„СВАДЬБА ФИГАРО
После первого акта казалось, что «Свадьба Фигаро» окажется веселым, занимательным, не напыщенным спектаклем.
Со второго акта, однако, началось определенное дескресчендо закончившееся малоудачным в режиссерском отношении четвертым актом. От
сутствие в первом акте приторной слащавости, нарочитой конфетной громоздкости, присущей
почти всем ак-оперным представлениям — было нарушено сугубой пышностью и обаяние затейливого, но милого спектакля исчезло.
Режиссер спектакля А. Петровский — хорошо, свежо, но однообразно подошел к опере Моцарта. Условная стилизация чуть конструктивной уста
новки первого акта целесообразна. Очень большое достижение режиссера, что действие, развертывающееся на сцене, понятно без либретто. Режиссеру удалось в известной мере и научить оперных актеров говорить почти без нажима.
Перемонтировка текста с приближенней его к комедии Бомарше — дело благодарное, нужное. Но приближение к Бомарше обязывало режиссера и еще к одной цели: раскрытию социальной, политической закваски этой комедии. У Бомарше, да и у Моцарта есть значительная доля сатиры, острословия, остроумной музыки, изобличающей «белую кость», развратных бар, и сатира эта вложена в уста людей «низшей породы», лю
дей третьего сословия, только начинающих чуять свое право на жизнь, на «самоопределение».
Никакой сатиры в трактовке режиссера, однако, мы не почувствовали. И все же смотрится этот оперный спектакль определенно легче и лучше, нежели слушается.
И не Моцарт этому виной. Музыка попрежнему очаровательна и грациозна. Но исполняется она тяжеловато, угловато. Вступление к первому действию удовлетворило нас. вполне; вот в этомто стиле и хотелось бы слышать всю оперу.
Певцы, волей режиссера, ставшие актерами, далеко не все на высоте. Гораздо лучше других и сценически и вокально Зорич (Сусанна). У нее есть много женственности, подкупающего обаяния, простоты. Она естественна на сцене и за это
прощаешь ей несколько нечеткую дикцию. Созданный ею образ можно было бы дополнить (но это было бы уже в плане сатиры) язвительной ненавистью к сластолюбивому господину, властвующему над «душами и телами» своих слуг и крестьян.
Центральная роль Фигаро, веселого плута, смелого насмешника, героя комедии, в исполне
нии артиста Бурлака большого впечатления не оставила. В общем, артист удовлетворительно и пел, и играл. Но голосовые данные его — среднего качества, отчего арии прозвучали малоубедительно, бледно. Сценически образ Фигаро сделан до
вольно уверенно. Но Фигаро должен быть более ярким и выпуклым.
Совсем малоудовлетворительны были Гайдамович и Шервинская в центральных ролях Гра
фини и Марцелины. Ни образа, ни вокальной обработки они не дали. Не приемлемы в эпизоди
ческих, но гротескных ролях судьи и садовника Новоженин и Чаплыгин. На рубеже посредственности Керубино — Глухоедова и граф — Бугайский.
Вокальная сторона почти у всех артистов не на высоте. За исключением Зорич и отчасти Бурлака, артисты поют тяжело, неровно, не чувствуется высокого класса «академического исполнения».
Режиссеру удалось оживить массовые сцены за счет, впрочем, переигрывания отдельных актеров.
В драматических местах лучше других говорит Базилис — Барышев, но поет, как и остальные, скверно. Единственно что отрадно, это некоторая слаженность вокальных ансамблей.
Постановка имела у публики шумный успех.
Режиссер Петровский раскрыл двери оперного театра простоте и ясности. Только этот путь — с изжитием символики, мистицизма и эро
тического эстетизма — и приведет оперу наших дней к современному, живому для массового слушателя зрелищу. Этот шаг режиссера мы привет
ствуем. Но вместе с тем, упущение сатирического плана оперы-комедии не можем не поставить ему на вид.
ГЕОРГИЙ ПОЛЯНОВСКИЙ.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬ
НЫЙ ТЕАТР
„СВАДЬБА ФИГАРО“ ФИНАЛЬНАЯ СЦЕНА
После первого акта казалось, что «Свадьба Фигаро» окажется веселым, занимательным, не напыщенным спектаклем.
Со второго акта, однако, началось определенное дескресчендо закончившееся малоудачным в режиссерском отношении четвертым актом. От
сутствие в первом акте приторной слащавости, нарочитой конфетной громоздкости, присущей
почти всем ак-оперным представлениям — было нарушено сугубой пышностью и обаяние затейливого, но милого спектакля исчезло.
Режиссер спектакля А. Петровский — хорошо, свежо, но однообразно подошел к опере Моцарта. Условная стилизация чуть конструктивной уста
новки первого акта целесообразна. Очень большое достижение режиссера, что действие, развертывающееся на сцене, понятно без либретто. Режиссеру удалось в известной мере и научить оперных актеров говорить почти без нажима.
Перемонтировка текста с приближенней его к комедии Бомарше — дело благодарное, нужное. Но приближение к Бомарше обязывало режиссера и еще к одной цели: раскрытию социальной, политической закваски этой комедии. У Бомарше, да и у Моцарта есть значительная доля сатиры, острословия, остроумной музыки, изобличающей «белую кость», развратных бар, и сатира эта вложена в уста людей «низшей породы», лю
дей третьего сословия, только начинающих чуять свое право на жизнь, на «самоопределение».
Никакой сатиры в трактовке режиссера, однако, мы не почувствовали. И все же смотрится этот оперный спектакль определенно легче и лучше, нежели слушается.
И не Моцарт этому виной. Музыка попрежнему очаровательна и грациозна. Но исполняется она тяжеловато, угловато. Вступление к первому действию удовлетворило нас. вполне; вот в этомто стиле и хотелось бы слышать всю оперу.
Певцы, волей режиссера, ставшие актерами, далеко не все на высоте. Гораздо лучше других и сценически и вокально Зорич (Сусанна). У нее есть много женственности, подкупающего обаяния, простоты. Она естественна на сцене и за это
прощаешь ей несколько нечеткую дикцию. Созданный ею образ можно было бы дополнить (но это было бы уже в плане сатиры) язвительной ненавистью к сластолюбивому господину, властвующему над «душами и телами» своих слуг и крестьян.
Центральная роль Фигаро, веселого плута, смелого насмешника, героя комедии, в исполне
нии артиста Бурлака большого впечатления не оставила. В общем, артист удовлетворительно и пел, и играл. Но голосовые данные его — среднего качества, отчего арии прозвучали малоубедительно, бледно. Сценически образ Фигаро сделан до
вольно уверенно. Но Фигаро должен быть более ярким и выпуклым.
Совсем малоудовлетворительны были Гайдамович и Шервинская в центральных ролях Гра
фини и Марцелины. Ни образа, ни вокальной обработки они не дали. Не приемлемы в эпизоди
ческих, но гротескных ролях судьи и садовника Новоженин и Чаплыгин. На рубеже посредственности Керубино — Глухоедова и граф — Бугайский.
Вокальная сторона почти у всех артистов не на высоте. За исключением Зорич и отчасти Бурлака, артисты поют тяжело, неровно, не чувствуется высокого класса «академического исполнения».
Режиссеру удалось оживить массовые сцены за счет, впрочем, переигрывания отдельных актеров.
В драматических местах лучше других говорит Базилис — Барышев, но поет, как и остальные, скверно. Единственно что отрадно, это некоторая слаженность вокальных ансамблей.
Постановка имела у публики шумный успех.
Режиссер Петровский раскрыл двери оперного театра простоте и ясности. Только этот путь — с изжитием символики, мистицизма и эро
тического эстетизма — и приведет оперу наших дней к современному, живому для массового слушателя зрелищу. Этот шаг режиссера мы привет
ствуем. Но вместе с тем, упущение сатирического плана оперы-комедии не можем не поставить ему на вид.
ГЕОРГИЙ ПОЛЯНОВСКИЙ.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬ
НЫЙ ТЕАТР
„СВАДЬБА ФИГАРО“ ФИНАЛЬНАЯ СЦЕНА