Вѣдь она безобразна, эта статуя,— безобразна по своей священной грубости, по своей четырехъ-угольности, напоминающей поставленный кверху
камень, менгиръ, по своему отвратительному и свирѣпому виду, который наводитъ скорѣе на мысль о болотахъ и темныхъ лѣсахъ Галліи, чѣмъ обѣ оливковыхъ рощахъ и залитыхъ солнцемъ холмахъ Греціи. Надпись, вырѣзанная на груди, гласитъ слѣдующее: «Mercurio et Augusto sacrum» —
посвящается Меркурію и Августу. Меркурій—это тотъ главный богъ Галловъ, изображенія котораго, по увѣренію Цезаря, были многочисленны; эти памятники, какъ мы уже сказали, были каменный глыбы (менгиры), и статуя Лезу—это скульптурный менгиръ. По Цезарю, богъ Галловъ, котораго онъ отожествлялъ съ Меркуріемъ, былъ покровителемъ торговли и искусствъ. И, дѣйствительно, статуя Лезу была найдена у входа въ огромныя, тянувшіяся на нѣсколько километровъ, керамическія мастерскія, которыя съ успѣхомъ разрывались д-ромъ Пликкъ (Plicque) въ теченіи лѣтъ двадцати. Это былъ тоже богъ краснорѣчія, который во всѣ времена былъ въ почетѣ среди Галловъ. Но у этихъ полуварварскихъ народовъ никто не представлялъ себѣ искуснаго художника, сильнаго оратора — въ дорогомъ для Греціи образъ безбородаго юноши: кельтскій Меркурій былъ—старый богъ, какъ Гермесъ Грековъ, предшественниковъ до-классической эпохи. И когда, —а въ этомъ и проявляется особенность галло-римскаго искусства, искусства не заимствованнаго, но только примѣненнаго, и именно въ то время, какъ была воздвигнута статуя Лезу, около 60 г. послѣ р. X.,—когда прошло, по крайней мѣрѣ, четыре столѣтія, что Греки и римляне видоизмѣнили типъ Меркурія, котораго они передѣлали въ молодого человѣка, безъ признака бороды на подбородкѣ, цвѣтущаго сильнымъ здоровьемъ, изящнаго и гиб
каго, какъ и подобало божественному посланнику боговъ Олимпа,— Галлы изъ Лезу не желали такого Меркурія: имъ нуженъ былъ тотъ — изъ ихъ легендѣ, опытный старикѣ въ родѣ Гомерова Улисса, который самъ изготовляетъ себѣ ложе и умѣетъ при случаѣ держать длинныя и убѣдительныя рѣчи. Такого-то Меркурія и представилъ художникъ изъ Лезу: онъ придалъ ему, какъ и римскому Меркурію,—крылья, круглую шапочку, жезлъ; изобразилъ его въ сопровожденіи барана и пѣтуха. Но эти принадлеж
ности, до нѣкоторой степени, случайны; преобладающая черта—несомнѣнно кельтская. Этотъ Меркурій—богъ Галліи съ придачей, изъ уваженія къ Августу,—нѣкотораго ореола греко-римскаго бога, отъ котораго онъ получилъ свое названіе.
Замѣтьте, что надпись не гласитъ: «Mercurius Augusto sacrum»—то не есть Меркурій, посвященный Августу: это богъ, посвященный Меркурію и Августу, воздающій должное, если можно такъ выразиться,—богу и импе
ратору побѣдителей, но остающійся вполнѣ самъ собою, рѣзко Гальскимъ и даже Арвернскимъ (Овернскимъ), покуда, вмѣстѣ съ успѣхомъ нравственной побѣды и романизаціи Галліи, онъ не попытается слиться съ чужеземнымъ богомъ, внѣшность котораго столь превосходна въ сравненіи съ его собственной.
Въ ту же эпоху, когда мѣстный рѣщикъ изъ камня дѣлалъ бога
Лезу, городѣ Арвернъ поручаетъ греку Зенодору исполненіе изъ бронзы
камень, менгиръ, по своему отвратительному и свирѣпому виду, который наводитъ скорѣе на мысль о болотахъ и темныхъ лѣсахъ Галліи, чѣмъ обѣ оливковыхъ рощахъ и залитыхъ солнцемъ холмахъ Греціи. Надпись, вырѣзанная на груди, гласитъ слѣдующее: «Mercurio et Augusto sacrum» —
посвящается Меркурію и Августу. Меркурій—это тотъ главный богъ Галловъ, изображенія котораго, по увѣренію Цезаря, были многочисленны; эти памятники, какъ мы уже сказали, были каменный глыбы (менгиры), и статуя Лезу—это скульптурный менгиръ. По Цезарю, богъ Галловъ, котораго онъ отожествлялъ съ Меркуріемъ, былъ покровителемъ торговли и искусствъ. И, дѣйствительно, статуя Лезу была найдена у входа въ огромныя, тянувшіяся на нѣсколько километровъ, керамическія мастерскія, которыя съ успѣхомъ разрывались д-ромъ Пликкъ (Plicque) въ теченіи лѣтъ двадцати. Это былъ тоже богъ краснорѣчія, который во всѣ времена былъ въ почетѣ среди Галловъ. Но у этихъ полуварварскихъ народовъ никто не представлялъ себѣ искуснаго художника, сильнаго оратора — въ дорогомъ для Греціи образъ безбородаго юноши: кельтскій Меркурій былъ—старый богъ, какъ Гермесъ Грековъ, предшественниковъ до-классической эпохи. И когда, —а въ этомъ и проявляется особенность галло-римскаго искусства, искусства не заимствованнаго, но только примѣненнаго, и именно въ то время, какъ была воздвигнута статуя Лезу, около 60 г. послѣ р. X.,—когда прошло, по крайней мѣрѣ, четыре столѣтія, что Греки и римляне видоизмѣнили типъ Меркурія, котораго они передѣлали въ молодого человѣка, безъ признака бороды на подбородкѣ, цвѣтущаго сильнымъ здоровьемъ, изящнаго и гиб
каго, какъ и подобало божественному посланнику боговъ Олимпа,— Галлы изъ Лезу не желали такого Меркурія: имъ нуженъ былъ тотъ — изъ ихъ легендѣ, опытный старикѣ въ родѣ Гомерова Улисса, который самъ изготовляетъ себѣ ложе и умѣетъ при случаѣ держать длинныя и убѣдительныя рѣчи. Такого-то Меркурія и представилъ художникъ изъ Лезу: онъ придалъ ему, какъ и римскому Меркурію,—крылья, круглую шапочку, жезлъ; изобразилъ его въ сопровожденіи барана и пѣтуха. Но эти принадлеж
ности, до нѣкоторой степени, случайны; преобладающая черта—несомнѣнно кельтская. Этотъ Меркурій—богъ Галліи съ придачей, изъ уваженія къ Августу,—нѣкотораго ореола греко-римскаго бога, отъ котораго онъ получилъ свое названіе.
Замѣтьте, что надпись не гласитъ: «Mercurius Augusto sacrum»—то не есть Меркурій, посвященный Августу: это богъ, посвященный Меркурію и Августу, воздающій должное, если можно такъ выразиться,—богу и импе
ратору побѣдителей, но остающійся вполнѣ самъ собою, рѣзко Гальскимъ и даже Арвернскимъ (Овернскимъ), покуда, вмѣстѣ съ успѣхомъ нравственной побѣды и романизаціи Галліи, онъ не попытается слиться съ чужеземнымъ богомъ, внѣшность котораго столь превосходна въ сравненіи съ его собственной.
Въ ту же эпоху, когда мѣстный рѣщикъ изъ камня дѣлалъ бога
Лезу, городѣ Арвернъ поручаетъ греку Зенодору исполненіе изъ бронзы