Имѣя въ своемъ распоряженіи нѣсколько лишнихъ десятковъ рублей, можно провести дивные, незабываемые дни среди Кавказскихъ горъ.
Нашъ Кавказъ несравненно красивѣе и величественнѣе Швейцаріи.
Не пользуйтесь тамъ автомобилемъ. Поѣзжайте, „по старинкѣ , въ почтовомъ дилижансѣ. Остановитесь въ гостиницѣ на станціи Казбекъ, первой отъ Владикавказа (по Военно-Грузинской дорогѣ). Поднимитесь въ заоблачную высь, къ древнему монастырю Св. Нины. Обязательно сходите къ Девдоракскому леднику.
Если есть время — поѣзжайте дальше, проживите нѣсколько дней на другихъ станціяхъ, потомъ спуститесь въ цвѣтущую Мцхетскую долину, къ Тифлису.
Впечатлѣнія отъ такой поѣздки останутся на всю жизнь. Горный воздухъ и движеніе создадутъ невѣроятный аппетитъ, вселятъ сказочную бодрость.
Югъ особенно хорошъ ранней весной, и главнымъ образомъ— для жителей той части Россіи, гдѣ въ это время весна только начинается.
Но для любителей суровой природы, пожалуй, интереснѣе будетъ поѣздка въ Финляндію.
Изъ Петрограда до Бѣлоострова, Финляндской границы, всего одинъ часъ ѣзды, а дальше для путешественника все новое: люди, обычаи, поселки, природа.
Черезъ 3 1/2 часа можно пріѣхать въ Выборгъ. Тамъ жизнь недорога. Порядочная комната обойдется рубля полтора — два въ сутки.
Выборгъ интересенъ самъ по себѣ, но, кромѣ того, изъ него можно предпринять рядъ интереснѣйшихъ экскурсій.
Напримѣръ: на знаменитый водопадъ Иматру (72 версты, 2 часа по ж. д. ). Оттуда — пѣшкомъ къ Сайманскому озеру (7—8 верстъ, по прелестной лѣсной дорогѣ).
Прогулка отъ Выборга къ Вильманстранду на пароходѣ, по удивительному Сайманскому каналу, высѣченному въ гранитѣ, съ 28 шлюзами, длится всего 10—11 часовъ, обходится (съ ѣдой) всего въ 3—4 рубля, но доставляетъ огромное удовольствіе.
Вообще, Финляндія можетъ дать въ короткое время много яркихъ, разнообразныхъ впечатлѣній, и при малѣйшей возможности слѣдовало-бы заглянуть въ нее.
Надо замѣтить, что расходы на переѣзды можно сильно сократить, напримѣръ — свободно можно ѣхать въ третьемъ классѣ, особенно — съ плацкартами. Взявъ съ собой провизіи, можно въ пути совсѣмъ не тратиться на ѣду, если не считать копѣекъ, нужныхъ для покупки на станціяхъ кипятка.
Распредѣливъ багажъ (котораго надо брать возможно меньше! ) по ручнымъ саквояжамъ и сверткамъ съ ремнями, можно обходиться безъ услугъ носильщиковъ и пользоваться трамваями.
При такихъ условіяхъ праздничная поѣздка можетъ быть доступна и людямъ съ очень скромными средствами.
Наконецъ, даже семья, располагая „праздничными деньгами въ суммѣ всего десятка рублей, можетъ позволить себѣ праздничную поѣздку.
Для этого надо только воспользоваться гостепріимствомъ нашихъ монастырей.
Близъ Москвы, напримѣръ, есть монастыри: Саввы Сторожевскаго (возлѣ Звенигорода, ѣзда по Александровской жел. дор., до ст. Голицыно, оттуда — 18 верстъ на лошадяхъ), Воскресенскій — Новый Іерусалимъ (52 версты по Виндавской ж. д. ), Николо-Угрѣшскій (ст. Люберцы, Казанск. ж. д., затѣмъ — 8 верстъ на лошашадяхъ), Троице-Сергіевская лавра и Хотьковскій дѣвичій монастырь (Яросл. ж. д. ), и много другихъ.
Монастыри расположены, обычно, въ лѣсахъ, на рѣкахъ. Въ монастырской гостиницѣ комнату можно имѣть дешевле рубля въ сутки. Два — три дня, проведенные въ необычной обстановкѣ, безъ будничныхъ заботъ и хлопотъ, внесутъ въ жизнь разнообразіе, бодрость, явятся свѣтлымъ пятномъ на тускломъ фонѣ повседневности.
Нужно только стряхнуть съ себя косность, отказаться отъ рутины.
И тогда праздникъ создастъ дѣйствительно праздничное настроеніе.
М. Николаевъ.
На тему „Война и дѣти въ настоящее время говорятъ и пишутъ очень много. Общество сознаетъ, что дѣти не могутъ быть изолированы отъ впечатлѣній, связанныхъ съ кровавой ка
тастрофой, обрушившейся въ міръ. Воспріимчивая душа ребенка, какъ губка, впитываетъ въ себя вліяніе окружающей среды, а среда эта такова, что на каждомъ шагу дѣти видятъ военныя картины (ученье солдатъ, отправку изъ казармъ, перевозку ране
ныхъ, плѣнныхъ и т. п. ), слышатъ разсказы объ ужасныхъ бояхъ отъ самихъ участниковъ или изъ третьихъ устъ, о томъ же чи
таютъ въ газетахъ, журналахъ и книжкахъ. Общество озабочено мыслью, какъ бы парализовать вредную сторону впечатлѣній отъ войны (жестокость, ненависть къ представителямъ непріятельскихъ націй и т. п. черты) и усилить положительную (самоотвержен
ность, преданность долгу, милосердіе къ врагу, любовь къ своему народу). Задача нелегкая, такъ какъ для ребенка, маленькаго ди
каря, примитивныя чувства, вродѣ вражды, гораздо понятнѣе, чѣмъ, напр., преданность долгу; а, кромѣ того, окружающая обстановка даетъ гораздо болѣе матеріала для развитія отрица
тельныхъ качествъ въ связи съ войной, чѣмъ положительныхъ. Общество должно мобилизовать свои силы на борьбу съ ядами, отравляющими дѣтскія души: съ грубостью, жестокостью, шови
низмомъ. Но для этого необходимо ясно представлять размѣры зла, наносимаго дѣтской душѣ.
Обычно, говоря о вліяніи войны на дѣтскую психику, представляютъ себѣ ея отголоски въ тылу. Въ педагогической литературѣ накапливается обширный матеріалъ по вопросу объ отноше
ніи дѣтей къ войнѣ, но въ подавляющемъ большинствѣ случаевъ въ этомъ матеріалѣ фигурируютъ дѣти, не видѣвшія собственными глазами страшныхъ картинъ разбушевавшейся кровавой стихіи; а между тѣмъ, множество дѣтей пережило и переживаетъ ужасы, которые способны изломать душу взрослаго, закаленнаго жизнью,
человѣка. Такихъ много среди бѣженцевъ. На ихъ глазахъ гибли родители, предавались огню родныя гнѣзда, засыпались сталью зеленыя поля, на которыхъ они еще недавно беззаботно рѣзвились.
Если „тюлевыхъ дѣтей мы стараемся уберечь отъ пагубной заразы, навѣянной войной, то израненыя души маленькихъ бѣженцевъ требуютъ особо тщательнаго леченія и нѣжнаго ухода.
Но есть еще категорія дѣтей. Это дѣти, родители которыхъ не хотѣли разстаться съ роднымъ клочкомъ земли, несмотря на творящуюся на немъ вакханалію краснаго демона. Здѣсь дѣти являются постоянными свидѣтелями кровавыхъ событій, которыхъ вначалѣ пугаются, но потомъ привыкаютъ и начинаютъ относиться къ нимъ съ дѣтскимъ легкомысліемъ.
Вотъ что разсказываетъ одинъ изъ воиновъ, закаленныхъ въ бояхъ: ... „Было раннее утро, когда я вышелъ изъ полуразрушенной избы, въ которой ночевалъ. Кругомъ было пусто и тихо. Ничто не говорило о войнѣ и смерти, царившей здѣсь вчера и, можетъ быть, завтра. Меня вернулъ къ дѣйствительности раздавшійся не
вдалекѣ раскатистый смѣхъ... Я осмотрѣлся. Невдалекѣ отъ меня, за заборомъ, копошилась группа дѣтей въ возрастѣ отъ 8 до 12 л., что-то серьезно и дѣловито дѣлавшихъ. Посинѣвшія отъ холода, завернутыя въ какія-то лохмотья, они надъ чѣмъ-то возились, какъ бы силясь что-то поднять. Наконецъ, ихъ спины начали
разгибаться, раздалось пыхтѣнье — ребята добыли, повидимому, что имъ было нужно.
Нѣтъ словъ для передачи того, что я увидѣлъ въ слѣдующій моментъ.
Возвышаясь надъ головами дѣтей на цѣлый аршинъ, поддерживаемый со всѣхъ сторонъ, всталъ среди нихъ во весь ростъ трупъ австрійскаго солдата.
— Замразъ, якъ камень! —послышался радостный дѣтскій голосъ, покрытый затѣмъ смѣхомъ остальныхъ.
Трупъ былъ мерзлый, и потому солдатъ стоялъ, какъ на смотру, растопыривъ скрюченныя руки, съ бѣлымъ, какъ мѣлъ, лицомъ, на которомъ не хватало подбородка, повидимому, отхваченнаго осколкомъ снаряда. Одинъ глазъ былъ открытъ и смо
трѣлъ на меня стекляннымъ взглядомъ. Видъ былъ настолько ужасенъ, что я съ трудомъ удержался отъ крика.
Но то, что я увидѣлъ потомъ, вошло въ мою душу уже не испугомъ, а настоящимъ ужасомъ... Дѣти, держа австрійца въ вертикальномъ положеніи, стали сгребать кругомъ него снѣгъ и. смѣясь, обкладывали снѣгомъ поставленный на ноги трупъ. Они дѣлали „бабу ; трупъ служилъ имъ, какъ остовъ, для у крѣпленія ея.
Нашъ Кавказъ несравненно красивѣе и величественнѣе Швейцаріи.
Не пользуйтесь тамъ автомобилемъ. Поѣзжайте, „по старинкѣ , въ почтовомъ дилижансѣ. Остановитесь въ гостиницѣ на станціи Казбекъ, первой отъ Владикавказа (по Военно-Грузинской дорогѣ). Поднимитесь въ заоблачную высь, къ древнему монастырю Св. Нины. Обязательно сходите къ Девдоракскому леднику.
Если есть время — поѣзжайте дальше, проживите нѣсколько дней на другихъ станціяхъ, потомъ спуститесь въ цвѣтущую Мцхетскую долину, къ Тифлису.
Впечатлѣнія отъ такой поѣздки останутся на всю жизнь. Горный воздухъ и движеніе создадутъ невѣроятный аппетитъ, вселятъ сказочную бодрость.
Югъ особенно хорошъ ранней весной, и главнымъ образомъ— для жителей той части Россіи, гдѣ въ это время весна только начинается.
Но для любителей суровой природы, пожалуй, интереснѣе будетъ поѣздка въ Финляндію.
Изъ Петрограда до Бѣлоострова, Финляндской границы, всего одинъ часъ ѣзды, а дальше для путешественника все новое: люди, обычаи, поселки, природа.
Черезъ 3 1/2 часа можно пріѣхать въ Выборгъ. Тамъ жизнь недорога. Порядочная комната обойдется рубля полтора — два въ сутки.
Выборгъ интересенъ самъ по себѣ, но, кромѣ того, изъ него можно предпринять рядъ интереснѣйшихъ экскурсій.
Напримѣръ: на знаменитый водопадъ Иматру (72 версты, 2 часа по ж. д. ). Оттуда — пѣшкомъ къ Сайманскому озеру (7—8 верстъ, по прелестной лѣсной дорогѣ).
Прогулка отъ Выборга къ Вильманстранду на пароходѣ, по удивительному Сайманскому каналу, высѣченному въ гранитѣ, съ 28 шлюзами, длится всего 10—11 часовъ, обходится (съ ѣдой) всего въ 3—4 рубля, но доставляетъ огромное удовольствіе.
Вообще, Финляндія можетъ дать въ короткое время много яркихъ, разнообразныхъ впечатлѣній, и при малѣйшей возможности слѣдовало-бы заглянуть въ нее.
Надо замѣтить, что расходы на переѣзды можно сильно сократить, напримѣръ — свободно можно ѣхать въ третьемъ классѣ, особенно — съ плацкартами. Взявъ съ собой провизіи, можно въ пути совсѣмъ не тратиться на ѣду, если не считать копѣекъ, нужныхъ для покупки на станціяхъ кипятка.
Распредѣливъ багажъ (котораго надо брать возможно меньше! ) по ручнымъ саквояжамъ и сверткамъ съ ремнями, можно обходиться безъ услугъ носильщиковъ и пользоваться трамваями.
При такихъ условіяхъ праздничная поѣздка можетъ быть доступна и людямъ съ очень скромными средствами.
Наконецъ, даже семья, располагая „праздничными деньгами въ суммѣ всего десятка рублей, можетъ позволить себѣ праздничную поѣздку.
Для этого надо только воспользоваться гостепріимствомъ нашихъ монастырей.
Близъ Москвы, напримѣръ, есть монастыри: Саввы Сторожевскаго (возлѣ Звенигорода, ѣзда по Александровской жел. дор., до ст. Голицыно, оттуда — 18 верстъ на лошадяхъ), Воскресенскій — Новый Іерусалимъ (52 версты по Виндавской ж. д. ), Николо-Угрѣшскій (ст. Люберцы, Казанск. ж. д., затѣмъ — 8 верстъ на лошашадяхъ), Троице-Сергіевская лавра и Хотьковскій дѣвичій монастырь (Яросл. ж. д. ), и много другихъ.
Монастыри расположены, обычно, въ лѣсахъ, на рѣкахъ. Въ монастырской гостиницѣ комнату можно имѣть дешевле рубля въ сутки. Два — три дня, проведенные въ необычной обстановкѣ, безъ будничныхъ заботъ и хлопотъ, внесутъ въ жизнь разнообразіе, бодрость, явятся свѣтлымъ пятномъ на тускломъ фонѣ повседневности.
Нужно только стряхнуть съ себя косность, отказаться отъ рутины.
И тогда праздникъ создастъ дѣйствительно праздничное настроеніе.
М. Николаевъ.
Надо быть готовымъ.
На тему „Война и дѣти въ настоящее время говорятъ и пишутъ очень много. Общество сознаетъ, что дѣти не могутъ быть изолированы отъ впечатлѣній, связанныхъ съ кровавой ка
тастрофой, обрушившейся въ міръ. Воспріимчивая душа ребенка, какъ губка, впитываетъ въ себя вліяніе окружающей среды, а среда эта такова, что на каждомъ шагу дѣти видятъ военныя картины (ученье солдатъ, отправку изъ казармъ, перевозку ране
ныхъ, плѣнныхъ и т. п. ), слышатъ разсказы объ ужасныхъ бояхъ отъ самихъ участниковъ или изъ третьихъ устъ, о томъ же чи
таютъ въ газетахъ, журналахъ и книжкахъ. Общество озабочено мыслью, какъ бы парализовать вредную сторону впечатлѣній отъ войны (жестокость, ненависть къ представителямъ непріятельскихъ націй и т. п. черты) и усилить положительную (самоотвержен
ность, преданность долгу, милосердіе къ врагу, любовь къ своему народу). Задача нелегкая, такъ какъ для ребенка, маленькаго ди
каря, примитивныя чувства, вродѣ вражды, гораздо понятнѣе, чѣмъ, напр., преданность долгу; а, кромѣ того, окружающая обстановка даетъ гораздо болѣе матеріала для развитія отрица
тельныхъ качествъ въ связи съ войной, чѣмъ положительныхъ. Общество должно мобилизовать свои силы на борьбу съ ядами, отравляющими дѣтскія души: съ грубостью, жестокостью, шови
низмомъ. Но для этого необходимо ясно представлять размѣры зла, наносимаго дѣтской душѣ.
Обычно, говоря о вліяніи войны на дѣтскую психику, представляютъ себѣ ея отголоски въ тылу. Въ педагогической литературѣ накапливается обширный матеріалъ по вопросу объ отноше
ніи дѣтей къ войнѣ, но въ подавляющемъ большинствѣ случаевъ въ этомъ матеріалѣ фигурируютъ дѣти, не видѣвшія собственными глазами страшныхъ картинъ разбушевавшейся кровавой стихіи; а между тѣмъ, множество дѣтей пережило и переживаетъ ужасы, которые способны изломать душу взрослаго, закаленнаго жизнью,
человѣка. Такихъ много среди бѣженцевъ. На ихъ глазахъ гибли родители, предавались огню родныя гнѣзда, засыпались сталью зеленыя поля, на которыхъ они еще недавно беззаботно рѣзвились.
Если „тюлевыхъ дѣтей мы стараемся уберечь отъ пагубной заразы, навѣянной войной, то израненыя души маленькихъ бѣженцевъ требуютъ особо тщательнаго леченія и нѣжнаго ухода.
Но есть еще категорія дѣтей. Это дѣти, родители которыхъ не хотѣли разстаться съ роднымъ клочкомъ земли, несмотря на творящуюся на немъ вакханалію краснаго демона. Здѣсь дѣти являются постоянными свидѣтелями кровавыхъ событій, которыхъ вначалѣ пугаются, но потомъ привыкаютъ и начинаютъ относиться къ нимъ съ дѣтскимъ легкомысліемъ.
Вотъ что разсказываетъ одинъ изъ воиновъ, закаленныхъ въ бояхъ: ... „Было раннее утро, когда я вышелъ изъ полуразрушенной избы, въ которой ночевалъ. Кругомъ было пусто и тихо. Ничто не говорило о войнѣ и смерти, царившей здѣсь вчера и, можетъ быть, завтра. Меня вернулъ къ дѣйствительности раздавшійся не
вдалекѣ раскатистый смѣхъ... Я осмотрѣлся. Невдалекѣ отъ меня, за заборомъ, копошилась группа дѣтей въ возрастѣ отъ 8 до 12 л., что-то серьезно и дѣловито дѣлавшихъ. Посинѣвшія отъ холода, завернутыя въ какія-то лохмотья, они надъ чѣмъ-то возились, какъ бы силясь что-то поднять. Наконецъ, ихъ спины начали
разгибаться, раздалось пыхтѣнье — ребята добыли, повидимому, что имъ было нужно.
Нѣтъ словъ для передачи того, что я увидѣлъ въ слѣдующій моментъ.
Возвышаясь надъ головами дѣтей на цѣлый аршинъ, поддерживаемый со всѣхъ сторонъ, всталъ среди нихъ во весь ростъ трупъ австрійскаго солдата.
— Замразъ, якъ камень! —послышался радостный дѣтскій голосъ, покрытый затѣмъ смѣхомъ остальныхъ.
Трупъ былъ мерзлый, и потому солдатъ стоялъ, какъ на смотру, растопыривъ скрюченныя руки, съ бѣлымъ, какъ мѣлъ, лицомъ, на которомъ не хватало подбородка, повидимому, отхваченнаго осколкомъ снаряда. Одинъ глазъ былъ открытъ и смо
трѣлъ на меня стекляннымъ взглядомъ. Видъ былъ настолько ужасенъ, что я съ трудомъ удержался отъ крика.
Но то, что я увидѣлъ потомъ, вошло въ мою душу уже не испугомъ, а настоящимъ ужасомъ... Дѣти, держа австрійца въ вертикальномъ положеніи, стали сгребать кругомъ него снѣгъ и. смѣясь, обкладывали снѣгомъ поставленный на ноги трупъ. Они дѣлали „бабу ; трупъ служилъ имъ, какъ остовъ, для у крѣпленія ея.