В то же время, надо помнить, что архитектура является еще для широких масс во многом «книгой за семью печатями»: тот напряженный, совершенно исключительный интерес, какой проявляется сейчас к архитектуре со стороны широчайших масс, сплошь и рядом тормозится отсутствием элементарных архитектурных знаний в массах, недостатком или же полным отсутствием популярной литературы, общей недостаточностью популяризаторской работы в этой области. Этот вопрос в значительной мере также упирается в нынешнее состояние архитектурной критики: именно последняя должна, пользуясь трибуной ежедневной и специальной печати, активно содействовать тому, чтобы архитектура, архитектурные знания сделались у нас достоянием миллионных масс, чтобы тем самым архитектурное творчество приблизилось к этим массам и стало бы им таким же понятным и близким, как понятно и близко им творчество советского писателя, художника, советского театра, советского кино.
Но для того, чтобы поставить на ноги архитектурную критику, надо, прежде всего, позаботиться о квалифицированных кадрах, могущих выполнять все эти задачи. Эти кадры в первую очередь должна дать сама архитектура. Наши архитекторы, как правило, очень неохотно берутся за критику, выполняя эту роль только тогда, когда им приходится участвовать в советах жюри, во всевозможных экспертизах и т. п. Но архитектор может и должен уметь быть критиком архитектурной продукции. В этом деле имеется и достаточно убедительная традиция большой архитектуры прошлого: Альберти и Палладио, Блондель и Леду, и многие другие, вплоть до Шинкеля и Земпера, были не только искусными зодчими, но и искусными критиками зодчества. Но, понятно, менее всего следует возлагать всю задачу создания кадров архитектурной критики только на плечи одних архитекторов. Большую роль должны сыграть здесь и искусствоведы, специализовавшиеся на вопросах архитектуры. К сожалению, наши (очень немногочисленные) искусствоведческие сипы довольно основательно замкнулись в кругу исторических тем и весьма редко наделяют своим вниманием сегодняшнюю архитектурную практику. Изучение истории архитектуры — дело весьма почтенное и сугубо нужное для советской архитектуры. Но позволительно думать, что внимание к текущей практике и критический анализ ее работ не только не повредят научному исследованию явлений архитектуры прошлого, но напротив того, оплодотворят это изучение, сделают его более близким к задачам и запросам современности. В свою очередь, и наша архитектурная практика только выиграет от такого «совместительства», — если, конечно, наши искусствоведы будут подходить к архитектурным явлениям не с догматическими формальными схемами, а как к живому, наполненному многообразием и движением жизни творчеству, всеми своими соками связанному с борьбой сегодняшнего дня, с социалистическим строительством.
Но как бы мы ни старались пополнить кадры «специальной» архитектурной критики,—из числа самих архитекторов, или искусствоведов, — дело архитектурной критики не будет поднято на должную высоту, если к этому делу не будет привлечена активность масс. Нам нужна специальная, высококвалифицированная в научном отношении критика архитектурной продукции, но нам нужна также и критика массовая, исходящая из верного и точного учета потребностей и желаний тех масс, для которых работает архитектор. Организация этой массовой критики — актуальнейшая задача дня. Творческие встречи архитекторов с рабочими и колхозниками, участие рабочих и колхозников в просмотре и обсуждении проектов, выставки и демонстрации архитектурных работ — все это не только повысит общую архитектурную культуру, но и поможет выдвижению новых талантливых сип в ряды архитектурных критиков и архитекторов-практиков.
Архитектурной критике будет над чем поработать. Целый ряд важнейших вопросов эстетики архитектуры, имеющих актуальное значение для практики, не разработан до сих пор нашей марксистской теорией. Не меньшее значение имеет повседневная критика текущей архитектурной продукции. Здесь много еще пережитков групповых позиций вчерашнего дня, здесь много еще скороспелых, поверхностных заимствований и столь же поверхностных «отсебятин», рассчитанных на дешевый эффект, здесь немало попыток подмены серьезной и глубокой разработки архитектурной темы — эклектической бутафорией. Критика должна помочь архитектурному творчеству освободиться от этих вредных наростов, она должна суметь быстро и верно реагировать на все ценное, что рождается в мастерской советского архитектора, помочь широкому росту архитектурного мастерства, — прекрасному росту советского архитектурного творчества.
Но для того, чтобы поставить на ноги архитектурную критику, надо, прежде всего, позаботиться о квалифицированных кадрах, могущих выполнять все эти задачи. Эти кадры в первую очередь должна дать сама архитектура. Наши архитекторы, как правило, очень неохотно берутся за критику, выполняя эту роль только тогда, когда им приходится участвовать в советах жюри, во всевозможных экспертизах и т. п. Но архитектор может и должен уметь быть критиком архитектурной продукции. В этом деле имеется и достаточно убедительная традиция большой архитектуры прошлого: Альберти и Палладио, Блондель и Леду, и многие другие, вплоть до Шинкеля и Земпера, были не только искусными зодчими, но и искусными критиками зодчества. Но, понятно, менее всего следует возлагать всю задачу создания кадров архитектурной критики только на плечи одних архитекторов. Большую роль должны сыграть здесь и искусствоведы, специализовавшиеся на вопросах архитектуры. К сожалению, наши (очень немногочисленные) искусствоведческие сипы довольно основательно замкнулись в кругу исторических тем и весьма редко наделяют своим вниманием сегодняшнюю архитектурную практику. Изучение истории архитектуры — дело весьма почтенное и сугубо нужное для советской архитектуры. Но позволительно думать, что внимание к текущей практике и критический анализ ее работ не только не повредят научному исследованию явлений архитектуры прошлого, но напротив того, оплодотворят это изучение, сделают его более близким к задачам и запросам современности. В свою очередь, и наша архитектурная практика только выиграет от такого «совместительства», — если, конечно, наши искусствоведы будут подходить к архитектурным явлениям не с догматическими формальными схемами, а как к живому, наполненному многообразием и движением жизни творчеству, всеми своими соками связанному с борьбой сегодняшнего дня, с социалистическим строительством.
Но как бы мы ни старались пополнить кадры «специальной» архитектурной критики,—из числа самих архитекторов, или искусствоведов, — дело архитектурной критики не будет поднято на должную высоту, если к этому делу не будет привлечена активность масс. Нам нужна специальная, высококвалифицированная в научном отношении критика архитектурной продукции, но нам нужна также и критика массовая, исходящая из верного и точного учета потребностей и желаний тех масс, для которых работает архитектор. Организация этой массовой критики — актуальнейшая задача дня. Творческие встречи архитекторов с рабочими и колхозниками, участие рабочих и колхозников в просмотре и обсуждении проектов, выставки и демонстрации архитектурных работ — все это не только повысит общую архитектурную культуру, но и поможет выдвижению новых талантливых сип в ряды архитектурных критиков и архитекторов-практиков.
Архитектурной критике будет над чем поработать. Целый ряд важнейших вопросов эстетики архитектуры, имеющих актуальное значение для практики, не разработан до сих пор нашей марксистской теорией. Не меньшее значение имеет повседневная критика текущей архитектурной продукции. Здесь много еще пережитков групповых позиций вчерашнего дня, здесь много еще скороспелых, поверхностных заимствований и столь же поверхностных «отсебятин», рассчитанных на дешевый эффект, здесь немало попыток подмены серьезной и глубокой разработки архитектурной темы — эклектической бутафорией. Критика должна помочь архитектурному творчеству освободиться от этих вредных наростов, она должна суметь быстро и верно реагировать на все ценное, что рождается в мастерской советского архитектора, помочь широкому росту архитектурного мастерства, — прекрасному росту советского архитектурного творчества.