Пионеры прощаются с Таежным. 

Около деревни установлен постсемафор: ни одно судно не имеет права входить в порог без разрешения. Несколько блокпостов порога соединены между собой телефонной связью. Оператордиспетчер В. Орлов с помощью семафористов руководит проводкой судов через камни. Течение в пороге такое сильное, что судно не может самостоятельно одолеть его. Даже наш могучий теплоход, когда идет «встречь воды», нуждается в посторонней помощи. Здесь и действует удивительное судно-бурлак туер. 

Туер «Ангара» дежурит всю навигацию в деревне Порог; едва потребуется его помощь, буксировщик прибывает к нижнему рейду и берет «на крюк» баржу или пароход. На «Ангаре» установлена мощная лебедка, наматывающая прочный трос, один конец которого укреплен намертво на якорях выше порога. Судно движется все время в одном и том же положении — носом против течения. Взяв на буксир судно, следующее вверх, на «Ангаре» приводят в действие лебедку, и трос начинает постепенно наматываться на толстый вал. Словно цепляяясь за этот трос, переброшенный через порог, судно-бурлак вытягивает против течения не только себя, но и большегрузную баржу. 

Более трех километров тянется порог, усеянный камнями. Орел, Красная плита, Майдан, Можеста... Подводные скалы носят имена, как корабли, вернее, это имена погибших кораблей. Сколько тут разбилось барок, плотов, паузков!... 

Как ни взрывали в пороге камни, как ни расчищали их, гранитные зубья норовят и теперь «хватить» баржу или теплоход. Лишь со временем, когда раскинется перед могучей плотиной Енисейское море, исчезнет эта подводная стена, а с ней пропадут и страхи судоводителей. 

С капитанского мостика видно, как взламывается зеркальная гладь предпорожья. Судно, идущее самым тихим ходом, вдруг развивает бешеную быстроту и врывается в буруны. Корпус вздрагивает, как от удара, и валится с борта на борт. Судно качает все сильнее, и вдруг наступает покой: свирепый Казачинский порог уже позади, и на семафорной мачте взлетают веселые флаги: «Счастливого плавания!». Труженики порога от души приветствуют пассажиров и речников. 

8 

Полный вперед! распоряжается капитан Лобастов. 

Пассажиры выбирают на верхней палубе лучшие «точки», чтобы первыми увидеть и запечатлеть на пленке чудо природы устье Ангары, гигантского притока Енисея. 

Какая река приток! 

Ангары нет еще перед глазами, но во всем чувствуется ее близость. Только что было тепло, только что весело, как-то ликующе пели птицы, и в неспокойной реке, затканной струящимся легким туманом, плескались таймени. И вдруг при чистом небе на этом заштилевшем просторе повеяло сырой прохладой, а затем потянуло обжигающим холодом. Глухо и тяжко дохнула байкальской стужей Ангара. 

Захватив в вечно холодных глубинах славного озера-моря и в горных ледниковых реках стылую воду, Ангара несет ее через горы в Енисей. Сливаясь с ним, она охлаждает не только поток, примчавшийся с поднебесных озер Тувы, но и воздух и даже землю. 

Лишь вчера, вот в такую же вечернюю пору, видны были загорающиеся звезды среди алых всплесков зари и чудилась глухая полночь, а сейчас, поднимаясь из-за горизонта, таинственный жидкий и трепетный свет заливает все небо над Енисеем — начинается зона белых ночей, за ними бесконечный полярный день. 

В этом свечении белой ночи вырастает черная глухая стена ангарского правобережья. Она вздымается вверх, щетинится кедрачами, заполняет собой горизонт. Блеснув сталью, словно взмахом кривой сабли, отворачивает от нее Енисей. 

С каждым часом становится холоднее; умолкают и разлетаются птицы, скрываются в глубинах рыбы. Есть что-то тревожное и в то же время торжественное во встрече богатыря Енисея с красавицей Ангарой. 

Ангаре нужно быть главной рекой, убежденно доказывают ее приверженцы, а Енисею лишь притоком. 

А когда в спор включаются гидрологи, то появляются такие расчеты и такие выкладки, что, кажется, не устоять перед ними и нужно соглашаться, будто история и впрямь допустила ошибку, и главной рекой должна считаться Ангара. Ангара таит гигантские запасы гидравлической энергии, за что и называют ее «рекой электричества». Кажется, все преимущества на стороне Ангары. 

Затянувшийся спор, какая река приток, хотя практически и не имеет смысла, интересен тем, что дает представление, какие здесь скрещиваются реки, какие мчатся водные лавины, какие сталкиваются гигантские силы. 

В свете белой ночи на фоне крутого ангарского берега показывается треугольный песчаный мыс, похожий на острие каленой стрелы. Это Стрелка, место слияния Енисея с Ангарой. 

Не только здесь соединяются реки. Многоводная Кама вливается в Волгу, Иртыш в Обь, Северная Двина принимает Вычегду. Но нигде не увидишь столь величественной встречи речных гигантов, как на Стрелке в Сибири. 

Стрелка — оживленное место. 

От пристаней тянутся тропы и дороги к селу Стрелка, начинающемуся тут же, над яром, и к самой оконечности, где ютится меж валунов бревенчатый домик бакенщика. Село резко делится ручьем на две части: старую и новую. И сейчас еще сохранились в старой части села приземистые дома, рубленные из толстых барочных плах. Подслеповатые маленькие окна, обомшелые навесы над фасадами изб, покрытые плотной зеленью мхов и лишайников кровли придают древним жилищам музейный вид, заставляют думать о том далеком времени, когда Стрелка в устье Ангары была знаменитым местом. Здесь проходил великий водный путь из Москвы в Китай. 

Китайские товары, главным образом чай, сплавлялись по реке Селенге в Байкал, в селе Листвянка они перегружались на остроносые, не боящиеся бешеных волн в порогах илимки и отправлялись вниз по Ангаре. Труден и опасен был этот путь. Гремучие падуны, неистовые пороги грозили за каждым поворотом. Не все торговые люди доплывали до Стрелки. А кто прибывал к устью, тот давал волю своей широкой натуре. На Ангаре и пороги называются Пьяный, Похмельный... 

Растянувшийся на многие тысячи верст великий «чайный путь» смело соперничал с обозной дорогой, по которой шли возы с цыбиками китайского чая из Кяхты в Петербург. Но водный путь уступил железнодорожному. Пролегли рельсы Транссибирской железной дороги, и замерла водная дорога, остались без дела таежные кормщики, выносливые бурлаки, двужильные грузчики. Тихо стало на Стрелке. Опустели толстенные лиственничные лабазы, придвинулась тайга к селу и заняла свое прежнее место у погасших кузнечных горнов, у бурлацких троп. 

Ангарская новь 

Теперь вновь шумно и весело на Стрелке. И опять ожила Ангара. На реку пришли строители, чтобы заставить ее вырабатывать электрическую энергию. 

На быстрине ангарского потока создается каскад мощных «фабрик электричества». 

Первая Ангарская гидростанция воздвигается в верхнем течении реки. Насыпная плотина из гравия серыми крыльями уже подошла с обоих берегов к стрежню реки и готова сомкнуться, оборвать сине-зеленый беснующийся поток. Недалеко время, когда Ангарское водохранилище протянется от плотины к Байкалу и станет голубым заливом. Это будет лишь первая ступень грандиозного каскада. За ней пойдут вниз по течению, к Енисею, следующие ступени, еще более мощных гидроузлов. И тогда дикая Ангара утратит свои мрачные пороги и станет «морской рекой», послушной человеческой воле. 

Уже сейчас на ангарских берегах в нехоженой тайге и безлюдных горах прокладываются дороги, вырастают города, строятся заводы и рудники будущие потребители самой дешевой электрической энергии, которую даст в изобилии «жемчужина Сибири». 

Ангара — это не только электричество. Анга — черемховский уголь, бокситы, богатые руды, соль, сады и поля, бесценный, не знающий соперников лес... 

Нужно проплыть по Ангаре и Енисею и видеть, что сталось с прежде глухими местами. Приангарье покрылось золотым налетом опилок, окоренных стволов, пиленой древесиной. Мощные леспромхозы с электрическими станциями, сотнями автомобилей и трелевочных тракторов, с целой сетью узкоколейных железных путей вот уже четверть века, год за годом, разрабатывают тайгу, разделывают миллионы бревен, вяжут их в плоты, и бесстрашные гонщики ведут «кошеля» через шивера и пороги. 

...На левом, низком берегу Енисея, в большой излучине, показывается древний сибирский город Енисейск. 

На рейде стоят уже настоящие морские корабли, и кажется, что где-то совсем рядом, за поворотом, их ждет океан. Лес корабельных мачт, стрелы кранов, набережная, забранная в лиственничные срубы, самолеты в светлом небе и плоты у Енисейской судоверфи все это образует пеструю и веселую картину большого города, который знал в прошлом золотую лихорадку, горькое забвение, унылую жизнь захолустья, а ныне переживает второе рождение. 

На строительстве Ангарской ГЭС.