Они поют, и целый мир лежит перед ними.
- Чего ж ты нюнишь, старая? - укоризненно шепчет отец старухе-бабушке.
И та виновато вытирает глаза.
- Да хорошо уж очень... Вот и Сереженька... Дожила... Отец хмурится и, воровато оглядевшись, торопливо вытирает глаз рукавом и откашливается.
- Действительно хорошо, но нюнить - это, брат, лишнее.
Двое малышей, мальчик и девочка, в заднем ряду тихонько болтают во время пения:
- Счастливые, - вздыхает Таня, - теперь куда угодно могут пойти: в летчики, в папанинцы... ну, в любые герои могут... Сережа, вот, в летчики идет...
- Брат твой? - заинтересовавшись, перестает петь мальчик.
Девочка, продолжая петь, утвердительно кивает головой.
- Правильно, - одобрительно замечает мальчик, - я тоже потом пойду в летчики... - и вдруг великодушно добавляет; - Хочешь, тогда пойдем вместе?
Девочка с готовностью кивает еще раз, и они оба с увлечением подхватывают последние слова песни, торжественно гремящей в зале.
Новое пополнение пришло. Высокое, торжественное здание школы с белыми колоннами кипит оживлением сверху донизу.
Потоками хлещет вода в душевых комнатах.
В парикмахерской молодые парни, улыбаясь, поднимаются с кресел, проводя ладонью по непривычно короткоостриженной голове.
Другие еще только усаживаются, подставляя головы, и длинные космы густой штатской шевелюры прядями сваливаются на белые халаты.
В другом этаже уже переодеваются в военную форму Около коек в беспорядке стоят разнокалиберные штатские ботинки, свешиваются помятые брюки, пиджаки всех фасонов, а рядом рослые, свежевымытые, только что ост
риженные парни впервые щеголевато затягивают широкие кожаные пояса.
Видно, что помятая свободная, широковатая штатская одежда им самим уже кажется чем-то чужеродным...
Во дворе, под каштановыми деревьями, в первый раз строятся молодые курсанты. Старательно, но еще не совсем умело они «равняются» по команде.
Одного из курсантов мы узнаем. Это - Кожухаров. Мы его видели на выпускном вечере в школе. Он стоит неподвижно, круто повернув голову и окосив глаза на соседа справа.
Вдруг в его спокойных глазах загорается изумление. С усилием он поворачивает голову еще немного. Да, несом
ненно, рядом с ним в строю стоит Мельников. Раздается команда «вольно».
Мельников и Кожухаров оглядели друг друга с плохо скрываемой досадой и изумлением.
- Здрасьте... Вот это интересно, - вполголоса заметил Мельников, - опять, значит, вместе
- Я не знал, что ты тоже решил сюда поступать. - А что? Знал бы, так другую выбрал?..
- Н-нет, - равнодушно пожал плечами Кожухаров, - какое мне до тебя дело? Чем ты мне мешаешь?
- Чорт его знает, - в угрюмом раздумьи замечает Мельников, - как будто все равно, а откровенно говоря, если-б я знал, так лучше бы подал в другую школу...
- Пожалуй, - холодно соглашается Кожухаров, и они отворачиваются один от другого.
В этот момент летит команда «смирно», и им приходится отвернуться друг от друга.
Командир отряда проходит вдоль строя, оглядывая молодежь. Потом останавливается и начинает говорить:
- Товарищи курсанты, я приветствую вас, молодых советских патриотов, избравших себе в жизни прямой и почетный путь профессионалов военного дела, будущих гор
дых соколов великого советского Военно-Воздушного флота.
Через несколько дней в высоком, залитом светом зале идет урок физкультуры.
Ровные ряды курсантов, выстроенных в шахматном порядке, по знаку инструктора делают короткий шаг вперед, одновременно с молниеносной быстротой проделывают це
лую серию ударов в воздухе и, одним рывком отскочив обратно, на месте застывают в «стойке», закрывшись от воображаемого противника.
Проходит инструктор, на ходу поправляя кому слишком низко опущенный локоть, кому неверно -повернутое плече. Затем он удовлетворенно оглядывает ряды мускулистых парней в трусах, командует «вольно» и объявляет:
- Вольный бой. По три минуты. Можно выбирать партнеров.
Курсанты переглядываются и, улыбаясь, начинают выбирать себе противников по вкусу.
Мельников отстраняет подошедшего к нему курсанта и пробирается через зал, осматриваясь по сторонам, как будто кого-то разыскивая.
За спиной у него раздается спокойный, чуть насмешливый голос:
- Не волнуйся, я гут.
Мельников живо оборачивается.
Кожухаров стоит рядом, натягивая перчатки.
Они выходят на огороженный веревкой «ринг». Инструктор взглянул на часы и кивнул. Они начали бой в быстром темпе.
Инструктор, пожилой человек с безукоризненной выправкой профессионального бойца, одобрительно кивает.
После первых же ударов бой переходит в бешеный темп. Инструктор уже просто сияет, щелкая пальцами при каждом «чистом» ударе.
Командир, наблюдающий издали, реагирует совсем поиному. Он внимательно присматривается, потом начинает хмуриться. Раздается свисток инструктора, и оба курсан
та неохотно останавливаются, разгоряченные, взбудораженные.
Инструктор очень доволен.
- Отлично... Отлично... Кожухаров... и Мельников... Отлично... Хороший бой. Яркий, энергичный. Пожалуй, не
сколько излишне темпераментный. Молодцы... Вы - оба лучшие «бойцы» из всего курса. Да, определенно...
Командир пытливо оглянул еще раз их потные, взбудораженные лица, задумался, покачал головой, усмехнулся про себя и отошел.
Башенные часы иа фронтоне школы ударили шесть
Это - час отпусков под выходной день.