Своим высшим «сверхчувственным» познанием они отличаются от мирян. Власть господствующих, противостоящая безвластию верующей массы, как раз на том и покоится, что религия вечно твердит массе об ее абсолютном невежестве. Религия, которая не отомрет до тех пор, пока массам прегражден путь к известному образованию, вернее, к искусству властвовать и управлять, восходит своими корнями к такой эпохе, когда господствующий и управляющий слой отличался сравнительно большим духовным превосходством, чем нынешний командующий класс, и с большим правом, чем он, мог претендовать на руководство общественной жизнью. Этим естественным духовным превосходством, которое необходимо превращается в сверхестественное, когда оно становится основой классового господства, обладает класс стариков у первобытных народов, класс, который в качестве носителя всяческого первобытного знания, призван господствовать и над природой и над людьми.
Религия, действительно, обнаруживает ряд весьма существенных черт, которые совершенно непререкаемо указывают на то, что религия уходит своими корнями в патриархальный, больше того, в первобытнокоммунистический строй. Конечно, религия непрестанно обновляет свои силы в процессе развития классового общества и классовой эксплоатации, однако, пора ее неограниченного владычества, ее расцвета в качестве идеологии господства, — находится далеко позади. Не случайно ведь и ныне еще суеверие более живуче в деревне, чем в городе. Религия сформировалась в маленьких, так сказать, общественных коллективах, где люди живут в тесной близости, сформировалась она в эпоху натурального хозяйства, когда эксплоататоры для ослепления своего классового противника, работяги Михеля, применяли совершенно иные средства, чем в современных индустриальных государствах, с их денежным хозяйством, с их капиталом, с их государственными установлениями, со всеми прочими средствами, которые служат ныне капиталистическому государству для легализации и затушевывания эксплоатации в большом масштабе.
К первобытным средствам одурачивания относятся, хотя бы, такие характерные для религии культовые приемы, как оглушение и отуманивание человеческих чувств посредством воплей, дыма, возбуждающих напитков. Еще с древнейших времен религия научилась использовывать ночную тьму, всякие фокусы и уловки. Но главную роль в ней искони играла дружная совместная работа посвященных лиц.
У первобытных народов повсюду существуют тайные союзы (первоначально это были тайные союзы высшего возрастного класса), главным образом, союзы мужчин, которые подчиняют себе и обирают тех, кто стоит вне союза. Член первобытного общества никогда не знает, сколько душ таит в себе его добрый соседушка. Возможно, что ночью этот соседушка, столь невинный днем, превращается в хищного оборотня. Знахарь или колдун очень часто сходит в переряженном виде за грозного духа. Все это приемы, которые направлены к тому, чтобы путем сознательного, грубого одурачивания, — скрыть от человека подлинное существо вещей.
В этом и кроется как раз противоречие между религией и наукой, между религией и познанием природы. Религия не терпит объективной истины, она преподносит истину в искаженном, ущемленном, подтасованном виде. Истина, предлагаемая религией, обезображена субъективизмом того класса, от которого истина эта исходит, т. -е. господствующего класса, ибо в классовом обществе господствующее положение занимает всегда идеология победоносного, господствующего класса. Религия поэтому сделалась первоосновой всякого субъективизма и реляти