И она, сама коснѣющая въ обветшалыхъ формахъ жизни и не желающая внести въ нихъ ничего новаго обвиняетъ мысль въ рутинности и неподвижности.
Права-ли она въ своихъ обвиненіяхъ? Намъ кажется, что врядъ-ли.
Мысль человѣческая не ослабѣла и никогда не можетъ ослабѣть, могутъ обезсилѣть носители ея, но на смѣну уставшимъ придутъ новые, свѣжіе... Но и эти новые прину
ждены будутъ твердить старыя истины до тѣхъ поръ, покамѣстъ тѣ не воплотятся не только въ мысль, но въ жизнь человѣческую.
И если Марья Ивановна хочетъ видѣть новыя мысли въ литературѣ, пусть она сначала примѣнитъ къ жизни,
то старое и на бумагѣ ей надоѣвшее, что уже дала ей мысль и тогда она будетъ имѣть нравственное право требовать отъ мысли новаго.
М. Павловскій.
Вся жизнь человѣческая состоитъ изъ желаній и стремленій ихъ удовлетворить.
У однихъ эти желанія страстны и проявляются сильно, у другихъ мало замѣтны. У однихъ они мелки, эгоистичны, у другихъ велики и связаны съ общимъ благомъ.
Нѣтъ человѣка, кромѣ глубокихъ идіотовъ, который бы ничего не желалъ и ничѣмъ не проявлялъ бы своихъ желаній.
Кантъ совершенно правильно сказалъ; „цѣнность человѣка зависитъ не отъ его разсудка, а отъ его воли; мировоззрѣніе человѣка зависитъ также не столько отъ раз
судка, сколько отъ воли“, ибо всякое истинное вниманіе, всякая духовная концентрація есть продуктъ воли.
Вотъ почему на правильную постановку воспитанія воли должно быть обращено особенное вниманіе. Для того же, чтобы выяснить, въ чемъ же собственно должно оно со
стоять, мы должны отдать себѣ отчетъ въ проявленіяхъ воли съ самаго ранняго дѣтства.
У только что родившагося дитяти воля, какъ и всѣ другія стороны психической жизни, находятся въ зачаточ
номъ состояніи. Это только зародыши того, что должно при благопріятныхъ условіяхъ развиться въ той или иной степени.
Младенецъ хочетъ ѣсть и крикомъ заявляетъ о своемъ желаніи. Онъ озябъ и проявляетъ свое неудовольствіе по этому поводу. Но все это простые рефлексы, о сознательномъ желаніи здѣсь не можетъ быть и рѣчи.
Съ пробужденіемъ сознанія, съ тѣхъ поръ, какъ ребенокъ замѣтилъ и запомнилъ связь причины со слѣдствіемъ, хотя бы въ самыхъ простыхъ случаяхъ его жизни; когда онъ, напримѣръ, связалъ свой крикъ съ послѣдующимъ за этимъ кормленіемъ, онъ уже можетъ проявлять себя, у него есть желанія сознательныя, онъ требуетъ ихъ удовлетворенія, значитъ, онъ умѣетъ проявлять свою волю.
Я хочу! говоритъ онъ своимъ крикомъ. Я хочу! кричитъ онъ, научившись произносить эти слова и въ нихъ слышится тонъ повелителя, господина.
Есть періодъ въ исторіи, когда человѣкъ думалъ, что міръ созданъ для него; все должно служить ему, одному ему повиноваться, а въ случаѣ ослушанія должно быть наказано.
Царь Ксерксъ бичуетъ море, потопившее его карабли, вотъ типичный примѣръ такого міровоззрѣнія.
Мать, ея грудь, солнце, домъ, садъ, весь міръ принадлежитъ ребенку и онъ удивится, какъ дикарь, если ему сказать, что есть другіе собственники; онъ приметъ это за личное оскорбленіе.
Его я у него на первомъ планѣ, его желаніе - законъ. Но жизнь хорошая школа. Шагъ за шагомъ дитя уз
наетъ изъ опыта, что у него есть не только друзья, но и враги. Мы бы сказали - у него теперь есть кромѣ добрыхъ боговъ еще и злые. Онъ любитъ добрыхъ и старается умилостивить злыхъ. Это маленькій язычникъ.
Его „я хочу - натыкается на рядъ препятствій; онъ хочетъ, но не можетъ сдвинуть тяжелую вещь, онъ хочетъ съѣсть конфекту, но не можетъ ее достать, онъ зоветъ маму, но она не идетъ и т. д., и т. д.
Впервые онъ, полусознательно, конечно, убѣждается, что можно не все, что въ нѣкоторыхъ случаяхъ нужно ждать, терпѣть. Здѣсь заложено начало сдерживающейся воли.
Наиболѣе характернымъ является въ раннемъ дѣтствѣ ея проявленіе въ пріученіи къ опрятности. Чѣмъ раньше
дитя пріучено задерживать свои выдѣленія до извѣстнаго момента, тѣмъ правильнѣе стоитъ дѣло воспитанія его сдерживающей воли.
Имѣется случай, гдѣ интеллигентная мать подставляла блюдечко своей дочкѣ каждый разъ, когда замѣчала ея же
ланія и дѣвочка съ 2-хъ мѣсяцевъ не мочила пеленокъ. Сначала она должна была усвоить связь между мокрыми
пеленками, своими ощущеніями и появленіемъ блюдечка, а затѣмъ, при появленіи желанія, она давала о немъ знать и ждала блюдечка. Ждала, значитъ проявляла актъ сдер
живающей воли. Въ 2 мѣсяца, для нормальнаго ребенка, оказалась возможной уже такая сложная работа.
Какъ часто можно слышать отъ родителей; „онъ еще малъ, ничего не понимаетъ! Да - онъ понимаетъ еще мало, но рядъ разумныхъ, хорошихъ привычекъ нужно привить именно въ самомъ раннемъ дѣтствѣ, гдѣ многое дѣлается изъ простого подражанія.
Примѣромъ служитъ употребленіе слова: „нельзя . Дѣти первыхъ мѣсяцевъ жадно прислушиваются къ зву
камъ, они учатся слышать. Непонимая еще словъ, они уже связываютъ нѣкоторые звуки съ опредѣленными ощущеніями. Звуки шаговъ, или голосъ матери съ ея грудью. Звукъ посуды - съ ѣдой и т. д.
Разумно употребляемое слово „нельзя очень скоро также понимается какъ нѣчто, составляющее препятствіе къ удовлетворенію желанія.
Это „нельзя должно быть употребляемо рѣдко, говорится рѣзко и опредѣленно и никогда послѣ него желаніе не должно быть удовлетворяемо.
Тогда это будетъ то остріе, о которое сдерживающая воля будетъ оттачиваться.
Многія дѣти, услышавъ это слово, не просятъ вторично ничего со стола, остаются дома, желая идти гулять и т. п., т. п. Такая разумная постановка воспитанія сильно облегчаетъ дѣло въ дальнѣйшемъ.
Одинъ мальчикъ 6-ти мѣсяцевъ, каждый разъ, когда отецъ наклонялся къ нему, билъ его ручкой по лицу. Однажды, когда мать приблизила къ нему лицо, онъ ударилъ и ее. Мать отняла ручку, сказала „такъ нельзя и той же ручкой погладила себя по щекѣ. Съ тѣхъ поръ дитя всегда ласкало мать, поглаживая ей по щекѣ ручкой.
Оно подчинило свою волю - волѣ матери легко, т. к. здѣсь имѣло мѣсто и подражаніе, сильно развитое въ маленькихъ дѣтяхъ.
Слѣдовательно, въ раннемъ дѣтствѣ мы имѣемъ, съ одной стороны, сильно выраженныя желанія и слабо раз
витую сдерживающую волю. Казалось бы нѣтъ возможности бороться съ своеволіемъ дѣтей при такихъ условіяхъ. Но, какъ указано на примѣрѣ, здѣсь на помощь намъ при
ходитъ подражательность и умѣлому воспитателю совсѣмъ не трудно справляться съ малышемъ, переведя его неустойчивое вниманіе на что-либо иное.
Взглянемъ теперь, какова постановка воспитанія воли въ старомъ воспитаніи и какъ дѣло стоитъ при воспитаніи новомъ, т. наз. свободномъ.
Первою добродѣтелью ребенка старое воспитаніе считало послушаніе. Власть родительская все. Ребенокъ при
надлежитъ отцу и матери, они совершенны, безупречны и ихъ требованія, клонящіяся ко благу ребенка, должны безпрекословно исполняться.
Проф. Лесгафтъ хорошо обрисовалъ типъ забитаго ребенка. Да и кругомъ себя мы всегда можемъ найти двѣ разновидности его: 1) злостно забитый и 2) мягко забитый типъ.
Права-ли она въ своихъ обвиненіяхъ? Намъ кажется, что врядъ-ли.
Мысль человѣческая не ослабѣла и никогда не можетъ ослабѣть, могутъ обезсилѣть носители ея, но на смѣну уставшимъ придутъ новые, свѣжіе... Но и эти новые прину
ждены будутъ твердить старыя истины до тѣхъ поръ, покамѣстъ тѣ не воплотятся не только въ мысль, но въ жизнь человѣческую.
И если Марья Ивановна хочетъ видѣть новыя мысли въ литературѣ, пусть она сначала примѣнитъ къ жизни,
то старое и на бумагѣ ей надоѣвшее, что уже дала ей мысль и тогда она будетъ имѣть нравственное право требовать отъ мысли новаго.
М. Павловскій.
я хочу!
Развитіе воли въ раннемъ дѣтствѣ.
Вся жизнь человѣческая состоитъ изъ желаній и стремленій ихъ удовлетворить.
У однихъ эти желанія страстны и проявляются сильно, у другихъ мало замѣтны. У однихъ они мелки, эгоистичны, у другихъ велики и связаны съ общимъ благомъ.
Нѣтъ человѣка, кромѣ глубокихъ идіотовъ, который бы ничего не желалъ и ничѣмъ не проявлялъ бы своихъ желаній.
Кантъ совершенно правильно сказалъ; „цѣнность человѣка зависитъ не отъ его разсудка, а отъ его воли; мировоззрѣніе человѣка зависитъ также не столько отъ раз
судка, сколько отъ воли“, ибо всякое истинное вниманіе, всякая духовная концентрація есть продуктъ воли.
Вотъ почему на правильную постановку воспитанія воли должно быть обращено особенное вниманіе. Для того же, чтобы выяснить, въ чемъ же собственно должно оно со
стоять, мы должны отдать себѣ отчетъ въ проявленіяхъ воли съ самаго ранняго дѣтства.
У только что родившагося дитяти воля, какъ и всѣ другія стороны психической жизни, находятся въ зачаточ
номъ состояніи. Это только зародыши того, что должно при благопріятныхъ условіяхъ развиться въ той или иной степени.
Младенецъ хочетъ ѣсть и крикомъ заявляетъ о своемъ желаніи. Онъ озябъ и проявляетъ свое неудовольствіе по этому поводу. Но все это простые рефлексы, о сознательномъ желаніи здѣсь не можетъ быть и рѣчи.
Съ пробужденіемъ сознанія, съ тѣхъ поръ, какъ ребенокъ замѣтилъ и запомнилъ связь причины со слѣдствіемъ, хотя бы въ самыхъ простыхъ случаяхъ его жизни; когда онъ, напримѣръ, связалъ свой крикъ съ послѣдующимъ за этимъ кормленіемъ, онъ уже можетъ проявлять себя, у него есть желанія сознательныя, онъ требуетъ ихъ удовлетворенія, значитъ, онъ умѣетъ проявлять свою волю.
Я хочу! говоритъ онъ своимъ крикомъ. Я хочу! кричитъ онъ, научившись произносить эти слова и въ нихъ слышится тонъ повелителя, господина.
Есть періодъ въ исторіи, когда человѣкъ думалъ, что міръ созданъ для него; все должно служить ему, одному ему повиноваться, а въ случаѣ ослушанія должно быть наказано.
Царь Ксерксъ бичуетъ море, потопившее его карабли, вотъ типичный примѣръ такого міровоззрѣнія.
Мать, ея грудь, солнце, домъ, садъ, весь міръ принадлежитъ ребенку и онъ удивится, какъ дикарь, если ему сказать, что есть другіе собственники; онъ приметъ это за личное оскорбленіе.
Его я у него на первомъ планѣ, его желаніе - законъ. Но жизнь хорошая школа. Шагъ за шагомъ дитя уз
наетъ изъ опыта, что у него есть не только друзья, но и враги. Мы бы сказали - у него теперь есть кромѣ добрыхъ боговъ еще и злые. Онъ любитъ добрыхъ и старается умилостивить злыхъ. Это маленькій язычникъ.
Его „я хочу - натыкается на рядъ препятствій; онъ хочетъ, но не можетъ сдвинуть тяжелую вещь, онъ хочетъ съѣсть конфекту, но не можетъ ее достать, онъ зоветъ маму, но она не идетъ и т. д., и т. д.
Впервые онъ, полусознательно, конечно, убѣждается, что можно не все, что въ нѣкоторыхъ случаяхъ нужно ждать, терпѣть. Здѣсь заложено начало сдерживающейся воли.
Наиболѣе характернымъ является въ раннемъ дѣтствѣ ея проявленіе въ пріученіи къ опрятности. Чѣмъ раньше
дитя пріучено задерживать свои выдѣленія до извѣстнаго момента, тѣмъ правильнѣе стоитъ дѣло воспитанія его сдерживающей воли.
Имѣется случай, гдѣ интеллигентная мать подставляла блюдечко своей дочкѣ каждый разъ, когда замѣчала ея же
ланія и дѣвочка съ 2-хъ мѣсяцевъ не мочила пеленокъ. Сначала она должна была усвоить связь между мокрыми
пеленками, своими ощущеніями и появленіемъ блюдечка, а затѣмъ, при появленіи желанія, она давала о немъ знать и ждала блюдечка. Ждала, значитъ проявляла актъ сдер
живающей воли. Въ 2 мѣсяца, для нормальнаго ребенка, оказалась возможной уже такая сложная работа.
Какъ часто можно слышать отъ родителей; „онъ еще малъ, ничего не понимаетъ! Да - онъ понимаетъ еще мало, но рядъ разумныхъ, хорошихъ привычекъ нужно привить именно въ самомъ раннемъ дѣтствѣ, гдѣ многое дѣлается изъ простого подражанія.
Примѣромъ служитъ употребленіе слова: „нельзя . Дѣти первыхъ мѣсяцевъ жадно прислушиваются къ зву
камъ, они учатся слышать. Непонимая еще словъ, они уже связываютъ нѣкоторые звуки съ опредѣленными ощущеніями. Звуки шаговъ, или голосъ матери съ ея грудью. Звукъ посуды - съ ѣдой и т. д.
Разумно употребляемое слово „нельзя очень скоро также понимается какъ нѣчто, составляющее препятствіе къ удовлетворенію желанія.
Это „нельзя должно быть употребляемо рѣдко, говорится рѣзко и опредѣленно и никогда послѣ него желаніе не должно быть удовлетворяемо.
Тогда это будетъ то остріе, о которое сдерживающая воля будетъ оттачиваться.
Многія дѣти, услышавъ это слово, не просятъ вторично ничего со стола, остаются дома, желая идти гулять и т. п., т. п. Такая разумная постановка воспитанія сильно облегчаетъ дѣло въ дальнѣйшемъ.
Одинъ мальчикъ 6-ти мѣсяцевъ, каждый разъ, когда отецъ наклонялся къ нему, билъ его ручкой по лицу. Однажды, когда мать приблизила къ нему лицо, онъ ударилъ и ее. Мать отняла ручку, сказала „такъ нельзя и той же ручкой погладила себя по щекѣ. Съ тѣхъ поръ дитя всегда ласкало мать, поглаживая ей по щекѣ ручкой.
Оно подчинило свою волю - волѣ матери легко, т. к. здѣсь имѣло мѣсто и подражаніе, сильно развитое въ маленькихъ дѣтяхъ.
Слѣдовательно, въ раннемъ дѣтствѣ мы имѣемъ, съ одной стороны, сильно выраженныя желанія и слабо раз
витую сдерживающую волю. Казалось бы нѣтъ возможности бороться съ своеволіемъ дѣтей при такихъ условіяхъ. Но, какъ указано на примѣрѣ, здѣсь на помощь намъ при
ходитъ подражательность и умѣлому воспитателю совсѣмъ не трудно справляться съ малышемъ, переведя его неустойчивое вниманіе на что-либо иное.
Взглянемъ теперь, какова постановка воспитанія воли въ старомъ воспитаніи и какъ дѣло стоитъ при воспитаніи новомъ, т. наз. свободномъ.
Первою добродѣтелью ребенка старое воспитаніе считало послушаніе. Власть родительская все. Ребенокъ при
надлежитъ отцу и матери, они совершенны, безупречны и ихъ требованія, клонящіяся ко благу ребенка, должны безпрекословно исполняться.
Проф. Лесгафтъ хорошо обрисовалъ типъ забитаго ребенка. Да и кругомъ себя мы всегда можемъ найти двѣ разновидности его: 1) злостно забитый и 2) мягко забитый типъ.