитирует Салтыкова-едрина, и п;
HAN, насколько сатира Щедрина сое
менна и злободневна, понял, какую боль
шую и полезную службу она может и
служить советскому народу в борьбь ста. —
питалистическим окружением и с пере.
житками капитализма В сознании людей,
Прежде всего я начал работать нд
«Сказкой о ретивом начальнике, как он
сам своими действиями в изумление был
приведен», Сатирический образ этого са:
модуря-бюрократа, который хотел Amepary
снова закрыть, но во-время опохватилея,
что «кажется сие от него не зависит», m0.
лучил в историческом докладе товарищь
Сталина вполне ясную и определенную
трактовку.
Следуя этой трактовке, взяв 68 33 № _
нову, я получил необходимый ключ к
правильному толкованию сатирических 0.
pasos многих произведений Салтыков
Щедрина. ©
Работа оказаласв чрезвычайно интер
ной. Чем больше я перечитывал Щедрина,
тем все более открывались мне новы 1
новые глубины, тем ‘большие трудном
возникали в преодолении поставленных
‘исполнительских задач. .
Нужно было передать слушателям из
рую политическую направленность ци
ринокой сатиры, вложить в нее всю пел,
висть свободного человека к тому спок,
который порождает бюрократов, голове
пов. «ретивых начальников».
Постоянно советуясь с крупными ле
ратуроведами, специалистами по Ще
ну, я провел два года непрерывной раб.
ты. В результате к пятидесятилетию ©
дня смерти М. Е Салтыкова-ШЩедрина #
подготовил следующую программу: сказка
«Либерал», «Добродетели и поро,
«Сказка о ретивом начальнике, как он ии
своими действиями в изумление был при.
веден», отрывок из «Истории одною м.
рода» (третья глава: опись градоначаль
никам в разное время от вышнею 1
чальства поставленным), отрывок из «№
шехонских рассказов» («Городничие bet
сребренники»). «Легковесные тоспод» Е
характеристику Иудушки из романа «Г,
пода Головлевы».
Этот’ роман считается одним из наше
лее значительных произведений Салтыке
ва-Щедрина. Образ предателя и лицемев .
Иудушки вошел в литературу и в 6
как синоним всего самого подлого w rit
ного, Для чтеца и актера этот 0бр8з пред.
ставляет заманчивый и в 70 же врен
чрезвычайно трудный материал. «ТГоспоз.
Головлевы» — большая по об’ему вещь
Даже с купюрами невозможно прочесть #
в один вечер.
И я рискнул пойти wa некоторое тво}
ческое дерзание: попробовать с помощы
композиции дать художественную хара
теристику зловещей фигуры ° Иудушке
Эта работа много Раз переделывалась, #0
и в настоящее время я не ‹моту еще ск
зать, чтобы она меня вполне удовлетес
pata ни в смысле композиции тексте. 11
в смысле исполнения, Это должно при’
ти, вероятно, со временем, точно так Ft
как со временем актер овладевает такими
образами мировой литературы и драмат)р
гии. как Тартюф. Ричард Ш. Городнитий
‘Фамусов и другие.-
Жанр художественного чтения литер >,
турных произведений очень быстро р ци
вивается в нашей стране, Это прямое 1 ви
казательство громадного культурном № м
ста широких масс. Чтецы пропатандирую
Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Льва Tor
стого, Чехова, Горького ‘и других &л800 =
ков литературы, Много делают чтецы ди
пропаганды советской поэзии и прозы,
Бесспорно, труднейший жанр худож.
вённой литературы -= сатира являимо
наиболее острым боевым оружием, Чтецн
должны ‘Уделять этому жанру возможи
больше внимания, и в этом отношения
Салтыков-Щедрин может дать богатейший gy
материал, неисчерлаемый по тлубияе Е №,
яркости сатирических образов. В репер! (,
аре чтецов ему должно быть отведено %
но яз первых и основных мест, Jor
Эммануил КАМИНКА
*
° ШЕДРИН И РУССКИИ ТЕАТР.
М. Е. Ари Портрет работы Н. А. Ярошенко
oog
очерков». Но Салтыков отделил комедию
от этой книги и, напечатав. в журнале,
отдал в театральную цензуру под новым
заголовком: «Смерть Пазухина».
Комедия даже в чтении поразила всех
своей сатирической силой. Самый друже-
любный из критиков комедии Салтыкова
В. Я. Стоюнин, отрицая ‘за ней драмати-
ческое достоинство, писал: «Читая все эти
сцены, мы верим, что все это действи-
тельно было, но было как случай; что все
эти лица действительно жили, живут, но
как исключительные личности».
Перечитывая этот отзыв, слышишь то
же, что говорилось при появлении коме-
nua «Свои люди — сочтемся» Островското,:
а еще раньше — при появлении <«Ревизо-
ра». Достоверность того, что рассказыва-
ли эти комедии, была так велика, что
оспаривать ев критики не решались, но
признать достоверность изображаемото _в.
«Ревизоре», в «Своих людях» и в «Смерти
Пазухина» — значило признать неоспори-
мость обвинительного акта против царской
России. И критика спешила бросить рен-
лику Гоголю; Островскому, Салтыкову: да,
это, к сожалению, верно, но ведь это толь-
ко «случай»; Пазухины и Фурначевы cy-
шествуют. «но как исключительные лич-
ности», Как Гоголя и Островокого обви-
няли в отсутствии «нравственной ‘ идеи»
и добродетельных лиц, так в 10м же 06-
виняли ‘и Салтыкова. И обвиняли ето да-
же сильнее, чем предшественников: у Го-
толя появлялся «жандарм» в конце пьзсы,
Островскому ‚навязали дополнительного
«квартального» для ‘моральной развязки
комедия: у Салтыкова никто He 0-
являлся и никого навязывать ему’ было
невозможно, ‹ Комедия Салтыкова вся,
сплошь и целиком, построена ‘на корыст-
ной борьбе ее героев. из-ва ‘денег; В ней
нет никаких других ‘мотивов; нет о ника-
ких ответвлений в сторону чувства” —
мнимого (любовь Хлестакова к Марье
Антоновне) или действительного (мораль-
ная и жизненная катастрофа Больнтова).
Смерть Пазухина заканчивается циниче-
a>
ским обращением жулика Живновското к
публике: «Господа! представление кончи-
лось, порок наказан, добродетель... да где
же добродетель?! ‘Не оставьте нас, Про-
кофий Иванович!»
Живновский, как бы от лица не только
персонажей пьесы, но и всей публики,
низко кланяетея вслед торжествующему
Порфирию Пазухину, хищнически завла-
девшему золотой мошной.
Пьеса Салтыкова даже со страниц жур-
нала поражала драматической силой сво-
гего тнева. Величайший из актеров эпохи
Нров Садовский ухватилея за пьесу обе-
ими руками, чувствуя, что к дверям рус-
ского театра подошел новый великий дра-
матург, достойный наследник Гоголя и
сотоварищ Сухово-Кобылина.
Но цензура не’ меньше Садовского по-
чувствовала, что «Смерть Пазухина» —
первый опыт полноправного наследника
Гоголя, и категорически запретила коме-
дию, не желая усиливать’ силу сатиры
Щедрина ‘могучими средствами театра.
Затрет тяготел’ над комедией Салтыкова в
течение всей жизни ‘ее автора.
`Позволительно задать’ ‘вопрос: что, если
бы Салтыков тогда же, в 1857 тоду, уви-
дел. свою комедию в исполнении Прова
Садовского и ‘других замечательных акте-
ров’ Малого: театра? Стал: бы Салтыков т0-
тда, утверждать, ‘что он нё. драматург? Мот
ли бы он отрицать, что театр Усиливазт
трозное звучание его сатиры?
Но Салтыков никогда. не видел «Смерти
Пазухина» на сцене и не мог знать того,
что внаем теперь’ мы; видевшие его пьесу
в иснолнении многих Тзатров и ‘актеров:
что OH — замечательный драматург, а его
пъеса -= достойная современница «Овоих
людей» и «Смерти. Тарелкина».
Однако. и трагическая неудача co
«Смертью. Пазухина» ‘не заставила Салты-
кова отбросить. перо драматурга. Между
1859 и 1862 годами им написана большая
комедия «Тени». Е краски еще более
мрачны, чем краски первой комедии. Ко-
тда-то Гоголь, протестуя против любов-
ми задатками, он сыграл свою роль от“
лично; он изобразил хорошо одетого муж-
чину и говорил те самые слова, какие мо-.
жет говорить только такой ‘негодяй, как
Бурцев. Мало ‘того; он торячился, он’ увле-
кэлея; очевидно, он принял › Бурцева sa
что-то серьезное. Скажите мне, пожалуй-
ста: отчего г. Шумский Так охотно берет-
ся за подобные роли, и именно только’ з&
подобные роли? Я полагаю, оттого, что
OH — протей». } {
Не меньше достается и «петербургоко-.
му протею» — Самойлову, «Всем известно,
—пишет Щедрин в статье «Петербургские
театры» («Современник», 1863 г.), — что
г. Самойлов, — актер великий, но он актер
всех стран и времен, & преимущественно
всех костюмов; В штатском платье-ему не
по себе; тебно. Хорошо еще, если эт
штатское платье представляет собой ка-
кой-нибудь. старинного покроя фрак (еще
лучше, если при этом сапоги с отворота-.
ми), сильно потертый по швам, как на-
пример, в давнишней пьесе «Отставной
музыкант и княгиня», — ну, тогда играть
можно, ибо старинный костюм есть эмбле-
ма старинного же человека; следователь-
но, тут и гримировать себя ‘можно. . 68-
мым искусным образом, и кашлять мож-
но, и плакать чате, нежели того требует.
человеческий ‘организм, находящийся в
нормальном состоянии».
Даже в «Короле Лире» Самойлов, по
свидетельству Шедрина, играет лишь
очень-очень дряхлого старика и делает
это до того убедительно, что зритель ни.
на минуту не может усомниться, что пе-
ред ним. действительно очень-очень дрях-
лый старик. «Но смертных, — продолжает
Щедрин, — простых, бескостюмных и не-
старых смертных он играть просто не мо-
жет, потому что это прямо противно его
артистической натуре, потому что простой
смертный не представляет никакого на-
ружного сучка, зь который можно было
бы сразу схватиться, потому что простого
смертного надобно ‘еще допрашивать и
раскалывать, чтоб допроситься и `доко-
паться до’ того, что составляет его сущ-
ность».
Итак, Щедрин осуждает «протеизм»
прежде всего за то, что вктеры-протеи да-
же н не стараются раскрыть внутреннюю
сущность обряза, а озабочены лишь изоб-
режением внешней‘ характерности,
Великий.
русский.
‘сатирик
ных вавязок в пьесах, писал: «Теперь
сильней завязывает драму стремление до-
стать выгодное место...». В этой строке —
вся тема мрачной комэдии Салтыкова.
Действие происходит в «высших сфе-
рах»› чиновного Петербурга. «Князем Та-
ракановым», занимающим министерское
место, правит его «дама сердца», общедо-
ступная Клара Федоровна. Для тото что“
бы добиться толку в министерстве, необ-
ходимо дать крупную взятку Кларе. Эта
вольная дама вывела в люди директора
департамента Клаверова: бывший «либе-
рал», он теперь в чине генерала свод-
ничает для князя Тараканова, Князю при-
тлянулась жена чиновника Бобырева, под-
чиненного Клаверова, и этот превосходи-
тельный сводник тотчас доставил ее сво-
eMy покровителю. Бобырев долгое время
нё подозревает 06. этом. Но вот он убе-
дилея в том, что его жена — любовница
киязя. Казалось бы, здесь должна на-
чаться драма... Нет, здесь начинается не
драма, & идиллия: Бобырев вспоминает,
что своим прекрасным местом он обязан
жене, а через жену обязан князю, и, обе-
регая нерушимость этого места, Бобырев
предпочитает вместо драмы пребывать в
идиллическом покое. безмятежно-сытого осу-
ществования,
Тевтр. Щедрина. Есть ли такой театр:
Театр Гоголя — это том драматических
сочинений; театр Островского — это не
сколько томов оригинальных и. перевод-
ных комедий. драм и драматических хро-
прошло полвека CO Ade CCP SOUR NUL ник. Но где театр Щедрина?
русского писателя, тениальног сатирика (уп) большая комедия «Смерть Ila.
М. Е. Салтыкова (Н. Щедрина). на
И * : - о зухина» Никогда не появлялась
Это был удивительный писатель. Юве ка nevmuena им
нал, Рабле, Свифт, Вольтер — вот имена,
рядом с которыми вписано в историю ми-
ровой культуры имя Щедрина. Он не ус-
тупал им ни в ненавиети ‘к уродетвам
жизни, ни в злости, ни в убийственном
искусстве иронии. Но есть нечто,, что от-.
личает его от этих классиков сатирическо-
то жанра: отрицая темное, низкое, он’ все-
тда утверждал высокое и светлое. :
Горячая любовь к родине, глубокая в8-
ра в человека — вот чувства, которыми
продиктованы ШЩедрину самые желчные,
самые жестокие страницы обличения гнуб-
ностей современной ему. российской дейст-
вительности, изобличения отвратительней-
ших человеческих пороков.
Гуманизм и патриотизм — вот важней-
шие черты Щедрина-сатирика.
«Я люблю Россию до боли сердечной и
даже не могу помыслить себя тде либо,
кроме России». Это писал Щедрин. Щед-
рин, создавший бессмертные сатиры на
Россию крепостников («Пошехонская ста
риназ), на Россию бюрократов («Помпаду-
ры и помпадурши»), составивший незабы-
ваемую историю ‘расейского города Глупо-
ва, от первого градоначальника Климен-
тия, Амадея Мануиловича, до последнего
двадцать второго — Перехвал-Залихват-
ского, Архистратита. Стратилатовича, того
самого, который в’ехал в Глупов на белом
коне, сжег гимназию и упразднил науки...
Только клеветники могли утверждать, что
«Глупов» — ‘10 сатира на историю Рос-
сии. Не. историю страны, & самодержав-
но-бюрократические порядки в ней биче-
вал Щедрин во имя великой и самоотвер-
женной любви к родине.
Писарев написал когда-то несправедли-
вую статью о творчестве Щедрина, озагла-
вив ее «Цветы невинного юмора». Щед-
рин — и «невинный юмор»! Трудно пред-
ставить себе понятия, более далеко друг
от друга отстоящие. Сатира’ Щедрина —
неумолимый и страшный бич в руках де-
мократа и просветителя, соратника Нек-
расова, Добролюбова и Чернышевского, Ca-
тира Шедрина всетда Silla политине-
ски остра и целенаправленна.
Сатиры Щедрина сохраняют Ax Bac
величайшее художественное и познава-
тельнов значение. Поколения и поколения
будут по произведениям Щедрина 3Hano-
миться с прошлым, учиться ненавидеть
реакцию и мракобесие во всех и всяч®-
ских проявлениях. Ленин писал в 1907 г.:
«Еще Некрасов и Салтыков учили pyo-
ское общество различать под приглажен-
ной и напомаженной внешностью 0бразо-
ванности крепостника-помещика его хищ-
ные интересы, учили ненавидеть лицеме-
рие и бездушие подобных типов».
Советскяй народ знает и любит Щед-
puna, Метким шедринским словом клей-
мит он своих врагов, бичует лицемеров,
высмеивает пустословов. Щедрин — один
из любимейших писателей классиков марк-
сизма-ленинизма.
В библиотеке Маркса стояли KHARERH
Щедрина — «Господа таликентцы», «Днев-
ник провинциала», «Убежище Монрепо»,
«За рубежом». Они помогали ему в изу-
чении политического и экономического по-
ложения России, он читал их с каранда-
шом в руках, подчеркивая и выписывая.
Но не только наблюдательного описателя,
конечно, ценил Маркс в Щедрине, но и
тениального художника. Автор таких ге-
ниальных памфлетов, как «Святое семей-
ство», «Господин Фогт», не мог не воздать
должного сатирическому таланту Щедрина.
Ленин упоминает. в своих произведе-*
ниях щшедринские образы около трехсот
рав. Неоднократно использовал Ленин об-
раз Порфирия Головлева — Иудушки, хан-
жи, лицемера и предателя. Именем Иуду-
шки Ленин клеймил кадетов и меньшеви-
ков, ренегата Каутского, подлого предате-
пя Троцкого,
Всем нам памятны речи и доклады
товарища Оталина, в которых он исполь-
зует замечательное сатирическое наследие
ТЦедрина. Говоря о типе чиновника-бю-
рократа, который считают, что «руково-
дить — это значит подписывать бумаги»,
товарищ Сталин напоминает о щедрин-
ской помпадурше, которая учила молодого
помпадура: «Не ломай голову над. наукой,
не вникай в дело, пусть другие занима-
ются этим, не твое это дело, — твое де-
ло руководить, подписывать бумаги».
(Речь на первой Всесоюзной конференции
работников социалистической промышлен-
ности в 1931 г.). .
«Критиков» проекта нашей Конституции
из фашистской «Дейтше Дипломатиш-По-
литише Корреспонденц», которые утверж-
дали, что «СССР является не государст
вом. а всего-навсего — теотрафическим по-
нятием», товарищ Сталин сравнил с щед-
ринским «ретивым начальником», который,
заметив Америку. возмутился и наложил
резолюцию «закрыть снова Америку»!
(Леклад на Чрезвычайном УШ С’езде Со-
ветов в 1936. г.). . :
Сатирическое наследие Щедрина 6ес-
смертно. Образы ето творений — остро
отточенное оружие, которое советский на-
род использует и будет использовать для
изобличения своих врагов, для борьбы с
пережитками капитализма в сознании лю-
дей. для борьбы за коммунизм, за мир
счастья и справедливости, о котором меч-
тал великий Шедрин.
es
eed, eee ote eo Oe ORS
ge em ede ааа tO SS
сцене при жизни автора, не включена им
в собрание сочинений; друтая большая
комедия - «Тени» увидела свет Pah
единственный раз в единетвенном спек-
такле Литературного фонда’ (1914 год) по
случаю 25-летия во дня смерти автора.
< В собрании сочинений Шедрина рас-
сеяно немало «драматических очерков»
(определение . это принадлежит самому
Шедрину) на самые различные темы. Так,
в «Губернских очерках» в первом же
проязведении, прославившем Щедрина как
сатирика, находим «драматические» очер-
хи — «Просители» «Выгодная женить-
баз, «Что такое коммерция». Далее такие
же «очерки» в драматической форме, вотре-
чаются в «Невинных рассказах», «Сати-
рах в прозе», в сборнике «За рубежом»,
в «Современной идиллии», в «Признаках
времени». Но всякий раз, когда один из
подобных «драматических очерков» проби-
рался на театральные подмостки и прев-
ращался в пьесу, разыгрываемую эктера-
ми, Салтыков хмуро ворчал на беспокой-
ных «театральщиков» и упрямо и тневно
утверждал, что он не драматург.
Итак, для самого Салтыкова не было
никакого «театра Цедрина». Существовала
выстраданная, грозная, мотучая в ‘своем
гневе и едкая в своей желчи, сатиричз-
ская литература Щедрина, но драматур-
тию Щедрина Салтыков считал вымыслом
«тватральщиков»,
Баспощадная творческая требователв-
ность к 06бе, глубокое чувство суровой
ответственности заставляли ‘Салтыкова
упорно вычеркивать свое имя из. истории
русского театра. А‹ жизнь, а театр, актер
и зритель,’ не менее упорно, вновь и
вновь вносили туда имя Щедрина, ставя
его, непосредственно после Гоголя, рядом
‚с именами Сухово-Кобылина и Островского,
Салтыков настойчиво доказывал всем и
каждому, что драматурга Шелрина нет, &
театр ве менее настойчиво ставил его дра-
матические очерки, ‹ перелицовывал его
«сатиры в прозе» и тем самым YHOCTO-
верял, что драматург Щедрин сучществует,
как и проваик-сатирик Щедрин, Ha
посрамление общественного зла, на разоб-
лачение всяческих Иудушек и помпадуров.
Над Салтыковым сбывался один из не-
преложных законов литературы и театра:
если произведение, написанное в форме
романа, повести или поэмы и не пред-
назначенное для театра, полно живого со-
держания, одушевлено ярким чувством и
смелой мыслью, если оно верно прощу-
пывает пульс жизни, оно непременно
попадет на сцену: читатель такого про-
изведения ‘непременно захочет ‘стать его
зрителем. Это произошло с поэмами Пуш-
кина, © «Мертвыми душами» и повестями
Гоголя, это же. случилось с сатирами
Щедрина,
Едва появились в печати «Губернские
очерки», изобличавшие гниль, смрад, об-
щественный застой русской провинции,
как одновременно в Петербурге и Москве
(1857 год) появился на сцене извлечен-
ный оттуда «Рассказ т-жи Музовкиной».
В’том же году в Александринском театре
давалось драматическое попурри из «Гу-
бернских очерков» под затлавием «Провин-
циальные оригиналы». В 1860-х годах
театр поставил «Утро Хрептюгина» из
«Невинных рассказов». Салтыков Mor
сколько угодно протестовать против того,
что его вещи, написанные для книги, а
не для тватра попадали на сцену, но
не мог остановить этого явления,
Русский демократический зритель и ак-
тер 1850—1860-х годов хотели, чтобы н8-
ряду с писателем-сатириком Шедриным
дебютировал драматург-сатирик Щедрин.
Демократический зритель 1850—1860-х
тодов был бесконечно прав, требуя от Сал-
тыкова, чтобы он стал сатириком-драма-
тургом. И как бы ни отрицал впоследствии
Салтыков самое бытие свое как драматур-
та, факт остается фактом: признавая пра-
BOTY требований демократическом ‘зрите-
ля, он написал в 1857 году комедию
«Смерть Пазухина» — и написал ее для
театра. Ее первый вариант носит назва-
ние «Царство смерти». Комедия должна
была войти в Четвертый том «Губернских
Комедия Салтыкова, прототипом для ко-
торой послужили министр императорского
двора граф Адлорберг и его «дама сердца»
Минна Ивановна, была написана с такой
сатирической резкостью, с такой силой o6-
личения и Нападения, что было бы наив-
ностью представлять ее не только в теат-
ральную, но и в общую цензуру. Комедия
пролежала в бумагах Салтыкова вплоть
до 1914 года, котда, наконец цензура
разрешила единственный спектакль.
Для тех, кто знает историю «Смерти
Назухина» и «Теней», не может быть CO-
мнения, что царская цензура похоронила
Шедрина-драматурга.
Но она не похоронила этим театр
Щедрина. Салтыков больше не писал
пьес, но театр извлекал их из ето сочи-
нений, не предназначенных для сцены.
«Господа Головлевы» — в нескольких
инсценировках — обошли все театры цар-
ской России и ‘вплоть до революции не
сходили с репертуара.
Октябрьская революция дала свободу
слова Щедрину-драматургу. На сцену вы-
шли терои ‘целого ряда произведений
Щедрина, появление которых на подмост-
ках ранее было невозможно. «История од-
ного города», «Помпадуры и помпадурши»,
«Сказки» — ‘из всех этих книг Щедрина
вышли на бцену терои ето сатиры и на-
чали свое театральное бытие. Они про-
никли даже в кукольный театр, тде сказ-
ка о том, как мужик двух генералов про-
кормил, стала любимым представлением
для самых широких кругов народного зри-
теля.
Новый зритель, рожденный революцией,
нашел новый подход к Салтыкову-драма-
тургу. «Уже после революции мы в0306-
новляли «Смерть Пазухина», — рассказы-
вает Вл, Ив. Немирович-Данченко. — Во
время четвертого действия! одна старая
интёллитентекая семья в ложе громко в03-
мущилась ‘поведением публики, кеторая
своим смехом якобы профанирует драма-
тичность происходящих событий. И долго
пришлось убеждать, что это только здоро-
вая и нужная реакция».
«Интеллигентская семья» не понимала,
что «страдания» Цазухиных и Живоед)-.
вых вокруг «денежного мешка» для но-
вого зрителя являются не драмой, & тра-
тикомедией ‘страдания; новый зритель
вместе. с великим сатириком казнит сме-
‘xom Пазухиных в их мнимом страдании
и в их действительном хищничестве. ‘
Раскрыть Шедрина-драматурга во всей
глубине его творческой мысли и художе-
ственного ‘мастерства — это одна изо тех
задач, которые стоят перед советским ак-
тером и. режиссером.’ Недопустимой не-
брежностью, неуважением к ‘памяти’ вз-
ливого сатирика представляется тот’ факт;
410 ето комедия «Тени» ни разу не была
представлена на советской сцене. Цар-
ская цензура и буржуазный театр сделали
BC3, чтобы неё дать слова Шедрину-дра-
матургу. Советский театр’ должен, ‘наобо-
рот, сделать все, чтобы советский зритель
научился вилёть в Шедрине одного’ из
величайших русских драматургов, достой-
ного стать рядом с Сухово-Кобылиным и
ий С. ДУРЫЛИН
ОТЕЙ?.
ВАТ
актеров. Почему? Щедрин отвечает:
«..они Могут стараться, они мотут трими-
ровать себя. они могут переодеваться
сколько душе угодно. Это ничего, что они
ивобразят/ перед”вами. Не: человека, a TH
рольца или жида: в, том-то именно. и. со-
стоит, по мнению ‘их, искусство, чтобы
исковеркаться тах, чтобы живого’ места
не осталось и чтобы как можно меньше
дать чувствовать зрителю ‘общечеловече-
ские основы роли, и зритель понимает
это; насильственно воспитанный ‘на воде-
вилях с переодеваниями, он любит, чт9б
ому давали пищу легкую и притом зна-
комую; он хлопает коверкающемуся акте-
ру и кричит: Протей!» :
Щедрин называет имена Двух «проте-
ев»: московского — Шумский и петербург-
ского — Самойлов. Никто; в том числе и
сам Щедрин, не назовет этих крупнейших
мастеров сцены «плохими, малоталантли-
выми актерами» Значит, ‚ речь идет о
принципиальном вопросе — о системе
представления, внешнего перевоплощения,
системе, порицаемой Щедриным. И ясно,
что он обрушивается не на актерскую
мелкоту, а на корифеев этой системы,
До сих пор распространено убеждение
(чтобы не сказать определеннее: заблуж-
дение), будто мастерство актера в том и
состоит, чтобы в каждой новой роли ви-
доизмениться до неузнаваемости, «иско-
веркаться так, чтобы живого места He
осталось». В пьесе К. Финна «Таланты»
старый актер БВарматов признает талант
молодого актера только тогда, когда тот,
нацепив бороду, является к нему домой,
выдав себя за, врача,
Щедрин последовательно борется в
«протеизмом» Ha сцене, Оценивая итру
т Малого театра в скверной пьесе
Ф. М, Толстого «Пасынок», он хвалит Са-
AOBCKOLO за то, что тот и не пытается хо-
pouro сыграть скверно написанную роль.
ак же отнеслись, по словам Щедрина, к
своим ролям и другие даровитые актеры:
«они плюют там, где ваписано: плюет,
они потирают руки там, где написано:
потирает руки; одним словом, не играют,
но состоят при исправлении своих долж.
ностей».
Иначе отнесся & роли Бурцева «москов-
ский протей» Шумский: «Он (отнесся к
ней посредством ловко спгитом сюртука
0б актерах ШЩедриным написано немво-
го. В своих театральных реценанях —
тоже немногочисленных — актерам, ках
правило, Щедрин посвящает последние
абзацы. Но как не похоже’‘это на обыч-
ные, трафаретные «рецензентские абзацы»
исполнителях. ’Немнотословные, они
дают основание: судить“ о театральных
привязанностях и вкусах Щедрина, а
взглядах великого сатирика на сущность
актерского искусства.
едрин настойчиво подчеркивал зави».
симость расцвета актерского мастерства от
уровня репертуара. А уровень этот в те
времена (рецензии Щедрина в основном
писались в 60-х годах) был весьма и
весьма невысок. Водевиль, правда, отсту-
пал под натиском более «солидных» пьес,
но эта солидность не‘ вводила Шедрина в
заблуждение. «Вместо «Булочной» и «Ге-
роев преферанса», — пишет он, — с гре-
хом пополам изображавших былую совре-
менность, явились пьесы тенденциозные,
бескуплетные и имеющие в, виду одну
цель: как-нибудь так ошеломить почтен-
нейшую публику, чтоб она сколь можно
дольше не могла поправиться. Нет спора,
что эти наружно-увесистые произведения
в существе овоем столь же легковесны,
как и «Герои преферанса», но эта увёсис-
тая легковесность имеет тот неизбежный
результат, что ‘она совершенно вытесняет
со сцены ‘воёх старых, более или менее
талантливых эктеров»,
Кого? Щедрин называет имена Bose
вяльных корифеев — Каратытина, (Петра,
разумеется) и Григорьева Однако было
бы ощибочно думать, что Шедрин, 6o-
рясь 6 «увесистой легковесностью», про-
тивопоставляет ей ках идеал традицион-
ную водевильную легковесность.
«Я. понимаю, — пишет Шедрин в кор-
респонденции «Московские письма» («0о-
временник», 1863 г.), — трагическое, поло-
жение акторов; Иметь возвышенные чув
ства ‘и тратить их на «Пасынка»; воспи-
тывать в груди целый океан любви и
обращель эту любовь к ‘«Инотитутке»!
Ведь это’ совершенно то жё; что иметь
огромный капитал и употреблять ето ва
витье из песку веревок», ‘
Несколько неожиданно на первый
взгляд Щедрин заключает, что чем хуже
пьеса. чем более ничтожна и пуста роль,
Доказательством тому, что’ Шедрин
осуждает не ‚Самойлова, но, так оказать,
«самойловщину», служит хотя бы то, что
он отдает этому актеру. должное, ‚ когда
тот приближается к выполнению требоваз
ний, которые ет пред’являет актер
скому искусству, Оценивая итру Самой-
лова в пьесе Самарина «Перемелется —
мука будет», он пишет: «Нам положи*
тельно редко случалось видеть на какой
бы то; ни было сцене игру более умную,
изящную и ‘приличную. Главная задача
актера — представить цельное BHO
(иногда даже и помимо воли автора) —
была выполнена здесь вполне. Г. Самой:
лов не позволил себе ни одного резкого
жеста; повидимому, он даже позабыл о
том, что актер должен непременно что-то
изображать. Он жил на сцене, а не изоб-
ражал» («Цетербургские театры»).
Как же достигается эта «жизнь на сце-
Hes? Ответ на этот вопрос Шедрин дает
в уже цитированной выше корреспонден-
ции «Московские письма». «Между актером
и лицом, которое он изображает Ha сце-
не, должно быть самое близкое соотноше-
ние, Какого бы нравственного урода ни
представляло собой изображаемое лицо,
но ведь не все же оно сплошь урод, ведь
}H в нем должны же отыскаться человече-
ские стороны, ведь и в нем основа-то че-
ловеческая. Вот на этих-то человеческих
сторонах, на этой-то человеческой основе и
мирится актер со своею’ ролью. Если этой
основы нет, лицо делается недоступным
для воплощения»,
Строки эти удивительно ‘напоминают
знаменитый — афоризм Станиславского:
котда играешь злого—ищи, где он добрый.
Щедрин искренно верил, что в каждом
человеке заложены светлые начала но
темперамент сатирика побуждал его npem-
де всем называть негодяя негодяем. Тре-
бование Щедрина (да и Станиславского)
не следует, конечно, рассматривать, как
директивное указание на всё случаи и
для всех актеров: «ищи, где он добрый»,
Важно другое — важно, что Щедрин тре-
бовал от актера глубокого проникновения
в сущность образа и решительно высту-
пал против одностороннего, схематиче-
ского, внешнего изображения на сцене чв-
ловеческой личности,
М. ЕФИМОВ
Московская общественность 0т\е9818
вчера 50-летие со`дня смерти великою п tee
сателя-сатирика М. Е. Салтыкова-Щедрийь
На, торжественное заседание, созвання р
союзом советских писателей Академий oy
наук, Комитетом по делам искусств т,
СНК’ СССР, в Колонном зале Дома cova
собрались писатели, ученые, литературов“
ды, представители фабрик и заводов, 017
денческая молодежь столицы. Вотупитети
Hoo слово произнес академик А, Н, Tom
CTO!
Доклад на тёму «Великий сатирик» про
чел. профессор В. Я. Кирпотия.
Иллюстрация художников Кукры-
никсы. к повести М. Е. Салтыкова»
Щедрина «Пошехонская старина»
Иллюстрация художника М. Yepet
ных к произведению М, Е. Салть’
кова-Щедрина «Мелочи жизни»
даровитых и отменно сидящих брюк. Запаюпгись оти-