НЕСОВЕРШЕННЫЕ ПЕРЕВОДЫ
ОЛНОГО ИЗВЕСТНОГО СТИХОТВОРЕНИЯ
о Пав- ° te Ry B поле зрения
ло Тычины «Чувство . Брауна попала часты
семьи единой» при- Александр ГАТОВ ность: холод. От него
обрело широкую попу- 9 й отталкивалея он, 603
лярность. Оно заме- здавая свой поэтичеч
чательно уже тем, что самое его назва- ский 0обрзз: холод... лед... льдины... блуз
ние сделалось крылатым обозначе- жлающие льдины... М по соседетву «елы-
нием дружбы народов Советской стра- шимые» (7) пот и муки. (Меж тем kan
ны. С 1940 года стихотворение ото, пс-украински «чути» означает не толь-
переведенное на русский язык. печаталось ко «слышать», 80 и «чуветвовать»,
в многочисленных сборниках; оно пити- «ощущать»).
руется в учебниках по литературе. И все Любопытно еравнить эту важнейшую
в стихотворении «Чувство семьи единой»
строфу с другими переводами, например
е переволом Б. Тургавова’
Ведь это не простые звуки,
@ не пустывя лексикона —
в них слышен (?) труд, и пот, и муки, —
так родственно и так знакомо!
«Проетые звуки» и «просто звуки» (у
автора) — не олно и 10 же, «Пустыня
лексикона» 6. Турганова не устунает
«блужлающим льлинам» И. Брауна, Пот
ци муви стали «слышны» и в переводе
Б. Турганова, Что же касается важней-
шего определения: «чувство семьи единой»,
то переводчик им вовсе пренебрег, заме-
низ его пустым. невыразительным: «так
POACTREHHO п так знакомо».
Лучше, хотя тоже несколько затруднен-
но, перевел это четверостишие Н. Ушаков:
мет, то не просто речь, не звуки,
и не словарь, где жизни нету, —
в такой — и труд, и пот, и муки,
семьи единой чувство это,
В заключительной строфе П. Тычина,
суммпруя сказанное, говорит. что олохо-
творным становится общение ‘народов, «а
Bee это находит основу в силе пролетариа-
та». А Н. Браув переводит: «это входит
Bee в основу победы пролетариата», булто
пролетариат в нашей стране еше не побе-
AKA, fle завоевал государственной власти,
булто это вее еше вперези!
Интересно отметить. что сила инерции
существования «первого» перевола на-
столько велика, что в сборнике избранных
стихов ПН. Тычины. вышедшем уже в
1951 голу (пол релакпией П. Ушакова),
«Чувство семьи елиной» напечатано тоже
в переволе ПН. Брауна. И не сосчитать,
сколькими релакторскими подписями екреп-
лен этот плохой перевод за одиннадцать
лет!
Попытки ‘различных поэтов-переволчи-
ков по-новому. возможно лучше перевести
одно из самых сильных произвелений
П. Тычины, чтобы донести его равносиль-
но переданным на других языках ac на-
шего умнотгонационального читателя, —
достойны похвалы. Но почему канонизи-
pyetca плохой перевод? Почему русский
читатель лишен возможности составить
себе истинное представление о таком зна-
чительном произведении, как «Чуветво
семьи елиной»?
От редакции. .
Поэт А. Гатов, разбирая перевод од-
ного лишь стихотворения П. Тычины,
поднимает весьма важный вопрос,
имеющий большое принципиальное зна-
чение, Для развития переводческого ис-
кусства, для лучшего ознакомления
всесоюзного читателя с тем али иным
значительным произведением литературы
народов СССР весьма полезно, чтобы
произведения эти появлялись в различ-
ных переводах. Но каждый новый пере-
вод должен возвышаться над поеныду-
щим свовми художественными досто-
инствами. верностью оригивалу. Пло-
x9, когда более квалифицированные пе»
реводы вытесняются слабыми, ремеслен*
ными, когда по инерции именно слабей-
шие переводы канонизируются, без конца
переиздаются.
Так, отличный ‘перевод пьесы «Лес:
ная песня» Леси Украинки, сделанный
М. Исаковским, ве вошел ни в одно
собрание произвелений украинской. поэ-
’тессы, всюду печатается более слз-
бый перевод М. Комиссаровой. Так, пе-
ревод поэмы «Гайдамаки» Т. Шевчен-
ко, выполненный А. Тварловским для
первого полного издания «Кобзаря», вы-
теснея в последующих изданиях несо-
вершенным переводом Б, Турганова.
А чем, спрашивается, может быть объ-
ясвена замена классического перевола
стяхотворения основоположника бело-
русской поэзия Янки Купалы «А кто
там пдет», сделанного А. М. Горьким,
переводом Н. Брауна? Именно худший,
браувовский, перевод вошел в антоло-
гию белорусской поэзии. выпущенную
в 1948 году в Ленинграле.
Как могла укорениться столь непра-
вильная, вредная практика? Редакторы
`издательств иногда по инериий, в не-
редко и попросту из приятельских со-
ображений, ничего общего ве имеющих
с интересами литературы, печатают
й переиздают «своего» переволчика,
Эта порозная практика должна быть
в корне изменена!
переведенное на русский язык. печаталось
в многочисленных сборниках; оно пити-
руется в учебниках по литературе. Й все
же русскому читателю трудно понять до-
стоинства этого замечательного произведе-
вия по имеющимся переводам.
Наибольшее распространение получил
перевод этого стихотворения, сделанный
Н. Брауном, Ов. вошел почти во вее сбор-
ники избранных произведений П. Тычивы.
Два других перевода — Б. Турганова ий
Н. Ушакова — напечатаны по одному ра-
ay. Rag же выполнили свою работу пере-
ВОДЧИКИ?
«Чувство семьи елиной» поевятено
дружюе народов, лружбе языков. оно го-
ворит 0 закономерностях их развития и
взаимного обогашения.
я володпо арко-дужним
перевисанням до народйв,
— говорит ноэт. «Неревисания» — неоло-
гизм, созданный автором. Слово это живо-
писует движение души поэта к бралеким
народам: «Я влалею арко-дугообразным”
стремлением к народам». Никакой бук-
вальный перевод. как это видно из при-
веденного полстрочника. злесь невозможен,
русский поэт-переволчик должен решать
задачу творчески. Думается, что в оснав-
HOM верное направление берет Н, Уша-
БОВ. Который переводит эти строки так:
и чувством ралугоподобным
к народам разным обращаюсь.
Во второй строфе своего стихотворепия
П. Тычина развивает мыель о чувстве,
ролившемся в нем-
Воно в мен! таке могутне
на силькох сто]тть шлпорах!
(«Оно во мне так могущественно и ва
стольких стоит опорах»).
Рожление в лирическом герое мошното
чуветва единой семьи. тема сряза поэта
‹ народом — вее это переводчиком Ц. Боа-
уном утеряно. В его перРвВолде все. пройс-
ходнт вовне; ‘поэт, по Брауну. наблюда-
тель’ он все вилит со стороны:
Сияет ралугою дружбы
мне единение народов.
В. ПЕРЦОВ TT р c on
«Архива А. М
кого-художника, как и герой очерка
Александр Алексин: она такая же челове-
ческая личность. И слезы текут у них
вместе.
Горький создал превосходную портрет-
ную галлерею русских людей. Шо ло сих
пор нет работы: Горький-поргретиет. В
публикуемых «Записках из дневника»
Горький прямо обосновал эту важную те-
му исследования своего творчества;
«Чем больше живу, тем вое более за-
манчиво интересными кажутея люди,
Грустно, что у меня уже нет времени
написать книгу, в которой была бы по-
дробно изображена жизнь десяти тыеяч
русских людей. Я уверен, что такая кни-
ra была бы значительнее «Анабазиса»,
ибо мои десять тысяч отступали бы по
крайней мере в двух направлениях; не-
большая часть -— от звеего, что заложено
в человеке его животной природой, осталь-
ные же-—от всего, что внушает выработан-
ная первыми логика истории культуры...
Многие из тех, кого я знал, уже умерли;
я боюсь, что, кроме меня,—пекому рас-
сказать о них так, каь я хотел бы, и 60-
1065: выйдет так, как будто этих людей
не было на земле».
Raz портретист. Горький не знает’ себе
равных в литературе. Только Репин и Се-
ров —— великие мастера портрета в искус-
стве живописи —— могут быть поставлены
рядом е Горьким.
Ш том «Архива» заканчивается разде-
лом «История литературы и критики». По
глубокому, пристальному интересу к во-
просам развития литературы й огрохным
званиям в этой области Горького можно
сравнить только е Пушкиным. Основопо-
ложник ‘литературы социалистического
реализма был и свособразным историком
литературы. и вдохновенным вритиком-
трибуном, В 1929 году, в одну из своих
поезлок по Советскому Союзу Алексей
Максимович Горький побывал в Мурман-
cre. Torta же он написал предиеловие к
сборнику рассказов молодых авторов, ко-
торый в свет не вышел. Указывая на ела-
бость литературы в изображении нового,
Горький с удивительной ясностью наме-
чал пути литературы социалистического
реализма:
«Главной причиной такой слабости яв-
ляется. на мой веглях, тот факт, что вни-
мание литературы обращено главным об-
разом Ha 10. что отмирает, а не на то,
что начало жить и действовать»,
В таком излании роль комментариев
особенно велика.
Определяя датировку того или иного
отрывка, устачавливая его евязи с извест-
ными произведениями писателя, в факта-
ми его жизни и общественно-политически-
ми событиями. комментарии облегчают нам
решение увлекательной залачи — «еледо-
вать за мыслями великого человека», В
целом комментарии в П! томе «Архива»
выполнены хорото и добросовестно. Отна-.
ко они должны быть более активными.
Нельзя, например, оставлять без объяене-
ния, даже рассчитывая на читателя-спе-
циалиста, такое слово, kan «Анабазис».
Елва ли большинство читателей помнит
сейчас это историческое = сочинение
классической древности (в Рольшой 0о-
ветекой Энпиклопелии этого слова нет).
Между тем, объяснение его необходимо,
чтобы понять смыел горьковского желания
написать историю «десяти тысяч» и его
0браз «отетупления»: в «Анабазиее» опи-
сана история несчастного. похола Вира
младшего и отступления десяти тыеяч
греческих воинов.
Среди горьковеких теоретических и кри-
тических высказываний встречаются и
ошибочные. В комментарии «В «Проекту
программы для литкружков» указывается,
например, на то, что Горький не всегда
правильно судил о Гоголе.
Более сложное положение с незакончен-
ной заметкой 1935 года «Нечто 0б эпосе
и прочем», в которой перемешаны пра-
вильные мысли © явно ошибочными,
& комментарий не помогают читателю в
этом разобраться. Правильно подмечает
здесь Горький и 10, что в советевой поэзии
«странно слышать» у поэтов «некое
жертвенное покрякивание», присущее до-
октябрьской поэзии. Правильно указывает
Торький, что «жертвенные» нотки были
слышны и У дореволюционного Маяков-
ского. Однако странно было бы отождест-
влять этот период развития Маяковского с
упадочническим творчеством Мережковско-
го, Сологуба, как это получается в данной
заметке, последняя страница которой. по
свидетельству самого комментатора, «на-
столько сырой, черновой набросок, что вос-
произвести ero, не искажая подлинной
мысли писателя, не представляется воз-
можным»,
Между тем, «подлинная мысль писате-
ля» известна: в 1915—1916 годах не
кто иной, как Горький, помогал молодому
поэту преодолевать чуждые влияния. вы-
двигая Маяковского в нервые ряды рево-
‘люционной литературы, угадывая в нем,
сввозь чужеродные наслоения, будущего
великого поэта революции, опираясь 4a
него в борьбе против буржуазного дека-
данса, против всякого рода «Смертяшки-
ных»-Сологубов:
Этот исторический факт нужно было
обязательно отметить в комментариях.
Публикация черновиков бывает иногда
связана с опасностью исказить подлинную
мысль писателя. За указанным. выше
исключением, этой опасности избежали со-
ставитеди Ш тома «Архива А. М, Горь-
кого», вдумчиво подойдя к отбору мате-
риалов лля печати. Вель часто черновик
фиксирует только определенный момент
творческих исканий хуложника. Известно,
что решение творческой залачи, в которо-
му, в конце концов, художник приходит,
может коренным образом отличатьел от
первоначальных вариантов, В первых на-
бросках портрета Катюши — Масловой
1, Н, Толетой давал противоположные оп-
ределепия: худая и полная; высокая и
низенькая, лицо ве быле бы красиво и ли-
цо ее не было красиво. Столь же протаво-
речивы бывают ‘подчас мыель первого ва-
рианта и мысль окончательного текста,
Разровненные отрывки и черновики mpo-
изведений почти за полвека творческого
пути великого пролетарекого писателя, со-
бранные в Ш томе «Архива», в общем вер-
но намечают направление его развития и
связываются в единое пелое. Они раскры-
BAT могучую работу Горького — велико-
го мастера социалистической культуры,
ком, даже когда у нас болят зубы. Нам
чуждо великодушие молчания...»
Эти великолепные слова опередили вре-
мя. Можно сказать, что идеал мужества
Горьковской героини воплощен в образах
«Как закалялась сталь» и «Повести о на-
стоящем человеке».
Продолжая свою мысль почти сорока-
летней хавности, Горький писал в 1935
году:
«..странно слышать в речах и чувство-,
вать в статьях поэтов некое зжертвенное
покрякивание... Поэты чувствовали себл
жертвой и страдальшем...»
Нроповель сопротивления враждебной,
буржуазной среде, возвеличение активного
отношения к жизни — вот в чем. пафае
Горького-художника. ‘Том «Архива» 0т-
‘крывается «Изложением фактов и дум, OT
взаимодействия которых отеохли лучшие
куски моего серхца». В этом черновом на-
броске. близком по многим эпизодам пове-
сти «Делетво», пораждет ясность решения
основного вопроса 0б отношении героя Е
действительности, решения, принятого мо-
лодым художником на всю жизнь. Й в 10
же время сопоставление © горьковским
«Дететвом», созданным почти через два-
днать лет после «Изложения фактов и
дум», не может не дать замечательных
уроков художественности, Как углубилось
У автора понимание окружающего его’ ми-
ра, каким мощным полтекстом звучит в
«Hercrse» опыт первой русской револю-
ции, как прояснилея стиль, как разверну-
лись ло охвата типических черт русской
жизни основные образы и прежде всего
образ замечательной русской женшины —=
бабушки Алеши Пешкова.
Настоящим подарком читателю станут
черновые наброски, объединенные в разде-
ле «Воспоминания». Повилимому, опублико-
вание их в собрапии сочинений встретило
бы трулности, поскольку текет этих руко-
писей Горького отражает колебания ху-
дожника в выборе отдельных слов и вы-
ражений, Данный том «Архива» приходит
на помощь собранию сочинений. В разделе
«Воспоминания» напечатаны: «0 Михай-
ловском». «А. Н. Алексин». «Павел Po-
занов», «Записки из дневника». Все ‘это
по-горьковски хорошо и значительно. 0л-
накю подлинным шедевром горьковекой
портретной живописи является очерк. 06
А. Н. Алекеине — талантливом враче-
туберкулезнике, который познакомилея ©
Горьким в. Алупке, успешно лечил его и
был в течение почти трех десятков лет
одним из близких друзей писателя, ГорБ-
кий-портретист добивается схолетва и
раскрытия характера своего героя уливи-
тельным приемом-—на перрый взгляд, бее-
порядочного накопления отлельных штри-
хов и эпизодов его жизни. Но когла по
прочтении шести етраничек, посвящен-
ных А, Н, Алексину, вас охватывает та-
кое чувство, что вы прожили бок о боЕ
с этим человеком тридцать лет и знаете
9 нем все, то это не может не показаться
чудом.
Влючом к горьковекой портретной гал-
лерее служит олна из. тех устойчивых
идей-позиций художника, которая п?о-
пизывает все его творчество: убежден-
вость В огромной талантливости сусекого
народа. Александр Алексин прелетает в
портрете Горького одним из Tex рус-
ских . талантов, певпом которых был
великий пролетарекий писатель. Boexu-
щаясь человеком в его труле, Горький в
своих портретах создает цельный много-
сторонний образ.
«Видел я, как этог грубый вологолекий
мужик плакал от радости, В амбулаторию
в нему гречанка принесла трехлетнюю
девочку с огромным нарывом на шее, де-
вочка умирала, липо у нее было сиче»,
глаза, синенькие и жалобные; закатыва-
лись, дыхание короткое, жално хватающее
воздух. Выхватив ребенка из рук матери,
АГлексин] погрозил.ей кулаком, крича:
— Ты 0ы, дура, еще подождала прил-
ти, — у-у!
И непозволительно обругал всех греков,
включая древних, а потом начал орать:
— Софья, — стол!
Огромная, уродливая, старая, — велико-
лепная душа, — Софья Витютнева живо
приготовила все потребное для операции,
и Алексин) тотчае ке, рычза, дико ру-
таясь, начал резать шею ребенка. Тут
был действительно. потрясающий момент:
когда облитая обильным гноем и кровью
грудка девочки высоко поднялась, ‘вздох-
нув свободно, и мертвенная синеватость
лица стала исчезать, и полузакрытые
глазки ее вдруг открылись, заблестели ра-
достью возвращения в жизни, — из дерз-
ких, насмешливых глаз ее спасителя по-
лились слезы, он криЕнУул, не скрывая во-
eropra:
— Софья, вытри мне морду, видишь —
пот!
Она, улыбаясь; вытерла глаза и щеки
его рукавом халата, отвернувшись, чтоб
скрыть свои слезы, а доктор, накладывая
повязку, бормотал: .
— 410? Мигаешь? Ага-а, То-то.,;
Потом, вымыв руки, одною рукой сунул
гречанке три рубля, 8 другой дергая ее
за ухо, — сказал:
—- Следи 2a ребенком, следи, блохз
Через несколько дней я зашел к нему
в больницу, он держал веселую черново-
лосенькую, синеглазую девочку на коле-
нях у себя, играя в нею; он хвастливо, с
гордостью сказал:
— Bor она! Видишь — какая?
А идя со мною по набережной Ялты в
сад, он говорил:
— Дать жизнь ребенку это и лурак
может, а вот вырвать человечка из лап
смерти это может только наука.
Я несколько раз присутствовал при его
операциях, он делал их всегла. исключая
случай с девочкой, хлалнокровно и даже
с некоторой шеголеватостью мастера, уве-
ренного в своем искусстве».
Хочетея обратить внимание на сравни-
тельно второстепенную фигуру в эмм
эпизоде — Софью. Ей уделено немногим
больше десятка слов при первом ее по-
явлении и столько Жо после окончания
операпий. Й, однако. она совершенно жи-
вая. Софья названа и по Фамилии: Витют-
нева. В скупом стремительном описании,
тде читатель обеспокоен сульбой больного
ребенка, эта излишняя точность предетав-
ляется роскошью. Но она нужна. потому
ч70 «великолепная луша, — Сбофъя Ви-
тютнева» столь же любезна сердцу Горь-
«Следовать за мыелями великого чело-
века есть наука самая занимательная», —
писал Пушкин.
Едва ли не самое «занимательное» в
этой науке -— следить за тем, как рож-
MACTCA мысль, как онз развнваетея, про-
растая из зерна, брошенного лействитель-
ностью в пПлодородную почву творчества
тения.
Первые томы нового собрания с0-
чинений Горького, пополненные неизвеет-
ными и забытыми произведениями, были
встречены, как событие всенародного зна-
чения на фронте культуры. Недавно
зышедший Ш том «Архива А. М. Горь-
кого» воспринимается, как дополнитель-
ный том в собранию сочинений. Правда,
том несколько особенный, но для внима-
тельного и вдумчивого читателя не менее
важный, так как дает возможность «селе-
довать за мыслями великого человека».
Этот том открывает TO, что в CO-
бранни сочинений невольно забывает-
ся: процесс работы великого худож-
ника. Вак мало похожа эта книга
на 10, 4YTO связывается обычно © пред-
составлением. об архиве, и как близка она
к TOMY, ITO B военном деле носит. назва-
ние арсенала, Недаром старое, но грозное
оружие из архива А. М. Горького ис-
пользовала «Правда», впервые опублико-
вав в 1949 году горьковекую сатириче-
скую «Поэму в прозе» оставшуюся
незаконченной, но и в таком виде —
убийственную для врага.
„“«Капиталисты (0.Ш.С. Америки слазят-
ся в Европе своим уменьем хозяйство-
вать; у себя дома американские капитали-
(Th гордятся и хвастаютея этим уменьем,
Чикаго—-после Нью-Йорка— второй го-
Тод штатов по богатству и по количеству
жителей; в то же время Чикаго -— самый
‚ оригинальный из веех городов мира. Ори-
тгинальность Чикаго в том, что население
его одновременно и с поразительным успе-
хом грабят не только банкиры-—как вез-
де, — но и бандиты, организованные” как
нигде,
По существу лела банкир разнитея от
бзндита только тем, что бандитизм счи-
тается деянием уголовно наказуемым и
преследуется законом, а банкиризм, не
только пользуется покровительетвом за-
кона, но банкиры сами законодательствуют,
т, 6. создают законы, облегчающие труды
\банкиризма по ограблению населения».
- торький назвая свою статью «1099-
ма в pose». Но так можно Har
звать всю его публицистику — вели-
чественный, = страстный монолог ху-
дожника-обличителя, чей грозный смех
был непосредственно опасен для общества
преступников, заинтересованных в сохра-
нении капитализма. Публицистика Горь-
кого позволяет глубже понять его, как
художника. Сила его публицистических
монологов в Том, что за ними стоит образ
человека-борпа, пролетарского гуманиста,
каждое слово в них раскрывает этот огром-
ный человеческий характер, Обвинитель-
ные речи, — хочется именно сказать: ре-
чи, до того слышна в них ’вегодующая,
гневная горьковская интонация, —налрав-
ленные против фашизма, например, «По
повоху чуда» или «0. буржуазной прес-
се» — полны мошной иронии.
Рядом с ними публикуются материалы
совсем другого рода: набросок плана
книги «К чему все это?» — рассказ о
буржуазном и социалистическом хозяй-
ство, или «0 программе книги «Горьков-
ский край», или «Записка о вузах». И хо-
ТЯ эти материалы совсем другого рода по
сравнению © обличительными антибуржу-
азными паифлетами, но именно эти дело-
вые материалы объясняют гнев Горького,
гнев человека-созидателя, которому ме-
шают строить.
Необходимо рассказать, чем грозит миру
бессмысленное хозяйствование буржуазии,
указывает Горький в наброске плана кни-
ги о буржуазном и сопиалистическом хо-
зяйстве. И в заключение плана пишет:
«Что нам необходимо?
® Тысячи научных исследователей и pa-
ботников искусства. 300 шоферов в день.
Десятки тысяч медиков, инженеров, агро-
номов, учителей, сотни тысяч высококва-
лифицированных рабочих.
Нужно построить Ангарстрой, Волго-
строй, оросить приволжекие степи и во-
обще все засушливые места, соединить
каналом Каспийское море с Черным и пр.
HT. 01%,
В этих своих записках, планах книг,
котрые должны были быть написаны
другими, великий мастер культуры пред-
стает, по его собственному выражению,
как ‹чернорабочий строитель культуры»,
не отказывающийся ни от какого тяжело-
го, незаметного труда, лишь бы дать воз-
можность творить другим, новым, моло-
хым авторам. Потрясает добросовестность,
с какой Горький в этих «планах книг»
стремится не упустить ничего сколько-
нибудь важного для будущего. Кажется
фантастической громада. знаний, кото-
рая заключена в этих рукописях, OTHIOIb
не предназначавшихея к опубликованию.
Том «Архива» открывается» отрывками
из художественной прозы писателя. Мно-
гие черновые наброски произведений, сде-
ланные Горьким еще в самом начале его
литературной работы, поучительно с0п0-
ставить с его зрелыми произведениями, в
которых использованы те He материалы.
При этом не может не броситься в глаза
устойчивость некоторых позиций Горько-
то-художника. Да, Горький рос, изменял-
ся на своем большом творческом пути. Но
в Горьком е первых же его шагов на ли-
тературном поприше, с первых его слов
было то «свое», ни на кого не похожее,
новое, что стало основой будущих измене-
ний. Героиня рассказа 1897 года, выска-
зывая заветные мысли автора, восклицает:
«Мы слишком много говорим © своем
горе, мы слишком много жалуемся... Мы
раскрасили жизнь Тусклыми, темными
красками и только язвы свои рисуем кра-
сиво: мы везде, где мотли — а особенно
в поэзии, — вылвинули вперед наши лич-
ные неудачи... Кто дал нам злое право
отравлять людей тяжелым видом наших
личных язв? В хревности раненный на-
смерть горло молчал, чтобы и стоном сво-
им не лать врагу злой радости... а мы
тотовы оглушить весь мир жалобным кри-
М. Горький, Повести, воспоминания, пу-
блицистика, статьи о литературе. Подгото-
вилн к печати ВН Гусева, В. Н, Ланина,
А. Я Тарараев, М. М. Юнович, Госпитиздат.
1951 г 298 стр.
переплет книги Парда
«Учитель», выпущенной
Узбекской ССР. Работа худ. К. Чеп-
ракова
Турсуна
Госиздатом
КНИГИ К ДЕКАДЕ
УЗБЕКСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
И ИСКУССТВА
Роман.
Бороди-
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
УЗБЕКСКОЙ ССр
Айбек. Ветер золотой долины.
Авторизованный перевод Сергея
на. 422 стр. 3
Айдын. Рассказы. 104 стр.
Бабаджанов Р. Дорогие друзья. Стихи.
96 стр,
Брянцев Г, Тайные тропы. Роман. 600
стр.
Гулям Г, Товаришу Сталину. Поэма,
Перевод П, Шубина. 51 стр.
Гулям Г. Счастье родной земли. Стихи,
304 стр.
Данилов С,
116 стр,
Кремлевские зори. Стихи,
Джура С. Стихи. В переводах Д. Ко:
валева. 67 стр,
Иванов А. По солнечным просторам.
Стихи. 104 стр. :
Костыря В.. По московскому времени.
Стихи. 60 стр.
Липко В. На вахте мира. Стихи. 87 стр.
Мильчаков В. Дорога соллата. Расска-
зы. 272 стр.
Мирмухсин. Уста Гияс. Поэма Перевод
С. Липкина. 44 стр.
Мирмухсин. Цвети, Узбекистан! Стихин
поэмы, 176 стр. :
Мухтаг А. Во имя коммунизма. Стихи в
поэмы. 176 стр
Мухтар А. Там, где сливаются реки.
Повесть. Перевод Н. Ивашева. 188 стр.
Назир Х, Рассказы. Перевод ВБ. Зуба-
вина. 112 стр.
Рахим Э. Дорога счастья. Поэма. Пере-
вод Н. Милованова. 48 стр.
Рашидов Ш, Победители. Повесть. Ав-
торизованный перевол А. Дроздова в
В. Мильчакова. 244 стр.
Сомова С. и Зульфия, Семург, Пьеса по
мотивам одноименной поэмы Хх. Алимджа-
на. Для детей среднего и ‘старшего воз-
раста. 96 стр,
Турсун П. Учитель Роман, Перевод
Смирновой. 416 стр.
Файзи Р. В пустыню пришла весна. По-
весть. Авторизованный перевод В, Миль-
чакова. 216 стр.
Фаттах Т. Цвети, Отчизна! Стихи.
99 стр.
Фатхуллин 3. Бессмертие. Повесть. Пе-
ревод Г. Брянцева. 193 стр.
—<—-
Альманах «Гол 34-й»
Восьмая книга альманаха «Год 34-й», вы-
шедшая из печати, открывается докумен-
тальной повестью Ирины Ирошниковой
«Начало пути», посвяшенной новатору про:
изводства лауреату Сталинской премии Ва-
лентине Хрисановой, В разделе «На строй-
ках_ коммунизма» опубликованы очерки
В, Галактионова и А. Аграновского «Меж-
ду Волгой и Доном» и М, Русскова «Как
они побеждают».
В поэме Леонида Лиходеева «Водоиска-
тели» показано начало преобразования при-
роды, в результате которого пустынные
земли Туркмении будут превращены в две:
тушие края, Молодой прозаик И. Север-
цев выступает в ‘альманахе с первой по-
вестью «Партийное поручение», отражаю-
щей дружбу колхозников и научных ра-
ботников.
В альманахе напечатана повесть Алек-
сея Гарри «Зайчик» — о замечательных лю-
дях сурового Севера, живущих одной жиз:
нью со всеми трудящимися необъятной Со-
ветской страны.
В очерке С. Макарова «У Дона-реки»
изображены будни станицы Вешенской и
других мест, известных нашим читателям
по роману М. Шолохова «Тихий Дон».
Очерк М. Златогорова «Челнок-летунок» по-
вествует о талантливом конструкторе ткац- .
кого станка-автомата Григории Кананине,
чье изобретение посмертно удостоено Ста-
линской премии. Альманах завершается
очерками Я. Макаренко о новой жизни в
народно-демократической - Полыше.
ЧИТАТЕЛИ О КНИГАХ
Н так как кажлое стихотворение, в TOM
числе и переволное, развиваетея по своим
законам, DO «возвеленная» переводчиком
радуга утанула его с земли на небо:
Оно такой встает вершиной!
Оно таким дыханьем лышит!
Ноярилась метафизическая «веритина»,
исчезли реалистические многочисленные
«опоры».
H. Браун сохранил в переводе много
слов П. Тычивы. но он ло неузнаваемости
BHAOH3MCHH и дальнейшие мыели поэта.
Например. совершенно ясная мысль. что
«мост между нациями — из стали, это
действует международная дружба». изло-
жена переводчиком следующим образом:
что стала радуга из стали,
cepaua народов дружбой грея.
(Ралуга из «етали», да еше сталь эта...
греет сердца народов!)
Бульминапия стихотворения’ П. Тыча-
ны — следующие строки:
„мова!
Чужа — звучить мен} ‘як р!дна,
Бо то не просто мова, звуки,
не словников] холодини —
в них чути труд, 1 шт, { муки,
чуття едино? родини.
Дословный перевод: «<..языЕ чужой
звучит мне, как родной. Ибо это не просто
речь, звуки. не словарный холод; в нем
ощущается труд, ипот, имуки — чувство
единой семьи».
Вот эти строки в переводе Н. Брауна:
„.И разом вдруг —- чужое слово
в родной язык родным ворвется.
То не язык, не просто звуки,
не слов блуждающие льдины,
в них слышен (?) труд, и пот, и мука —
живсй союз семьи единой.
«Блуждающие льдины» — бессмыслипа,
роливщаяея веледствие того. что внимание
переводчика было устремлено не на основ-
ную мысль Поэта -—— ту, FTO COBO Ohi
вает, находя свое место в грамматическом
строе языка, что литература, в которой
не отражена жизнь нафода, холодна и
ГРУ Ще. ГРИ ВР УТС Л СКО
ОБЕЛНЕННЫЙ ОБРАЗ Г ЕРОЯ.
Чтобы враг тебя не выбил из седла!
Ну, а если пуля вражья подсечет, —
Не славайся, словно вихрь, лети вперед.
По мере чтения сталкиваенься в новы-
ми и новыми примерами безлумного отво-
шения автора в образу героя, к образам
его родных и близких, боевых товаришей.
Олним росчерком пера завершив жизнен-
ный путь отпа Юрия («Он упал под
Сталинтрадом на песок, пулей враже-
ской застоеленный в висок»). даже не
попытавшись передать переживания и ду-
мы восемналцатилетнего юноши, потеряв-
шего. отда, А. Часовников снаряжает Юрия
Смирнова на фронт:
Налевает Юрий новую шинель,
Пошагал туда, где бомбы и шрапнель (?).
Поэтическая небрежность, обнаружен-
пая на первых страницах поэмы, во вто-
рой ее части доходит до предела. Отлель-
ные строфы, в которых автор хотел нари-
совать картины боя. представляют набор
слов, лишенных лаже намека на мысль
и поэтический образ. Вот примеры:
Спешить новичкам ве дают
Солдаты, кто знает секрет,
Что пушки преграды сметут,
Но враг не разбит еше, нет.
On только на время прижат,
Приплюснут на время к земле,
Готовь и кулак, и приклад,
И русскую удаль вдвойне (?),
Из-за спешки А. Часовников впалает из
одной крайности в другую, То его стихи
многословны и засорены тусклыми необя-
зательными словами, то поэт необычайно
«скуп» и пытается все эмоции передать...
иноготочиями.
Что это? Кровь на руке.
Ранен... В глазах весе темней.
Вот лейтенант Зеленюк,
С ним савитарка, ‹ комсорт.
— Что ты, вставай! Юра, друг?
Глянул ва них и умолк...
Бредил в санбате. стонал...
— Жарко, сестрица, попить,.,
Врач осмотрел в сказал:
— Вылечим., Будет жить!
Бее важнейшие этапы в жизнН Юрия
Сияряова проходят перел чятателем мель-
ком, они обесцвечены — вевзыскательным
ноэтом.
Мы не видим в поэме. как школа.
армия. комсомол воспитывали Юрия. фор-
мировали его характер, харавтер сильного
и волевого борца.
В повествовании вет поллинной поэти-
ческой взволноваваости, без которой ве-
мыслима поэзия.
Нам, служившим в годы Великой Оте-
чественной войны в одной части с про-
славленным героем. особенно обилно, что
ва ролине Юрия Смирнова емогла появить-
ся такая незрелая поэма 0 бессмертном
советском солдате.
Гвардии лейтенант
Юрий ЧЕРНОВ
ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА
№ 134 13 ноября 1951 г, 3
Советские люди чтут священную память
воинов, отдавших жизнь во имя мира.
Благородные образы героев воодушевляют
наших поэтов и писателей на создание
‘правдивых художественных произведений.
Достойно поэтому похвалы стремление
Костромского поэта А. Часовникова наПи-
сать поэму 0 своем прославленном зем-
ляке — Герое Советском Союза Юрии
Смирнове, совершившем беспримерный
подвиг еолдатской доблести:
Небольшая, но яркая жизнь Юрия
Смирнова, его непреклонное мужество,
неугасимая любовь к Родине, давшая ему
силы перенести’ страшные пытки гитле-
ровиев и не выдать врагу военную тай-
ну, — вее это давало поэту обильный ма-
териал для создания образа героя нашего
времени — солдата и патриота. Олнако
автор, видимо, недостаточно глубоко знает
жизнь и подвиг Юрия Смирнова. Без
должной требовательности подошел он к
форме евоего произвеления.
Первые страницы поэмы — это намв-
пая скороговорка о детстве Юрия Смир-
нова. В 30—40 строках автор захотел
охватить восемнадпатилетний период жиз-
ни героя. создать образы его отца, мате-
1ри. Разумеетея, это ему не улалось. Шесть
строк -— на показ матери. Примерно столь-
ко же уделено отцу Юрия. Ноэт заставил
его обратиться к сыну с надуманной,
непонятно зачем понадобившейся автору
тирадой:
— Если конником тебе придется быть,
То прошу совет отцовский не забыть:
Ты руби, чтобы слетала: голова,