«ВОЗВРАЩЕНИЕ МАКСИМА» (слева)
Сценарий Л. Славина. Г. Козинцева и Л. Трауберга. Постановка Г. Козинцева и Л. Трауберга. Ленфильм. На фото: засл. арт. респ. В. Кибардина в роли Наташп и засл. арт. респ. Б. Чирков в роли Максима.
«ВЫБОРГСКАЯ СТОРОНА» (справа)
Наташа (засл. арт. респ. В. Кибардина) в Выборгском совете
период, и только они одни могли быть. Эти явления исторической обстановки характерны для своего времени,
потому мы принимаем и понимаем их конкретное влияние на сознание героев. В произведении В с. Вишневского эпоха, среда и сознание героя слиты художником в цельный художественный образ. В первых двух фильмах о Максиме такого слияния нет, нет осмысленного до какой-то степени единства художественно обобщенного и вместе с тем конкретного образа эпо
хи, а наоборот, все расщеплено и все идет врозь. Возьмем для примера картину «Юность Максима». В ней изобра
жается период 1910 - 1911 годов. В истории партии это был период ожесточеннейшей борьбы с теми, кто стремился ликвидировать партийную организацию, партийную программу, революционные задачи и революционные лозун
ги партии. Эта борьба велась на два фронта - против меньшевиков и против «отзовистов» и «ультиматистов». Это был период, когда «в тяжелых условиях столыпинской реакции большевики использовали малейшие легальные возможности для сохранения связи с массами (от страховых касс и профсоюзов до думской трибуны). Большевики неустанно собирали силы для нового подъема революционного движения» («История ВКП(б)», стр. 138), бо
рясь против сколачивавшейся меньшевиками и Троцким реформистской «столыпинской рабочей партии». В истории страны это были годы наступления контрреволюции на всех фронтах, в том числе и на идеологическом.
Все эти конкретные исторические явления, характерные для данного периода, фильм «Юность Максимаоставляет в стороне. Рост Максима в ней представлен абстрактно, вне связи с эпохой. Максим - это вообще несознательный пролетарий, становящийся вообще сознательным.
В те годы все размежовки шли от оценки пятого года. В то время как черносотенцы, либералы, сменовеховцы, меньшевики проклинали «безумный пятый год», про
летариат, особенно питерокий пролетариат, хранил и чтил революционные заветы пятого года. А в картине нет около Максима ни одного ветерана пятого года, ни одного
слова, ни одного воспоминания о пятом годе. Максим случайно встречается на заводском дворе с Наташей. А ведь в те годы для большевика было нелегким делом про
никнуть на завод. К тому времени даже проведение так называемых «летучек», «двухминуток» было затруднено. Большевики ушли в глубокое законспирированное под
полье. А тут, видите ли, такое легкое знакомство. Наташа так прямо и рекомендуется незнакомому челове
ку: «Ты кто?», - спрашивает Максим. «Российская социалдемократическая партия», - отвечает Наташа. «Непонят
но», - говорит Максим. Наташа отвечает: «Встретимся, объясню». Какого подпольщика того времени не покоробит эта сцена своей исторической неправдой! Кстати, На
таша должна была бы знать хоть правильное название своей партии, а она пропускает слово «рабочая». Затем, как же Максим делается революционером? Машина убивает на заводе его товарища. Это вне конкретной исто
рической обстановки. Конечно, все так могло быть, но в этом нет никаких характерных черт данной эпохи. Это могло быть и в девяностых годах и в восьмидесятых. Но зато погрешностей против особенностей эпохи в этой кар
тине немало. Например, использование воскресной школы для пропаганды явно попало в 1910 год из средины девяностых годов. В 1910 году использовались совсем иные
не есть даже такие курьезы, как подпольная типография, устроенная во втором-третьем этаже.
Самый страшный враг искусства - абстракция. Погрешив против живого характера эпохи, против ее конкрет
ных особенностей, авторы фильмов о Максиме, естественно, не могли дать и цельного образа героя. Рост созна
тельности Максима, естественно, оказался представленным отвлеченно: вообще несознательный пролетарий вообще восстает против капитализма, потому, что машина убила товарища.
У Вс. Вишневского и Е. Дзигана в «Мы из Кронштадта» мы видим кронштадтских матросов 1919 года во время похода Юденича на Петроград; здесь все конкретно. А в фильмах о Maксиме царизм вообще - ничего от столы
пинщины; рабочее движение вообще - почти ничего от этапа, последовавшего за подавлением революции пятого года, почти ничего характерного для момента собирания сил для нового подъема революционного движения. Мы сказали: почти ничего от столыпинской эпохи, потому почти, что есть в «Юности Максима» отдельные детали, подлинно выражающие дух того периода. К таким штри
хам надо отнести в финале текст листовки, составленной Максимом, совершенно блистательно передающей характерную для того времени несокрушимую веру и непобедимость революционного большевистского подполья: «Ходят клеветнические слухи, что комитет партии арестован.
Сценарий Л. Славина. Г. Козинцева и Л. Трауберга. Постановка Г. Козинцева и Л. Трауберга. Ленфильм. На фото: засл. арт. респ. В. Кибардина в роли Наташп и засл. арт. респ. Б. Чирков в роли Максима.
«ВЫБОРГСКАЯ СТОРОНА» (справа)
Наташа (засл. арт. респ. В. Кибардина) в Выборгском совете
период, и только они одни могли быть. Эти явления исторической обстановки характерны для своего времени,
потому мы принимаем и понимаем их конкретное влияние на сознание героев. В произведении В с. Вишневского эпоха, среда и сознание героя слиты художником в цельный художественный образ. В первых двух фильмах о Максиме такого слияния нет, нет осмысленного до какой-то степени единства художественно обобщенного и вместе с тем конкретного образа эпо
хи, а наоборот, все расщеплено и все идет врозь. Возьмем для примера картину «Юность Максима». В ней изобра
жается период 1910 - 1911 годов. В истории партии это был период ожесточеннейшей борьбы с теми, кто стремился ликвидировать партийную организацию, партийную программу, революционные задачи и революционные лозун
ги партии. Эта борьба велась на два фронта - против меньшевиков и против «отзовистов» и «ультиматистов». Это был период, когда «в тяжелых условиях столыпинской реакции большевики использовали малейшие легальные возможности для сохранения связи с массами (от страховых касс и профсоюзов до думской трибуны). Большевики неустанно собирали силы для нового подъема революционного движения» («История ВКП(б)», стр. 138), бо
рясь против сколачивавшейся меньшевиками и Троцким реформистской «столыпинской рабочей партии». В истории страны это были годы наступления контрреволюции на всех фронтах, в том числе и на идеологическом.
Все эти конкретные исторические явления, характерные для данного периода, фильм «Юность Максимаоставляет в стороне. Рост Максима в ней представлен абстрактно, вне связи с эпохой. Максим - это вообще несознательный пролетарий, становящийся вообще сознательным.
В те годы все размежовки шли от оценки пятого года. В то время как черносотенцы, либералы, сменовеховцы, меньшевики проклинали «безумный пятый год», про
летариат, особенно питерокий пролетариат, хранил и чтил революционные заветы пятого года. А в картине нет около Максима ни одного ветерана пятого года, ни одного
слова, ни одного воспоминания о пятом годе. Максим случайно встречается на заводском дворе с Наташей. А ведь в те годы для большевика было нелегким делом про
никнуть на завод. К тому времени даже проведение так называемых «летучек», «двухминуток» было затруднено. Большевики ушли в глубокое законспирированное под
полье. А тут, видите ли, такое легкое знакомство. Наташа так прямо и рекомендуется незнакомому челове
ку: «Ты кто?», - спрашивает Максим. «Российская социалдемократическая партия», - отвечает Наташа. «Непонят
но», - говорит Максим. Наташа отвечает: «Встретимся, объясню». Какого подпольщика того времени не покоробит эта сцена своей исторической неправдой! Кстати, На
таша должна была бы знать хоть правильное название своей партии, а она пропускает слово «рабочая». Затем, как же Максим делается революционером? Машина убивает на заводе его товарища. Это вне конкретной исто
рической обстановки. Конечно, все так могло быть, но в этом нет никаких характерных черт данной эпохи. Это могло быть и в девяностых годах и в восьмидесятых. Но зато погрешностей против особенностей эпохи в этой кар
тине немало. Например, использование воскресной школы для пропаганды явно попало в 1910 год из средины девяностых годов. В 1910 году использовались совсем иные
легальные возможности: характерны были для того времени профсоюзы, больничные кассы, кооперация. В карти
не есть даже такие курьезы, как подпольная типография, устроенная во втором-третьем этаже.
Самый страшный враг искусства - абстракция. Погрешив против живого характера эпохи, против ее конкрет
ных особенностей, авторы фильмов о Максиме, естественно, не могли дать и цельного образа героя. Рост созна
тельности Максима, естественно, оказался представленным отвлеченно: вообще несознательный пролетарий вообще восстает против капитализма, потому, что машина убила товарища.
У Вс. Вишневского и Е. Дзигана в «Мы из Кронштадта» мы видим кронштадтских матросов 1919 года во время похода Юденича на Петроград; здесь все конкретно. А в фильмах о Maксиме царизм вообще - ничего от столы
пинщины; рабочее движение вообще - почти ничего от этапа, последовавшего за подавлением революции пятого года, почти ничего характерного для момента собирания сил для нового подъема революционного движения. Мы сказали: почти ничего от столыпинской эпохи, потому почти, что есть в «Юности Максима» отдельные детали, подлинно выражающие дух того периода. К таким штри
хам надо отнести в финале текст листовки, составленной Максимом, совершенно блистательно передающей характерную для того времени несокрушимую веру и непобедимость революционного большевистского подполья: «Ходят клеветнические слухи, что комитет партии арестован.