въ глазахъ Галловъ, являлись изображеніями боговъ. религіозный законъ, охранителями котораго были друиды, запрещалъ воспроизведете человѣческаго образа,—это и было одной изъ причинъ, почему предки приблизились въ ихъ ученіи къ Пиѳагорову, которое тоже было иконоборскимъ, систематически враждебнымъ антропоморфизму Грековъ, Египтянъ, Ассирійцевъ.
Но достаточно взглянуть на изящные бронзовые мечи, на ажурньш пластинки изъ бронзы, на золотыя ожерелья, находящіяся въ витринахъ г. Мореля, музея Лонсъ-ле-Сонье (Lons le Saunier), Тулузскаго музея, чтобы убѣдиться, что Галлы, не признавая или отвергая воспроизведете одушевленныхъ существъ, имѣли свой стиль или, скорѣе, нѣсколько стилей, развитіе которыхъ можно прослѣдить отъ озерныхъ стоянокъ въ Гельвецiи, до послѣднихъ дней ихъ независимости. Эти стили отличаются въ общемъ простотою и ясностью: геометрическое построеніе въ нихъ преобладаетъ; нѣтъ въ нихъ ничего спутаннаго, причудливаго, вычурнаго; всѣ мотивы могуть быть воспроизведена при помощи линейки и компаса. Въ эпоху желѣзнаго вѣка, около 800 г. до Р. X. или, быть можетъ, еще ранѣе, обнару
живается вкусъ къ прорѣзнымъ металическимъ украшеніямъ, вкусъ прочно привившійся, встрѣчаемым болѣе тысячи лѣтъ спустя, въ эпоху Меровинговъ, вліяніе котораго нельзя не признать вплоть до каменныхъ кружевъ и розассъ нашихъ готическихъ храмовъ. Около 500 г. до р. X., къ этому присоединяется новый элементъ—многоцвѣтность. Галлы, особенно въ во
сточной Галліи, любятъ увеличивать блескъ бронзы блескомъ коралловыхъ кабошоновъ, которые они туда искусно вправляютъ. Этотъ способъ былъ наиболѣе присущъ Галламъ, такъ какъ Греція его не знала и слѣды его встрѣчаются лишь тамъ, куда проникали Галлы. Кораллъ, употреблявшійся Галлами, получался съ Перскихъ острововъ; имъ украшали они свои каски, свои пряжки «безопасности» или застежки, ножны своихъ мечей, римскіе пи
сатели повѣствовали намъ объ этомъ и вы можете убѣдиться въ томъ, даже здѣсь, взглянувъ на витрины коллекціи г. Мореля. Это изученіе деко
ративнаго примѣненія коралла—богато примѣрами. Начиная съ нѣкотораго времени, близкаго къ 200 г. до р. X., кораллъ исчезаетъ. Однако, такъ какъ ничто не теряется, а все видоизмѣняется и развивается, то другой способъ замѣняетъ собой прежній, производя однородные эфекты: это способъ эмалей, которыя примѣняютъ сперва вмѣсто коралловыхъ кабошоновъ, затѣмъ въ видѣ многоцвѣтныхъ пластинокъ, вставленныхъ въ углубленія въ металлѣ. Способѣ этотъ существуетъ, видоизмѣняясь, до конца римской эпохи: послѣдки его встрѣчаются еще въ франкскую эпоху, но тогда онъ уже замѣ
няется другимъ, именно способомъ перегородчатыхъ цвѣтныхъ стекляшекъ. Такимъ образомъ, развитіе многоцвѣтнаго металлическаго украшенія проходитъ на почвѣ Галліи черезъ три фазиса: кораллъ, эмаль, цвѣтное стекло.
Какое изумительное доказательство полной преемственности декоративныхъ искусствъ, высшей логики, управляющей развитіемъ художественнаго вкуса, подчиняющаго себѣ и останавливающаго, по мѣрѣ надобности, порывы индивидуальнаго темперамента!
было слѣдствіемъ торговыхъ сношеній Египта съ Индіей.
Но достаточно взглянуть на изящные бронзовые мечи, на ажурньш пластинки изъ бронзы, на золотыя ожерелья, находящіяся въ витринахъ г. Мореля, музея Лонсъ-ле-Сонье (Lons le Saunier), Тулузскаго музея, чтобы убѣдиться, что Галлы, не признавая или отвергая воспроизведете одушевленныхъ существъ, имѣли свой стиль или, скорѣе, нѣсколько стилей, развитіе которыхъ можно прослѣдить отъ озерныхъ стоянокъ въ Гельвецiи, до послѣднихъ дней ихъ независимости. Эти стили отличаются въ общемъ простотою и ясностью: геометрическое построеніе въ нихъ преобладаетъ; нѣтъ въ нихъ ничего спутаннаго, причудливаго, вычурнаго; всѣ мотивы могуть быть воспроизведена при помощи линейки и компаса. Въ эпоху желѣзнаго вѣка, около 800 г. до Р. X. или, быть можетъ, еще ранѣе, обнару
живается вкусъ къ прорѣзнымъ металическимъ украшеніямъ, вкусъ прочно привившійся, встрѣчаемым болѣе тысячи лѣтъ спустя, въ эпоху Меровинговъ, вліяніе котораго нельзя не признать вплоть до каменныхъ кружевъ и розассъ нашихъ готическихъ храмовъ. Около 500 г. до р. X., къ этому присоединяется новый элементъ—многоцвѣтность. Галлы, особенно въ во
сточной Галліи, любятъ увеличивать блескъ бронзы блескомъ коралловыхъ кабошоновъ, которые они туда искусно вправляютъ. Этотъ способъ былъ наиболѣе присущъ Галламъ, такъ какъ Греція его не знала и слѣды его встрѣчаются лишь тамъ, куда проникали Галлы. Кораллъ, употреблявшійся Галлами, получался съ Перскихъ острововъ; имъ украшали они свои каски, свои пряжки «безопасности» или застежки, ножны своихъ мечей, римскіе пи
сатели повѣствовали намъ объ этомъ и вы можете убѣдиться въ томъ, даже здѣсь, взглянувъ на витрины коллекціи г. Мореля. Это изученіе деко
ративнаго примѣненія коралла—богато примѣрами. Начиная съ нѣкотораго времени, близкаго къ 200 г. до р. X., кораллъ исчезаетъ. Однако, такъ какъ ничто не теряется, а все видоизмѣняется и развивается, то другой способъ замѣняетъ собой прежній, производя однородные эфекты: это способъ эмалей, которыя примѣняютъ сперва вмѣсто коралловыхъ кабошоновъ, затѣмъ въ видѣ многоцвѣтныхъ пластинокъ, вставленныхъ въ углубленія въ металлѣ. Способѣ этотъ существуетъ, видоизмѣняясь, до конца римской эпохи: послѣдки его встрѣчаются еще въ франкскую эпоху, но тогда онъ уже замѣ
няется другимъ, именно способомъ перегородчатыхъ цвѣтныхъ стекляшекъ. Такимъ образомъ, развитіе многоцвѣтнаго металлическаго украшенія проходитъ на почвѣ Галліи черезъ три фазиса: кораллъ, эмаль, цвѣтное стекло.
Какое изумительное доказательство полной преемственности декоративныхъ искусствъ, высшей логики, управляющей развитіемъ художественнаго вкуса, подчиняющаго себѣ и останавливающаго, по мѣрѣ надобности, порывы индивидуальнаго темперамента!
Если Галлы отказались отъ коралла въ пользу эмали, это
было слѣдствіемъ торговыхъ сношеній Египта съ Индіей.