Илья Эренбург ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ ЕГОДНЯ день рождения одного из старейших наших писателей — Влади- мира Матвеевича Baxmetpe- ва. Бывают цифры — красноре- чивее слов. Семьдесят пять — число прожитых лет — это большая, красивая жизнь, вместившая в себя столько событий, столько славных дел — революционное под- полье в царское время, уча- стие в гражданской войне. Это и незабываемая встреча с Владимиром Ильичем Ле ниным на Х съезде партии. И еще одна цифра — пятьдесят. Пятьдесят лет 8B рядах Коммунистической пар- тии. Пятьдесят лет — рас- стояние от первого литера- турного опыта, пробы пера. Для писателя характерно — он всегда стремится своим творчеством. отвечать на са- мые злободневные, актуаль- ные для народа вопросы. Тридцать лет назад им написана первая строка эпо- пеи «Любовь и ненависть». Этот труд стал трудом всей жизни. Первая часть эпопеи — «Наступление» увидела свет в тридцатых годах. Сей- час писатель дописывает ее последние главы. Наступающий 76-й год своей жизни Владимир Мат- вёевич Бахметьев встречает со ‘своим неизменным ‘ору- жием в руках —, пером со- ветокого писателя. Александр Гатов (‘тая Я видел — скворцовую стаю Преследовал ястреб рябой. Ничужек добычей считая, Нацелил он клюв на разбой. Но стая сомкнулась для боя: То ромбом, то — вдруг — колесом, То лентою сторожевою, То в лёте, как парус, косом. ястреб свое оперенье, Глаза свои злые щадя, Укрылся, начав отступленье, За синюю сетку дождя. Продрогшие листья взметая, Недобрая осень бредет. Теснее смыкается стая, Теперь уже в дальний полет. Юным, вступающим В ЖИЗНЬ Иллюзий счастья не ищи в покое. Умей повелевать своей судьбой. Ей предстоит крещенье огневое. Разведай космос, дай микробам бой! Кто храбр, вперёд! Так будь же в их числе Слугою человеческого рода. Дороже всех сокровищ на земле — Остаться 1 в доброй памяти. народа. (Из книги «Есть милая страна», выходящеи в издательстве «Совет- сний писатель»). CADRE NAP INA «Румынское народное творчество» ВЫСТАВКА НА КУЗНЕЦКОМ МОСТУ В МОСКВУ пришел из Ру- мынской Народной Рес- публики вагон © не совеем обычным грузом. Красочные национальные костюмы, KOB- ры, образцы старинной кера- мики, народного плетения и резьбы по дереву соседство- вали здесь с современными женскими платьями, сумоч- ками и другими предметами дамского туалета. Все это материалы для выставки «Румынское народное твор- чество», которая откроется в Москве 23 августа в выста- вочном зале Союза советских художников (Кузнецкий мост, 20). о 18 АВТОГРАОЩВ НА ОДНОЙ КНИГЕ ОЛЕЕ ста лет назад извеч стный литератор и изда- тель П. В. Анненков выпустил в свет собрание сочинений А. С. Пушкина. Первый том вышел в начале 1855 года. Это был настоящий праздник для куль- турной России. По этому слу- чаю деятели литературы — друзья П. В. Анненкова устрои- ли 17 февраля обед. На книге, только что принесенной из ти- пографии, они сделали следую- щию надпись: «Автору образцовой Биогра- фии Пушкина и добросовестно- му издателю сочинений вели- кого нашего поэта — Павлу Васильевичу Анненкову — от его литературных друзей и зна- комых, в память обеда 17 фев- раля 1855 года». ’ П00 этими строками подпа- сались замечательные русские писатели и поэты, а также пуб- лицисты и издатели: И. Турге- нев, Н. Некрасов, И. Панаев, В. Боткин, A. Дружинин, М. Михайлов, А. Писемский, А. Майков, М. Языков, А. Жем- чужников, А. Толстой, Я. По- лонский, М. Авдеев, В. Гаев- ский, Арапетов, Е. Корш, Н. Гер- бель и Г. Геннади. Недавно эта книга с авто- графами выдающихся деятелей русской культуры прошлого ве- ка приобретена Государственч ным литератирным мизеем. . ° НА СНИМКАХ: титуль- ный лист первого тома собрания сочинений А. С. Пушкина и автографы. 1855 г. ЧУНЦИНСКИЙ ПИРК В МОСКВУ приехал Чун- цинский цирк. Сегодня, завтра и послезавтра китай- ские артисты выступят в Зе- леном театре ЦПКиО имени Горького. Зрители ознакомятся. с разнообразной программой, состоящей из номеров rpa- диционного и` современного китайского циркового искус- ства. Сложный номер с бам- буковым шестом, требующий высокой техники исполне- ния, покажет известный цир- ковой артист, художествен- ный руководитель Чунцин- ского цирка Ше Шао-и. Аф- тист Чжан Цзянь выступит с оригинальным номером в стиле китайской националь- ной борьбы. Обладая необы- чайной физической силой, он легко держит на себе восемь взрослых мужчин. В про- грамму включены также прыжки через обруч, экви- либр с перекидной доской, трюки на велосипеде, танец на проволоке ит п После выступлений в Мо- скве китайские артисты вы- едут на гастроли в Венгер- скую Народную Республику. CHAEBE0THHR СТРАНИЦА ТИХИ я начал писать вес- ной 1909 года неожидан- но для самого себя: я еще ходил на политические ре- фераты и слушал лекции в Высшей школе ‘социальных наук. На собрании группы со- действия РСДРП я познако- мился с Лизой. Она приеха- ла из Петербурга и училась в Сорбонне медицине. Лиза страстно любила поэзию; она мне читала Стихи Бальмонта, Брюсова, Блока. Я подтруни- вал над Надей Льво- вой, когда она го- ворила, что Блок — боль- шой поэт. Лизе я He смел противоречить. Возвращаясь от нее домой, я бормотал: «Замолкает светлый ветер, наступает серый вечер»... Ночему ветер светлый? Этого я не мог себе объяснить, но чувствовал, что OH действи- тельно светлый. Я начал брать в TypreHeBke стихи современных поэтов и вдруг понял, что стихами можно сказать то, чего не скажешь прозой. А мне нужно было сказать Лизе очень многое... День и ночь напролет A ‚ писал первое стихотворение; оказалось, это очень трудно. Я знал, что по-французски у меня бедный словарь; но ведь стихи я иисал по-русски, а все время чувствовал — до чего мало у меня слов! Нако- нец я решился показать сти- хи Лизе; боясь сурового при- товора, я сказал, что это — сочинение моего приятеля. Лиза оказалась строгим кри- тиком: мой приятель не уме- ет писать, стихи подражатель- ные, одно под Бальмонта, другое под Лермонтова, тре- тье под Надсона; словом, пря- ятелю нужно много рабо- тать... Я порвал все написанное и решил больше к стихам не возвращаться — OyAy pe- волюционером, может быть, журналистом, или выберу другую профессию, поэзия не для меня. Легко - было ре- шить, а вот выполнить реше- ние я не смог. Я вдруг по- чувствовал, что стихи поселя- лись во мне, их не выго- нишь, и я продолжал писать, Лизе я снова показал стихи только месяца два спустя. Она сказала: «Твой приятель теперь пишет лучше»... Мы заговорили о другом, и вдруг, как бы невзначай, она сказа- ла: «Знаешь, одно твое сти- хотворение мне понрави- лось»... Оказалось, маскиров- ку она разгадала сразу. Я жил возле зоопарка; по ночам кричали моржи. Я до утра писал стихи, плохие, подражательные, но я был счастлив — мне казалось, что я нашел свой путь. `Лиза уехала на каникулы в Петербург. Неожиданно пришла от нее телеграмма: журнал «Северные зори» взял мое стихотворение. Я был вне себя от радости: значит, я действительно поэт! Я осмелел и послал стихи в журнал «Аполлон». Вскоре пришел ответ от редактора, художественного критика С. С. Маковсксго. Он спра- ведливо ругал мои стихи, но в конце письма говорил уже не о слабых виршах, а о че- ловеке — предлагал мче вы- брать другую профессию, за- няться, например, коммерци- ей. «Аполлон» был для меня верховным судом. Месяц я ничего не писал: если Маков- ский советуети мне стать ла- BOYHHKOM, TO STO неспроста — значит я самозванец... Лизе удалось меня успоко- ить, приободрить, и я Bep- нулся к стихам. НЕ РАССТАВАЛСЯ с ’- мыслью уехать в Россию и отдаться там нелегальной работе. Я заговорил об этом с одним из ближайших сорат- ников Ленина, он ответил, что понимает мои чувства, но будет- куда лучше, если я в Париже наберусь знаний — партии нужны и литера- торы (не знаю, читал ли он мои стишки, но, разумеется, слышал, что я увлекся стихо- творством). Наконец, один товарищ предложил: мне поехать в. Ве-. ну — впоследствии меня, может быть, используют для переброски литературы в Рос- сию. Когда-нибудь я расска- RY о кратковременном пре бывании в Вене, которое ме ня окончательно сбило с тол- ну. Я вернулся в Париж опу: стошенным: понял, что на: чинается новая глава моей Жизни. Я сидел на скамье бульва- ра с Лизой, рассказывал 2 поездке в Вену, о том, как невыносимо жить, когда нет ясной цели. Лиза говорила о Публикуется в журнале «Но- вый мир», другом. Это была очень пе- чальная встреча. Лиза пода- рила мне книгу, на первой странице она написала, что нужно опсясать сердце же- лезными обручами, как боч- ку. Я подумал: где мне взять эти обручи? Дома я раскрыл книгу: стихи Брюсова. «Мне сладки все мечты, мне доро- ги все речи, и всем богам я посвящаю стих». Все во мне сопротивлялось этим словам: я еще помнил собрания на Татарском кладбище, тюрем: ные ночи, признания, клятвы. Мечта мечте рознь. Да и ка- кой может быть у человека бог, если богов много? Глав- ное — как жить, когда боль- ше ни во что не веришь?.. писал о своем отчаянии, Oo TOM, что прежде у меня была жизнь, и что теперь ее нет, писал о красных знаме- нах, о трубачах без труб, о чуждости и жестокости Парни- жа, о любви. Это была дур- ная лирика (у нас теперь сло- во «лирика», как и многие другие, приобрело новое зна- чение: редакторы, критики, заведующие отделами поэзии, словом, не стихотворцы, а стиховоды и стихоеды назы- вают «лирикой» любовные стихи, как будто «Когда для смертногд yracHeT шумный день» или «Молчи, скрывайся ГЛАВА ИЗ КНИГИ «ЛЮДИ, ГОДЫ, ЖИЗНЬ» и таи» — не лирические про- изведения). ее х 1910 года я поехал в Брюгге. Меня поразил этот город—он действитель- но был мертвым. Стояли ог- ромные церкви, ратуша, баи- ни, особняки, а жили в горо- де монашенки и обнищавшие мечтатели. Теперь Брюгге из- менился: он живет ордами ту- ристов и похож на перепол- ненный до отказа музей. А когда я его увидел впервые, ничто не тревожило ни сон- ных лебедей, ни тени тополей в каналах, ни монашенок (те- перь и монашенки побойчали — зазывают туристов, прода- ют кружева своей работы). Впервые я смотрел на жи- вопись, не довольствуясь ею- жетом картины: меня порази- ли мадонны Мемлинга блед- ными лицами, бескровными губами, ощущением чистоты, отрешенносги. Я чувствовал, что мир художника был замк- нутым, углубленным, полным человеческих тайн. Я еще не знал ни старой поэзии, ни архитектуры Шартра; но дз- лекое прошлое — показалось мне восхитительным; в Брюг- ге я написал полсотни стихо- творений о красоте исчезнув- шего мира, с рыцарях и пре- красных дамах, о Марии Стю- арт, об Изабелле Оранской, о мадоннах Мемлинга, о брюгг- ских монахинях-бегинках. Русский юноша девятнадцати _ лет, жадно мечтавший о буду- шем, оторванный от всего: что‘ было его жизнью, решил, что поэзия — костюмированный бал: «В одежде гордого сеньо- ра на сцену выхода я ждал, но по ошибке режиссера на пять столетий опоздал». Мне действительно тогда казалось, что я создан скорее для кре- стовых походов, нежели для Высшей школы социальных наук. Стихи получились изыс- канные; мне теперь неловко их перечитывать, но писал я их искренне. Один из приятелей, которо- му мои стихи понравились, сказал: «В России их вряд ли напечатают — там в каждой редачции свои поэты, но по- чему тебе не издать книжку в Париже, — это стоит недо- рого». Я пошел в русскую ти- пографию на улице Фран-Бур- жуа. К моему удивлению, хозя- ин типографии не заинтересо- вался содержанием книги; хо- тя он был бундовцем, мои сти- хи, обращенные к папе Инно- кентию УТ, его не смутили; он сосчитал строки и сказал, что двести экземпляров обойдутся в полтораста франков. Я поспешно возразил: зачем двести? Я — начинающий ав- тор, с меня хватит и сотни. Типограф объяснил, что са- мое дорогое — набор, но со- гласился скинуть двадцать пять франков. Я получал от родителей пятьдесят рублей в месяц — сто тридцать три франка. На беду проект издания сборни- ка стихов совпал с некоторы- ми событиями в моей жизни. Мне пришлось окончательно отказаться от обедов и сокра- тить число поглощаемых зу стойки рогаликов — к Вате я Uf, = соборах? Но ей, разумеется, хотелось, чтобы кто-нибудь меня похвалил. Прежде чем я, она прочитала в «Русских ведомостях» статью Брюсова и послала мне поздравитель- ную телеграмму. Разбирая книги начинающих поэтов, Брюсов выделил «Вечерний альбом» Марины Цветаевой и мой сборник: «Обещает выра- ботаться в хорошего поэта И. Эренбург». Я обрадовался и в то же время огорчился — стихи, вошедшие в сборник, мне перестали нравиться. В СКОРЕ-я уж не мог без презрительной усмешки вспоминать первую книгу. Я попытался стать холодным, рассудительным — подражал Брюсову. Но от таких стихов мне самому было скучно, ия начал мечтать о лиричности, обратился к своему недавне- му прошлому. «Мне никто не скажет за уроком «слушай», мне никто не скажет за обе- дом «кушай», и никто не на- зовет меня Илюшей, и никто не сможет приласкать, Kat ласкала маленького мать» или «Как скучно в одиночке, ве- чер длинный, а книги нет. Но я — мужчина и мне семнад- цать лет». Книга называлась «Одуванчики». Едва она ‘успе- ла дойти до моих MOCKOB- ских друзей, как я понял, что не выле- чился от стилизации, только вместо кар- тонных лат взял напрокат в костюмерной гимназическую форму. Впер- вые я напал на томик Верле- на, его певческий дар, его пе- чальная и нелепая судьба ме- ня взволновали. В кафе <Ва- шетт» на бульваре Сен-Ми- шель официант с благогове- нием показал мне продавлен- ный диван: «Здесь всегда си- ——=—— дел господин Верлен»... Я пи- сал о «бедном `Лелиане» (так называли Верлена в старо- сти): «За своим абсентом, мол- ча, темной ночью он досижи- вал до утренней звезды, и торчали в беспорядке клочья перепутанной и грязной боро- ды»... Снова получались чу- жие стихи: я сам не слышал в них своего голоса. Я прочитал книгу поэта Франсиса Жамма: он писал о деревенской жизни, о дере- вьях, о маленьких пиреней- ских осликах, о теплоте чело- веческого тела. Его католи- цизм был свободен и от аск?- тизма, и от ханжества: он хо- тел, например, войти в рай вместе с ослами. Я перевел его стихи и начал ему подра- жать:‘ пантеизм показался мне выходом. Я вырос в городе, но с отроческих лет всегда то- мился в лабиринте улиц и чувствовал себя свободным только глаз на глаз с приро- дой. На короткий срок меня прельстила философия Жам- ма — он оправдывал и голу- _бя, и коршуна. (Я говорю сей- час о птицах, а не о классах общества). Меня давно мучала ‚мысль — откуда приходит зло? Дуализм мне представ- лялся отвратительным; я по- прежнему “ненавидел буржуа- зию, нэ я уже знал, что не все вопросы будут разрешены обобществлением средств про- изводства. Я ухватился за бо- га деревьев и ослов. Франсис ЗЖамм разрешил мне приехать к нему; жил он в Ортезе око- ло испанской границы. У пего была уютная борода и ласко- вый голос; принял он меня по-отечески, попросил поэчи тать стихи по-русски, угостил домашней наливкой и посове- товал в Париже встретиться с начинающим писателем — его зовут Франсуа Мориак. Я ждал наставлений, а Жамм показал себя снисходитель- ным, радушным. Он мне по- нравился, но я понял, что он не Франциск Ассизский и не отец Зссима, а только поэт и добрый человек; уехал я от него с пустым сердцем. Я посвятил Жамму сборни- чек стихов «Детское»; вепо- минал день, проведенный в Ортезе: «Зимнее солнца сквозь окна светит; на полу играют ваши дети. У ками- на старая собака, греясь, спит. и громко ‘дышит. В ка- мине трещат еловые шишки. Вы говорите, а я слушаю н думаю — откуда в вас столь- ко покоя, думаю о том, что меня ждет дорога угрюмая, вокзал и пропахший дымом поезд»... Так вспоминают не об учителе жизни, а о милом дядюшке в деревне... (Окончание следует). mE lg EE ГОА приходил почти всегда с буке- + +-+-++4+4-4-6 тиком. Я все же откладывал франки на типографию. Сбов- ник «Стихи» вышел в конце 1910 года. Несколько месяцев спустя у меня родилась дочь. Пятьдесят экземпляров я сдал на комиссию в русский магазин; другие постепенно отправлял различным поэтам в Россию — но марки ‘стоили дорого. Вообще расходы были значительными, а приход. ни- чтожным — продано было всего шестнадцать экземпля- ров. Летом 1911 года я получил первый гонорар — шесть руб- лей за напечатанные в <Се- верных зорях» два стихотво- рения. Это было неслыханной удачей, и мы с Катей чудес- но пообедали. Я ждал, что скажут о моей книге поэты в России. Мать очень за меня волновалась: я не учился, не выбрал себе ни- какой серьезной профессии и вдруг начал писать стихи. Да и стихи странные: почему ее сын пишет о богоматери, о крестовых походах, о древних * На Выставке достижений нар ПРИ ЕРРГРРРРЕГ ЕР ЕРЕР РЕ РГ РР EEE TEE EE, ПУР РУО РРР РЕ РУО! РРР РГУ (CEOAHA у наших кинозрителей и кинематографистов большой раздник третий Московский день кино. В этом году он будет особенно радостным. Ленинской премии удостоены фильмы «Судь- ба человека», «Повесть о нефтяни- ках Каспия», «Покорители моря». Недавно с Международного кино- фестиваля в Карловых Варах гер- нулся с Большой премией — Хру- стальным глобусом — мосфильмов- ский «Сережа». Несколько раньше на международном кинофестивале в Канне наша картина «Баллада о солдате» была также viocTroesa солдате» премии. Сегодня на стадионе «Динамо» в восемь часов вечера на большом празднике, посвященном Дню кино, зрители ветретятся с героями экрана. Впрочем, праздник нач- нется значительно раньше — в центре города. Отсюда к стадиону «Динамо» двинется красочный кор- теж автомашин. Каждый автомо- биль оформлен на тему одного из премированных фильмов. Герои киноэкрана отправятся на машинах к зрителям. Сегодня мы публикуем статью о картинах, снимающихся на студии «Мосфильм». бовь» ставят режиссеры С. Туманов и Ю. Щукин. Совсем недавно зрители ознакомились с лентой сцена- риста В. Ежова и режиссера Г. Чухрая «Баллада о солда- те», завоевавшей поистине международную популяр- ность. Сейчас Г. Чухрай сени- мает фильм «Чистое небо» по сценарию Д. Храбровицкого. Он посвящен поколению лю- дей, которые со школьной скамьи ушли на фронты Ве- ликой Отечественной войны, защитили Родину и теперь трудятся на благо страны. В плане студии несколько фильмов, посвященных собы- тиям современнои междуна- родной жизни. Картины о борьбе за мир и всеобщее разоружение будут снимать режиссеры Г. Рошаль («Суд сумасшедших») и А. Poom («Звездный час»). АК видите, современная тема в творческой жизни «Мосфильма» заняла проч- ное место. Дело теперь за тем, чтобы каждый фильм был истинным произведени- ем искусства, отличался вы- сокими художественными до- стоинетвами. У нас есть все основания надеяться, что крупнейший отряд советских кинематографистов, работа- ющий на «Мосфильме», одер- жит победу не только чис- лом, но и уменьем. Бл. Беляев, главный редактор студии «Мосфильм». НА СНИМКАХ: вверху — кадр из фильма «Чистое небо»; внизу — исполни- тельница роли Тани в фильме «В поисках радо- сти» артистка Т. НАДЕЖ- ДИНА готовится н съемке; справа — гример Г. КОЛ- ПАКОВА. Фото Ю. ГОНЧАРОВА, С. СТИХИНА ий Е КАГАНОВСКОГО. HK TOLD UACHOM, HO В с по павильонам студии «Мосфильм», по- бываем на натурных площад- ках, где снимаются карти- ны? — и в глаза нам бросит- ся одно примечательное об- стоятельство. Почти во всех случаях вы попадете как бы в привычную обстановку: и декорации, и люди покажут- ся вам знакомыми. Вы почти нигде не увидите актеров, изображающих бояр, царей и иных выходцев из прошлого. Зато. на каждом шагу встре- тятся рабочие, ученые, лет- чики, студенты, учителя, школьники... Это наши совре менники, с которыми совет ский зритель особенно охот- но встречается на экране. Современной теме и совре- менному герою отдано глав: ное внимание творческого коллектива студии. Извест- ные мастера кинематография и молодые режиссеры, опыт- ные писатели, сценаристы н молодые литераторы стремят- ся в своих произведениях от- разить жизнь и труд совет: ских людей ~ вдохновенных строителей коммунистическо- го общества. р г 3. Аграненко снимает большой —двух- серийный фильм по роману Г. Николаевой «Битва в пу. ти». Большое дыхание совре: менной жизни, картины вдох: новенного труда рабочего класса, отраженные в этом романе, воодушевляют съе- мочный ‘° коллектив на созда- ние яркого фильма. В одном из районов наше- го Севера приступил к съем: кам фильма по повести. писа- теля А. Рекемчука «Время летних отпусков» режиссер К. Воинов. Это произведение посвящено советским нефте- добытчикам. Несколько фильмов, раз- личных по художественному направлению, будет посвяще- но проблемам нравственного и гражданского воспитания молодого человека. Среди них «Комсомольская бригада», «Студенты», «А если это лю- бовь?». Фильм «Комсомольская бригада» по сценарию А. Кап- лера поставит режиссер С. Юткевич. Он расскажет об истории бригады KOMMYHH- стического труда на одном из laBlle BYHBRHA. крупных заводов, познакомит с судьбой многих молодых людей. Зритель узнает об их жизни, труде, любви и друж- бе, об отношениях к товари- щам, об их раздумьях и. по- исках. Советские зрители, особен- но молодежь, давно уже ждут по-настоящему глубокий фильм о студентах, об этом веселом, пытливом, бодром ‚ племени. Мы с удовлетворе: нием можем сообщить, что «Мосфильм» приступил. к ра- 5оте нал таким фильмом. „Мосфильм“ сего дна Картину «Студенты» по сце- нарию В. Капитановского будет снимать народный ар- тист СССР И. Пырьев. Режиссер Ю. Райизман де- лает по сценарию И. Оль- шанского и Н. Рудневой кар- тину «А если это любовь?». Само название уже указыва- ет на то, что речь идет о пре- красном чувстве, возвьииа- ющем и облагораживающем человека, о том, как нужно дорожить этим чувством и беречь его. Два фильма создаются мо- лодыми режиссерами. Сцена- рий картины «Девчата» на- писал Б. Бедный. Он .расска- зал о девушках, которые тру- дятся на лесоразработках, об их радостях и горестях, люб- oH, о большой жизни страны. Сни- мает фильм режиссер Ю. Чу- люкин. Нартину о молодом парне, вчерашнем десяти- класснике, по сценарию Б. Ме- тальникова «Алешкина лю- Без... публики Складывается впечатление, что Московское отделение ВГКО не слишном —заботит- ся о привлечении зрите- лей на такие концерты. Дохо- дов от них, быть может, дей- ствительно мало. Но разве ру- ководителям ВГКО не надо ду- мать и о другом — об идейно- эстетическом значении серьез- ной музыки и художественно- го слова? С. Чернов. НОСЕТИТЕЛИ «Эрмитажа» . в минувший понедельник бы- ли удивлены необычной тиши- ной й полумраком, царившими в том уголке сада, где располо- жен Малый концертный зал. Всегда в вечерние часы здесь оживленно, доносятся голоса артистов, зрители в антранте обмениваются впечатлениями. Правда, понедельник — это «особый» день в Малом нон- цертном зале. Он посвящен пре- имущественно «серьезным» жанрам искусства — камерной музыке, художественному чте- нию и т. п. Но вот 8 августа двери зала были занрыты. В начале лета концерты здесь давались часто, почти ежеднев- но. Затем Московское отделе- ние ВГКО уступило шесть дней недели Театру нукол, оставив себе лишь понедельнин. В один из недавних «понедельни- ков» состоялся, Ha- пример, концерт на- мерной музыки и устного рассказа, но- торый по своему ху- дожественному уров- ню вполне мог бы поспорить с иными эстрадными концер- тами, проходящими под шум громкой рекламы... Но здесь не было, по существу, никаной рекламы. О нонцерте нельзя было узнать ни по газетным объ- явлениям, ни по афи- шам в городе. Не по- тому ли из трехсот мест в тот вечер бы-` ла заполнена едва ли треть? Следующий «понедельнин» тоже прошел почти без публини. А теперь вот — наглухо за- нрытые двери... Рисунок худомника