Верфь ВАРНОВ 

Стефан ГЕЙМ 

Календарь показывал первое мая 1945 года. Над курортным городком Варнемюнде, там, где медленно несет свои воды река Варнов, висел тяжелый, как свинец, воздух. Где-то на горизонте гремела артиллерия. Война, начатая немецким фашизмом, вернулась в сердце Германии. 

Немного выше устья реки Варнов раскинулось поле. Там маячили разбомбленные развалины авиационных заводов «Арадо» и взорванные, исковерканные бензиновые цистерны. Дальше на северо-восток, у самой воды, стояли три или четыре жалких строеньица — здесь была маленькая верфь. Но как бы скромно она ни выглядела, ее владельцы немало заработали на войне. Здесь строились торпедные катера гитлеровского военного флота, те похожие на осу крохотные корабли, вооружение которых состояло из одной торпеды, а экипаж из одного человека, самоубийцы. Задача этих катеров была в том, чтобы приблизиться вплотную к противнику и вогнать смертельный груз прямо в котлы неприятельского корабля. 

В противоположность самоубийцам с штурмовых «малюток» владельцы верфи братья Ганс и Карл Крегеры не испытывали никакого желания взлететь на воздух. Они очень тщательно подготовили свое бегство. У них был пароход, стоявший на якоре у берега. Самые ценные машины они сплавили подальше уже несколько недель назад. С оставшихся машин братья Крегер сняли самые важные части и погрузили на готовое к отплытию судно. 

И вдруг облако пыли на дороге. Из облака появились блистающие черным лаком роскошные лимузины. Из лимузинов вышли господа, которые так хорошо давали зарабатывать во время войны братьям Крегер: штандартенфюреры СС, высокопоставленные правительственные чиновники, руководящие лица нацистской партии. Оказалось, что и они бежали сюда, в Варнемюнде, последний, еще не занятый немецкий порт, в последнюю дыру, через которую 

Фото А. ГОСТЕВА. 

еще можно было выползти. Краткий разговор с Крегерами. О, конечно, для господ найдутся места на пароходе и на спешно оснащенных яхтах и моторных лодках! 

Крегеры позвали двух пожилых рабочих имя одного было Вильгельм Брюггеман, другого Бенно Хинц. Им в руки сунули записку. На ней стояли слова: «Полная власть». 

Один из Крегеров сказал: 

Охраняйте получше нашу собственность. Следите за военнопленными французами и украинцами, которые здесь работали, чтобы эта сволочь не растащила ничего. Когда стрельба окончится, мы вернемся снова... 

Оба рабочих промолчали. 

1 мая 1945 года, в 2 часа пополудни, маленькая флотилия с беглецами вышла в море. Гром артиллерии явно приближался. На верфи осталось двенадцать рабочих; в их руках была полная власть, как это было написано в записке, оставленной хозяевами. 

Они еще не понимали тогда, что держали в руках нечто более значительное, чем этот смехотворный клочок бумаги: действительную власть! 

И вот календарь показывает 1954 год. 

Маленькие домики прежней верфи Крегеров еще стоят на месте. Правда, их не сразу заметишь: они похожи на карликов по сравнению с новым огромным судостроительным цехом, самым большим в Европе и вооруженным новейшей техникой; и уж во всяком случае ничтожными выглядят эти домишки перед двумя трехногими опорами кабель-крана, который играючи поднимает огромную тяжесть на высоту в 65 метров. А вокруг новые причалы, здания управления, поликлиника, столовые, стапели, котельные. И все это растет, растет стремительно и неудержимо. Уже тысячи судостроителей день и ночь, в три смены, работают на социалистической верфи, и из всей Германской Де

мократической Республики притекают сюда все новые массы строительных рабочих. 

Имя Крегеров давно забыто... 

Что же происходило между этими двумя датами: тем памятным первомайским днем 1945 года и сегодняшним днем верфи Варнов? 

Это были годы голода и разрухи, исканий, заблуждений и временных успехов. Годы трудной и напряженной борьбы борьбы за малое, даже за самое малое, когда рабочие трудились, побуждаемые лишь одной мыслью: надо же где-то и что-то делать! 

Шестеро людей сидят вокруг стола... Они из тех двенадцати рабочих, которые начали здесь все сначала. Вот Вильгельм Брюггеман, с живыми чертами лица и блестящими светлыми глазами, полными сдержанного юмора. Вот Бенно Хинц, спокойный, уравновешенный, с уже седой головой, похожий больше на бухгалтера, чем на судостроителя. Мы видим здесь Хейна Дювеля эта фамилия на нижненемецком диалекте означает «дьявол»,-но именно он-то и выглядит самым мирным старым моряком, и вся его «дьявольская» хитрость в том и заключается, что он тяжёлые грузы перебрасывает на требуемое место простейшими способами. Рядом сидит Фриц Шредер, молчаливый, вставляющий словечко лишь тогда, когда другие на чем-нибудь запнутся или что-либо забудут. Давид Багдан не варнемюндец, он приехал сюда во время войны из Восточной Пруссии. Шестой — это Вилли Шредер, мозговой центр всей группы; нынче он уже конструктор. 

Шестеро судостроителей ведут рассказ. Они говорят медленно, иногда умолкают и задумываются. Но воспоминания захватывают их, как поток, и вот уже их совместная речь течет все быстрее и быстрее... 

Н-да, в мае 1945-го тут были дела!.. 

Весь день второго мая они просидели дома. Но назавтра не утерпели и пошли на верфь. 

Первое, что они сделали, это стащили вниз флаг с фашистской свастикой и изорвали его в клочья. Тут появляется вдруг на сцене некий Кушевский и говорит, что он, изволите видеть, уполномоченный Крегеров, что у него полна мошна денег и ему доверено командовать всем. Он еще, помнится, добавил, что никогда не был нацистом и поэтому сумеет поладить с русскими... Значит, это был новый хозяин. Но ненадолго! Вскоре была обнаружена его партийная книжка нациста, он прятал ее в металлическом ящике. И тут ему пришлось сматывать удочки... 

Они много думали в эти дни... Важнейшие части машин хозяева взяли с собой что же оставалось делать? Начинать работу, имея один токарный станок, одну ленточную пилу, одну круговую пилу да еще всякую мелочь из инструмента, который был у каждого на дому? 

Но работать надо было во что бы то ни стало. Людям нужно было есть. Нельзя ли отремонтировать рыболовные баркасы, которые стояли в Варнемюнде? Тогда можно было бы хоть порыбачить. Они понимали, что грозит голод, что надо бороться за жизнь детей. 

— И тут помог нам советский офицер капитан Панов, он нас словно за руку взял и показал, куда идти. Был он уполномоченным военного командования по вопросам рыбной промышленности. И еще был такой майор Пропогалов из Ленинграда. Этот сразу смекнул, что нам может стать совсем худо. Однажды он сказал, что военную верфь можно превратить в мирное предприятие. 

У этих двенадцати было столько забот, не перечтешь! Где взять материал, где найти машины? Вскоре удалось разыскать деревообрабатывающие машины, которые Крегеры отправили фирме Штрогельбергер в Ростоке. Старый Штрогельбергер не хотел было их отдавать, пришлось поговорить с ним круто. Строгальные станки достали с авиационного предприятия возле Варнемюнде. Не хватало гвоздей. Их взялся изготовить один ростокский кузнец. И вот по очереди, 

5