ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ЯНВАРЯ 1941 г, №4 (789) НА СМОТРЕ ТЕАТРОВ ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ ГОРЬКОВСКИЕ СПЕКТАКЛИ Постановки пьес Горького в ленинград- ских областных театрах, несомненно; еви- детельствуют о творческом росте этих кол- лективов, Небольшие театры, работающие в тородах области, не боятся ‘разрешать, трудные задачи. В самом деле, постановка каждой торьковской’ пъесы требует и серьезной режиссерской работы и под- линного актерского мастерства. , Наиболее зрелой из трех показанных спектаклей является постановка «Детей солнца» в Псковском театре (режиссер А. Турцевич). Это спектакль. яркий, динамичный, спектакль, в котором ‘много торьковской лирики и горьковского юмо- ра. Театр верно раскрывает основпую тему пьесы — отчужденность идеалисти- чеки настроенных интеллигентов от на- родных масс. К сожалению, театру не удалось достнточно убедительно поставить сцену погрома ‘во время холерного бунта (четвертый акт). Здесь слишком много бе- тни и суетни. Эта сцена, нам кажется, нуждается в переделке, Артисты создали ряд значительных .0б- разов. Это прежде всего Лиза в исполне- нии Е. Поповой, очень тонкой ‘и глубокой лирической актрисы. Это Протасов, образ которою правдиво показан А. Верным, это интересная, выразительная фигура художника Дмитрия Вагина (артист Р. Воинов). И самое главное — в этом спектакле есть настоящее понимание дра- матуртии Горького, его языка, его харак- теров, есть и подлинный, большой дра- матизм, «Егор Булычев и другие» в постановке Кингисепиского театра (релсиссер В. Гри- торьез) — спектакль, нам кажется, менее совершенный. Вредит излишний этногра- физм, чрезмерное подчеркивание бытовых деталей, Не всегда достаточна работа над словом. К сожалению, целый ряд сцен строится на крике. При этом пропадает немало горьковоких афоризмов, весьма важных для характеристики персонажей пьесы. Однако и в этом спектакле есть ивсколько интересных образов. Тажовы прежде всего Егор Булычев в исполнении артиста И, Вайнштейна, а также Шура, которую итрает Е Дубинина. Игра этой актрисы особенно эмоциональна и выра- зительна: она отчетливо и сильно пере- дает характер булычевокой дочери. Большой интерес представляет поста- новка «Зыковых» в Новгородском . театре (режиссер В. Лахерт). Недавно ленинтрад- ский зритель видел эту пьесу в постанов- ке театра им. Пушкина. атериал для сразнений здесь поучителен. В постанов- ке Новгородского театра есть, несомненно, некоторые элементы мелодраматиама, под- час снижелощего горьковскую пьесу. Но ценность постановки в том, что режиссер и исполнители сумели передать живые человеческие страсти, что они раскрыли ту эмоциональную тлубину горьковокой пьесы, которая, пожалуй, не была затро- нуть другими театрами. Вот почему спек- такль от начала до конца тротает, потря- сает, Артноты в основном правильно вос- создают горыковские образы и хорошо до- носят горьковский текст. Ради этого, по- жалуй, можно простить театру отдельные, слишком уж внешние эффекты. Среди ис- полнителей имеются, несомненно, сильные актеры. Это М. Варламова в роли Софьи, 3. Барковская в роли Павлы, М. Афа- насьев, играющий Зыкова интересно, хоть иногда он и впадает в ненужный мело- драматический тон. Oco6o следует отме- тить артиста Б. Полякова, тонко и глубо- ко раскрывшето трудный образ Шохина. Постановка «Зыковых» нам кажется во MHOTOM опорной, но по-своему она инте- ресна. В те годы, когда писались «Зыко- вы», Горький много товорил о мелодраме, и может быть интерес писателя к этому жанру, как будто чуждому ето творчеству, отразился на некоторых ето пьесах. Во всяком случае театр попытался по-ново- му, по-своему подойти к пьесе и старал- ся сделать трудную торьковскую драму доходчивой, театральной. Все три спектакля товорят о том, что в молодых театрах Ленинградской области есть режиссеры и актеры, которые могут интересно и оригинально передавать об- разы горьковской драматургии. Вот что показал смотр тватров Ленинградской об- масти, А. КОНДРАТЬЕВ 739} С СОВЕТСКОЕ ИСКУССТВО «Со всяким может случиться» ‘«Иетерия одЕ B. Ромашова в Центральн В первом варианте пьеса №. Симонова называлась «Обыкновенной историей». В самом заглавии льесы Симонов пре- дупреждает о том, что предметом художе- ственного изображения он берет не част ный, исключительный ‘случай, а общее, типическое явление жизни. . ‘Симонов’ показывал в «Обыкновенной истории», какот прекрасного молодого че- ловека Алеши Маркова ушла жена, Ката, сошлась с эгоистом, себялюбцем ‘и карь- еристом Вагановым и в финале пьесы снова вернулась к Алеше, Ушла, а потом опять пришла. Симонову не поверили. Из пьесы никак нельзя было понять, почему Катя, любя Алешу, ушла от него и, главное, -- почему ‚ Алеша, искрен- не любя Катю. сам толкает ее к Вата- нову. Нельзя. было понять, почему Катя, не. любя Ватанова, становится его женой. Сюжет пьесы Симонова Bech построен на «умолчаниях», на слишком туманных положениях и ситуациях. «Скрытность» драматурга показалась критикам подозри- тельной, и они’ обратились к Симонову с грозным вопросом: «Обыкновенная или исключительная история»? Симонов спеш- но превратил обыкновенную историю в историю исключительную, в «Историю од- ной любви». Симонов не ограничился простой пере- меной «вывесок», заглавий. Он внес в пьесу «нравственные усовершенствова- ния»: Катя ссорится с Алешей, но не уходит к Ватанову; Катя «устояла» про“ тив всех «искушений» Ваганова, Стала ли пьеса лучше после ‘передел- ки? Нет. В первом варианте было „что-то похожее на ‘драматический конфликт, в последнем — вообще ничего не происхо- дит, ничего не «случается», «Вина» Симонова в том, что он не су- мел оправдать, мотивировать поступки своих героев, раскрыть психологические причины этих поступков, убедить нас в том, что иначе они и не могли поступать. Переделками своей пьесы Симонов убе- дил нас только в том, что его герои могут поступать и «так и этак», что история, показанная в пьесе, — не «серьезная» история. Однако Театр’ им. Ленинского комсо- мола боролся за симоновскую пьесу 0 всей серьезностью. Актеры входят в пьесу как в необжи- тый, неуютный, холодный дом. Этот дом недостроен еще, однако в нем уже про- изводились переделки, перестройки. И еще мусор ‘из него не вывезен, а уже вселились жильцы. Им неудобно, & рады: как-ни- как новая квартира — и своя! Мы смотрели пятнадцатый спектакль, & «углы», «мосточки» и прочее еще очень заметны. На сцене — Алексей Марков (артист В. Всеволодов) и Катя, его женя (артистка В. Серова). Их разговором на- чиндется пьеса. Первое время Серова и Всеволодов не живут на сцене, а «реша- ют» режиссерские задачи, eur ают» роли. Играется сбора, размолвка. «Иди и поце- луй мне руку!> — требует “Hara. Алеша не хочет. Требование повторяется. Алеша, что называется, ни с места. Топ ножкой, хлоп дверью, — Катя ушла. Зритель ус- мехается: «милые дерутся, только те- шатся!» Дальше что? А дальше начинает- ся не пьеса, а подлинная жизнь. В не- уютную квартиру Марковых звваливается их старый приятель Николай Семенович Голубь (артист А. Вовси). В огромных «арктических» сапогах, с рюкзаком ва плечами, с игрушечным конем подмыш- кой. вернувшийся из «дальних и о холод- ных стран», дядя Коля приносит с собой столько ‘тепла, энергии, веселья, жизне- радостности, что Алеша и Катя в ©рав- нении с ним выглядят стариками. Голубь — Вовси безраздельно завладел симпатиями зрительного зала, и каза- лось, что на долю тероев пьесы — Але- ши и Кати — ничего не останется. Но вот Алеша увидел Голубя, встрепенулея 4H ожил. Это была удивительно радостная встреча, шумная, гтрохочущая, с потасов- кой и хохотом. Пришла Катя. По рюкзаку догадалась о приезде Голубя и, как Алеша, встрепену- лась и ожила. И Голубь помог нам увидеть и полю- бить Алешу и Катю. Какие это милые, чудесные ребята! У Алеши вовсе не «ка- менное» лицо, каким OHO нам раньше ка- залось. Вовси как бы заставил позабыть Серову о сценических «задачах», и перед нами возник обаятельный образ молодой женщины, простой и’ непосредственной, с чистыми, светлыми глазами, правдивой, временами наивной, всегда искренней и сердечной. том числе корабль «Три святителя», на котором шел генеральный совет и было принято решение вступить в бой с про- тивником. Корнилов, пораженный новостью, от- правляется к главнокомандующему, а мат рос Кошка энергично товорит своим това- рищам: «Вот вы увидите: он его может застрелить из пистолета, этого Меньшико- ва, а флот топить не даст!» Драматическая коллизия пьесы’ дости- гает огромного напряжения в сцене столк- новения Корнилова с Меньшиковым. План. князя ясен — нужно затопить флотилию и тем самым образовать искусственное за- траждение, препятствующее кораблям ин- тервентов войти в бухту и высадить в Севастополе десант, Меньшиков не верит в силу русского флота, не верит тению его полководцев и бесстрашию матросов. А тений Корнилова сам воплощает в себе это бесстрашие народа, то удивительное свойство русских моряков, которое не раз приводило к победе над сильнейшим про- тивником. В гневе адмирал рвет список с наименованием кораблей, обреченных на затопление. Меньшиков приходит в бешен- ство, он грозит немедленно отстранить Корнилова от должности и отправить в Николаев... И вот боевой военачальник смиренно склоняет голову, понимая, что сейчас его самолюбие и даже принципы — ничто по сравнению с главнейшим делом — 000- роной Севастополя, этого ключа ко всему Югу России... . Адмирал едет топить свои корабли. Но Корнилов недаром говорил о всемирной славе русского флота,. Когда в следующей сцене в стан французов приходит изве- стие, что у русских берегов заметно пере- движение кораблей, главнокомандующий француаской армией Сент-Арно приказы- вает приостановить наступление, опасаясь удара русских с моря. Ведь он не может знать, что маневрирование означает всего лишь подготовку к затоплению кораблей. Действие переносится в трюм корабля «Три святителя»; матросы, еще недавно с радостью тотовившиеся к бою, рубят про- боины в своем корабле. Это поистине дря- матическая сцена, полная сдержанной, но глубокой пезали. Матрос Кошка первым спускается з трюм; подавляя слезы в. го- noce, он говорит: «Вот. где темь кромеш- ная. Не знает корабль наш про свою лютую долю, что и паруса уже отвязаны и брам-стеньги опущены!» Денисюк взмахи- вает топором, ‘рубит и, точно причитая по любимому покойнику, говорит: «Ox, корабль наш знаменитый «Три святите- ляз.. Мы же на тебе в Синопе тремели дж на весь белый свет Загорелся ты, мы венному симбиозу. Тут и учебно-про- извохственная победа Наташи Грачевой, и мотив «неузнанной невесты» (Никифор Очередько прочит Наташу в жены своему сыну Алексею, ne подозревая, что Hara- ша и есть возлюбленная Алексея); и. свое- образный «бабий бунт», возглавляемый Дарьей Ивановной, ревнующей своего му- жа машиниста к молодым девушкам, при- сланным для. работы на транспорте; тут и мотив безосновательно в подозреваемой ‘измены, когда Наташа узнает, что ее жених Алексей собирается жениться и думает, что он’ женится на другой. Нельзя принять и манеры обхождения с Наташей Грачевой обоих ее поклонни- ков, по существу очень хороших совет ских людей. Лейтенант. Алексей Очередь- ко делает ей предложение так: «Мне сдает- ся, Наташа, что у нас с вами жизнь очень складно бы получилась. Я не буду мешать вашим планам. Хотите, продолжайте Bae шу работу, захотите учиться — я вам по- могу... А после долгих злоключений, встретив, наконец, потерянную, было, им Наташу, ` Алексей товорит: «Наташка, ты не крути!..» или «Я тебя обломаю!» Ик- женер Илья ‘из’ябняется еще деловитее: «Я теперь прилично зарабатываю. Могу семью обеспечить». И это говорят герои пьесы, рассказыва- ющей о свободе и самостоятельности со- ветской женщины, ставшей в труде и в быту. вровень с мужчиной?! Нельзя, наконец, не заметить, что ар- хаичные моды нынешнего театрального се- зона самым причудливым образом повлия- ли на обрамление даже этото современ- ного спектакля из быта советских желез- нодорожников: начавшись карназальным шествием, он завершается обращенным к публике финальным хором, вполне в духе старинного водевиля. В этой песенке есть хорошие строчки, но они никак не вяжут- ся с характером спектакля. Видимо, это лищь дань ложно понятой театральности, Если автор не захотел быть ни лако- ничным, ни строгим ‘к себе в отношении стиля, 10, скажем деликатно, еще более щедрым и разнообразным в выборе прие- мов оказался театр. Возьмем, например, оформление. Bor комната машиниста Очередько. На столе кипит всамделишный самовар и (из него валит самый натуральный пар, а рядом— сугубо условные стул и книги, вписан- ные в декорацию. Художник Д, Ф. По- пов налтисал замечательно остроумные, со вкусом сделанные условные задники Е некоторым сценам (очередь на телегра- фе, стенгазета в депо, репетиция джаз- оркестра), и наредкость тускло и Gec- цветно изобразил реальную обстановку сцен‘ у паровоза, которые оформляются, главным образом, струями едкого пара, в изобилии распространяющегося со сцены в зрительный зал. К чему эти дешевые эффекты? Добро бы еще эпатировать па- ровозными средствами «штатскую» публи: ку, но здесь сидят, главным образом, же- лезнодорожняки — они только морщатся и недоумевают: пара у них и в депо мно- го, они в театр пришли, Композитор Ю.. А. Шаторин налтисал множество музыкальных номеров для спектакля. Может быть они и чеплохи сами по; себе, но ‘их так много ‘и театр так назойлино вводит трели соловья и рыдание скрипки каждый раз, как только на сцеде заходит течь о любви, что эти «Со всяким может случиться» вспомотательные средства для создания «настроения» приводят к обратным ре- зультатам: их наивная назойливость вос- принимается иронически. Станция. Поезд на путях, Сейчас оч должен отойти. Не успел Алексей при: близиться к паровозу, где он после дол- гих поисков встретил Наташу, как «всту- пают» скрипки, воплощая «тему любви»... Право, это никому не нужно и попросту смешно, Гораздо ярче и сильнее в спектакле ост- рая режиссерская выдумка постановщика Н. В. Петрова и творчество актеров — исполнителей центральных ролей. Старика Очередько играет А. М. Доро- шевич. Актер большого опыта, он мастер- ски владеет искусством скупого жеста и сочной, выразительной интонации. Вот старый машинист балуется чайком у са- мовара и, просматривая тазету, глубоко- мысленно замечает: «Ой, не нравится мне эта Англия!» Вот он грубо и резко от- казывается взять помощником Наташу Грачеву: «Я тридцать пять лет на паро- pose ездию... Сроду с. бабой не ездил и не поеду. Чуешь?» Вот он навещает На- ташу в больнице, когда она угорела в па- ровозной топке, самоотверженно исправ- ляя повреждение, грозившее задержать от- правку поезда; он нежно гладит ее руку и, конфузясь, протягивает леденец. Доро- шевич правдив и убедителен и с подку- пающим обаянием передает трогательный и волнующий «переворот в мыслях», пе- реживаемый стариком Очередько. Однако в игре Дорошевича сдедует отметить мо- менты излишнего комикования и шаржи- рования, что временами снижает образ старого рабочего. ‘ Очень искренне играет Наташу молодая актриса Л. Виноградова. Ей — хорошо удается этот образ очень хрупкой на вид, нежной девушки, в которой таится упорная воля, всепобеждающая целеуст- ремленность. Лирическая линия, любовные сцены ‘удаются меньше: здесь появляются связанность, напряженность. Великолепный комедийный дуэт состав- ляют П. Павленко — Агафонов и Е. Кор- нилова — Глаша. Павленко часто шаржи- рует, ‘изображая Володьку Атафонова, и вызывает хохот в зале нарочитыми трюка- ми: то обжигает папиросой собственный 106, то дергается в нервном тике и дей- ствительно напоминает «психа», когда по недоразумению его принимают за душевно- больного. Но в самой технике осуществле- ния этих трюков, в неуловимо быстрой реакции на сценические события, в очень тонко отделанных интонационных и ми- мических деталях, иногда вызывающих аосоциацию с чаплиновской трогательной грустью одинокого, непонятого, смешного человечка, чувствуется многообещающий комедийный актер. Корниловой несколько иное и, вероят- но, еще не разбуженное дарование, Здесь нет еще остроты рисунка, но есть заме- чательная свежесть и непосредственность, молодой задор глубоко почувствованной комедийной игры и вместе с тем хорошее чувство меры. ь Этих актеров. молодого Театра транспор- та, нет сомнения, ждут большие твофрче- ские победы: если к таланту приложится тшательный, упорный труд — это ведь в самом деле «со всяким может слу- ЧИТЬСЯ», м Пошел цветистый занавес, и сцену за- полнила пестрая, шумливая толпа ряже- ных. Яркие костюмы, воплески.. веселой музыки, карнавальный хоровод, маски. Как, неужели опять неисчерпаемый Голь- дони? Или вновь открытый Лопе? Или модернизованная, но все та же старая «игра интересов» — с переодеваниями, неузнаваниями и финальными куплетами, обращенными к зрителю? Нет, нет. Это (наконец-то!) < совре- менная советская комедия, написанная Б. Ромашовым ‘и поставленная Центральным театром транспорта. Очень скоро падают маски клубного бала, и мы с удоволь- ствием узнаем среди сценических. персо- нажей живых, близких, в полном смысле слова действующих в нашем быту. лиц. Тогда прежде всего испытываешь благо- дарность к театру: наконец-то нас верну- Ли в наше сегодня! Мы чтим и любим ве- ликих классиков мировой комедиографии, но, право же, советский зритель готов уже загрустить. от.этого «потока шуток и проделок всевозможных Фигароз и Тру- фальдино, которые заполонили наши сцены. Итак, в данном случае театр возвращает нас в наше время и в нашу страну, Он рассказывает нам историю Наташи Гра- чевой, которая не испугалась трудностей новой сложной профессии, упорно учи- лась, сумела стать выше сплетен и пере- судов отсталых ‘женщин и не только преодолела недоверие старото механика Никифора Очередько к ее знаниям и с1о- собностям, ‘но завоерэзла‘ отеческую неж- ность этого консервативного ворчуна, в финале пьесы с `радостью заключающего девушку в об’ятия, ‘как невесту своето сына —- старшего лейтенанта Алексея. _ Новая пьеса Ромашова не претендует на Ффилософичность, она не отличается глу- бокой разработкой характеров, ей свой- ственны многие’ композиционные недостат- ки, но в ней есть самое важное, решаю: mee ‘качество: образы ee He надуманны, они жизненны, правдивы, в них веришь, и они современны, они живут среди нас. Это — большая заслуга и за это можна многое простить драматургу. Но простить — не значит ни не заме- тить, ни безоговорочно принять. Нельзя, например, принять того, как раскрывается в спектакле самое ето на- звание. Именно судьба Наташи Грачевой, ее воля к достижению цели, ее героизм в момент аварии на паровозе, осуществле- ние ее мечты 06 овладении новой, якобы «не женской» профессией, торжество ве труда, ее усилий — вот, собственно, что «CO всяким может случиться» в нашей действительности. Со всяким может случиться и. то, что проиаошло со стариком Очередько, Хму- рый, «с норовом», а по сути дела — че- лотек доброго сердца, он сумел ‘отбросить предрассудки консерватизма, освободился от старых пережитков, когда сама жизнь побулила его пристальнее приглядеться к ес новым явлениям. Вот где центральная идея пьесы, мысль, ради утверждения которой’ автор, несом- ненно, и писал свою комедию, вот что делает ее значимой. Но автор вложил елова «CO всяким мо- жет случиться» в уста Володьки Агафо- нова; смешного человечка, пьянчужки. И Володька произносит их в самых случай- ных ситуациях: когда он забыл название станции метро, где должен был вотретить Наташу; когда у него нехватает денег на телеграмму; когда ‘он перепутал адрес Алексея Очередько. В финальной сцене эти словь’-—- флаг, слова-знамя пъесыр— говорит машинист Очередько. Но по како- му поводу? Он об’являет о женитьбе сы- Ha: «.y меня по семейной линии тажой конфуз получился... Ну, что будешь де- лать? Со всяким может случиться!» И театр с0 своей стороны не поправил азто- ра, не переставил должным образом ак- центов. Создается’ даже‘ впечатление, что театр так увлекся побочными сюжетны- ми линиями пьесы, так ярко расцветил веселые интермедии и второстепенные эпи- зоды, что основная мысль комедии ока- залась несколько затененной. Нельзя не заметить, что. композиция пьесы ‘чрезвычайно дробна (4 . действия, 21 картина, 4 интермедии!) и в этом смысле напоминает мелькание кадров ки- носценария. Отчасти это следствие неэкономности драматурга, который попытался в одну комедию вместить самые разнородные сю- жетные мотивы, далеко He всегда ужива- ющиеся, не всегда способные к художест- (В’спектакле есть сцена, отсутствующая во всех трех вариантах пьесы: Голубь и Катя играют в шахматы. Сцена почти бессловесная, но, бесспорно, лучшая В спектакле. Блестящая импровизация же“ стов, улыбок, восклицаний, коротких фраз! Но вот пришел Ваганов, и «снова» нач чалась пьеса. Нам искренне жаль Б. Оле“ нина. Прекрасный актер, он растерялся перед Ватановым. Как его играть? В пер“ вом варианте это был откровенный под- лец, карьерист, себялюбец. Теперь это — «полуподлец», Драматург заставляет Ва“ танова проделывать несусветные глупости, ставит в пошлейшие водевильные поло- жения. Как это «оправдать»? Есть выход. И вот Оленин играет Ватанова безумно, безнадежно влюбленным в Катю. Но, поз- вольте, с каких пор большая, ’ искренняя любовь зачислена в «отрицательные каче- ства»? Драматург казнит Ваганова за то, что он влюблен в чужую жену? Но Катя сама заявила, что она ушла от Маркова и что любит Ваганова. Почему же Ватанов не может ее любить? Не спрашивайте. Ни пьеса, ни спектакль не ответят на этот вопрос. Ваганов «подлежит» дискредита- ции, и ему назначена серия криминальБ- ных поступков. Но этот «демон-искуся- тель» не слишком изобретателен! Актеры играют не историю одной люб- ви, а историю одной ссоры, одной раз“ молвки. И очень правильно делают, ибо никакой другой истории в пьесе нет. В третьем акте пьеса превращается В веселый водевиль, Здесь, сведя концы @ концами, драматург стреляет во все ру- жья, которые он зарядил в первом акте. В первом акте Алеша не хотел поцело- вать руку Кати, в третьем — он проде“ лывает это с превеликим удовольствием. В первом акте Алеша уезжал на фронт одиноким, его никто не провожал, в тре- They — провожают Катя и Голубь и т. д. Актеры разыгрывают третий акт 6 неподдельным весельем; лишь одному Оле- нину — Ваганову невесело, и когда Алеша, указывает ему на дверь, зритель аплоди- рует: хочется, чтобы на сцене остались одни веселые, милые люди, такие про стые. естественные, хочется, чтобы «бла- тополучно» кончили они беспричинную ссору. остановщик Вл. Соловьев нашел, с на“ шей точки зрения, единственно правиль- Hoe решение спектакля, «еняв> с пьесы мнимую значительность. Талантливый ак“ тер Вл. Соловьев показал себя в «Исто- рии одной любви» смелым, находчивым режиссером. Не удалась ему, пожалуй, одна «фронтовая» сцена. Сцена эта и в пьесе и в спектакле лишняя. ..«История одной любви» —это прежде всего история любви Театра им, Ленин- ского комсомола к советской пьесе, к 00- ветской теме. И об этой истории думаешь прежде всего, когда смотришь спектакль. Театр много работал с драматургом. Было бы наивно думать, что театр безоглядно влюбился в пьесу Симонова и, как пыл- кий юноша, не заметил недостатков в предмете своей страсти. Но мы очень хо- тели бы, чтобы каждый наш драматург, придя в театр, встретил то, что в Театре им. Ленинского комсомола встретил Симо- нов: страстное желание сыграть советскую пьесу, искреннюю творческую заинтересо- ванность работой драматурга, готовносте всячески помочь ему. Симонов’ написал неудачную пьесу. Но значит ли это, что театр играл «пустое место»? «Из ничего не сделаешь ничего». В льесе Симонова есть удачные «частно- сти», детали, штрихи, есть намеченные «пунктиром» образы, которые талантли- вые актеры наполняют живой плотью и кровью. Симонов — поэт. И в пьесе сквозь нарочитое бесстрастие и «бсдержан- ность» прорываются иногда теплая ли- рическая взволнованность, улыбка, хоро- шая усмешка. Но они, к сожалению, по- являются редко. Симонов писал «камер- ную» пьесу — все в ней приглушено, по- ташено, герои говорят вполголоса, уныло! Актеры, вопреки авторскому замыслу, «выходя из пьесы», играют жизнерадост- ных, полнокровных людей, вместо зага- дочной драматической истории одной не- понятной любви играют ссору двух пре- восходных молодых людей, милых путани- ков, которых, ко всеобщему удовольствию, помирил чудеснейший старик—дядя Коля, И драматург не может пред`явить теат- ру претензий об уходе от авторского за- мысла, Трижды переделывая пьесу, автор сам обнаружил полную неопределенность замысла. Конст. ЛОМУНОВ тебя тушили!.. Цепь тебе якорную турки перешибли, мы тебя верпой заворачива- ли!.. Двое фрегатов турецких аж на самый берег мы загнали!».. Но вот с шумом врывается через пробитую брешь вода, матросы останавливаются в безмолвии, снимают бескозырки. Тревожно мигают свечи, стоящие в бутылках на полу. Вода хлещет сильнее и, наконец, гасит свечи... Но нет, корабль «Три святителя», этот истинный живой персонаж пьесы, еще не погиб. Мы его видим с берета — на голу- бой глади моря высятся его гордые мач- ты; полон трюм воды, а корабль все ж не тонет. Тогда приходит приказ от князя; стрелять в ‹упорствующие» корабли — и вот раздается выстрел, и в знак выпол- нения княжеского приказа взвивается Ha рее андреевский флаг. Ворнилов задыхается от гнева, в глазах ето слезы, и он говорит, сжимая кула- ки: «Ну вот, теперь князю будет виден наш славный флаг. Мы уже не спустим перед врагом, нет, мы его подняли». И когда корабль идет ко дну, из толпы раз- дается громкий плачущий женский голос: «Тонет, родимые, тонет». Сзртеев-Ценский достигает в изображе- нии характера Корнилова огромной худо- жественной силы и полноты. Как часто у нас ходят по сцене герои, которые вы- полняют только определенные служебные функции. Для того чтобы таким одно- сторонне обрисованным персонажам при- дать житейскую конкретность, драматурги любят вводить, наряду со сценами, рас- крывающими общественную роль героя, одну или две семейных сцены, изображаю- щие его с женой или ребенком. Этим ме- тодом достигается «‹многоплановость» ха- рактеристики. Сергеев-Ценский не нуж- дается в таких хитростях. Он ни на. ми- нуту не уводит своего героя от главвого общественного дела, и это не мешает, а способствует глубокому и многогранному раскрытию личности Корнилова, его чело- веческих свойств. Чем тлубже и проник- новенней обрисована патриотическая тема, тем разнообразней и искренней предстают перед нами чувства и помыслы героя. И когда в пылу битвы, сраженный сна- рядом, умирает Корнилов, от нас, читате- лей и зрителей, уходит такой же родной и близкий человек, каким он был для aa- щитников Малахова Кургана. И когда в. предомертные мгновения Корнилов, услы- шав рапорт о победе. открывает глаза и шепчет «Ура, ура! Так держать!», то эти слова отдаются в сердце, как клятва В Г. БОЯДЖИЕВ бесстрашии, как вера в победу. «Гак держать!» ом театре транспорта. На снимке (слева направо): артист П. П. Павленко в роли Володи Агафонова, артистка Л. А. Бино- градова. в роли Наташи .Грачевой и заслуженный артист РСФСР А. М. Дорошевич в роли Никифора Очередько покзивает дам: эскадра не высадит десан- та в Крыму, она держит курс на . Таково мнение Петербурга. Дамы нё удов- летворены ответом, они допытываются соб- ственного вэгляда князя, И Меньшиков с достоинством замечает: «Вели мне изве- стно мнение его величества, то я не имею ‘права держаться друтого мнения». Все успокоены. Но вот среди мирной бесе- ды приходит депеша о начавшемся про- движении антло-французских кораблей. Корнилов предлагает немедленно высту- пить навстречу врату ‘и дать морской бой, Меньшиков возражает против этото — по ого мнению, русский флот слишком слаб для того, чтобы сражаться с таким силь- ным противником, как. англо-французы. Таким образом обозначается органическая завязка пьесы — это вопрос боеспособно- сти русского флота. В следующей картине на военном cOBe- те Нахимов и Корнилов отвечают на пред- ложение перевести матросов на берег и отказаться от морского -боя. Нахимов гово- рит свою знаменитую фразу: «Флот нали есть флот и 6го назначение — морской бой», а Корнилов произносит глубоко вол- нующую течь о бессмертных традициях русского флота. Он вспоминает своего учи- теля адмирала Лазарева: «Когда в Лон- дон пришло известие о смерти адмирала Лазарева, антлийские политики поздрав- ляли друг друга, как с большим праздни- ком: орел черноморжев умер! Орел наш, старый орел умер, но подросли орлята! Английские политики отлично знали, что черноморский флот численно мал, но... мал золотник, да дорог! Разве не заста- вили уважать себя во всем мире наши молодые матросы? Разве не ахнул от за- висти английский адмирал Нэпир, когда при нем на смотру в Триесте нали коман- дор брига «Эней» первым же выстрелом сорвал флаг с буйка, с такого буйка, что ето еле было видно? Разве не налши мат- роеы фазгромили турецкий флот при Си- nome? Passe лейтенант Казарский с 16 пушченками на своем бриге не отбился от двух линейных турецких кораблей, на. которых было до 200 орудий? На памят-. нике Казарского надпись — «Потомству в пример». Но кто же потомство Казарско- то? Мы... Ни один выстрел с брига Ka- зарското не пропал бесполезно, не пропа- дети у наших матросов. Что ж я, очертя толову, хочу бросить Флот черноморский на гибель? Нет! Не на гибель, а на по- беду... ; Но в этот решительный и патетический миг — точно самая история обернулась драматургией — приходит приказ князя Меньшикова, предписывающий затопить в бухте половину черноморского флота и в «Севастопольская страда» в театре Глубокое чувство любви.в родине охва- тывает всех героев пьесы С. Сергеева-Цен- ското «Севастопольская страда», и эта Whe бовь наполняет пьесу духом высокой и мужественной поэзии. На заре истории тватра высится мону- Ментальная фигура эсхилова Прометея, бесстрашного богоборца, любимого тероя К. Маркса. Прометей, вступивший в 60й с Зевсом во имя свободы и разума чело- река, символизирует собой мифологическое осмысливание народом величия борьбы 3а гражданские идеалы и за человеческое до- CTOHHCTBO, Если Прометей был первым героем, на примере которого раскрылась поэтическая. природа гражданской самоотверженности, то трагедия Эсхила «Персы» была первым художественным творением, воплощавшим в самом действии идею борьбы за родину. Маленький свободный греческий народ дрался © огромными‘ полчищами pacos персидского царя Дария и победил, по- бедил только в силу своего гражданского самосознания, любви к свободе и родине, ваполнявшей душу каждого воина. Патриотизм определил поэтичность не KOTLEO солержания но и формы «Пер: ‘cons. Такой пример патриотической Tpare- nun повторился еще раз, когда Сервантес Написал свою «Нумансию». вершенно правильно, не. перенеся из aslo пен в пьесу эти темные стороны Севасто- польской обороны. Он не захотел огром- ную историческую тему, пронизанную па- фосом гражданского единства, снижать ‘прозаическим живописанием быта и. нра- вов царской армии. = Пьеса Сергеева-Ценского по всему свое- му строю чужда жанровых подробностей, частностей жизненного обихода — она це- ликом ‘посвящена своей главной общест- венной теме, и. это сказывается и на ее общем поэтическом тоне, и на ее сюжете, и Ha обрисовке основного характера. В этой пьесе история не «организуется» ‘ спе- циально придуманной коллизией и не раз- украпгивается умышленно-живописными эпизодическими картинами. Очень часто сюжет исторических драм строится по принципу сочетания 060с0б- ленной интриги и Массовых народных сцен. Герой’ попадает в затруднительные условия, с которыми и борется сам. На- род же является фоном для развития этих биографических эпизодов. Сергеев- Ценский нарушает этот ложный принципи. В его пьесе нет частного сюжета, нет обособленной от центральных историче- ских событий вспомогательной драматур- гической интриги. Драматический сюжет пьесы движется эпично и правдоподобно, согласно драматическому ходу самой исто- рии обороны Севастополя. Беллетристический талант Сергеева-Цен- ского позволяет ему ‘избегать назойливых условностей сцены. Действие в ето пьесе развивается настолько плавно и естествен- но, что остается впечатление нё сцениче- ского представления, а самой жизни, При- мечательно в этом отношении начало пьесы —бал на корабле «Три святителя» в честь тезоименитства цесаревича Александра. Теплая августовская ночь, большое звездное небо, ярко иллюминованный корабль, к борту которото причаливают ялики. Перед зрителем проходит целая таллерея типов — тут и матросы Кошка и Денисюк вместе. с веселой «матросокой сиротой» Дашей, тут и древние генералы Моллер, Станюкович, и колоритная фигу- ра мадам Моллер с дочерью Лилей, тут и два испытанных друга, популярные се- вастопольские адмиралы Корнилов и На- химов. Последней причаливает шлюпкА главнокомандующего князя Меньшикова. Но праздничная толпа возбуждена — боятся нападения вражеской эскадры, по* явившейся уже ина рейде, Меньшиков уб- Когда рука народа спасала отчизну, то в искусстве это называлось «Рука. всевыш- него отечество спасла». Бог и. царь пожи- нали плоды бесстрашия` и побед народа. Социалистическая революция ` вернула народу гармонию патриотизма и свободы, когда, борьба за классовые права. стала ‘одновременно борьбой за независимость родной страны. Й только после победы народа со всей очевидностью раскрывает- ся его прошлая героическая история, его великие патриотические , подвиги, в кото- рых постоянно. проявлялись врожденные народу чувства гражданственности, ‚ Теме стихийной. гражданственности цар- ской армии, сражающейся за свою роди- ну, посвящена пьеса Сергеева-Ценского. Часто паши пьесы о полководцах прошло- то грешат ложным демокративмом. Дра- матурги забывают, что единство полковод- ца и солдата заключается вовсе не в сти- рании между ними бытовых и сословных граней. Солдат и полководец‘ ощущают внутреннюю близость только в момент патриотического под’ема, когдь они 06а выступают защитниками общего дела, ког- да в душе одного умирает дворянин, а в душе другого-—крепостной, и полководец и солдат видят друг в друге только само- отверженных граждан. Вице-адмирал Корнилов приступает к обороне Севастополя, и он обращается с пламенными бловами к солдатам: «..От- ступать нам некуда, братцы! Впереди нас море, позади неприятель. Знайте твердо, знайте до смертной минуты, что отступле- ние командоваться не будет. Если нам всем суждено умереть, — умрем за род- ную землю, но не отступим и не сдадим- ся врату.. А если кто-нибудь ‘из ‘вас ус: лышит здруг, что я, я сам, ваш тлавный начальник, — скомандовал вам отступле- ние, `— коли тогда меня штыком в трудь, как изменника, без всякой пощады». Полководца и его армию охватывает единое властное патриотическое чувство, ломающее социальные претрады. Сертеев-Ценский сознательно удалил из пьесы все те житейские. обстоятельства, которые ‘накладывали густую тень на тлаз- Hypo тему его ‘повествования. Художник отлично знает, что и зв дни Севастополь- ской ‘обороны ‘продолжало действовать. су- ровый петровский морской ‘устав и быто- вала палочная система Николая 1$; , как обычно, процветали казнокрадотво и карьериам. Но все это было не главным содержанием героического. времени, И Сер- теев-Ценский, на мой взгляд, поступил со- В более поздние времена. патриотизм ли- шился своей души — тражданотвенности: воины, отдававшие жизнь за родину, оста* зались рабами: Когда над Россией‘ прошел величественный 1812 тод, Грибоедов решил написать трагедию 0б Отечественной вой- не. Поэт выбрал необычную тему. Ero №роем должен был стать крепостной му: HR, совершивший героические подвиги на полях сражения. Ничтожные военачаль* ники ето упорно не замечали ‘и отпустили ДОМОЙ с «отеческим наставлением к. покор- ности и воздержалию». Драма должна бы- ла оканчиваться тем, что герой, вернув- шись после войны к своему помещику, не выдерживает позора. телесных наказаний \ вешается, Тратедия о 1812 годе небы- па написана Грибоедовым, остался только Е план ee, HO B этих на- росках ошутимо трагическое противоре- чие; борьба за родину пробуждает чув“ ства гражданственности и воин-патриот ре не может снова мириться с долей раба. Казенная драматургия, представленная Кукольником и ему подобными авторами, нагло исключала ‘из патриотической темы борьбу народа за его человеческие права, paGoTn.