мости для того, чтобы подчеркнуть изображаемый характер! Хлынов Москвина врезывается в память жутким и многозначитель
ным символом. Почти не отстает от Хлынова городничий Серапион Градобоев в изо
бражении Тарханова. Хорошо играет Грибунин. Превосходна Шевченко. Из молодежи безукоризненно сделана роль у Хмелева. Он один успешно соперничает со стариками. А вот одна из главных ролей пьесы—роль Параши в исполнении Еланской, не удалась. У артистки хорошие данные. Она несомнен
но талантлива. В ней есть обаяние, но для исполнения роли Параши в блестящем ансамбле такого спектакля как „Горячее Серд
це у ней не хватило ни сил, ни умения, ни средств. На Еланскую возложили задачу, которая оказалась ей явно не по плечу и в этом причина ее поражения.
Этот спектакль, прекрасный сам по себе, наводит, однако, на некоторые сомнения относительно дальнейшего бытия театра, его основных репертуарных устремлении и ху
дожественных возможностей. Быть может таким полнозвучным, законченным, органичным и убедительным казалось это представ
ление пьесы Островского потому, что это была работа над старой пьесой, литератур
ным продуктом определенной не нашей эпохи. Уже постановка „Пугачевщины по
казала некоторое и едва ли случайное не
совпадение содержания пьесы с актерской культурой и сцениче
скими традициями старого МХАТ а. Мы всячески приветствуем курс театра, направленный в сторону создания и осуществле
ния новой литературной драмы, но окажется ли этот новый литературный материал также но средствам театра? Не возникнет ли тут какого-нибудь противоречия? Сможет ли театр также органично воплотить и прочув
ствовать пьесу современного драматурга,
как он чувствует и воплощает Островского? Эти наши сомнения разрешит ближайшая работа МХАТ а над пьесой Булгакова „Белая Гвардия .
КАЛАФ
Все чаще и чаще на нашей сцене возобновляются .старые мелодрамы или появляются новые пьесы, написанные по прин
ципу мелодрамы. Как ни различны такие вещи, например, как „Азеф“, „Озеро Люль“, „Эхо , мы в них найдем основные черты мелодрамы. Кристально чистые герои, гибну
щие в ореоле славы, и гнусные злодеи, черные до конца, чернее сажи. Заговоры, предательства, взрывы, цытки, казни.
В чем же секрет возвращения к этому жанру, который, казалось, так бесповоротно осужден хорошим вкусом литературных и театральных знатоков? Почему это еще недавно „низкое театральное искусство занимает почетное место в театре.
Прежде всего потому, что оно по настоящему театрально и действенно.
Далее, мелодрама насыщена содержанием, она сюжетна. Действие не колеблется в ма
лой орбите незаметных фактов,—оно мчится, как разрушительный ураган.
Наконец, что не менее важно, действенность мелодрамы соответствует нашей эпохе.
„Марион де Лорм одна из наиболее удачных пьес этого рода. Написанная в 1829 г.
она была запрещена цензурой по личному повелению Карла X и могла появиться на сцене лишь после революции 1830 г. Ко
леблющийся, двоедушный король, жестокий кардинал, религиозный деспотизм господ
ствующей церкви, классовая ненависть дво
рянства и „подлых сословий—все это не на первом плане, но насыщает всю пьесу, со
ставляет ее основной фон. Басову очень удалось каррикатурная фигура короля ве
„Горячее сердце Шарж Талдыкина
ным символом. Почти не отстает от Хлынова городничий Серапион Градобоев в изо
бражении Тарханова. Хорошо играет Грибунин. Превосходна Шевченко. Из молодежи безукоризненно сделана роль у Хмелева. Он один успешно соперничает со стариками. А вот одна из главных ролей пьесы—роль Параши в исполнении Еланской, не удалась. У артистки хорошие данные. Она несомнен
но талантлива. В ней есть обаяние, но для исполнения роли Параши в блестящем ансамбле такого спектакля как „Горячее Серд
це у ней не хватило ни сил, ни умения, ни средств. На Еланскую возложили задачу, которая оказалась ей явно не по плечу и в этом причина ее поражения.
Этот спектакль, прекрасный сам по себе, наводит, однако, на некоторые сомнения относительно дальнейшего бытия театра, его основных репертуарных устремлении и ху
дожественных возможностей. Быть может таким полнозвучным, законченным, органичным и убедительным казалось это представ
ление пьесы Островского потому, что это была работа над старой пьесой, литератур
ным продуктом определенной не нашей эпохи. Уже постановка „Пугачевщины по
казала некоторое и едва ли случайное не
совпадение содержания пьесы с актерской культурой и сцениче
скими традициями старого МХАТ а. Мы всячески приветствуем курс театра, направленный в сторону создания и осуществле
ния новой литературной драмы, но окажется ли этот новый литературный материал также но средствам театра? Не возникнет ли тут какого-нибудь противоречия? Сможет ли театр также органично воплотить и прочув
ствовать пьесу современного драматурга,
как он чувствует и воплощает Островского? Эти наши сомнения разрешит ближайшая работа МХАТ а над пьесой Булгакова „Белая Гвардия .
КАЛАФ
ВОЗРОЖДЕНИЕ МЕЛОДРАМЫ
(Марион де Лорм)
Все чаще и чаще на нашей сцене возобновляются .старые мелодрамы или появляются новые пьесы, написанные по прин
ципу мелодрамы. Как ни различны такие вещи, например, как „Азеф“, „Озеро Люль“, „Эхо , мы в них найдем основные черты мелодрамы. Кристально чистые герои, гибну
щие в ореоле славы, и гнусные злодеи, черные до конца, чернее сажи. Заговоры, предательства, взрывы, цытки, казни.
В чем же секрет возвращения к этому жанру, который, казалось, так бесповоротно осужден хорошим вкусом литературных и театральных знатоков? Почему это еще недавно „низкое театральное искусство занимает почетное место в театре.
Прежде всего потому, что оно по настоящему театрально и действенно.
Далее, мелодрама насыщена содержанием, она сюжетна. Действие не колеблется в ма
лой орбите незаметных фактов,—оно мчится, как разрушительный ураган.
Наконец, что не менее важно, действенность мелодрамы соответствует нашей эпохе.
„Марион де Лорм одна из наиболее удачных пьес этого рода. Написанная в 1829 г.
она была запрещена цензурой по личному повелению Карла X и могла появиться на сцене лишь после революции 1830 г. Ко
леблющийся, двоедушный король, жестокий кардинал, религиозный деспотизм господ
ствующей церкви, классовая ненависть дво
рянства и „подлых сословий—все это не на первом плане, но насыщает всю пьесу, со
ставляет ее основной фон. Басову очень удалось каррикатурная фигура короля ве
„Горячее сердце Шарж Талдыкина