Возглавить развертывание критики и самокритики

Правление московского отделения Союза советских архитекторов вывело акад. А. В. Щусева из своего со
става и поставило вопрос о его выводе из членов правления ССА. Приказом Отдела проектирования Моссовета А. Щусев отстранен от руководства 2-й архитектурно-проектной мастерской Моссовета и от уча
стия в экспертном совете отдела. Таков логический
вывод из возмутительных фактов, вскрытых в письме арх. Савельева и Стапрана, опубликованном в «Правде».
Архитектору Щусеву были предоставлены все возможности для плодотворного творчества, ему доверялось проектирование крупнейших сооружений столицы. Но Щусев не оправдал доверия. Установив в «сво
ей» мастерской своеобразную конвейерную систему, при которой ни один из авторов не мог претендовать на авторство, он подписывал проект за проектом независимо от их качества. Беспринципность и эклектизм — таковы «качества», усердно культивировавшиеся Щусевым и тесно связанные с его политическим двурушничеством и моральным обликом.
Поведение арх. Щусева вызвало естественное возмущение среди советских архитекторов. Во всех проектных и планировочных мастерских Моссовета про
шли собрания, заклеймившие его позорные поступки. Но этим вопрос не исчерпывается. Надо повсеместно и повседневно вести борьбу с фактами зажима само
критики, подхалимства и угодничества, в обстановке которых только и могут произрастать подобные явления,
О чем говорят, например, факты, приведенные на объединенном собрании 5-й и 11-й мастерских и харак
теризующие методы работы проф. Д. Ф. Фридмана? «Авторство» Фридмана обычно заключается в том, что он дает в карандаше схематические эскизы проекта без всякой проработки деталей. Все же остальное делают его помощники. И на каждом таком проекте красует
ся единоличная подпись руководителя мастерской. Архитекторы в мастерской, руководимой Д. Ф. Фридманом, работают без нарядов. Каждому из них поручается отдельный кусок проектируемого здания. Естественно, что при таких «конвейерных» методах работы архитектор не имеет представления о проектируемом здании в целом и превращается в ремесленника, работающего на руководителя.
В 10-й проектной мастерской создан архитектурнотехнический совет в качестве совещательного органа. Функции его, казалось бы, совершенно ясны: обсуждение и критический анализ изготовленных в мастерской проектов. Это ни в какой мере не снимает с руководителя мастерской обязанности действительно ру
ководить своими авторами, помогать им указанием и советом. Но проф. Кокорин, организовав совет, целиком переключился на самостоятельное проектирование, проекты же архитекторов руководимой им мастер
ской в процессе работы над ними, как правило, не рассматривает. Тогда же, когда готовые проекты выносятся на архитектурно-технический совет, проф. Ко
корин подвергает их яростной критике. Естественно, что такое отношение руководителя к своим обязанностям отнюдь не содействует должному росту творче
ского коллектива и вызывает у авторов-архитекторов нервозность, недовольство.
В ряде мастерских совершенно не чувствуется роль заместителя руководителя. В 10-й мастерской замести
телем был арх. Земский. Никакой помощи от него никто из архитекторов не получал. Новый заместитель руководителя арх. Налетов лона себя также ничем не проявил. Другой пример — по проектам арх. Джус строятся десятки школ. По его же проекту воздвигает
ся на 1-й Мещанской ул. большой жилой дом. Тот же тов. Джус учится в ФАУ и является парторгом 4-й мастерской. Естественно, что при такой загрузке арх. Джус как заместитель руководителя никакого внимания мастерской не уделял.
Совершенно негодна система оплаты лиц, работающих над проектом. При существующем положении, когда все материальные взаимоотношения между лицами, работающими над проектом, регулируются исключительно доброй волей автора-архитектора, созданы все предпосылки для конфликтов и взаимного недовольства. Это тем более правильно, что никаких расценок на большинство работ в мастерских не существует и авторы платят своим сотрудникам по наитию или «по доброте душевной».
В ряде статей под рубрикой «О критике и самокритике» наш журнал еще в 1936 году отмечал, что са
мокритика в мастерских не в почете, что в ней прежде всего ключ к ликвидации всех недостатков. Наш сигнал не был услышан руководством мастерских. Положение в них по сравнению с прошлым го
дом почти не изменилось. Взаимное расшаркивание и «обмен любезностями» попрежнему подменяют прямую товарищескую критику. Попрежнему некоторые руководители мастерских считают, что критике может под
вергаться все, кроме... их проектов (например, в 10-й проектной мастерской).
Только в условиях замкнутости и подхалимства могут произрастать нравы, подобные вскрытым во 2-й проектной мастерской. Ведь является непреложным фактом, что и арх. Куровский, и арх. Биркенберг, и многие другие были задолго до опубликования «Прав
дой» письма арх. Савельева и Стапрана осведомлены как о «жизни и деятельности арх. Щусева», так и о возмутительных порядках, царивших во 2-й архитектурной мастерской. Только ложным преклонением пе
ред «авторитетами» и нежеланием «выносить сор из избы» объясняется то, что политическое двурушниче
ство Щусева, его беспринципность в творчестве и во взаимоотношениях со своими сотрудниками не были разоблачены уже давно, а затхлая атмосфера в ряде мастерских не была оздоровлена до последнего времени.
Письмо в «Правду» раскрыло перед всей общественностью завесу, за которой прятались мелкие людишки с дореволюционным пакостным отношением к тру
ду, к творчеству. Произведенное расследование еще раз подтвердило, что политическое двурушничество и моральная беспринципность неизменно ведут к безидейности, беспринципности и оскудению в творчестве.
Только действенная большевистская критика и самокритика искоренит нравы, недопустимые в нашей стране, создаст необходимые условия для творческого роста советских архитекторов. Возглавить развертыва
ние критики и самокритики в среде архитектурной общественности — такова задача всех организаций, отвечающих за реконструкцию Москвы, и в первую очередь московского отделения ССА.