Директор. Потише, господин Хапков. Не забывайте, что вы находитесь в моем дворце.
Жена. Да, вы неаристократичны. Зачем у вас такой высокий тон?
Биржевик. Высокий? Хорошо, я могу сыграть на понижение.
Фабрикант. Сразу видно, что у вас уровень развития низкий.
Биржевик. Низкий? Так я могу сыграть на повышение.
Жена. Пойдемте на пляж брать солнечные ванны.
Фабрикант. С наслаждением, Аделаида Борисовна. Но теперь начался прилив. Подождем, пока будет отлив.
Биржевик. Терпеть не могу этих приливов и отливов. Вода в море поднимается и понижается, а на разнице нельзя заработать... Кстати, как ваша фабрика? Рабочие не бастуют?
Фабрикант. Как же они смеют бастовать, когда теперь революция? Милюков им такую забастовку покажет, что они Карла Маркса забудут.
Директор. Ведь теперь дай бог здоровья Керенскому... 12... 45... 98...
(Входит крестьянин с кульком в руке. )
Крестьянин. Тут, что ль, сукин сын живет?
Жена. А, что это? Что он говорит? Я боюсь.
Директор (грозно). Ч-то-о-о? Ах ты мужицкая рожа! Ты что сказал?
Крестьянин. Масло мне заказали. Адресок этот дали. Говорят, дача сукина сына.
Директор (кричит истерически). Сук И сына, мерзавец, а не сукин сына. Я тебя за оскорбление директора банка в тюрьме сгною!
Фабрикант. Удивительное дело: царя свергли, а этих нахалов-мужиков до сих пор не подтянули, как следует. Они забывают, что теперь мы у власти.
Жена. Это ужасно. Даже на курорте нельзя избавиться от этого простонародья. Входить без спроса в наш дворец — как это низко.
Биржевик. Низко? Можно сыграть на повышение.
Директор. Отстаньте с вашими биржевыми операциями. Тут аграрные бес
порядки в моем доме устраивают, а вы с повышением лезете. Ты кто такой? Бунтовщик?
Крестьянин. Да нет, я сметану и масло принес. Заказывали мне. Землероб я.
Жена. Ах, какой ужас. Сам сознается, что он землероб. Он землю роет. Он подкапывается под нас... Спасите!..
Директор (биржевику). Позвоните сейчас в полиц... ах, полиции теперь нет. В милицию. Пусть арестуют этого злоумышленника! Он осмелился тут возвысить голос.
Биржевик. Он возвысил? Так мы сыграем на понижение. (Уходит. )
Крестьянин. Тю. Сказились вы, что ли? Какой я злоумышленник.
Фабрикант. Его надо обыскать. У него в мешке, наверно, прокламации или бомбы.
Директор. Руки вверх! Не хочешь? Ну, так я тебя застрелю этой штучкой. (Выни
нимает револьвер. ) Ты забыл, ЧЬЯ теперь власть, дай бог здоровья Керенскому? (Крестьянин, пожав плечами, поднимает руки. )
Фабрикант. Сейчас я посмотрю, что у него в торбе.
Жена. Нет, нет, ради бога. У него там бомбы. Мы все взлетим на воздух.
Директор. Да, это опасно. Лучше я его отведу к сторожу, а он его отправит куда следует. Ну, ты, мужик, ступай!
Крестьянин (с усмешкой). Значит, у вас, у буржуев, совесть нечиста, что боитесь нашего брата и торбу за бомбу принимаете.
Директор. Не рассуждать, хамская порода, а то я тебя укокошу, как куропатку, дай бог здоровья Керенскому! (Уводит его. )
Жена. Какой кошмар! Даже на курорте нам нельзя избавиться от этих мужиков... Фи, какой деревенский запах остался после него.
Фабрикант. Дорогая Аделаида, не волнуйся. У меня есть при себе Лориган-Коти и я сейчас уничтожу мужицкий запах. (Прыскает из флакона. ) Ну, ВОТ.
Жена. Спасибо, мой милый. Пока мужа нет, я тебя нежно-нежно поцелую. (Обхва
тывает его так, что он начинает задыхаться и бурно целует).
Фабрикант. Аделаида, осторожно... Ой, ты меня раздавишь, дай бог здоровья Керенскому, как говорит твой муж.
Жена. Ах, не вспоминай про моего мужа! Скажи: — любишь ты меня?
Фабрикант. Что за вопрос. Я готов за тебя умереть... Кстати, я хорошо застра
хован. Да, ты исполнила мою просьбу относительно кредита моей фабрики? Твой муж согласился?