Экспресс Фото А. Шайхета
тизма, как главенствующего настроения. Вы не найдете в его работах «художественных» обла
ков, мягких предвечерних теней, пейзажного покоя, этюдности. Его вещи суховаты, и даже та
кие художественные элементы, как игра света и
теней, которыми он сильно увлечен, служат ему не для украшательства, а для подчеркивания содержания, идеи снимка.
Лучшее качество Шайхета — предельная четкость, графичность в снимке, сдержанность тех зрительных впечатлений, которые попадают в по
ле его объектива. Снимки Шайхета заставляют думать о том, что его собственный глаз и глаз объектива настолько срослись в едином выслеживании жизни, восприятии ее явлений, что становятся почти неотделимыми друг от друга.
Игра света и теней — мотив, часто встречающийся у Шайхета, правда, каждый раз с новыми вариациями. Это его потребность, его почерк- Тени, которыми Шайхет часто дублирует основной образ, чаще всего дают зрителю дополни
тельный материал для воображения. Вспомните его «Красноармейцев на лыжах»—работу давнюю и широко известную, или недавно снятые «Танки» («Советское фото» № 4 1941 г. ).
Вот, например, его «Восьмерка на Москва-реке». Восемь пар весел и такое же количество следов-теней позади убедительно подчеркивают стройность и гармоничность этого движения.
«Караван верблюдов на Памире» и такой же караван отрасываемых ими теней как бы рас
ширяют и обогащают ваше впечатление о самой дороге. Комбайн в поле, выход ферганских колхозников на рытье канала, — здесь распределение света, сплетение теней, отбрасываемых пред
метами, вовсе не свидетельствуют о пристрастии Шайхета к художественной красивости, а пре
следуют одну цель: подчеркнуть движение, дать больше динамики.
Динамика, стремительность — второе хорошее качество работ Шайхета. Это заметно уже в том, как он снимает и откуда, с какой точки. Шайхет предпочитает снимать с возвышенных мест, откуда открывается более широкое поле видимости. Эту точку съемки он заимствовал у Родченко, под влиянием которого, несомненно, находится, несмотря на то, что внутренне творче
ских точек соприкосновения у них нет: один— художник-экспериментатор, полный раздумья, ищущий новые пути; а другой—темпераментный
репортер, целиком поглощенный темами сегодняшнего дня.
Стремительность, динамичность в снимке достигнуты Шайхетом в таком глубоко прозаическом снимке, как «Экспресс». На этом фото ничего нет кроме паровоза, вернее только передней его
части, «хвостовое оперение» окутано облаками дыма и пара. Впечатление такое, что вырвалась огромная торпеда и яростно летит к заданной ей цели. Эта работа напоминает картину живописца, на самом же деле это блестящий пример репортажа.
Паровозы не раз снимались другими фотографами. Но до чего статичны и безжизнен
ны эти снимки, а главное они не выражают основной идеи—огромного технического прогресса советского машиностроения. Получалась хроника, сообщающая только голый факт.
Подлинный же репортер должен раскрыть публицистическое зерно данного явления. Вот так именно и поступил Шайхет. Он не показал всего паровоза, не виден и тот огромный состав, на который этот паровоз рассчитан, но зато ра
скрыта огромная мощь его двигательной силы, раскрыта такими средствами, что все остальное само собою разумеется. Облака дыма, рвущийся назад пар придают необычайную остроту движению стального гиганта.
Средства, которыми Шайхет всего этого добился, заключаются в правильном распределении света и теней, в уменье взять главное из намеченного образа, уменье найти наиболее выигрышную точку для съемки.
Примером стремительности, динамичности в работах Шайхета может служить и другой сни
Вокзал Фото А. Шайхета
тизма, как главенствующего настроения. Вы не найдете в его работах «художественных» обла
ков, мягких предвечерних теней, пейзажного покоя, этюдности. Его вещи суховаты, и даже та
кие художественные элементы, как игра света и
теней, которыми он сильно увлечен, служат ему не для украшательства, а для подчеркивания содержания, идеи снимка.
Лучшее качество Шайхета — предельная четкость, графичность в снимке, сдержанность тех зрительных впечатлений, которые попадают в по
ле его объектива. Снимки Шайхета заставляют думать о том, что его собственный глаз и глаз объектива настолько срослись в едином выслеживании жизни, восприятии ее явлений, что становятся почти неотделимыми друг от друга.
Игра света и теней — мотив, часто встречающийся у Шайхета, правда, каждый раз с новыми вариациями. Это его потребность, его почерк- Тени, которыми Шайхет часто дублирует основной образ, чаще всего дают зрителю дополни
тельный материал для воображения. Вспомните его «Красноармейцев на лыжах»—работу давнюю и широко известную, или недавно снятые «Танки» («Советское фото» № 4 1941 г. ).
Вот, например, его «Восьмерка на Москва-реке». Восемь пар весел и такое же количество следов-теней позади убедительно подчеркивают стройность и гармоничность этого движения.
«Караван верблюдов на Памире» и такой же караван отрасываемых ими теней как бы рас
ширяют и обогащают ваше впечатление о самой дороге. Комбайн в поле, выход ферганских колхозников на рытье канала, — здесь распределение света, сплетение теней, отбрасываемых пред
метами, вовсе не свидетельствуют о пристрастии Шайхета к художественной красивости, а пре
следуют одну цель: подчеркнуть движение, дать больше динамики.
Динамика, стремительность — второе хорошее качество работ Шайхета. Это заметно уже в том, как он снимает и откуда, с какой точки. Шайхет предпочитает снимать с возвышенных мест, откуда открывается более широкое поле видимости. Эту точку съемки он заимствовал у Родченко, под влиянием которого, несомненно, находится, несмотря на то, что внутренне творче
ских точек соприкосновения у них нет: один— художник-экспериментатор, полный раздумья, ищущий новые пути; а другой—темпераментный
репортер, целиком поглощенный темами сегодняшнего дня.
Стремительность, динамичность в снимке достигнуты Шайхетом в таком глубоко прозаическом снимке, как «Экспресс». На этом фото ничего нет кроме паровоза, вернее только передней его
части, «хвостовое оперение» окутано облаками дыма и пара. Впечатление такое, что вырвалась огромная торпеда и яростно летит к заданной ей цели. Эта работа напоминает картину живописца, на самом же деле это блестящий пример репортажа.
Паровозы не раз снимались другими фотографами. Но до чего статичны и безжизнен
ны эти снимки, а главное они не выражают основной идеи—огромного технического прогресса советского машиностроения. Получалась хроника, сообщающая только голый факт.
Подлинный же репортер должен раскрыть публицистическое зерно данного явления. Вот так именно и поступил Шайхет. Он не показал всего паровоза, не виден и тот огромный состав, на который этот паровоз рассчитан, но зато ра
скрыта огромная мощь его двигательной силы, раскрыта такими средствами, что все остальное само собою разумеется. Облака дыма, рвущийся назад пар придают необычайную остроту движению стального гиганта.
Средства, которыми Шайхет всего этого добился, заключаются в правильном распределении света и теней, в уменье взять главное из намеченного образа, уменье найти наиболее выигрышную точку для съемки.
Примером стремительности, динамичности в работах Шайхета может служить и другой сни
Вокзал Фото А. Шайхета