«ТРИНАДЦАТЬ

ПОЭМА О МУЖЕСТВЕ

А. НОВОГРУДСКИЙ
Мотивы героической смерти занимают большое место в творчест
ве советских киномастеров. Вспомним лучшие наши фильмы послед
него периода. В холодных волнах Урала гибнет Чапаев; один за дру
гим срываются с утеса в морскую пучину героические кронштадтские матросы; пробитые вражескими пу
лями, падают на камни восставшей Москвы почти все представители пролетарской семьи Захаркиных. И, наконец, в картине «Тринад
цать», о которой пойдет речь ни
же, десять героев из тринад
цати погибают смертью храбрых в ожесточенней схватке с врагами родины.
В одном из своих испанских писем Илья Эренбург рассказывает, как республиканские бойцы, смотревшие «Мы из Кронштадта», не «поверили» сцене казни моряков. Их сознание не мирилось с мыслью, что прекрасные в своей отваге, му
жественные герои фильма могут по ходу действия «погибнуть». Оми готовы были смеяться, когда белые палачи сталкивали со скалы моряков, когда поплыли по волнам ма
тросские бескозырки: они ждали, что вотвот бесстрашные моряки выплывут из бездны и снова бросятся в атаку. И они готовы были плакать, сжимая в руках винтовки, когда только один из героев выбрался на берег.
Советский зритель, выросший не на патентованных пилюлях сред
ней американской кинематографии с обязательными сахарными облатка
ми «хэппиэндов», наш зритель, воспитанный в традициях правди
вого и сурового реалистического искусства, с глубоким волнением
«ТРИНАДЦАТЬ
Сценарий И. Прута и М. Ромма. Режиссер М. Ромм. Оператор Б. Волчек. Мосфильм. На фото арт. А. Долинин в роли Тимошкина и арт. Д. Зопьц в роли Левкоева.