ТВОРЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ФОТОГРАФИИ
ОКОНЧАНИЕ ОБСУЖДЕНИЯ МОСКОВСКОЙ ВЫСТАВКИ МАСТЕРОВ ФОТОИСКУССТВА
А. Родченко
Нечитанное выступление
Через критику, внимательно следящую, вдумчиво и товарищески направляющую нашу твор
ческую работу, мы, товарищи, пришли к этой выставке.
Через печать нашу — «Советское фото», — отмечающую все наши работы, поднимающую на щит наши достижения, отечески разбирающую наши ошибки, мы пришли, товарищи, к этой выставке.
И на выставке 4 мая нас ругали — и правильно.
Мы и сами себя во многом упрекали.
Но давайте рассмотрим, товарищи, внимательно, что это за критика наша, поднимающая фотоискусство и наше творческое лицо.
И, отвечая на требование А. Межеричера — думать, писать и говорить, — попытаюсь все это выполнить.
Тов. Збиневич с красноречием обрушился на творческую практику Еремина, кроя его и за историю и за географию. Защищать Еремина я не буду, он сам защитит себя. Но, кроя за правизну и несоветскую тематику Еремина, он под
нял тот же бич и на меня, напыщенно крича,
что-де правые и левые, как и в политике, — одна шайка. На этом он прервал, так как кто-то крикнул: «Рецидив РАПП!»
Вот по поводу этого хлопанья бичом одинаково вправо и влево, чтобы выявить свое творческое лицо, я и хочу сказать.
Правый Еремин и левый Родченко в тематическом отношении — не одно и то же! Лирическое
устремление Еремина к старому и ушедшему и мое восхищение перед всем советским, новым, бодрым и радостным — не одно и то же!
Смешивать все это вместе — это фотографическая безграмотность и политическая вульгарность.
Мною снят Беломорско-Балтийский канал им. Сталина. 2 000 снимков канала обслужили почти всю советскую печать. У меня есть список редакций, которым я давал снимки. Назову такие редакции, как «Правда», «Известия», «Комсомоль
ская правда», «Прожектор», «Огонек», «Смена», «СССР на стройке», «Наши достижения», Книга о канале и другие. Однако Збиневичу выгодно это замалчивать, строя свою критику на неудач
ном сравнении, что правые и левые в политике то же, что правые и левые в фото. И насколько невыгодно товарищам Збиневичам, чтоб знали дру
гие о моей тематике. «Советское фото» — един
ственный журнал, который не напечатал ни единого фото о канале (до Московской выставки фотоискусства).
Это не странно ли?
И не т. Збиневич ли здесь клялся перед всеми, что он не отвечает за прежнее руководство и что с его приходом журнал изменил и отношение, и позиции и свое лицо?
Но он же говорит обо мне словами Янского! Он же живет рапповскими этикетками, данными мне. И вот, товарищи, при таком отношении я прямо говорю: работать не хочется. Ну как же захотеть
и гореть работой, если руководитель нашего фотооргана считает съемку Беломорско-Балтийского канала, напечатанную во всех партийных и совет
ских органах, и съемку уходящего Востока за одно и то же и тематически и политически. Впро
чем, есть у них разница, и разница такая, что Еремин пользуется большим уважением и расто
чаемыми ему похвалами за мастерство. Я прямо ставлю вопрос. Разве так партия требовала обращаться с работниками искусства? Разве вы вни
каете в суть дела? Разве вы считаетесь с делом и людьми ?
Я, товарищи, художник, и только потому не бросил фотографии, что верю в ее, силу и будущее, и мне особенно больно, потому что в по
следние годы я особенно бился над тематикой, часто теряя и качество и мастерство. И больно за такое легкомысленное отношение критики. И это в то время, как именно я бился за фото
репортаж, за документальность, за советскую тематику — и в печати, и в ВОКС, и в Ассо
циации Дома печати — против инсценировки лжи, пошлости, слащавости и подхалимства. И поэтому смешивать себя с мастерами «прошлого и в прошлом» никогда не буду и вам не советую.
Товарищ Межеричер сказал, что мое фото «Работа с оркестром на канале» показывает не ра
дость, а приниженность из-за точки съемки. Я хочу разъяснить это: снято так умышленно, чтобы показать, что оркестр на производстве
такие же рабочие, что это не торжественно, а обычная рабочая обстановка. Подобный момент снят у меня в разных вариантах и если я все же неудачно дал эго фото, то почему присутствовавший при отборе работ на выставку Меже
ричер, член жюри, не посоветовал дружески дать другое фото?
Не то же ли самое было, когда редакция «Пролетарского фото» в 1931 г. отобрала у меня два фото (одно фото — «Пионерка», показанное на этой выставке, другое — «Пионер с трубой») и на
чала организованно крыть этого «Пионера».
В одном номере склоняли меня и «Пионера» 37 раз. Спрашивается, почему же они взяли и выбрали сами это фото? И почему они же ни единого слова не сказали в похвалу за «Пионерку», кото
рая теперь имеет признание? Потому что было выгодно втягивать меня провокационно в «дискуссию», чтобы был материал крыть левых фор
малистов. Была важна политика, как у «больших», а о человеке они не заботились. «Была бы кри
тика, а фотографы будут». И когда сейчас эти же товарищи предлагают дать фото в журнал, чтоб напечатать мой творческий профиль, я по
дозрительно смотрю на них и все думаю — какую они хотят сделать еще комбинацию из этого профиля. Я подозрительно смотрю на их «про
филь». Я не уважаю их, не доверяю им. А разве этого хочет партия, разве такие отношения должны быть между критикой, редакцией и работником?
Вот пример еще одной индивидуальной и ни на чем не обоснованной критики. Тов. Болтян
ОКОНЧАНИЕ ОБСУЖДЕНИЯ МОСКОВСКОЙ ВЫСТАВКИ МАСТЕРОВ ФОТОИСКУССТВА
А. Родченко
Мастер и критика
Нечитанное выступление
Через критику, внимательно следящую, вдумчиво и товарищески направляющую нашу твор
ческую работу, мы, товарищи, пришли к этой выставке.
Через печать нашу — «Советское фото», — отмечающую все наши работы, поднимающую на щит наши достижения, отечески разбирающую наши ошибки, мы пришли, товарищи, к этой выставке.
И на выставке 4 мая нас ругали — и правильно.
Мы и сами себя во многом упрекали.
Но давайте рассмотрим, товарищи, внимательно, что это за критика наша, поднимающая фотоискусство и наше творческое лицо.
И, отвечая на требование А. Межеричера — думать, писать и говорить, — попытаюсь все это выполнить.
Тов. Збиневич с красноречием обрушился на творческую практику Еремина, кроя его и за историю и за географию. Защищать Еремина я не буду, он сам защитит себя. Но, кроя за правизну и несоветскую тематику Еремина, он под
нял тот же бич и на меня, напыщенно крича,
что-де правые и левые, как и в политике, — одна шайка. На этом он прервал, так как кто-то крикнул: «Рецидив РАПП!»
Вот по поводу этого хлопанья бичом одинаково вправо и влево, чтобы выявить свое творческое лицо, я и хочу сказать.
Правый Еремин и левый Родченко в тематическом отношении — не одно и то же! Лирическое
устремление Еремина к старому и ушедшему и мое восхищение перед всем советским, новым, бодрым и радостным — не одно и то же!
Смешивать все это вместе — это фотографическая безграмотность и политическая вульгарность.
Мною снят Беломорско-Балтийский канал им. Сталина. 2 000 снимков канала обслужили почти всю советскую печать. У меня есть список редакций, которым я давал снимки. Назову такие редакции, как «Правда», «Известия», «Комсомоль
ская правда», «Прожектор», «Огонек», «Смена», «СССР на стройке», «Наши достижения», Книга о канале и другие. Однако Збиневичу выгодно это замалчивать, строя свою критику на неудач
ном сравнении, что правые и левые в политике то же, что правые и левые в фото. И насколько невыгодно товарищам Збиневичам, чтоб знали дру
гие о моей тематике. «Советское фото» — един
ственный журнал, который не напечатал ни единого фото о канале (до Московской выставки фотоискусства).
Это не странно ли?
И не т. Збиневич ли здесь клялся перед всеми, что он не отвечает за прежнее руководство и что с его приходом журнал изменил и отношение, и позиции и свое лицо?
Но он же говорит обо мне словами Янского! Он же живет рапповскими этикетками, данными мне. И вот, товарищи, при таком отношении я прямо говорю: работать не хочется. Ну как же захотеть
и гореть работой, если руководитель нашего фотооргана считает съемку Беломорско-Балтийского канала, напечатанную во всех партийных и совет
ских органах, и съемку уходящего Востока за одно и то же и тематически и политически. Впро
чем, есть у них разница, и разница такая, что Еремин пользуется большим уважением и расто
чаемыми ему похвалами за мастерство. Я прямо ставлю вопрос. Разве так партия требовала обращаться с работниками искусства? Разве вы вни
каете в суть дела? Разве вы считаетесь с делом и людьми ?
Я, товарищи, художник, и только потому не бросил фотографии, что верю в ее, силу и будущее, и мне особенно больно, потому что в по
следние годы я особенно бился над тематикой, часто теряя и качество и мастерство. И больно за такое легкомысленное отношение критики. И это в то время, как именно я бился за фото
репортаж, за документальность, за советскую тематику — и в печати, и в ВОКС, и в Ассо
циации Дома печати — против инсценировки лжи, пошлости, слащавости и подхалимства. И поэтому смешивать себя с мастерами «прошлого и в прошлом» никогда не буду и вам не советую.
Товарищ Межеричер сказал, что мое фото «Работа с оркестром на канале» показывает не ра
дость, а приниженность из-за точки съемки. Я хочу разъяснить это: снято так умышленно, чтобы показать, что оркестр на производстве
такие же рабочие, что это не торжественно, а обычная рабочая обстановка. Подобный момент снят у меня в разных вариантах и если я все же неудачно дал эго фото, то почему присутствовавший при отборе работ на выставку Меже
ричер, член жюри, не посоветовал дружески дать другое фото?
Не то же ли самое было, когда редакция «Пролетарского фото» в 1931 г. отобрала у меня два фото (одно фото — «Пионерка», показанное на этой выставке, другое — «Пионер с трубой») и на
чала организованно крыть этого «Пионера».
В одном номере склоняли меня и «Пионера» 37 раз. Спрашивается, почему же они взяли и выбрали сами это фото? И почему они же ни единого слова не сказали в похвалу за «Пионерку», кото
рая теперь имеет признание? Потому что было выгодно втягивать меня провокационно в «дискуссию», чтобы был материал крыть левых фор
малистов. Была важна политика, как у «больших», а о человеке они не заботились. «Была бы кри
тика, а фотографы будут». И когда сейчас эти же товарищи предлагают дать фото в журнал, чтоб напечатать мой творческий профиль, я по
дозрительно смотрю на них и все думаю — какую они хотят сделать еще комбинацию из этого профиля. Я подозрительно смотрю на их «про
филь». Я не уважаю их, не доверяю им. А разве этого хочет партия, разве такие отношения должны быть между критикой, редакцией и работником?
Вот пример еще одной индивидуальной и ни на чем не обоснованной критики. Тов. Болтян