ФОТОРЕПОРТАЖ Статья I.
С. Фридлянд Фотоочерк—не новый жанр в советском фото
репортаже. Если по достоинству оценить документальное значение фотографии, то надо признать, что один фотокадр не всегда может от
разить тему с исчерпывающей убедительностью. Есть события, весь интерес которых выражается в их развитии во времени или пространстве; есть темы, значительность которых раскрывается особенно остро и выразительно путем сопоставлений, сюжетных контрастов, аналогий и т. д.
И в таких случаях роль отдельного кадра сводится к части всего композиционного построе
ния, к одному из элементов фотоочерка — снимок каждый сам по себе может и не иметь само
стоятельного значения. Это подобно тому, как отдельные слова, составляясь вместе, образуют фразу, насыщенную смыслом, мыслью, идеей. И здесь, пожалуй, можно было бы указать на основную черту, отличающую фотоочерк от слу
чайного набора снимков (хотя бы и в пределах одной темы). Снимки, так же как и слова в ос
мысленной фразе, должны быть связаны единой мыслью.
Слабость теоретической разработки вопросов фоторепортажа, в частности, заключается и в неясности, неопределенности терминологии.
Известно, например, что название «фотоэтюдприклеивается без всяких оснований к самым различным снимкам, общим для которых является только их бессодержательность. И в конце концов это многообязывающее определение жанра во многих случаях превратилось в оправдание скудости творческой мысли.
Нечто подобное происходит и с фотоочерком. Характерная дискуссия по этому поводу произошла между автором этих строк и одним из фоторепортеров с периферии. Тов. Н. прислал на от
зыв серию снимков под общим названием «День ремесленной школы». Фоторепортер очень под
робно показал жизнь школы, начиная с побудки и кончая отходом ко сну. И все-таки это не было фотоочерком, хотя мой оппонент аргументировал тем, что все снимки связаны общей темой.
Можно представить себе эту однообразную, смахивающую на добросовестный каталог, сюжетную композицию, чтобы сравнить ее с ост
рым, насыщенным глубокой мыслью, настоящим фотоочерком на эту же тему «На деревню дедушке» (авторы Э. Бодрин и К. Курбатов).
Кому не известна трагедия чеховского Ваньки, отданного в «учение» пьянице-сапожнику. В его письме «На деревню дедушке», как в капле воды,
стражей тяжелый, безрадостный путь к ремеслу, какой проходили бесчисленные Ваньки царской России, путь, отмеченный голодом и побоями.
Как должна была измениться страна, чтобы мог появиться советский Ваня Жуков — смышленый, грамотный подросток, которому в числе миллиона ему подобных государство предоставило все возможности для овладения ремеслом. С одной стороны, грязный, сырой подвал, еле освещенный керосиновой лампочкой, и голодный, обор
ванный и избитый сапожной колодкой Ванька, и, с другой, — чистые, светлые помещения ремес
ленной школы, максимум культуры в труде, быту и отдыхе учеников. И об этом Володя Жуков, ученик ремесленной школы, сообщает в колхоз дедушке, «наговаривая» ему в микрофон звуковое письмо. (Этим снимком начинается фотоочерк «На деревню дедушке»).
Фотоочерк, построенный на таком сопоставлении, приобрел волнующую силу убеждения и до конца раскрывает тему. Это уже не регистри
рующий фотодокумент, а согретый творческой мыслью рассказ, не теряющий в то же время и свою документальную силу.
Единство темы, времени или пространства не делает еще из серии снимков фотоочерка.
Если привести аналогию из литературы или кино, то и там можно проследить резкую грань между так называемым «описательным» очерком, где автор более или менее интересно рассказывает о том, что он увидел — нечто вроде видо
вой картины или свидетельских показаний, и очерком, в котором описание служит поводом для выводов, сравнений, оценки; очерком, пронизанным живой мыслью автора, его отношением к увиденному и услышанному.
**
*
Старейшим мастером советского фотоочерка является А. Шайхет. В 1925 г. в журнале «Ого
нек» помещались его первые фотоочерки. В них он выступал в роли обличителя отмирающего мещанского быта.
Ярко запомнился фотоочерк «Под новый год», снятый в первые годы нэпа. Пользуясь принципом контраста и сравнения, А. Шайхет заглянул в новогодний вечер в рабочий клуб и в квартиру нэпмана. Может быть в таком сопо
ставлении и было нечто от нравоучительной хрестоматии, но все же по силе действия этот фотоочерк был равен талантливому газетному фельетону. С беспощадностью сатиры обличали эти снимки «культуру» нэпманского быта.
После помещения этого фотоочерка в журнале автору пришлось пережить беспокойную встречу с разъяренными персонажами обличительного очерка. Важно подчеркнуть, что в этих работах
не было ни грана спокойной созерцательности, не было холодного описательства. Горячая, взвол
нованная мысль автора захватывает зрителя с первого же кадра, заражает его своим отношением к увиденному.
И здесь нужно сделать второй вывод — качество отдельных снимков не долж
но снижаться, хотя каждый из них только часть общей композиции фотоочерка.
Этому же автору принадлежит создание нашумевшей в свое время (1930 г. ) фотосерии «День семьи Филипповых». С внешней стороны этот большой фотоочерк довольно методично документировал день рядовой рабочей семьи в Со
Заметки о фотоочерке
С. Фридлянд Фотоочерк—не новый жанр в советском фото
репортаже. Если по достоинству оценить документальное значение фотографии, то надо признать, что один фотокадр не всегда может от
разить тему с исчерпывающей убедительностью. Есть события, весь интерес которых выражается в их развитии во времени или пространстве; есть темы, значительность которых раскрывается особенно остро и выразительно путем сопоставлений, сюжетных контрастов, аналогий и т. д.
И в таких случаях роль отдельного кадра сводится к части всего композиционного построе
ния, к одному из элементов фотоочерка — снимок каждый сам по себе может и не иметь само
стоятельного значения. Это подобно тому, как отдельные слова, составляясь вместе, образуют фразу, насыщенную смыслом, мыслью, идеей. И здесь, пожалуй, можно было бы указать на основную черту, отличающую фотоочерк от слу
чайного набора снимков (хотя бы и в пределах одной темы). Снимки, так же как и слова в ос
мысленной фразе, должны быть связаны единой мыслью.
Слабость теоретической разработки вопросов фоторепортажа, в частности, заключается и в неясности, неопределенности терминологии.
Известно, например, что название «фотоэтюдприклеивается без всяких оснований к самым различным снимкам, общим для которых является только их бессодержательность. И в конце концов это многообязывающее определение жанра во многих случаях превратилось в оправдание скудости творческой мысли.
Нечто подобное происходит и с фотоочерком. Характерная дискуссия по этому поводу произошла между автором этих строк и одним из фоторепортеров с периферии. Тов. Н. прислал на от
зыв серию снимков под общим названием «День ремесленной школы». Фоторепортер очень под
робно показал жизнь школы, начиная с побудки и кончая отходом ко сну. И все-таки это не было фотоочерком, хотя мой оппонент аргументировал тем, что все снимки связаны общей темой.
Можно представить себе эту однообразную, смахивающую на добросовестный каталог, сюжетную композицию, чтобы сравнить ее с ост
рым, насыщенным глубокой мыслью, настоящим фотоочерком на эту же тему «На деревню дедушке» (авторы Э. Бодрин и К. Курбатов).
Кому не известна трагедия чеховского Ваньки, отданного в «учение» пьянице-сапожнику. В его письме «На деревню дедушке», как в капле воды,
стражей тяжелый, безрадостный путь к ремеслу, какой проходили бесчисленные Ваньки царской России, путь, отмеченный голодом и побоями.
Как должна была измениться страна, чтобы мог появиться советский Ваня Жуков — смышленый, грамотный подросток, которому в числе миллиона ему подобных государство предоставило все возможности для овладения ремеслом. С одной стороны, грязный, сырой подвал, еле освещенный керосиновой лампочкой, и голодный, обор
ванный и избитый сапожной колодкой Ванька, и, с другой, — чистые, светлые помещения ремес
ленной школы, максимум культуры в труде, быту и отдыхе учеников. И об этом Володя Жуков, ученик ремесленной школы, сообщает в колхоз дедушке, «наговаривая» ему в микрофон звуковое письмо. (Этим снимком начинается фотоочерк «На деревню дедушке»).
Фотоочерк, построенный на таком сопоставлении, приобрел волнующую силу убеждения и до конца раскрывает тему. Это уже не регистри
рующий фотодокумент, а согретый творческой мыслью рассказ, не теряющий в то же время и свою документальную силу.
Единство темы, времени или пространства не делает еще из серии снимков фотоочерка.
Если привести аналогию из литературы или кино, то и там можно проследить резкую грань между так называемым «описательным» очерком, где автор более или менее интересно рассказывает о том, что он увидел — нечто вроде видо
вой картины или свидетельских показаний, и очерком, в котором описание служит поводом для выводов, сравнений, оценки; очерком, пронизанным живой мыслью автора, его отношением к увиденному и услышанному.
**
*
Старейшим мастером советского фотоочерка является А. Шайхет. В 1925 г. в журнале «Ого
нек» помещались его первые фотоочерки. В них он выступал в роли обличителя отмирающего мещанского быта.
Ярко запомнился фотоочерк «Под новый год», снятый в первые годы нэпа. Пользуясь принципом контраста и сравнения, А. Шайхет заглянул в новогодний вечер в рабочий клуб и в квартиру нэпмана. Может быть в таком сопо
ставлении и было нечто от нравоучительной хрестоматии, но все же по силе действия этот фотоочерк был равен талантливому газетному фельетону. С беспощадностью сатиры обличали эти снимки «культуру» нэпманского быта.
После помещения этого фотоочерка в журнале автору пришлось пережить беспокойную встречу с разъяренными персонажами обличительного очерка. Важно подчеркнуть, что в этих работах
не было ни грана спокойной созерцательности, не было холодного описательства. Горячая, взвол
нованная мысль автора захватывает зрителя с первого же кадра, заражает его своим отношением к увиденному.
И здесь нужно сделать второй вывод — качество отдельных снимков не долж
но снижаться, хотя каждый из них только часть общей композиции фотоочерка.
Этому же автору принадлежит создание нашумевшей в свое время (1930 г. ) фотосерии «День семьи Филипповых». С внешней стороны этот большой фотоочерк довольно методично документировал день рядовой рабочей семьи в Со