меты своего производства, объясняя это повышеніе отсутствіемъ рабочихъ рукъ, а правительство принуж
дено кормить милліоны безработныхъ бѣженцевъ, не знающихъ, куда приложить свою рабочую силу...
И со всѣхъ сторонъ несутся вопли изстрадавшихся обывателей:
— Да прекратите, наконецъ, это безабразіе! Вѣдь у насъ все есть, всего вдоволь и только безпорядокъ мѣшаетъ намъ всѣмъ пользоваться!..
Въ этомъ безпорядкѣ обвиняютъ правительство, общественныя организаціи, городскія управы...
— Помилуйте! Они, поставленные во главѣ управленія, они должны знать, предвидѣть, умѣть организовать.
Мнѣ эти упреки кажутся направленными не по адресу... И мнѣ думается, что во всеобщемъ безпо
рядкѣ виновато не правительство и общественныя организаціи, а виноваты... наша семья, матери-хозяй
ки, и домашняя жизнь безъ порядка, безъ разсчета и безъ бережливости. Пожалуйста не возражайте мнѣ, что взваливать вину за государственное неустройство и неурядицы на такую ничтожную единицу, какъ семья и домашняя хозяйка — просто смѣшно.
Ничуть не смѣшно, ибо всѣ наши государственные и общественные дѣятели, и всѣ служащіе пра
вительственныхъ, городскихъ, земскихъ и другихъ организацій, прежде чѣмъ сдѣлаться таковыми, были
дѣтьми въ своихъ семьяхъ, у своихъ матерей. И вотъ именно въ дѣтскомъ возрастѣ они выработали проявляемое ими сейчасъ отношеніе къ жизни, отъ котораго страдаемъ всѣ мы.
Въ семьѣ привыкли они лишь безъ всякаго порядка вставать, ложиться, ѣсть безъ всякихъ опредѣ
ленныхъ часовъ, а когда время вздумаетъ. Привыкли
не цѣнить Ни свое, ни чужое, и терять его цѣлыми часами понапрасну. Привыкли не цѣнить чужой трудъ, употребляя трудъ той-же прислуги безтолково, на ненужныя мелочи. Привыкли не беречь ни денегъ, ни предметовъ, ни продуктовъ.
И всѣ эти привычки домашней жизни, вкоренившіяся въ дѣтствѣ, они перенесли и на ту государ
ственную и общественную дѣятельность, которой имъ потомъ пришлось заниматься.
Въ общественную и государственную жизнь внесли они семейный безпорядокъ и домашнюю безразсчетность и небережливость. Иначе и быть не могло, ибо кто не умѣетъ беречь своею, тоть не умѣетъ беречь и чужою.
Если я не привыкъ цѣнить свое время, свой трудъ, свои деньги, свое имущество, то какъ-же я буду цѣнить чужое?
Опоздалъ я на службу — эка важность — пять, десять минутъ, кто отъ этого потеряетъ. Сижу за работой и вмѣсто того, чтобы дѣломъ заниматься, курю папи
росы и болтаю съ сосѣдями, ну что-же, не сплошь-же работать, дѣло не волкъ... Вижу, что казна или обще
ство потерпитъ отъ какой-нибудь операціи убытокъ, пожалуй слѣдовало-бы подумать, какъ избѣгнуть его, да не стоитъ... Какихъ нибудь сто, двѣсти рублей — пустяки! Не разорится отъ этого казна!...
Предвижу я усиленіе дѣятельности моего учрежденія, — подумать-бы, какъ его подготовить къ усиленной работѣ... да не стоитъ, авось какъ-нибудь спра
вимся, а не справимся, то тогда и подумаемъ о томъ, какъ горю помочь...
И вотъ, изъ такихъ мелкихъ штриховъ личнаго отношенія къ дѣлу и создается огромная безпорядоч
ность русской общественной жизни, отъ которой мы такъ остро страдаемъ теперь. По контрасту мнѣ вспо
минается страна, въ которой общественный механизмъ работаетъ съ точностью часового, не зная никакихъ заминокъ и никакой путаницы. Страна эта — Швейцарія.
Въ ней работа общественныхъ и государственныхъ организацій поражаетъ своей точностью, правильно
стью и быстротой. И происходитъ это вовсе не отъ того, что государственныя учрежденія лучше нашихъ и общественное устройство страны иное.
Нѣтъ! Происходитъ потому, что отношеніе къ общественному дѣлу у швейцарцевъ иное. Вмѣсто нашего халатнаго, небрежнаго, неразсчетливаго, у нихъ внимательное, строгое, бережливое.
И вырабатывается такое отношеніе не на службѣ, не въ школѣ, а въ семьѣ, вырабатывается не пропо
вѣдью и внушеніемъ общественныхъ добродѣтелей, а строгимъ порядкомъ, разсчетливостью и бережли
востью семейной, домашней жизни. Въ швейцарской семьѣ каждая минута, каждое движеніе, каждый сан
тимъ, каждая шкурка картофеля — на счету. И дѣти вырастаютъ въ сознаніи необходимости строжайшаго порядка и внимательнѣйшаго отношенія ко всякой мелочи. Швейцарская семья не научаетъ своихъ дѣ
тей общественнымъ добродѣтелямъ, она даже не научаетъ ихъ беречь и чужое, она научаетъ ихъ только беречь свое: свое время, свой трудъ, свои деньги, свое имущество...
„Широкіе русскіе люди говорятъ, что швейцарская семья воспитываетъ узкихъ эгоистовъ-собсвенниковъ, благоговѣющихъ передъ собственностью.
Но эти узкіе эгоисты-собственники оказываются для общественнаго дѣла безконечно полезнѣе, нежели наши русскія широкія натуры, съ ихъ высокими моральными принципами.
Узкіе эгоисты-собственники, привыкшіе выгадывать каждую копѣйку для себя, выгадываютъ ее и для общества и государства; привыкши на кухнѣ сберегать каждую картофельную кожуру, сберегаютъ гроши и на общественномъ дѣлѣ и создаютъ изъ нихъ милліонныя экономіи; привыкши каждое свое дви
женіе использовать самымъ раціональнымъ образомъ, точно также использываютъ и въ общественной жизни свой и чужой трудъ; привыкнувъ вести строго-разсчетливо свою частную, домашнюю жизнь, они умѣютъ вести такъ-же разсчетливо и общественную... Привыкнувъ беречь свое, они берегутъ и чужое.
Безъ всякихъ высокихъ моральныхъ принциповъ, они умѣютъ поддерживать свою общественную жизнь въ такомъ порядкѣ и на такой моральной высотѣ, о которыхъ мы русскіе и мечтать не можемъ.
Порядокъ, разсчетливость и бережливость семейной жизни и домашняго хозяйства создаютъ идеаль
ный порядокъ общественной и государственной жизни Швейцаріи.
И намъ, такъ много страдающимъ сейчасъ отъ безпорядка и хаотичности нашей общественной жиз
ни, слѣдуетъ обратить вниманіе на нашу семейную жизнь и домашнее хозяйство.
Семья — это та лабораторія, въ которой вырабатывается вся жизнь страны. И каждая хозяйка и мать
семьи, платящая сейчасъ 25 рублей за сажень дровъ и восемьдесятъ копѣекъ за пудъ картофеля, дол
жна знать, что она сама въ этомъ виновата, и должна принять мѣры и поставить свою семейную жизнь и свое домашнее хозяйство такъ, чтобы хоть въ буду
щемъ, хоть послѣдующимъ поколѣніямъ не пришлось-бы терпѣть отъ неурядицъ общественной жизни.
И чтобы впредь не нести отвѣтственности за общественное неустройство, созданное безпорядочностью семейной жизни и безразсчетностью домашняго хозяйства... за государственные безпорядки, подготовленные... въ дѣтской и на кухнѣ!
М. Виртинъ.
дено кормить милліоны безработныхъ бѣженцевъ, не знающихъ, куда приложить свою рабочую силу...
И со всѣхъ сторонъ несутся вопли изстрадавшихся обывателей:
— Да прекратите, наконецъ, это безабразіе! Вѣдь у насъ все есть, всего вдоволь и только безпорядокъ мѣшаетъ намъ всѣмъ пользоваться!..
Въ этомъ безпорядкѣ обвиняютъ правительство, общественныя организаціи, городскія управы...
— Помилуйте! Они, поставленные во главѣ управленія, они должны знать, предвидѣть, умѣть организовать.
Мнѣ эти упреки кажутся направленными не по адресу... И мнѣ думается, что во всеобщемъ безпо
рядкѣ виновато не правительство и общественныя организаціи, а виноваты... наша семья, матери-хозяй
ки, и домашняя жизнь безъ порядка, безъ разсчета и безъ бережливости. Пожалуйста не возражайте мнѣ, что взваливать вину за государственное неустройство и неурядицы на такую ничтожную единицу, какъ семья и домашняя хозяйка — просто смѣшно.
Ничуть не смѣшно, ибо всѣ наши государственные и общественные дѣятели, и всѣ служащіе пра
вительственныхъ, городскихъ, земскихъ и другихъ организацій, прежде чѣмъ сдѣлаться таковыми, были
дѣтьми въ своихъ семьяхъ, у своихъ матерей. И вотъ именно въ дѣтскомъ возрастѣ они выработали проявляемое ими сейчасъ отношеніе къ жизни, отъ котораго страдаемъ всѣ мы.
Въ семьѣ привыкли они лишь безъ всякаго порядка вставать, ложиться, ѣсть безъ всякихъ опредѣ
ленныхъ часовъ, а когда время вздумаетъ. Привыкли
не цѣнить Ни свое, ни чужое, и терять его цѣлыми часами понапрасну. Привыкли не цѣнить чужой трудъ, употребляя трудъ той-же прислуги безтолково, на ненужныя мелочи. Привыкли не беречь ни денегъ, ни предметовъ, ни продуктовъ.
И всѣ эти привычки домашней жизни, вкоренившіяся въ дѣтствѣ, они перенесли и на ту государ
ственную и общественную дѣятельность, которой имъ потомъ пришлось заниматься.
Въ общественную и государственную жизнь внесли они семейный безпорядокъ и домашнюю безразсчетность и небережливость. Иначе и быть не могло, ибо кто не умѣетъ беречь своею, тоть не умѣетъ беречь и чужою.
Если я не привыкъ цѣнить свое время, свой трудъ, свои деньги, свое имущество, то какъ-же я буду цѣнить чужое?
Опоздалъ я на службу — эка важность — пять, десять минутъ, кто отъ этого потеряетъ. Сижу за работой и вмѣсто того, чтобы дѣломъ заниматься, курю папи
росы и болтаю съ сосѣдями, ну что-же, не сплошь-же работать, дѣло не волкъ... Вижу, что казна или обще
ство потерпитъ отъ какой-нибудь операціи убытокъ, пожалуй слѣдовало-бы подумать, какъ избѣгнуть его, да не стоитъ... Какихъ нибудь сто, двѣсти рублей — пустяки! Не разорится отъ этого казна!...
Предвижу я усиленіе дѣятельности моего учрежденія, — подумать-бы, какъ его подготовить къ усиленной работѣ... да не стоитъ, авось какъ-нибудь спра
вимся, а не справимся, то тогда и подумаемъ о томъ, какъ горю помочь...
И вотъ, изъ такихъ мелкихъ штриховъ личнаго отношенія къ дѣлу и создается огромная безпорядоч
ность русской общественной жизни, отъ которой мы такъ остро страдаемъ теперь. По контрасту мнѣ вспо
минается страна, въ которой общественный механизмъ работаетъ съ точностью часового, не зная никакихъ заминокъ и никакой путаницы. Страна эта — Швейцарія.
Въ ней работа общественныхъ и государственныхъ организацій поражаетъ своей точностью, правильно
стью и быстротой. И происходитъ это вовсе не отъ того, что государственныя учрежденія лучше нашихъ и общественное устройство страны иное.
Нѣтъ! Происходитъ потому, что отношеніе къ общественному дѣлу у швейцарцевъ иное. Вмѣсто нашего халатнаго, небрежнаго, неразсчетливаго, у нихъ внимательное, строгое, бережливое.
И вырабатывается такое отношеніе не на службѣ, не въ школѣ, а въ семьѣ, вырабатывается не пропо
вѣдью и внушеніемъ общественныхъ добродѣтелей, а строгимъ порядкомъ, разсчетливостью и бережли
востью семейной, домашней жизни. Въ швейцарской семьѣ каждая минута, каждое движеніе, каждый сан
тимъ, каждая шкурка картофеля — на счету. И дѣти вырастаютъ въ сознаніи необходимости строжайшаго порядка и внимательнѣйшаго отношенія ко всякой мелочи. Швейцарская семья не научаетъ своихъ дѣ
тей общественнымъ добродѣтелямъ, она даже не научаетъ ихъ беречь и чужое, она научаетъ ихъ только беречь свое: свое время, свой трудъ, свои деньги, свое имущество...
„Широкіе русскіе люди говорятъ, что швейцарская семья воспитываетъ узкихъ эгоистовъ-собсвенниковъ, благоговѣющихъ передъ собственностью.
Но эти узкіе эгоисты-собственники оказываются для общественнаго дѣла безконечно полезнѣе, нежели наши русскія широкія натуры, съ ихъ высокими моральными принципами.
Узкіе эгоисты-собственники, привыкшіе выгадывать каждую копѣйку для себя, выгадываютъ ее и для общества и государства; привыкши на кухнѣ сберегать каждую картофельную кожуру, сберегаютъ гроши и на общественномъ дѣлѣ и создаютъ изъ нихъ милліонныя экономіи; привыкши каждое свое дви
женіе использовать самымъ раціональнымъ образомъ, точно также использываютъ и въ общественной жизни свой и чужой трудъ; привыкнувъ вести строго-разсчетливо свою частную, домашнюю жизнь, они умѣютъ вести такъ-же разсчетливо и общественную... Привыкнувъ беречь свое, они берегутъ и чужое.
Безъ всякихъ высокихъ моральныхъ принциповъ, они умѣютъ поддерживать свою общественную жизнь въ такомъ порядкѣ и на такой моральной высотѣ, о которыхъ мы русскіе и мечтать не можемъ.
Порядокъ, разсчетливость и бережливость семейной жизни и домашняго хозяйства создаютъ идеаль
ный порядокъ общественной и государственной жизни Швейцаріи.
И намъ, такъ много страдающимъ сейчасъ отъ безпорядка и хаотичности нашей общественной жиз
ни, слѣдуетъ обратить вниманіе на нашу семейную жизнь и домашнее хозяйство.
Семья — это та лабораторія, въ которой вырабатывается вся жизнь страны. И каждая хозяйка и мать
семьи, платящая сейчасъ 25 рублей за сажень дровъ и восемьдесятъ копѣекъ за пудъ картофеля, дол
жна знать, что она сама въ этомъ виновата, и должна принять мѣры и поставить свою семейную жизнь и свое домашнее хозяйство такъ, чтобы хоть въ буду
щемъ, хоть послѣдующимъ поколѣніямъ не пришлось-бы терпѣть отъ неурядицъ общественной жизни.
И чтобы впредь не нести отвѣтственности за общественное неустройство, созданное безпорядочностью семейной жизни и безразсчетностью домашняго хозяйства... за государственные безпорядки, подготовленные... въ дѣтской и на кухнѣ!
М. Виртинъ.