незамѣтно стоять за нею и слѣдить, какъ я веду себя. Когда гувернантка начинала защищать меня, мама припоминала какую-нибудь подробность, уничтожающую меня. Казалось поразительнымъ, откуда она могла знать; гувернантки пожимали плечами. Но я знала секретъ мамы и молчала.
VI.
Я была догадлива и проницательна. Я выросла безъ подругъ и не любила дѣвочекъ, которыя пріѣзжали къ намъ въ гости. Я любила смо
трѣть на облака, на траву и сама сочиняла игры. Ходила на богомолье къ ландышамъ, звонила въ лѣсные колокольчики. Провозглашала себя царицей таинственной страны, которая называлась Полночь, и небесными
звѣздами разукрашивала деревья и пруды. Когда бѣлая вечерняя звѣзда дрожала въ нашей сажалкѣ, она была солнцемъ подводнаго городка золо
тыхъ карасей, которые жили въ изумрудныхъ дворцахъ разумной жизнью, собирались поочередно другъ къ другу, пировали и вели глубокія бесѣды о тайнахъ міра, въ числѣ которыхъ немаловажную роль игралъ вопросъ о южномъ полюсѣ.
У меня была большая голова. Я казалась себѣ уродомъ и дѣлала на себя карикатуру: въ яблоко вставляла два длинныхъ прутика. Вообще въ душѣ у меня была нѣкоторая доля злости. Я посмѣивалась надъ гувер
нантками и снисходительно относилась даже къ мамѣ: чтобы доставить ей удовольствіе, я притворялась глупенькоіі дѣвочкой. Мнѣ до слезъ хотѣлось поскорѣе вырости и имѣть право быть откровенной и умной.
VII.
Демонъ всталъ изъ-за стола. Онъ поздоровался съ мамой, а мнѣ руки не подалъ.
- Сегодня она будетъ вести себя умнѣе, - сказала мама. - Марита, помни, - обратилась она ко мнѣ съ наставленіемъ: - ты бросишь свои фан
тазіи и займешься дѣломъ. Главное, математика. Мы не любимъ считать, у насъ голова набита стихами! - рекомендовала меня мама.
Мнѣ трудно было справиться съ сердцемъ, но я потупила глаза, - я сдѣлала надъ собой усиліе и стала маленькой дѣвочкой.
Демонъ продиктовалъ задачу на сложеніе, я рѣшила. Сбилась на дѣленіи. Я вслушивалась въ его голосъ. Въ немъ не было ни малѣйшей нѣжности, онъ былъ сухъ. По щекѣ у меня побѣжала слеза. Хорошо, что не видѣла мама: пришли мужики, и она покинула классную.
Пальцы я перепачкала мѣломъ.
- Присядьте, - сказалъ онъ.
Что бы я ни дала за длинное платье! У мамы была страсть всѣмъ показывать мои ноги. Куда же мнѣ дѣвать ихъ? Я не поняла вопроса. Владимиръ Павловичъ повторилъ.
- Какая самая большая рѣка въ Россіи?
Не издѣвается ли онъ надо мной. Я теперь сознательно не отвѣтила. Мнѣ хотѣлось, чтобы онъ подсказалъ мнѣ. И онъ подсказалъ.
- Волга.
Я сдѣлала большіе глаза. Въ самомъ дѣлѣ? хотѣла спросить я тономъ взрослой.
- Вы, кажется, устали, Маргарита? - сказалъ онъ и посмотрѣлъ на часы: - намъ осталось еще пятнадцать минутъ. Все-таки, не скажете ли мнѣ, что такое подлежащее и чѣмъ оно отличается отъ сказуемаго.
ѴІӀӀ.
Съ первыхъ же дней моимъ завѣтнымъ желаніемъ сдѣлалось вывести изъ терпѣнія моего демона. Было бы счастьемъ, если бы онъ обругалъ меня. Какое блаженство было бы, если бы онъ поставилъ меня на ко