тихъ безпорядковъ въ зданіи института. Вслѣдствіе этого, по словамъ правительственнаго сообщенія, нѣкоторые изъ воспитанниковъ этого заведенія, по всѣмъ вѣроятіямъ главные участники, пользуясь свободою доступа въ университетъ, стали всѣми мѣрами возбуждать студентовъ университета къ соучастію въ безпорядкахъ. Къ сожалѣнію, агитація эта не осталась совершенно безуспѣшною. 16-го ноября, утромъ, сдѣлалось извѣстнымъ, что въ тотъ-же день вечеромъ готовится въ университетѣ сходка студентовъ для совѣщаній по дѣлу о безпорядкахъ въ институтѣ. Вслѣдствіе этого, университетское начальство распорядилось, чтобы, по окончаніи лекцій, всѣ входы въ университетъ были заперты. Но въ пять часовъ вечера, несмотря на эту мѣру, толпа студентовъ университета и ветеринарнаго института собралась у входа въ университетъ и ворвалась въ зданіе. У знавъ объ этомъ, тайный совѣтникъ Жерве распорядился, чтобы инспекторомъ студентовъ и ректоромъ университета послѣдовательно было предложено студентамъ разойтись. Требованія этого студенты, ничего не возражая, не исполнили. Тогда, извѣстивъ губернатора о томъ, что происходило, попечитель, вмѣстѣ съ ректоромъ, отправился къ студентамъ Послѣ, настоятельнаго требованія, неоднократно заявленнаго, студенты выразили готовность разойтись, и стали выходить съ этимъ намѣреніемъ изъ зданія университета. Къ этому времени прибылъ губернаторъ, въ сопровожденіи чиновъ полиціи, и, когда толпа, вышедшая на улицу, медлила расходиться, то губернаторъ объявилъ, что, предварительно принятія понудительныхъ мѣръ, онъ назначаетъ студентамъ пять минутъ срока, вслѣдствіе чего они немедленно разошлись».
Происшествія эти не остались безъ вліянія на петербургское юношество. Въ медико-хирургической академіи броженіе выразилось въ томъ, что многіе изъ студентовъ перестали посѣщать лекціи и стали собираться толпами, а 30-го ноября, волненіе достигло того, что они отправили депутацію къ начальнику академіи, съ заявленіемъ, — говоритъ нашъ оффиціальный органъ,— что «причина ихъ волненій есть неизвѣстность рѣшенія, послѣдовавшаго на поданное ими Государю Наслѣднику Цесаревичу прошеніе, и желаніе знать поводы, по которымъ въ ночь, съ 28-го на 29-е ноября, подверглось аресту нѣсколько изъ ихъ товарищей. Не удовольствовавшись отвѣтомъ начальника академіи, что онъ можетъ заявить имъ объ этомъ по полученіи отъ кого слѣдуетъ увѣдомленія, студенты выразили желаніе переговорить съ с.-петербургскимъ градоначальникомъ». Объяснивъ имъ противузаконность ихъ поведенія, генералъ Зуровъ предложилъ имъ разойтись по домамъ. Когда отвѣтъ этотъ сдѣлался извѣстенъ толпѣ студентовъ, стоящей у крыльца, между ними началось шумное совѣщаніе. Усилія полиціи прекратить сходку увѣщаніями не только не имѣли успѣха, но вызвали рядъ дерзкихъ возраженій. «Тогда, какъ сообщаетъ «Прав. Вѣстн.», вышелъ с.-петербургскій градоначальникъ, и небольшая часть студентовъ, внявъ его увѣщаніямъ, начала расходиться; большинство-же продолжало упорствовать, вслѣдствіе чего свиты Е. В. генералъ-маіоръ Зуровъ предупредилъ ихъ, что, въ случаѣ дальнѣйшаго съ ихъ стороны упорства, онъ вынужденъ будетъ, для прекращенія безпорядка, обратиться къ содѣйствію воинской команды. На это изъ толпы стали кричать: «если такъ, то всѣ назадъ, арестуйте всѣхъ!», и, вслѣдъ затѣмъ, часть начавшихъ расходиться студентовъ опять присоединилась къ своимъ упорствовавшимъ товарищамъ. Это обстоятельство вынудило градоначальника потребовать полуэскадронъ жандармовъ. Едва жандармы успѣли показаться на улицѣ, какъ вся толпа съ крикомъ: «назадъ!» бросилась во дворъ академіи, причемъ одна часть студентовъ разбѣжалась, другая же вскочила въ библіотеку, гдѣ и заарестовано 142 человѣка. При арестованіи, сопротивленія со стороны студентовъ не было. Такимъ образомъ распущенные по городу слухи о томъ, что при арестованіи студентовъ пускались въ дѣло толчки, побои и т. и. мѣры, оказываются лишенными всякаго основанія».
Почти одновременно, а именно, 27-го ноября,
произошла сходка и въ с.-петербургскомъ университетѣ; студенты отказались по приглашенію ректора разойтись и потому были преданы имъ университетскому суду. По поводу этой сходки, профессоръ Бекетовъ, ректоръ университета, сообщаетъ въ письмѣ своемъ, напечатанномъ, въ «С. П. Б. Вѣд.», между прочимъ, слѣдующее: «такъ какъ всѣ они (студенты), числомъ до 150 человѣкъ, отнеслись къ суду съ полнымъ уваженіемъ, сами представивъ списокъ своихъ именъ инспектору, въ чемъ нельзя не видѣть готовности ихъ подчиниться установленнымъ правиламъ, такъ какъ нижеподписавшійся (ректоръ) и самъ подалъ отчасти поводъ предполагать, что сходки не будутъ преслѣдоваться, допустивъ ихъ въ нѣкоторыхъ случаяхъ въ прошломъ году; такъ какъ при томъ сходка 27-го ноября собралась безъ всякой предварительной агитаціи, то только трое изъ привлеченныхъ къ суду были приговорены къ трехдневнему аресту; остальные-же или оправданы, попавъ въ списокъ по недоразумѣнію, или подверглись только выговору и замѣчанію».
Наконецъ, 7-го декабря у дома, занимаемаго министромъ путей сообщенія, собралось до ста человѣкъ слушателей института инженеровъ путей сообщенія, съ цѣлью подачи коллективнаго прошенія, по предмету, института иекасающемуся, и при томъ помимо непосредственнаго начальства. Министръ путей сообщенія вызвалъ изъ среды собравшихся трехъ человѣкъ и, выслушавъ ихъ, разъяснилъ имъ незаконность ихъ образа дѣйствій, предложивъ передать о томъ оставшимся во дворѣ, которые затѣмъ немедленно разошлись.
Вотъ, въ какомъ видѣ представляются, по оффиціальнымъ источникамъ, событія, о которыхъ враждебная намъ печать кричала съ злобною радостью, видя въ нихъ начало революціи; между тѣмъ, въ дѣйствительности, они вовсе не имѣютъ такого грознаго значенія. Подобныя явленія происходили на западѣ въ размѣрахъ гораздо большихъ, причемъ въ нихъ принимали участіе народныя массы; но отъ этого не поколебалось ни одно правительство; у насъже всѣ эти сходки не имѣютъ даже политическаго характера и являются слѣдствіемъ увлеченій молодости и духа товарищества. Наконецъ, сравните число участвовавшихъ въ безпорядкахъ съ числомъ воспитывающихся въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ, — первыхъ получится весьма небольшой процентъ.
Такимъ образомъ, строить общіе выводы на основаніи столь незначительныхъ фактовъ—нѣтъ основанія; если иностранной печати, незнающей Россіи, простительны подобныя ошибки, то ихъ нельзя извинить русскимъ органамъ печати, пытающимся придать совершившимся фактамъ ложную окраску и разжигающимъ страсти юношества для достиженія своихъ цѣлей.
Внѣшняя.
Нынѣшнее обозрѣніе наше появится въ печати всего за три дня до конца 1878 года на западѣ, а потому, согласно обычаю, соблюдаемому нами втеченіи цѣлыхъ десяти лѣтъ существованія «Всемірной Иллюстраціи», мы посвятимъ его краткому очерку общаго политическаго положенія, въ которомъ застаетъ Европу новый 1879 годъ.
На востокѣ, который продолжаетъ сосредоточивать всеобщее вниманіе, царствуютъ, попрежнему, полнѣйшая неопредѣленность и недосказанность. Со времени очищенія Батума, Порта не сдѣлала болѣе ни одного шага къ исполненію остальныхъ обязательствъ, возлагаемыхъ на нее берлинскимъ трактатомъ. Спужъ и Подгорица еще не переданы черногорцамъ; конвенція съ Австро-Венгріею о Иовобазарскомъ округѣ все еще не заключена; въ Эпирѣ, Ѳессаліи и Македоніи не введено рѣшительно пикакихъ реформъ, обезпечивающихъ право и безопасность христіанскихъ жителей этихъ провинцій; переговоры съ Греціею объ исправленіи границы не подвигаются впередъ. Въ Малой Азіи провинція Хотуръ не передана еще Персіи. Покончить со всѣмъ этимъ султанъ поручилъ недавно изданнымъ «ираде» своему новому великому визирю, Хереддину-пашѣ, и его сотоварищу, по министерству иностранныхъ дѣлъ,
Каратеодори-пашѣ; но до сихъ поръ дѣятельность новаго министерства что-то вовсе не даетъ себя знать и ограничивается только сыскнымъ характеромъ, будучи вся посвящена раскрытію участниковъ новаго заговора на жизнь султана Гамида.
Совершенно иначе идутъ дѣла въ тѣхъ мѣстностяхъ Балканскаго полуострова, гдѣ приведеніе въ дѣйствіе постановленій берлинскаго трактата зависитъ не отъ Порты. Въ Болгаріи, уже совершенно организованной въ самостоятельное княжество русскою властью, временно, управляющею краемъ, готовятся выборы князя, имѣющіе произойти, какъ слышно, въ половинѣ будущаго января стар. ст. Милиція княжества уже сформирована, національная администрація дѣйствуетъ успѣшно и ко всеобщему удовольствію народа.
Добруджа уже передана румынамъ, которые принялись организовать ея по-своему. Румынская Бессарабія перешла въ руки Россіи.
Въ восточной Румеліи европейская коммиссія, засѣдающая въ Филиппополѣ, занимается подготовкою организаціи этой автономной области. Если дѣло ея идетъ не такъ успѣшно, какъ этого можно было-бы пожелать, то въ этомъ виноваты исключительно англійскіе, французскіе и австро-венгерскіе члены коммиссіи, не отказывавшіеся еще отъ задней мысли придать проекту, по возможности, болѣе призрачный характеръ, сохранивъ за Портою гораздо большую долю непосредственной власти, чѣмъ имѣлъ это въ виду берлинскій конгрессъ. Этими попытками и объясняется, главнымъ образомъ, недовѣріе, питаемое христіанскимъ населеніемъ Румеліи къ трудамъ коммиссіи, и все болѣе и болѣе усиливающееся ихъ желаніе слиться воедино съ княжествомъ Болгарскимъ. Русскія власти въ Румеліи, съ своей стороны, строго исполняютъ все, чего требуетъ отъ нихъ трактатъ. Онѣ заботятся о безпрепятственной передачѣ въ руки уполномоченнаго коммиссіи, г. Шмидта, финансовой администраціи страны и стараются внушить славянскому населенію Болгаріи, что она не имѣетъ никакого повода питать опасеній за будущее.
Въ Босніи и въ Герцеговинѣ Австро-Венгрія уже ввела новое управленіе. Сербія и Румынія принимаютъ должныя мѣры для того, чтобы ввести обязательную для нихъ, по трактату, равноправность вѣроисповѣданій.
По милости Порты, остаются до сихъ поръ неразрѣшенными и другія стороны Восточнаго вопроса. Окончательный миръ между Турціею и Россіею все-еще не подписанъ, вслѣдствіе чего до сихъ поръ еще неизвѣстенъ срокъ, въ который наши войска, расположенныя между Адріанополемъ и Чорлу, получатъ возможность возвратиться въ Россію. Неизвѣстно также, чѣмъ кончатся переговоры между Портою и Англіею о реформахъ въ Малой Азіи и объ англійской гарантіи новаго турецкаго займа. Это послѣднее дѣло можетъ рѣшиться не ранѣе, какъ въ будущемъ году, потому что на прошлой недѣлѣ англійскій канцлеръ казначейства, сэръ Стаффордъ Норткотъ, сознаваясь въ палатѣ общинъ, что переговоры о гарантіи и «вознагражденіяхъза нее дѣйствительно начаты, самымъ положительнымъ образомъ обѣщалъ, что дѣло это не будетъ рѣшено безъ согласія парламента, который соберется только 13-го февраля (н. с.).
Таково положеніе восточныхъ дѣлъ въ концѣ 1878 года. Оно сулитъ немало новыхъ усложненій и недоразумѣній и не обѣщаетъ скораго спокойствія Европѣ, до крайности утомленной трехлѣтнимъ политическимъ кризисомъ, пережитымъ уже ею по милости Турціи,— той самой Турціи, существованіе которой графъ Биконсфильдъ и до сихъ поръ еще продолжаетъ провозглашать европейскою необходимостію.
Если мы перейдемъ къ частному политическому положенію западно-европейскихъ государствъ, то и здѣсь увидимъ тоже почти повсюду полнѣйшую неопредѣленность и неувѣренность за самое близкое будущее.
Начнемъ съ Англіи. Осенняя сессія британскаго парламента, окончившаяся во вторникъ на прошлой недѣлѣ, закрылась при обстоятельствахъ, которыя не могутъ особенно радовать консервативное министерство Биконсфильда
Происшествія эти не остались безъ вліянія на петербургское юношество. Въ медико-хирургической академіи броженіе выразилось въ томъ, что многіе изъ студентовъ перестали посѣщать лекціи и стали собираться толпами, а 30-го ноября, волненіе достигло того, что они отправили депутацію къ начальнику академіи, съ заявленіемъ, — говоритъ нашъ оффиціальный органъ,— что «причина ихъ волненій есть неизвѣстность рѣшенія, послѣдовавшаго на поданное ими Государю Наслѣднику Цесаревичу прошеніе, и желаніе знать поводы, по которымъ въ ночь, съ 28-го на 29-е ноября, подверглось аресту нѣсколько изъ ихъ товарищей. Не удовольствовавшись отвѣтомъ начальника академіи, что онъ можетъ заявить имъ объ этомъ по полученіи отъ кого слѣдуетъ увѣдомленія, студенты выразили желаніе переговорить съ с.-петербургскимъ градоначальникомъ». Объяснивъ имъ противузаконность ихъ поведенія, генералъ Зуровъ предложилъ имъ разойтись по домамъ. Когда отвѣтъ этотъ сдѣлался извѣстенъ толпѣ студентовъ, стоящей у крыльца, между ними началось шумное совѣщаніе. Усилія полиціи прекратить сходку увѣщаніями не только не имѣли успѣха, но вызвали рядъ дерзкихъ возраженій. «Тогда, какъ сообщаетъ «Прав. Вѣстн.», вышелъ с.-петербургскій градоначальникъ, и небольшая часть студентовъ, внявъ его увѣщаніямъ, начала расходиться; большинство-же продолжало упорствовать, вслѣдствіе чего свиты Е. В. генералъ-маіоръ Зуровъ предупредилъ ихъ, что, въ случаѣ дальнѣйшаго съ ихъ стороны упорства, онъ вынужденъ будетъ, для прекращенія безпорядка, обратиться къ содѣйствію воинской команды. На это изъ толпы стали кричать: «если такъ, то всѣ назадъ, арестуйте всѣхъ!», и, вслѣдъ затѣмъ, часть начавшихъ расходиться студентовъ опять присоединилась къ своимъ упорствовавшимъ товарищамъ. Это обстоятельство вынудило градоначальника потребовать полуэскадронъ жандармовъ. Едва жандармы успѣли показаться на улицѣ, какъ вся толпа съ крикомъ: «назадъ!» бросилась во дворъ академіи, причемъ одна часть студентовъ разбѣжалась, другая же вскочила въ библіотеку, гдѣ и заарестовано 142 человѣка. При арестованіи, сопротивленія со стороны студентовъ не было. Такимъ образомъ распущенные по городу слухи о томъ, что при арестованіи студентовъ пускались въ дѣло толчки, побои и т. и. мѣры, оказываются лишенными всякаго основанія».
Почти одновременно, а именно, 27-го ноября,
произошла сходка и въ с.-петербургскомъ университетѣ; студенты отказались по приглашенію ректора разойтись и потому были преданы имъ университетскому суду. По поводу этой сходки, профессоръ Бекетовъ, ректоръ университета, сообщаетъ въ письмѣ своемъ, напечатанномъ, въ «С. П. Б. Вѣд.», между прочимъ, слѣдующее: «такъ какъ всѣ они (студенты), числомъ до 150 человѣкъ, отнеслись къ суду съ полнымъ уваженіемъ, сами представивъ списокъ своихъ именъ инспектору, въ чемъ нельзя не видѣть готовности ихъ подчиниться установленнымъ правиламъ, такъ какъ нижеподписавшійся (ректоръ) и самъ подалъ отчасти поводъ предполагать, что сходки не будутъ преслѣдоваться, допустивъ ихъ въ нѣкоторыхъ случаяхъ въ прошломъ году; такъ какъ при томъ сходка 27-го ноября собралась безъ всякой предварительной агитаціи, то только трое изъ привлеченныхъ къ суду были приговорены къ трехдневнему аресту; остальные-же или оправданы, попавъ въ списокъ по недоразумѣнію, или подверглись только выговору и замѣчанію».
Наконецъ, 7-го декабря у дома, занимаемаго министромъ путей сообщенія, собралось до ста человѣкъ слушателей института инженеровъ путей сообщенія, съ цѣлью подачи коллективнаго прошенія, по предмету, института иекасающемуся, и при томъ помимо непосредственнаго начальства. Министръ путей сообщенія вызвалъ изъ среды собравшихся трехъ человѣкъ и, выслушавъ ихъ, разъяснилъ имъ незаконность ихъ образа дѣйствій, предложивъ передать о томъ оставшимся во дворѣ, которые затѣмъ немедленно разошлись.
Вотъ, въ какомъ видѣ представляются, по оффиціальнымъ источникамъ, событія, о которыхъ враждебная намъ печать кричала съ злобною радостью, видя въ нихъ начало революціи; между тѣмъ, въ дѣйствительности, они вовсе не имѣютъ такого грознаго значенія. Подобныя явленія происходили на западѣ въ размѣрахъ гораздо большихъ, причемъ въ нихъ принимали участіе народныя массы; но отъ этого не поколебалось ни одно правительство; у насъже всѣ эти сходки не имѣютъ даже политическаго характера и являются слѣдствіемъ увлеченій молодости и духа товарищества. Наконецъ, сравните число участвовавшихъ въ безпорядкахъ съ числомъ воспитывающихся въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ, — первыхъ получится весьма небольшой процентъ.
Такимъ образомъ, строить общіе выводы на основаніи столь незначительныхъ фактовъ—нѣтъ основанія; если иностранной печати, незнающей Россіи, простительны подобныя ошибки, то ихъ нельзя извинить русскимъ органамъ печати, пытающимся придать совершившимся фактамъ ложную окраску и разжигающимъ страсти юношества для достиженія своихъ цѣлей.
Внѣшняя.
Нынѣшнее обозрѣніе наше появится въ печати всего за три дня до конца 1878 года на западѣ, а потому, согласно обычаю, соблюдаемому нами втеченіи цѣлыхъ десяти лѣтъ существованія «Всемірной Иллюстраціи», мы посвятимъ его краткому очерку общаго политическаго положенія, въ которомъ застаетъ Европу новый 1879 годъ.
На востокѣ, который продолжаетъ сосредоточивать всеобщее вниманіе, царствуютъ, попрежнему, полнѣйшая неопредѣленность и недосказанность. Со времени очищенія Батума, Порта не сдѣлала болѣе ни одного шага къ исполненію остальныхъ обязательствъ, возлагаемыхъ на нее берлинскимъ трактатомъ. Спужъ и Подгорица еще не переданы черногорцамъ; конвенція съ Австро-Венгріею о Иовобазарскомъ округѣ все еще не заключена; въ Эпирѣ, Ѳессаліи и Македоніи не введено рѣшительно пикакихъ реформъ, обезпечивающихъ право и безопасность христіанскихъ жителей этихъ провинцій; переговоры съ Греціею объ исправленіи границы не подвигаются впередъ. Въ Малой Азіи провинція Хотуръ не передана еще Персіи. Покончить со всѣмъ этимъ султанъ поручилъ недавно изданнымъ «ираде» своему новому великому визирю, Хереддину-пашѣ, и его сотоварищу, по министерству иностранныхъ дѣлъ,
Каратеодори-пашѣ; но до сихъ поръ дѣятельность новаго министерства что-то вовсе не даетъ себя знать и ограничивается только сыскнымъ характеромъ, будучи вся посвящена раскрытію участниковъ новаго заговора на жизнь султана Гамида.
Совершенно иначе идутъ дѣла въ тѣхъ мѣстностяхъ Балканскаго полуострова, гдѣ приведеніе въ дѣйствіе постановленій берлинскаго трактата зависитъ не отъ Порты. Въ Болгаріи, уже совершенно организованной въ самостоятельное княжество русскою властью, временно, управляющею краемъ, готовятся выборы князя, имѣющіе произойти, какъ слышно, въ половинѣ будущаго января стар. ст. Милиція княжества уже сформирована, національная администрація дѣйствуетъ успѣшно и ко всеобщему удовольствію народа.
Добруджа уже передана румынамъ, которые принялись организовать ея по-своему. Румынская Бессарабія перешла въ руки Россіи.
Въ восточной Румеліи европейская коммиссія, засѣдающая въ Филиппополѣ, занимается подготовкою организаціи этой автономной области. Если дѣло ея идетъ не такъ успѣшно, какъ этого можно было-бы пожелать, то въ этомъ виноваты исключительно англійскіе, французскіе и австро-венгерскіе члены коммиссіи, не отказывавшіеся еще отъ задней мысли придать проекту, по возможности, болѣе призрачный характеръ, сохранивъ за Портою гораздо большую долю непосредственной власти, чѣмъ имѣлъ это въ виду берлинскій конгрессъ. Этими попытками и объясняется, главнымъ образомъ, недовѣріе, питаемое христіанскимъ населеніемъ Румеліи къ трудамъ коммиссіи, и все болѣе и болѣе усиливающееся ихъ желаніе слиться воедино съ княжествомъ Болгарскимъ. Русскія власти въ Румеліи, съ своей стороны, строго исполняютъ все, чего требуетъ отъ нихъ трактатъ. Онѣ заботятся о безпрепятственной передачѣ въ руки уполномоченнаго коммиссіи, г. Шмидта, финансовой администраціи страны и стараются внушить славянскому населенію Болгаріи, что она не имѣетъ никакого повода питать опасеній за будущее.
Въ Босніи и въ Герцеговинѣ Австро-Венгрія уже ввела новое управленіе. Сербія и Румынія принимаютъ должныя мѣры для того, чтобы ввести обязательную для нихъ, по трактату, равноправность вѣроисповѣданій.
По милости Порты, остаются до сихъ поръ неразрѣшенными и другія стороны Восточнаго вопроса. Окончательный миръ между Турціею и Россіею все-еще не подписанъ, вслѣдствіе чего до сихъ поръ еще неизвѣстенъ срокъ, въ который наши войска, расположенныя между Адріанополемъ и Чорлу, получатъ возможность возвратиться въ Россію. Неизвѣстно также, чѣмъ кончатся переговоры между Портою и Англіею о реформахъ въ Малой Азіи и объ англійской гарантіи новаго турецкаго займа. Это послѣднее дѣло можетъ рѣшиться не ранѣе, какъ въ будущемъ году, потому что на прошлой недѣлѣ англійскій канцлеръ казначейства, сэръ Стаффордъ Норткотъ, сознаваясь въ палатѣ общинъ, что переговоры о гарантіи и «вознагражденіяхъза нее дѣйствительно начаты, самымъ положительнымъ образомъ обѣщалъ, что дѣло это не будетъ рѣшено безъ согласія парламента, который соберется только 13-го февраля (н. с.).
Таково положеніе восточныхъ дѣлъ въ концѣ 1878 года. Оно сулитъ немало новыхъ усложненій и недоразумѣній и не обѣщаетъ скораго спокойствія Европѣ, до крайности утомленной трехлѣтнимъ политическимъ кризисомъ, пережитымъ уже ею по милости Турціи,— той самой Турціи, существованіе которой графъ Биконсфильдъ и до сихъ поръ еще продолжаетъ провозглашать европейскою необходимостію.
Если мы перейдемъ къ частному политическому положенію западно-европейскихъ государствъ, то и здѣсь увидимъ тоже почти повсюду полнѣйшую неопредѣленность и неувѣренность за самое близкое будущее.
Начнемъ съ Англіи. Осенняя сессія британскаго парламента, окончившаяся во вторникъ на прошлой недѣлѣ, закрылась при обстоятельствахъ, которыя не могутъ особенно радовать консервативное министерство Биконсфильда