ны точные таблицы температуры плавления, и все, что необходимо для получения стекла, делается на строго научной основе. Но совсем недавно варка стекла была почти колдовством. 

Еще сложнее было получить разноцветный хрусталь. Тут требовались другие примеси и опять то же почти таинственное «чуть-чуть», только еще более тонкое, осторожное. Примесь золота, например, дает хрусталю малиновую окраску. Такое стекло называется золотым рубином. Кобальт окрашивает в густой синий цвет, уран в нежнозеленый, а от прибавления простого древесного угля стекло становится золотисто-янтарным. 

Мастера-стекловары а их было три четыре на весь завод ревниво скрывали друг от друга секреты своего ремесла. В поселке все были уверены, что они колдуны, что им ведомо какое-то «петушиное слово»... 

Но расплавленное стекло это еще только материал для изделий. Нужно много искусных рук, чтобы превратить его в готовые изделия. И в первую очередь нужны мастера-стеклодувы. 

Процесс выдувания стеклянных изделий в общих чертах похож на детскую забаву выдувание мыльного пузыря. Подобно тому, как ребенок, набрав на кончик соломинки мыльную пену, выдувает из нее прозрачный сияющий шар, мастер-стеклодув, набрав на кончик 

Мастер-выдувальщик Петр Григорьевич Староверов, работает на заводе 52 года. 

длинной железной трубки шарик расплавленного стекла, выдувает из него пузырь, именуемый в производстве «баночкой», и придает ему нужную форму. Так делалось все: графины, стаканы, вазы, блюдца, рюмки и множество прочих изделий. 

Но как далек этот труд от детской забавы! Как мучительно опаляет лицо мастера своим жаром стеклянная печь! Как трудно «нянчить» на кончике трубки тяжелую, иногда пудовую «каплю»!.. 

Ныне тяжелый труд стеклодувов все более заменяется здесь механическим. Стаканы, блюдца, сахарницы, солонки делаются уже при помощи специальных машин. Это и легче и гораздо экономичнее. Одна машина, выра

батывающая стаканы, заменяет ручной труд ста человек. 

За сутки Гусевский хрустальный завод может выдать столько стаканов, сколько прежде не вырабатывалось в течение целого месяца. 

Но дорогую хрустальную посуду производят еще прежним, старинным способом, и у каждого стеклодува есть свои навыки и приемы. Одни, например, любят работать лишь «крупнину», то есть большие, тяжелые вещи; другие специализируются на мелочах. 

Не каждый выдувальщик способен, например, делать посуду с «надцветом» из двухслойного стекла. Для этого нужна великая ловкость. 

Сначала берется на трубку обыкновенный хрусталь. Из него выдувают прозрачную «баночку». Одновременно помощник мастера делает баллон из цветного стекла. Это оболочка будущей вещи. У цветного баллона срезается верх, и в получившийся футлярчик опускается прозрачная «баночка». Два слоя стекла мгновенно сплавляются вместе. После этого заготовке придается нужная форма. 

Но это лишь грубая схема производственного процесса. Разве можно рассказать о том, что в эти короткие мгновения видит и чувствует мастер? Ведь если в чем-нибудь запоздает он, пусть даже на самую малую долю секунды, то один слой стекла уже остынет, и сплава тогда не получится. Вещь надо выбросить. 

Но у мастера получается все как следует быть. И когда при дальнейшей обработке алмазчики нарезают узоры, то через срезанный верхний слой проглянет вдруг чистый хрусталь, чистый и прозрачный, как горный воздух... 

Не менее сложно производство посуды с «венецианской нитью». «Венецианская нить» это когда в прозрачной стенке стекла отчетливо видны разноцветные жилки. Чтобы сделать такую хитрую штуку, мастер сначала вытягивает цветные стеклянные ниточки. Разломав их на куски нужного размера, он осторожно вставляет эти ниточки в форму. Потом, выдув прозрачную «баночку» и не дав ей застыть, опускает в форму. Там прозрачное стекло сплавляется с цветными нитями. 

Так вырабатывается алмазная грань. 

Мастеров, умеющих это делать, не так-то уж много. Три четыре человека на весь завод. Но случается, что вдруг объявится мастер, который может работать не только «венецианскую нить» или хрусталь с «надцветом», но все, буквально все, что можно сотворить при помощи трубки. Про такого говорят, что он «круглый мастер». 

Единственным «круглым мастером» в Гусе считается ныне Виктор Александрович Сысоев. Это уже немолодой человек. У него, как и у всех рабочих гуты, темное, опаленное жаром лицо, крепкие руки. Дед и отец его были тоже выдувальщиками стекла, и первые навыки мастерства Виктор Сысоев перенимал у родителя. 

Отец поучал его: 

Приглядывайся, работы не страшись. Лучше сделаешь... 

Делать лучше стало для Виктора первым правилом. 

Нынче тридцатилетний опыт за плечами у «круглого мастера», и много на рабочем счету его поистине чудесных вещей. Но когда заходит речь о том, что же из сделанного за тридцать лет самое лучшее, Виктор Сысоев с усмешечкой говорит: 

— Самое-то лучшее еще не сделано, оно еще впереди. 

Не так ли взыскательный художник, чьи произведения вызывают всеобщую похвалу, сам недоволен своей работой и думает: «Самое лучшее мною еще не сделано»... 

III 

От стекловара и стеклодува зависит многое, но самыми тонкими мастерами в Гусе считаются шлифовщики, или алмазчики, как называют их на заводе. Художественная обработка хрустальных изделий алмазными гранями доведена здесь до совершенства. 

Утро города Гусь-Хрустальный.