Однокурскики... 

Было это полвека назад, в 1904 году. 

Прощальный студенческий вечер. Выпускники медицинского факультета Московского университета, получив дипломы лекарей, провожали друг друга в путь-дорогу. 

Особенным вниманием окружили они четверых своих однокашников: И. Иванов, Щеглов, М. Штуцер, Б. Агапьев уезжали в осажденный Порт-Артур. Уже расходясь, молодые врачи решили каждые пять лет собираться в Москве. 

Шли годы. Все меньше и меньше однокурсников приходило на традиционные встречи... 

Наступил 1954 год. Приближалось пятидесятилетие выпуска. Инициативу собрать однокурсников взял на себя профессор С. Н. Розанов. 

Откликнулось двенадцать человек. И вот пришел день встречи. Было шумно и весело. Входивших в зал встречали радостными возгласами, называли старыми студенческими кличками. 

Обнявшись, сидят Сергей Александрович Щеглов, врач из Каширы, и Иван Аполлонович Иванов он всего несколько дней назад прилетел с острова Врангеля. 

— Наши порт-артурцы, — называют их друзья. 

И. А. Иванов зимовал на Диксоне и на мысе Челюскине, а однажды в качестве судового врача — в море Лаптевых. Последние шесть лет он провел на острове Врангеля врачом полярной станции. 

В комнату входит загорелый человек, очень моложавый для своих 75 лет. Владимир Викторович Савинев приехал из Ленинска, Андижанской области. С 1938 года он главный врач городской больницы. Его встречает доктор медицинских наук Михаил Павлович Демьянович — заместитель директора по научной части Центрального научно-исследовательского кожно-венерологического института. Перу М. П. Демьяновича принадлежит свыше ста печатных трудов. Его метод лечения чесотки, необычайно эффективный, ликвидирующий болезнь в считанные минуты, вошел в науку под названием «Метода профессора Демьяновича». 

Другой однокурсник, действительный член Академии медицинских наук СССР М. А. Морозов, заведует оспенным отделом в Институте эпидемиологии и микробиологии имени почетного академика Н. Ф. Гамалея. Почти полвека посвятил Морозов борьбе с оспой. Им написано и опубликовано 250 научных трудов. B 1952 году М. А. Морозов был удостоен Сталинской премии. 

По традиции друзья заполняют анкету. Среди них есть действительные члены Академии медицинских наук, доктора наук, заслуженные врачи республик. 

Давно пора садиться за празднично накрытый стол, но организаторы вечера медлят: должен приехать Николай Наумович Теребинский. 

Видный хирург профессор Н. Н. Теребинский семь лет был прикован к постели, но, несмотря на тяжелую болезнь, продолжал вести большую научную работу. Вот он входит, опираясь на палку. Все встают и тепло приветствуют старого товарища. 

...На вечере много говорили о долголетии. Для этого были все основания: во-первых, собрались врачи, а вовторых, двенадцати присутствовавшим минуло в общей сложности 900 лет. 

— Я не сомневаюсь,— под аплодисменты друзей сказал С. Н. Розанов,— что мы отметим еще и 60-летие нашего выпуска. 

Т. ЛОРДКИПАНИДЗЕ 

РЕШАЯ СУДЬБУ ЧЕЛОВЕКА 

Василий АРДАМАТСКИЙ 

У Сергея Тихомирова и в мыслях не было стать судьей... 

Двадцатого июня сорок первого года он танцевал на выпускном вечере угличской десятилетки. Товарищи спрашивали у него: 

Ну, куда подаемся? 

Он отвечал твердо: 

Буду военным моряком. 

Красивости ради я мог бы написать так: «Его позвало море, оно снилось ему по ночам. Этот зов моря впервые он услышал, когда его родная деревушка Лягушкино перестала существовать в связи с созданием Рыбинского моря...» Но все было куда проще. Перед окончанием школы Сергей Тихомиров пошел в райвоенкомат становиться на учет. Там увидели его рослую, ладную фигуру и спросили: «Пойдешь на флот?» Сергей согласился, и его документы были отправлены в Ленинград, в Высшее военно-морское училище. 

Моряком он не стал. Начавшаяся война сделала его сапером... 

Разве мог Сергей Тихомиров подумать, что он станет судьей, когда на одном из участков Волховского фронта темной августовской ночью полз по болоту, волоча добытого в разведке «языка» тяжелого, как сырое бревно, гитлеровского унтера? Не мог Сергей Тихомиров подумать, что станет судьей, и позже, когда на промерзлых Синявинских болотах вместе с саперами своей роты занимался переоборудованием захваченных у врага дзотов. Впрочем, как раз в эту январскую ночь он сам произвел себя в судьи, но ненадолго... 

Вот при каких обстоятельствах это произошло... Тихомиров с группой саперов пробирался по «ничейной» земле. Не видно ни зги. И не заметили саперы, что зашли на вражеское минное поле. Тихомиров шел впереди. Он наступил на мину. Взрыв отшвырнул его на несколько метров. Оторвало ногу. Он обнаружил это сам. Значит, крепок же был сапер, если в эти минуты не потерял сознания. Подбежали товарищи, наспех перетянули ногу жгутом, положили своего командира 

на волокушу и потащили в роту. Путь предстоял длинный, а всполошенные взрывом гитлеровцы открыли огонь из минометов. Мина накрыла саперов: двое были убиты, двое ранены, Тихомирова отбросило в воронку от снаряда. Он приказал бойцам сначала оттащить в безопасное место новых раненых, а потом вернуться за ним. 

Саперы ушли и словно сквозь землю провалились. У Тихомирова возникло страшное подозрение: его бросили. И вот тогда-то он решил ползти по следам саперов и, если окажется, что они бросили командира, сурово наказать их. И он пополз, оставляя кровавый след на снегу. Полз долго, сколько не помнит. И вот он видит: два оставшихся в живых сапера, голые по пояс, возятся над ранеными. Выяснилось, что у них не оказалось индивидуальных пакетов, тогда они разделись и стали нарезать бинты из нательных рубашек. Раны у товарищей оказались тяжелыми, а саперы в этих делах были неопытны, вот они и возятся уже много часов. И, чем 

больше торопятся, тем медленнее у них получается... 

Тихомиров подавил охватившее его волнение. Он сказал себе: «Людям надо доверять больше...» 

Не думал Тихомиров стать судьей и позже, когда лежал в госпиталях многих городов. Рана заживала плохо. Неожиданно началось общее заражение крови, положение казалось безнадежным. Спас военный хирург Георгий Александрович Милов. 

Не думал Тихомиров стать судьей и весной сорок четвертого года, когда, вернувшись в родной Углич, учился ходить на протезе. Это было мучительное учение. Еле-еле начал передвигаться, пошел в райком партии. Ему предложили руководящую должность на местном заводе. Тихомиров отказался: «Хочу учиться». И послал все документы в Москву, в высшее техническое училище имени Баумана. 

И вот Сергей Тихомиров — студент первого курса училища. Не легко ему учиться: кое-что позабыл, да и многовато в училище лестниц. Но уже сданы все зимние экзамены... И вдруг открывается рана. Его отвозят в больницу. Два профессора-хирурга делают ему сложнейшую операцию. На больничной койке Тихомиров продолкает учиться; това

В народном суде Молотовского района Москвы. Слева направо: секретарь судебного заседания Е. В. Мартынова, народный заседатель экономист Н. В. Дембицкая, народный судья С. В. Тихомиров и народный заседатель служащая М. С. Зимина. 

Фото А. Новикова.