Вместе с последним ударом Кожухаров, подтянутый, празднично настроенный, торопливо сбегает по широкой лестнице в сад.
Бодро и беззаботно насвистывая, он шагает по дорожке среди деревьев.
Вдруг на повороте он разом остановился и замолчал. Немного впереди, направляясь к воротам, шагает Мельни
ков. Он тоже празднично подтянут и тихонько мурлычет про себя какую-то песенку.
Кожухаров свернул на другую дорожку, чтобы не встретиться с ним, улыбнулся своей хитрости и снова беззаботно зашагал.
В калитке он столкнулся с каким-то курсантом, тоже выходившим на улицу. Это был снова Мельников.
Оба обернулись, довольно неприязненно оглядели друг друга и разошлись в разные стороны...
Через минуту Кожухаров уже садился в троллейбус, раза два, на всякий случай, оглянувшись. Проехав несколько остановок, он сходит уже совершенно успокоенный. Празд
ничное настроение возвращается к нему. Он снова широко шагает, думая о чем-то своем и чуть слышно насвистывая.
Минуя лифт, он легко взбегает на верхний этаж большого дома. Стоя у двери, оправляет на себе гимнастерку и поднимает руку, чтобы позвонить.
При этом он случайно взглянул в окно, и поднятая рука его застыла в воздухе.
Через окно видно, как Мельников торопливо пересекает улицу и входит в тот же подъезд.
Кожухаров закладывает руки за спину и, хмурый, стоит, покачиваясь на каблуках и поглядывая вниз.
Появляется слегка запыхавшийся Мельников.
- Чего это ты тут стоишь? - упрямо спрашивает он, как будто не слишком удивившись. - Тебя жду.
- Зачем я тебе нужен?
- По правде говоря, ты мне не особенно нужен, - сумрачно усмехнулся Кожухаров, нажимая на кнопку звонка, - просто неудобно звонить по двадцать раз...
- Здравствуй, Варенька, как жизнь?
Они оба входят, пожимая руки отворившей им Варе.
- Вот хорошо, что вы вместе пришли, - приветливо сказала Варя.
Кожухаров неопределенно пробормотал: - Н-да... Мы уже, знаешь, решили вместе... Привычка. Варя надевает шляпу в передней перед зеркалом: - А куда мы пойдем? - На лодке кататься. - В парк?
Втроем спускаются по лестнице.
В переднюю выползает из комнаты маленькая старушку пробует неплотно захлопнутую дверь, укоризненно качает головой.
- Ну что же это такое? Опять Варенька за собой двери не затворяет. Разве можно...
Она высовывается на площадку и смотрит им вслед. Ласковая, озабоченная улыбка расплывается у нее на лице:
- Такие хорошие молодые люди... Но только почему это они всегда ходят вдвоем?
Старушка недоуменно пожала плечами и плотно притворила дверь.
Быстро пролетели месяцы увлекательной учебы.
Приближаясь к аэродрому, в воздухе идут строем «клина» три учебных самолета.
Строй ведет инструктор. Несколько раз он нарочно резко меняет курс, то бросаясь в сторону, то взмывая вверх, то переходя на бреющий полет.
Оба сопровождающие его ученика изо всех сил стараются не оторваться, и с некоторым запозданием им каждый раз удается выравняться и занять свои места уступом сзади головной машины.
Теперь они идут на аэродром и делают посадку.
Командир отряда стоит в стороне, рядом с капитаном.
- Ну что ж, по-моему, не плохо, - замечает он в тот момент, когда самолеты садятся, - в особенности Парфенов.
Капитан утвердительно кивнул головой.
Командир оглянулся к группе курсантов, оглядел их и крикнул:
- Товарищ Кожухаров! - Есть.
- Полетите вместе с... ну, вы уж всегда в паре с Мельниковым.
Пока оба курсанта занимают свои места в самолетах, капитан, наклонившись к уху командира, тихо опрашивает:
- Товарищ командир, а вам не показалось, что эти двое не очень-то были довольны, что им приходится работать «на пару»?
Командир усмехнулся.
- Довольны? Да они оба, небось, сейчас чертыхаются про себя и бесятся. Я их нарочно каждый раз заставляю работать вместе или помогать друг другу.
- Не дружат?
- Ну, сейчас что! Вот посмотрели бы на них, когда только пришли к нам в школу, просто не переваривали один другого.
- Нехорошо.
- А, не беда! Отличные парни. Пройдет. - Девушка, что ли?
- Отчасти есть и девушка. А главное, - оба они первые еще со школы. Вот их задор разбирает; кто же, всетаки, первый... Видите, что делают!..
Весь этот разговор происходит в то время, когда идет полет очередной тройки: Кожухаров, Мельников, инструк
тор. Инструктор мотает изо всех сил, кидаясь в стороны, делая развороты, но оба курсанта, как привязанные, не отстают от головной машины.
Наконец, он идет на посадку, вылезает из машины и отирает пот со лба, широко ухмыляясь:
- Вот прилепились, понимаешь, никак не оторвешь. Это что ж такое? Они меня в пот вогнали. Ну, ребята... Ну, молодцы... Так прямо и запишем; лучше всех изо всего курса сегодня задачу выполнил товарищ... Мельников...
Ни один мускул не шевельнулся на лице у Мельникова, но во взгляде вспыхнула такая откровенная радость, что он опустил глаза.
- Да, Мельников, - не торопясь, продолжает инструктор. - Ну, и Кожухаров, конечно, тоже, само собой. Оба отлично...
Мельников равнодушно поднял глаза.
Вместо прежней буйной радости в них теперь не то разочарование, не то упрямая мысль.
Снова день накануне выходного. Опять башенные часы торжественно и гулко ударяют шесть раз.
Как и в прошлый раз, парадно-подтянутый, свежевыбритый Мельников спускается с лестницы в сад. Там он останавливается, осматриваясь, как будто ему чего-то не