кутъ за собою расцвѣтъ промышленности и, слѣдовательно, женщины, уже работавшія въ этой области, найдутъ примѣненіе своего опыта.
Въ виду значительнаго притока женщинъ на заводы и фабрики вопросъ объ ихъ заработной платѣ дѣлается во
просомъ міровымъ. Въ вицу общаго вздорожанія жизни женщина не можетъ уже удовольствоваться платой, которую она получала раньше. Съ другой стороны, можно пред
полагать что заработная плата и мужчинъ послѣ войны должна уменьшиться. Такое положеніе вещей начинаетъ быть всѣмъ понятно. Изъ Франціи уже теперь исходятъ отъ разныхъ женскихъ организацій резолюціи, приглашающія женщинъ противодѣйствовать пониженію ихъ заработной платы послѣ войны. Несомнѣнно также и то, что возникнетъ не мало конфликтовъ на почвѣ требованій возвратившихся съ войны мужчинъ — о возвращеніи имъ должностей, которыя они занимали до войны.
Будетъ большой несправедливостью, — продолжаетъ г-жа Ф., — если государство и общество не проявятъ заботъ о всѣхъ тѣхъ женщинахъ, которыя во дни національнаго несчастья приняли на себя трудную и часто опасную для жизни работу какъ, напримѣръ, по изготовленію снарядовъ. Мы должны также помнить, что милліоны женщинъ въ будущемъ должны отказаться отъ естественнаго желанія имѣть свой домъ. Имъ придется самимъ заботиться о своемъ существованіи и итти на рынокъ труда. Этотъ вопросъ, та
кимъ образомъ, еще болѣе усложняется, такъ какъ онъ затрагиваетъ самые близкіе интересы.
Г-жа Ф. далѣе говоритъ, что увеличеніе женскаго труда въ промышленности вызываетъ уже въ Англіи среди рабочихъ-мужчинъ безпокойство. Въ одномъ англійскомъ жур
налѣ владѣльцы фабрикъ открыто выражаютъ надежды, что конкурренція женщинъ съ мужчинами сократитъ рабочее движеніе. Организованные же рабочіе начинаютъ выражать безпокойство, что промышленность будетъ заполнена низко-оплачиваемымъ женскимъ трудомъ, а мужчинамъ придется гулять по улицамъ и голодать. Уже появляет
ся теченіе, склонное предоставить всеобщее избирательное право только мужчинамъ, въ предположеніи, что они стро
гими ограниченіями сократятъ или вовсе закроютъ для женщинъ доступъ на заводы. Сопоставляя такое взаимное
отношеніе мужчинъ и женщинъ, приходится вспомнить старую истину: «Какъ аукнется, такъ и откликнется».
На второй вопросъ г-жа Ф. отвѣчаетъ, между прочимъ, слѣдующее:
— Если побѣдитъ справедливость, тогда женщины должны получить политическія права, но не какъ уплату за то, что онѣ оказали помощь въ тяжелыя минуты своей родной странѣ, а какъ признаніе долга, исполненнаго женщинами наравнѣ съ мужчинами. Опытъ показываетъ, что послѣ большихъ испытаній люди скорѣе склонны проявлять спра
ведливость, чѣмъ во дни радости, когда они пресыщены и считаютъ, что этотъ міръ — лучшій изъ міровъ. Поэтому вполнѣ основательно надѣяться, что послѣ войны женщины получатъ гражданскія права. Конечно, этотъ вопросъ воз
будитъ много сужденій и явится вопросомъ первостепенной важности. Всѣ политическія партіи начнутъ взвѣшивать его всесторонне, а главное поскольку предоставленіе жен
щинамъ правъ голоса коснется интересовъ той или другой изъ нихъ и не пойдетъ въ разрѣзъ съ ними. Однако, какъ я уже и замѣтила, я надѣюсь, что реформа эта должна пройти совсѣмъ подъ инымъ лозунгомъ — не черезъ интересы
партійныхъ группъ, а по плану, продиктованному болѣе высокими принципами.
Въ заключеніе г-жа Ф. говоритъ, что, если послѣ войны одержатъ верхъ либеральные элементы, то они помогутъ женщинамъ добиться равноправія. Но въ случаѣ побѣды реакціонеровъ — чего нельзя допустить, ибо это опять по
вергло бы утомленную Европу въ новыя бѣды — женщинамъ опять придется итти подъ старымъ знакомъ трехъ «К»: «Kirche, Kinder, Kuche».
Хотя въ этомъ направленіи опасности пока еще и не предвидится, тѣмъ не менѣе женщинамъ необходимо быть на-сторожѣ.
Съ точки зрѣнія справедливости необходимо требовать, чтобы женщины участвовали въ изданіи законовъ и въ общественномъ строительствѣ. Много старыхъ культурныхъ цѣнностей должно быть переоцѣнено, много старыхъ боговъ повержено во прахъ, если мы желаемъ видѣть счастливое будущее европейскихъ народовъ.
N.
Такъ уже было заведено.
На Рождество и на Пасху вокругъ о. Василія должна была собираться вся его семья, — «потомство», какъ онъ любилъ шутить. Лишь только дѣти «становились на ногии начинали жить самостоятельной жизнью, о. Василій ставилъ имъ категорическое условіе:
— Живи, другъ, какъ хочешь, дай тебѣ Богъ счастья, но ужъ смотри только насъ-то со старухой не забывай, пока живы: праздники будемъ проводить по старому, всѣ вмѣстѣ.
А кто же изъ дѣтей рѣшился бы обидѣть отца? Всѣ оки — ихъ у о. Василія было въ живыхъ шесть — съ ранняго дѣтства привязывались къ нему за его нѣжность къ нимъ и благодушный нравъ и любили его, пожалуй, больше матери.
Въ эту Пасху о. Василій ожидалъ съѣзда дѣтей съ какимъ-то особымъ нетерпѣніемъ. Съ субботы третьей недѣли, когда изъ епархіи было получено предписаніе не молиться больше за царя, онъ началъ отсчитывать дни: скоро ли придетъ страстная, — на первыхъ дняхъ ея уже кто-нибудь пріѣзжалъ изъ сыновей. — Все новый человѣкъ будетъ, поможетъ разобраться... — думалъ о. Васи
лій. — И что это только творится, Господи ты, Боже мой? Когда конецъ всему придетъ?
Правдивый, честный старикъ былъ о. Василій. Вь при ходѣ онъ пользовался большой любовью.
Послѣ того, какъ вѣсть о переворотѣ въ Россіи дошла до о. Василія, онъ долго не хотѣлъ вѣрить этому.
О. Василій не былъ націоналистомъ въ томъ узко-нетерпимомъ смыслѣ, который характеризовался терминомъ «черносотенецъ», по для него, какъ и для большин
ства людей одинаковаго съ нимъ жизненнаго стажа, ему шелъ уже седьмой десятокъ, представленіе о русскомъ государствѣ и о судьбѣ его было неразрывно связано съ представленіемъ о царѣ, безъ котораго, какъ онъ вѣрилъ, Россія обречена на гибель. И для о. Василія было очень больно въ послѣднее время слушать разсказы о томъ, что въ царскихъ палатахъ дѣло не совсѣмь чисто, что тамъ завелось грязное распутство, обманы, навѣты, предательство родины. Для о. Василія царь продолжалъ все еще оставаться гдѣ-то внутри идеаломъ величайшей правды и безупречности.
Въ своихъ дѣтяхъ о. Василій политическихъ взглядовъ не развивалъ. По его мнѣнію, это осложнило бы жизнь ихъ, и безъ того нелегкую, и политическіе и общественные взгляды дѣтей развивались въ условіяхъ той среды,
гдѣ они учились и жили. Неудивительно поэтому, что у каждаго изъ нихъ эти взгляды отличались полной самостоятельностью и не походили одинъ на другого.
Въ виду значительнаго притока женщинъ на заводы и фабрики вопросъ объ ихъ заработной платѣ дѣлается во
просомъ міровымъ. Въ вицу общаго вздорожанія жизни женщина не можетъ уже удовольствоваться платой, которую она получала раньше. Съ другой стороны, можно пред
полагать что заработная плата и мужчинъ послѣ войны должна уменьшиться. Такое положеніе вещей начинаетъ быть всѣмъ понятно. Изъ Франціи уже теперь исходятъ отъ разныхъ женскихъ организацій резолюціи, приглашающія женщинъ противодѣйствовать пониженію ихъ заработной платы послѣ войны. Несомнѣнно также и то, что возникнетъ не мало конфликтовъ на почвѣ требованій возвратившихся съ войны мужчинъ — о возвращеніи имъ должностей, которыя они занимали до войны.
Будетъ большой несправедливостью, — продолжаетъ г-жа Ф., — если государство и общество не проявятъ заботъ о всѣхъ тѣхъ женщинахъ, которыя во дни національнаго несчастья приняли на себя трудную и часто опасную для жизни работу какъ, напримѣръ, по изготовленію снарядовъ. Мы должны также помнить, что милліоны женщинъ въ будущемъ должны отказаться отъ естественнаго желанія имѣть свой домъ. Имъ придется самимъ заботиться о своемъ существованіи и итти на рынокъ труда. Этотъ вопросъ, та
кимъ образомъ, еще болѣе усложняется, такъ какъ онъ затрагиваетъ самые близкіе интересы.
Г-жа Ф. далѣе говоритъ, что увеличеніе женскаго труда въ промышленности вызываетъ уже въ Англіи среди рабочихъ-мужчинъ безпокойство. Въ одномъ англійскомъ жур
налѣ владѣльцы фабрикъ открыто выражаютъ надежды, что конкурренція женщинъ съ мужчинами сократитъ рабочее движеніе. Организованные же рабочіе начинаютъ выражать безпокойство, что промышленность будетъ заполнена низко-оплачиваемымъ женскимъ трудомъ, а мужчинамъ придется гулять по улицамъ и голодать. Уже появляет
ся теченіе, склонное предоставить всеобщее избирательное право только мужчинамъ, въ предположеніи, что они стро
гими ограниченіями сократятъ или вовсе закроютъ для женщинъ доступъ на заводы. Сопоставляя такое взаимное
отношеніе мужчинъ и женщинъ, приходится вспомнить старую истину: «Какъ аукнется, такъ и откликнется».
На второй вопросъ г-жа Ф. отвѣчаетъ, между прочимъ, слѣдующее:
— Если побѣдитъ справедливость, тогда женщины должны получить политическія права, но не какъ уплату за то, что онѣ оказали помощь въ тяжелыя минуты своей родной странѣ, а какъ признаніе долга, исполненнаго женщинами наравнѣ съ мужчинами. Опытъ показываетъ, что послѣ большихъ испытаній люди скорѣе склонны проявлять спра
ведливость, чѣмъ во дни радости, когда они пресыщены и считаютъ, что этотъ міръ — лучшій изъ міровъ. Поэтому вполнѣ основательно надѣяться, что послѣ войны женщины получатъ гражданскія права. Конечно, этотъ вопросъ воз
будитъ много сужденій и явится вопросомъ первостепенной важности. Всѣ политическія партіи начнутъ взвѣшивать его всесторонне, а главное поскольку предоставленіе жен
щинамъ правъ голоса коснется интересовъ той или другой изъ нихъ и не пойдетъ въ разрѣзъ съ ними. Однако, какъ я уже и замѣтила, я надѣюсь, что реформа эта должна пройти совсѣмъ подъ инымъ лозунгомъ — не черезъ интересы
партійныхъ группъ, а по плану, продиктованному болѣе высокими принципами.
Въ заключеніе г-жа Ф. говоритъ, что, если послѣ войны одержатъ верхъ либеральные элементы, то они помогутъ женщинамъ добиться равноправія. Но въ случаѣ побѣды реакціонеровъ — чего нельзя допустить, ибо это опять по
вергло бы утомленную Европу въ новыя бѣды — женщинамъ опять придется итти подъ старымъ знакомъ трехъ «К»: «Kirche, Kinder, Kuche».
Хотя въ этомъ направленіи опасности пока еще и не предвидится, тѣмъ не менѣе женщинамъ необходимо быть на-сторожѣ.
Съ точки зрѣнія справедливости необходимо требовать, чтобы женщины участвовали въ изданіи законовъ и въ общественномъ строительствѣ. Много старыхъ культурныхъ цѣнностей должно быть переоцѣнено, много старыхъ боговъ повержено во прахъ, если мы желаемъ видѣть счастливое будущее европейскихъ народовъ.
N.
Кто изъ нихъ правъ?
Такъ уже было заведено.
На Рождество и на Пасху вокругъ о. Василія должна была собираться вся его семья, — «потомство», какъ онъ любилъ шутить. Лишь только дѣти «становились на ногии начинали жить самостоятельной жизнью, о. Василій ставилъ имъ категорическое условіе:
— Живи, другъ, какъ хочешь, дай тебѣ Богъ счастья, но ужъ смотри только насъ-то со старухой не забывай, пока живы: праздники будемъ проводить по старому, всѣ вмѣстѣ.
А кто же изъ дѣтей рѣшился бы обидѣть отца? Всѣ оки — ихъ у о. Василія было въ живыхъ шесть — съ ранняго дѣтства привязывались къ нему за его нѣжность къ нимъ и благодушный нравъ и любили его, пожалуй, больше матери.
Въ эту Пасху о. Василій ожидалъ съѣзда дѣтей съ какимъ-то особымъ нетерпѣніемъ. Съ субботы третьей недѣли, когда изъ епархіи было получено предписаніе не молиться больше за царя, онъ началъ отсчитывать дни: скоро ли придетъ страстная, — на первыхъ дняхъ ея уже кто-нибудь пріѣзжалъ изъ сыновей. — Все новый человѣкъ будетъ, поможетъ разобраться... — думалъ о. Васи
лій. — И что это только творится, Господи ты, Боже мой? Когда конецъ всему придетъ?
Правдивый, честный старикъ былъ о. Василій. Вь при ходѣ онъ пользовался большой любовью.
Послѣ того, какъ вѣсть о переворотѣ въ Россіи дошла до о. Василія, онъ долго не хотѣлъ вѣрить этому.
О. Василій не былъ націоналистомъ въ томъ узко-нетерпимомъ смыслѣ, который характеризовался терминомъ «черносотенецъ», по для него, какъ и для большин
ства людей одинаковаго съ нимъ жизненнаго стажа, ему шелъ уже седьмой десятокъ, представленіе о русскомъ государствѣ и о судьбѣ его было неразрывно связано съ представленіемъ о царѣ, безъ котораго, какъ онъ вѣрилъ, Россія обречена на гибель. И для о. Василія было очень больно въ послѣднее время слушать разсказы о томъ, что въ царскихъ палатахъ дѣло не совсѣмь чисто, что тамъ завелось грязное распутство, обманы, навѣты, предательство родины. Для о. Василія царь продолжалъ все еще оставаться гдѣ-то внутри идеаломъ величайшей правды и безупречности.
Въ своихъ дѣтяхъ о. Василій политическихъ взглядовъ не развивалъ. По его мнѣнію, это осложнило бы жизнь ихъ, и безъ того нелегкую, и политическіе и общественные взгляды дѣтей развивались въ условіяхъ той среды,
гдѣ они учились и жили. Неудивительно поэтому, что у каждаго изъ нихъ эти взгляды отличались полной самостоятельностью и не походили одинъ на другого.