ГОД ИЗДАНИЯ ЧЕТВЕРТЫЙ
Пролетарии всех стран, соединяйтесь! НОВЫЙ ЗРИТЕЛЬ
ТЕАТР - КИНО - КЛУБ - ЭСТРАДА - МУЗЫКА
ОРГАН МОСГУБПОЛИТПРОСВЕТА и УПР. MOCK. ЗРЕЛИЩН. ПРЕДПРИЯТИЯМИ №41 (196)
Москва — 6, Каретный ряд, 3. Телефон 4-19-46.
11 октября 1927
СОВЕТСКИЙ ДРАМАТУРГ
Последние годы перед Октябрем и первые после, театральное дело шло, преимущественно, под знаком режиссуры. Все эти годы меньше всего обращалось внимания на автора. В порыве режиссерского увлечения некоторые театральные мастера доходили даже до того, что в целом ряде случаев, вообще, забывали про существование драматурга.
Все это было явлением чисто временного порядка, явлением переходным, и в силу общественного экономического состояния страны, исторически неизбежным.
Вначале была речь о мучительном кризисе предреволюционной драматургии, которая корнями своими сидела в плену уже отживших понятий, а своими чахлыми ростками дышала тяжелой атмосферой наступившего тогда классового бессилия и вырожденчества. К тому же, индустриальное хозяйство капиталистического мира, переживая в ту пору свою «весну», конечно, резко отрицательно относилось ко всем всходам и традициям своего прошлого. А старую драматическую литературу и ее каноны этот «новый» динамичный мир понятий причислял к статике, относя ее к разряду явлений для себя неприемлемых.
Мы все отлично помним, как тсржество новейших форм капиталистического хозяйства мира резко отразилось и на искусстве России—страны экономически и культурно наиболее слабой и политически консервативной. В искусстве это выразилось в перенесении центра внимания на живопись и скульптуру, т.-е. на искусства, наиболее отвечающие веку капиталистической власти машины и техники. Совершено очевидно после этого, что театр выдвинул на первое место режиссера, единственно способного тогда оживить разжижавшуюся драматургию, расцвечивая ее привлекаемыми на этот раз живописью, действенной пластикой и т. д. Так было до Октября.
Первые же годы после Октября, театр жил еще инерцией своего недавнего прошлого, хотя уже стали четко вырисовываться стремления и нужды новой драматургии.
Вступавшая новая жизнь властно требовала богатой общественной содержательности, равно как и новых форм ее подачи. И чем дальше шли года, тем нужда эта росла все больше и шире. Театр, во многом овладевший и, наконец, приобревший солидный опыт в области моторности
формы, в силу отсутствия новых драматургов, оказывался наполовину обескровленным и бессильным ответить на все возрастающие требования нового зрителя.
Было бы неправильным думать, что и поныне драматург находится в жалком предреволюционном состоянии. Правда, наша молодая драматургия еще очень бедна и во многом неопытна. Но она все-таки есть. Смешно, конечно, отчаиваться, что за 10 лет у нас не появился свой Шекспир. Да, молодая страна своего Шекспира еще не создала, но ведь и для того, чтобы возник старый Шекспир, понадобилось несколько столетий.
«Настоящее положение репертуара на театре,— гласит глава о репертуаре и драматургии из резолюций партсовещания по вопросам театра,— в целом не является отвечающим задачам театра в условиях Советского Союза.
Это объясняется: 1) сравнительно медленным ростом советской драматургии в силу ряда социальных причин; 2) медленным сдвигом старых драматургов на новые рельсы; 3) недостаточностью мер, направленных к содействию роста советской и в частности пролетарской драматургии; 4) недостаточно умелым использованием классического репертуара».
Вывод?
На это ответим словами той же резолюции:
«Необходимы: а) поддержка, популяризация и способствование продвижению на сцену социально и художественно ценных достижений революционней пролетарской драматургии; б) привлечение театров к работе с революционными пролетарскими драматургами; в) устройство конкурсов и премирование лучших произведений драматургии, отвечающих задачам современности; г) создание драматургии, расчитанной на массового зрителя—рабочего и крестьянина—и на самодеятельный театр».
Каждый класс, поднимаясь на свои культурнополитические высоты, преодолевая тысячи препятствий, неминуемо оставлял будущим поколениям огромное количество драгоценных шедевров своих художников. Мы не сомневаемся, что и наша великая эпоха, может быть, еще больше обремененная всяческими терниями, оставит истории художественную сокровищницу, которой еще никогда не знало человечество. Молодая страна ждет своего драматурга!
Пролетарии всех стран, соединяйтесь! НОВЫЙ ЗРИТЕЛЬ
ТЕАТР - КИНО - КЛУБ - ЭСТРАДА - МУЗЫКА
ОРГАН МОСГУБПОЛИТПРОСВЕТА и УПР. MOCK. ЗРЕЛИЩН. ПРЕДПРИЯТИЯМИ №41 (196)
Москва — 6, Каретный ряд, 3. Телефон 4-19-46.
11 октября 1927
СОВЕТСКИЙ ДРАМАТУРГ
Последние годы перед Октябрем и первые после, театральное дело шло, преимущественно, под знаком режиссуры. Все эти годы меньше всего обращалось внимания на автора. В порыве режиссерского увлечения некоторые театральные мастера доходили даже до того, что в целом ряде случаев, вообще, забывали про существование драматурга.
Все это было явлением чисто временного порядка, явлением переходным, и в силу общественного экономического состояния страны, исторически неизбежным.
Вначале была речь о мучительном кризисе предреволюционной драматургии, которая корнями своими сидела в плену уже отживших понятий, а своими чахлыми ростками дышала тяжелой атмосферой наступившего тогда классового бессилия и вырожденчества. К тому же, индустриальное хозяйство капиталистического мира, переживая в ту пору свою «весну», конечно, резко отрицательно относилось ко всем всходам и традициям своего прошлого. А старую драматическую литературу и ее каноны этот «новый» динамичный мир понятий причислял к статике, относя ее к разряду явлений для себя неприемлемых.
Мы все отлично помним, как тсржество новейших форм капиталистического хозяйства мира резко отразилось и на искусстве России—страны экономически и культурно наиболее слабой и политически консервативной. В искусстве это выразилось в перенесении центра внимания на живопись и скульптуру, т.-е. на искусства, наиболее отвечающие веку капиталистической власти машины и техники. Совершено очевидно после этого, что театр выдвинул на первое место режиссера, единственно способного тогда оживить разжижавшуюся драматургию, расцвечивая ее привлекаемыми на этот раз живописью, действенной пластикой и т. д. Так было до Октября.
Первые же годы после Октября, театр жил еще инерцией своего недавнего прошлого, хотя уже стали четко вырисовываться стремления и нужды новой драматургии.
Вступавшая новая жизнь властно требовала богатой общественной содержательности, равно как и новых форм ее подачи. И чем дальше шли года, тем нужда эта росла все больше и шире. Театр, во многом овладевший и, наконец, приобревший солидный опыт в области моторности
формы, в силу отсутствия новых драматургов, оказывался наполовину обескровленным и бессильным ответить на все возрастающие требования нового зрителя.
Было бы неправильным думать, что и поныне драматург находится в жалком предреволюционном состоянии. Правда, наша молодая драматургия еще очень бедна и во многом неопытна. Но она все-таки есть. Смешно, конечно, отчаиваться, что за 10 лет у нас не появился свой Шекспир. Да, молодая страна своего Шекспира еще не создала, но ведь и для того, чтобы возник старый Шекспир, понадобилось несколько столетий.
«Настоящее положение репертуара на театре,— гласит глава о репертуаре и драматургии из резолюций партсовещания по вопросам театра,— в целом не является отвечающим задачам театра в условиях Советского Союза.
Это объясняется: 1) сравнительно медленным ростом советской драматургии в силу ряда социальных причин; 2) медленным сдвигом старых драматургов на новые рельсы; 3) недостаточностью мер, направленных к содействию роста советской и в частности пролетарской драматургии; 4) недостаточно умелым использованием классического репертуара».
Вывод?
На это ответим словами той же резолюции:
«Необходимы: а) поддержка, популяризация и способствование продвижению на сцену социально и художественно ценных достижений революционней пролетарской драматургии; б) привлечение театров к работе с революционными пролетарскими драматургами; в) устройство конкурсов и премирование лучших произведений драматургии, отвечающих задачам современности; г) создание драматургии, расчитанной на массового зрителя—рабочего и крестьянина—и на самодеятельный театр».
Каждый класс, поднимаясь на свои культурнополитические высоты, преодолевая тысячи препятствий, неминуемо оставлял будущим поколениям огромное количество драгоценных шедевров своих художников. Мы не сомневаемся, что и наша великая эпоха, может быть, еще больше обремененная всяческими терниями, оставит истории художественную сокровищницу, которой еще никогда не знало человечество. Молодая страна ждет своего драматурга!