БЕТХОВЕН

(1770— 1827)
Почему празднование столетия со дня смерти Бетховена приняло характер чуть ли не всенародный и, во всяком случае, массовый?
Ответить на эти вопросы можно лишь осветив другой существенный вопрос: что представ
ляет собою Бетховен, за сто лет не только не удалившийся от нас, но, наоборот, значительно приблизившийся.
Бетховен, прежде всего, не только музыкант— он огромного волевого напряжения человек. Тысячи неудач личной жизни окрыляли его творче
ство и делали его тем полновесней, чем тяжелей были невзгоды.
Но творец-композитор, Бетховен не ограничивался своим внутренним миром, а впитывал в се
бя, происходившее извне и претворял его в звуки. Жизнь Бетховена протекала в эпоху знаменательную и бурную Великая французская революция, наполеоновские походы, крушение старого
феодального строя, нарождение нового класса, создание новобытных (по тому времени) форм жизни и искусства.
Эпоха великих событий оказалась счастливой в отношении претворения новых художественных задач, ставившихся стремительной жизнью. Искусство (музыкальное), ставшее пред
метом развлечения пресыщенной аристократии, претило новым людям, не подготовленным к его восприятию многовековой культурой.
Новый слушатель требовал от музыки одного: чтобы она была понятной, доступной и содержательной.
Бетховен смело отбросил всю украшающую накипь, все утонченное, рафинированное из му
зыки, он огрубил музыку, сделал ее проще — и глубже.
Его лепка музыкальных форм, пластичность его музыкальной мысли, глубина, доходившая до гениальности простыми средствами — помогали зреть новому, юному революционному сознанию
многих и многих тысяч проникновенных слушателей его музыки.
Форма рождалась у него из содержания. И оттого она была органично легко воспринимаемой. Ни одной ноты лишней — но все значительны.
Вот такая музыка, говорящая образами и образами героико-патетическими, всегда близка неискушенному слушателю. Такой слушатель на заре своей культуры особенно добивается осязательного, а не только слухового восприятия му
зыкальных образов. Все это в Бетховенской музыке.
Вот почему мы говорим: его музыка — это музыка масс. И вот почему и клубы и рабочие кружки жадно впитывают в себя щедро расточаемого им ныне Бетховена.
Для нас Бетховен — начало. От него в ширь, в глубь, в высь!
Георгий Поляновский
ЧЕТВЕРТАЯ СТУДИЯ
„ВОЛЧЬЯ СТАЯ
ПЕРВЫЙ АКТ
ЧЕТВЕРТАЯ СТУДИЯ
„ВОЛЧЬЯ СТАЯ Джим Беннет — ВЛАСОВ