ГОДЪ ТРИНАДЦАТЫЙ.
ОСКОЛКИ.
ЕЖЕНЕДѢЛЬНЫЙ ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЖУРНАЛЪ.
За пересылку преміи на 1893 годъ: «Разговоры безсловесныхъ», приплаты не полагается.
Условія подписки. За годъ съ перес. и дост.
(съ безпл. преміей)........... 9 р. За годъ безъ пересылки (съ
безплатной преміей)......... 8 » За полгода съ перес. и дост.
(безъ преміи).................. 5 » За три мѣсяца съ перес. и
дост. (безъ преміи)................ 3 »
Объявленія по 25 коп. за строчку петита (страница въ 4 столбца).
Адресъ редакціи:
С. -Петербургъ, Троицкая ул. 18.
Контора открыта ежедневно, кромѣ воскресныхъ и праздничныхъ дней, съ 10 час. утра до 5 час. дня.
Для личныхъ объясненій съ редакторомъ — по Вторникамъ отъ
12 до 1 час. дня.
13 Февраля.(Въ этомъ № 8 страницъ).
№ 7.
(Выходитъ по Субботамъ).1893 года.
ПРІЕМЪ ПОДПИСКИ: Въ С. -Петербургѣ: въ конторѣ редакціи, Троицкая ул., № 18 18. Въ Москвѣ: въ конторѣ Н. Н. Печковской, Петровскія линіи
ПУТЕМЪ-ДОРОГОЙ.
Глухо и мрачно... въ затишьи безлюдномъ Душу гнетущій скрывается страхъ,
Дремлетъ природа во снѣ непробудномъ, Дремлетъ, какъ узникъ въ тюремныхъ тискахъ. Снится ли бѣдной весна золотая, Міру несущая счастье весна,
Иль ни о чемъ, какъ мертвецъ, не мечтая Въ полномъ безсильи застыла она?
Кто разгадаетъ, что въ нѣдрахъ сокрыто, Кто тайну думы глубокой пойметъ, Если все нѣжное злобой убито,
Если надъ жизнью проносится гнетъ... Лѣсъ и равнина... сугробы и елки
Путь окружаютъ съ обѣихъ сторонъ... Гдѣ-то завыли голодные волки, Гдѣ-то закаркала стая воронъ.
Ѣхать томительно длинной дорогой...
Вотъ въ сторонѣ промелькнуло село... Грязныя избы деревни убогой
Снѣгомъ глубокимъ до крышъ занесло. Сверху, какъ призраки, тучи нависли, Снизу клубится холодный туманъ... Сѣрое небо и сѣрыя мысли...
Сѣрый удѣлъ краю сѣрому данъ.
Л. Медвѣдевъ.
ОСКОЛКИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ЖИЗНИ.
Финисъ биржевой игрѣ!
Смерть биржевымъ зайцамъ! Смерть мухамъ!
Сами представители банкократіи и биржевые тузы приглашены выработать для самихъ себя законы и правила приличнаго поведенія на биржѣ.
Играть на биржѣ рублемъ и жонглировать русскими фондами будетъ строго запрещено.
На биржу гг. купцы должны съѣзжаться для того, чтобы заключать торговыя сдѣлки, а не затѣмъ, чтобы плясать какой-то фантастическій «танецъ рубля» подъ берлинскую дудку.
Кто хочетъ плясать, пусть идетъ въ танцовальный залъ Александрова.
Биржевые зайцы пріуныли и собираются поступить въ репортеры.
Великій постъ — сезонъ лекцій. Это извѣстно даже гг. провинціаламъ, пріѣзжающимъ въ Петербургъ ивъ Царевококшайска и Замухрыловска.
Лекціи — и бани. Бани — и лекціи.
Купцы предпочитаютъ лекціямъ баню; интеллигенты — лекціи банѣ. Впрочемъ, и на лекціяхъ иногда, точно въ банѣ, седьмой потъ сходитъ.
Изъ предстоящихъ великопостныхъ лекцій обращаетъ на себя вниманіе цѣлая серія лекцій, проектированныхъ гг. приватъ-доцентами медицинской академіи.
Докторъ Якубовичъ прочтетъ лекцію «о пьянствѣ дѣтей», докторъ Вагнеръ — о томъ, «какъ пріобрѣтаются болѣзни желудка» (въ разсрочку), докторъ Липскій — «о причинахъ полноты и худобы», докторъ Каганъ — «о полнокровіи», и т. д.
Кромѣ того, какъ мы слышали, въ посту состоятся еще слѣдующія лекціи:
Почтенный беллетристъ П. Д. Боборыкинъ прочтетъ лекцію о Парижѣ и тамошнихъ модахъ.
Банкиръ Блоккъ — «какъ пріобрѣтаются и продаются выигрышные билеты».
Докторъ Бразоль — «о вліяніи гомеопатіи на поэтическое творчество».
Молодой поэтъ г. Мережковскій — «о людоѣдствѣ и вегетаріанствѣ».
Дантистъ Хрущовъ — «о зубѣ мудрости у современныхъ литературныхъ критиковъ».
Романистка г-жа О. Шапиръ — «о малокровіи героинь въ современныхъ женскихъ романахъ». Довольно вамъ?
Если мало, скажите: мы выдумаемъ еще что-нибудь къ слѣдующему нумеру.
Не видано и не слыхано! Въ первый разъ!! Фуроръ! Въ чемъ дѣло?
Покойники начали писать романы.
Въ первыхъ двухъ книгахъ «Вѣстника Европы» за нынѣшній годъ напечатанъ романъ, написанный покойникомъ и подписанный М. Ратищевымъ. Романъ называется «Quаsі unа fаntаsіа».
Мы не шутимъ: разсказъ ведется отъ лица покойника. Нѣкто, состоявшій на государственной службѣ и баловавшійся по части литературы, умеръ. Умеръ и началъ шататься здѣсь и тамъ, описывая впечатлѣнія, которыя произвела его смерть.
Этакій безпокойный покойникъ!
Пишетъ покойникъ довольно ядовито.
Послушайте, однако, г. Стасюлевичъ: если покойники начнутъ писать романы, то что же остается дѣлать живымъ беллетристамъ?
То дамы-писательницы отъ нихъ хлѣбъ отбивали, а теперь ужъ и покойники.
Просто хоть ложись да помирай.
Кстати о дамахъ-писательницахъ:
Намъ сообщаютъ, что писательница г-жа Винницкая (повитая на беллетристическое поприще самимъ Щедринымъ) упала отъ зависти и огорченія въ обморокъ, прочтя на-дняхъ въ газетахъ два извѣстія: во-первыхъ, что итальянская романистка Матильда Серао избрана въ члены неаполитанской академіи, и во-вторыхъ, что жители города, вновь отстроеннаго въ Колорадо, обратились къ англійской романисткѣ Корелли съ просьбою — разрѣшить назвать городъ ея именемъ. Ахъ, если бъ это было у насъ!
Городъ Винница былъ бы переименованъ въ Винницкую, Нарва — въ Назарьеву, Бердичевъ — въ Шапиръ, Крестцы — въ Крестовскую, Чухлома — въ Чюмину. То-то была бы радость, дѣти мои!
Театральный сезонъ, можно сказать, скончался, но тенору Панаевскаго театра г. Массимо Массими еще придется выступить передъ публикой... у мирового судьи, по обвиненію въ нанесеніи оскорбленія словомъ театральной портнихѣ и дѣйствіемъ — ея брату.
Сколько можно судить по газетнымъ реляціямъ, бой на сценѣ Панаевки былъ жестокій. «Народная сценавышла такой оживленной, какъ это никогда не бываетъ на настоящихъ панаевcкихъ спектакляхъ.
По этому случаю г. Массимо Массими неожиданно оказался Мовшей Зельцеромъ. Метаморфоза довольно прохладительнаго свойства для массимистокъ-психопатокъ. Онѣ точно выпили зельцеръ-вассеръ.
Конечно, г. Массими нисколько не виноватъ въ томъ, что онъ Мовша Зельцеръ; тутъ скорѣе виноваты его родители. Но зачѣмъ же драться? Этого даже тенорамъ не полагается.
Теперь теноръ Зельцеръ-Массими можетъ хвастать въ Испаніи, что его въ Петербургѣ вызывали... къ мировому судьѣ.
Каламбуръ плохъ и старъ. Но зачѣмъ же г. Массими подвертывается подъ плохой и старый каламбуръ? А ты, кума Матрена, не подвертывайся!
И. Грэкъ.
ЗИМОЙ ВЪ ЛѢТНЕМЪ САДУ.
(сценка).
Часъ второй прелестнаго зимняго дня. Къ воротамъ Лѣтняго сада со стороны Цѣпного моста подъѣхали парныя сани съ кровными рысаками подъ голубой сѣткой. Осанистый нарядный кучеръ ловко осадилъ рысаковъ. Изъ саней, отстегнувъ медвѣжью полость, вышелъ не менѣе осанистый бородатый мужчина купеческой складки, въ пальто и шапкѣ съ сѣдымъ бобромъ. Протянувъ сидѣвшей въ саняхъ нарядной дамѣ руку въ сѣрой замшевой перчаткѣ, онъ произнесъ:
— Пожалуйте, Варвара Мироновна.
— Сама я, сама... Не надо мнѣ... Не распространяйте руку... заговорила дама.
— Чего ты брыкаешься-то! Жандаръ смотритъ... Не хорошо. Видишь, жандаръ на караулѣ у воротъ стоитъ, понизилъ онъ голосъ. — Опирайся, говорятъ тебѣ, опирайся и вылѣзай...
Дама оперлась на руку, вылѣзла изъ саней и стала отряхать съ бархатнаго пальто снѣжную пыль.
— Оставь втуне... Пренебреги... Это-то шикъ и есть, когда люди снѣгомъ закиданы, произнесъ мужчина купеческой складки. — Ну, теперь пойдемъ на проминажъ въ садъ.
— Что это вамъ вздумалось передъ своей супругой такого учтиваго кавалера разыгрывать? спро
сила дама. — То такъ все ругаетесь мымрой, а сегодня вдругъ перемѣна декорацій и политичный разговоръ... Вѣдь это надо въ трубѣ сажей записать.
— Сегодня я на аристократическій манеръ. Въ аристократическое мѣсто на проминажъ пріѣхали, такъ съ аристократами и надо быть вровень.
— Да нешто Лѣтній садъ гулянье аристократическое?
— Зимой, весной и осенью, когда въ немъ никто не гуляетъ изъ обыкновенныхъ личностевъ — аристократическое. А въ великомъ посту такъ даже первый шикъ.
— Ну, ужъ вы наскажете!
— Тс... Помолчи немного... Знакомый генералъ идетъ... произнесъ мужчина купеческой складки и, поровнявшись съ генераломъ, приподнимаетъ свою шапку.
Генералъ сначала удивленно смотритъ на него, потомъ отдаетъ поклонъ.
— Ниже генеральскаго чина зимой здѣсь никто и не гуляетъ, произноситъ мужчина купеческой складки, обращаясь къ женѣ. — Развѣ гувернеръ съ ребятишками, да и то генеральскій.
— Ну, а мы-то вотъ теперь какъ же?
— Я такъ разсчитываю, что и мы генераламъ подъ кадрель. Вѣдь у меня пріютскій-то мундиръ шестого класса, а ужъ это почти вровень. Вонъ еще генералъ идетъ, а вонъ и дама съ Амишкой на
шнуркѣ. Навѣрное графиня или княгиня. Какова публика-то здѣсь! Первый сортъ... Сметана...
— Такъ-то оно такъ, только ужъ очень скучно. Ну, что здѣсь? Какая радость? Голые прутья деревьевъ, снѣгъ... и только развѣ дорожки расчищены да пескомъ желтымъ посыпаны.
— Ничего не значитъ. Аристократическое гулянье чѣмъ скучнѣе, тѣмъ лучше. Аристократы этого ищутъ.
— Тогда бы на кладбище шли.
— Не тотъ калинкоръ. Что такое кладбище? Тамъ мастеровой народъ поминовеніе усопшихъ душъ дѣлаетъ... Опять же, принятіе этого самаго спиритуализма на нутръ происходитъ, такъ какой же тутъ фасонъ для аристократовъ? Совсѣмъ другой анахронизмъ. Развѣ на кладбище въ Невскій монастырь, но и туда иногда сѣрый купецъ наѣзжаетъ, чтобы при архіерейскомъ служеніи хорошихъ пѣвчихъ послушать, а аристократія этого не любитъ, чтобы съ простонароднымъ необразованіемъ изъ купеческаго быта встрѣчаться. А вотъ эта дама съ кобелькомъ на шнуркѣ, дѣйствительно, графской породы. Графиня Растерзаева. Я ее знаю даже очень чудесно. Вотъ какъ стала она приближаться къ намъ — сейчасъ я ее и узналъ. Она тоже членша по нашему пріюту. Охъ, блажная! Поклониться ей, или не поклониться?
ОСКОЛКИ
Подъ редакціей Н. А. ЛЕИКИНА.
Еженедѣльный иллюстрированный юмористическій
журналъ большого формата съ карикатурами (въ краскахъ и черными).
52 №№ въ годъ: до 1000 рисунковъ, до 1300 статей; ребусы, шарады, загадки на премію.
Всѣ ГОДОВЫЕ подписчики получатъ
БЕЗПЛАТНУЮ премію:
РАЗГОВОРЫ БЕЗСЛОВЕСНЫХЪ ИЗЯЩНЫЙ АЛЬБОМЪ-КНИГУ
(оригинальный текстъ съ художественными рисунками и виньетками).
За пересылку преміи приплатите полагается.
УСЛОВІЯ ПОДПИСКИ СМ. ВЪ ЗАГОЛОВKѢ.
ОСКОЛКИ.
ЕЖЕНЕДѢЛЬНЫЙ ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЖУРНАЛЪ.
За пересылку преміи на 1893 годъ: «Разговоры безсловесныхъ», приплаты не полагается.
Условія подписки. За годъ съ перес. и дост.
(съ безпл. преміей)........... 9 р. За годъ безъ пересылки (съ
безплатной преміей)......... 8 » За полгода съ перес. и дост.
(безъ преміи).................. 5 » За три мѣсяца съ перес. и
дост. (безъ преміи)................ 3 »
Объявленія по 25 коп. за строчку петита (страница въ 4 столбца).
Адресъ редакціи:
С. -Петербургъ, Троицкая ул. 18.
Контора открыта ежедневно, кромѣ воскресныхъ и праздничныхъ дней, съ 10 час. утра до 5 час. дня.
Для личныхъ объясненій съ редакторомъ — по Вторникамъ отъ
12 до 1 час. дня.
13 Февраля.(Въ этомъ № 8 страницъ).
№ 7.
(Выходитъ по Субботамъ).1893 года.
ПРІЕМЪ ПОДПИСКИ: Въ С. -Петербургѣ: въ конторѣ редакціи, Троицкая ул., № 18 18. Въ Москвѣ: въ конторѣ Н. Н. Печковской, Петровскія линіи
ПУТЕМЪ-ДОРОГОЙ.
Глухо и мрачно... въ затишьи безлюдномъ Душу гнетущій скрывается страхъ,
Дремлетъ природа во снѣ непробудномъ, Дремлетъ, какъ узникъ въ тюремныхъ тискахъ. Снится ли бѣдной весна золотая, Міру несущая счастье весна,
Иль ни о чемъ, какъ мертвецъ, не мечтая Въ полномъ безсильи застыла она?
Кто разгадаетъ, что въ нѣдрахъ сокрыто, Кто тайну думы глубокой пойметъ, Если все нѣжное злобой убито,
Если надъ жизнью проносится гнетъ... Лѣсъ и равнина... сугробы и елки
Путь окружаютъ съ обѣихъ сторонъ... Гдѣ-то завыли голодные волки, Гдѣ-то закаркала стая воронъ.
Ѣхать томительно длинной дорогой...
Вотъ въ сторонѣ промелькнуло село... Грязныя избы деревни убогой
Снѣгомъ глубокимъ до крышъ занесло. Сверху, какъ призраки, тучи нависли, Снизу клубится холодный туманъ... Сѣрое небо и сѣрыя мысли...
Сѣрый удѣлъ краю сѣрому данъ.
Л. Медвѣдевъ.
ОСКОЛКИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ЖИЗНИ.
Финисъ биржевой игрѣ!
Смерть биржевымъ зайцамъ! Смерть мухамъ!
Сами представители банкократіи и биржевые тузы приглашены выработать для самихъ себя законы и правила приличнаго поведенія на биржѣ.
Играть на биржѣ рублемъ и жонглировать русскими фондами будетъ строго запрещено.
На биржу гг. купцы должны съѣзжаться для того, чтобы заключать торговыя сдѣлки, а не затѣмъ, чтобы плясать какой-то фантастическій «танецъ рубля» подъ берлинскую дудку.
Кто хочетъ плясать, пусть идетъ въ танцовальный залъ Александрова.
Биржевые зайцы пріуныли и собираются поступить въ репортеры.
Великій постъ — сезонъ лекцій. Это извѣстно даже гг. провинціаламъ, пріѣзжающимъ въ Петербургъ ивъ Царевококшайска и Замухрыловска.
Лекціи — и бани. Бани — и лекціи.
Купцы предпочитаютъ лекціямъ баню; интеллигенты — лекціи банѣ. Впрочемъ, и на лекціяхъ иногда, точно въ банѣ, седьмой потъ сходитъ.
Изъ предстоящихъ великопостныхъ лекцій обращаетъ на себя вниманіе цѣлая серія лекцій, проектированныхъ гг. приватъ-доцентами медицинской академіи.
Докторъ Якубовичъ прочтетъ лекцію «о пьянствѣ дѣтей», докторъ Вагнеръ — о томъ, «какъ пріобрѣтаются болѣзни желудка» (въ разсрочку), докторъ Липскій — «о причинахъ полноты и худобы», докторъ Каганъ — «о полнокровіи», и т. д.
Кромѣ того, какъ мы слышали, въ посту состоятся еще слѣдующія лекціи:
Почтенный беллетристъ П. Д. Боборыкинъ прочтетъ лекцію о Парижѣ и тамошнихъ модахъ.
Банкиръ Блоккъ — «какъ пріобрѣтаются и продаются выигрышные билеты».
Докторъ Бразоль — «о вліяніи гомеопатіи на поэтическое творчество».
Молодой поэтъ г. Мережковскій — «о людоѣдствѣ и вегетаріанствѣ».
Дантистъ Хрущовъ — «о зубѣ мудрости у современныхъ литературныхъ критиковъ».
Романистка г-жа О. Шапиръ — «о малокровіи героинь въ современныхъ женскихъ романахъ». Довольно вамъ?
Если мало, скажите: мы выдумаемъ еще что-нибудь къ слѣдующему нумеру.
Не видано и не слыхано! Въ первый разъ!! Фуроръ! Въ чемъ дѣло?
Покойники начали писать романы.
Въ первыхъ двухъ книгахъ «Вѣстника Европы» за нынѣшній годъ напечатанъ романъ, написанный покойникомъ и подписанный М. Ратищевымъ. Романъ называется «Quаsі unа fаntаsіа».
Мы не шутимъ: разсказъ ведется отъ лица покойника. Нѣкто, состоявшій на государственной службѣ и баловавшійся по части литературы, умеръ. Умеръ и началъ шататься здѣсь и тамъ, описывая впечатлѣнія, которыя произвела его смерть.
Этакій безпокойный покойникъ!
Пишетъ покойникъ довольно ядовито.
Послушайте, однако, г. Стасюлевичъ: если покойники начнутъ писать романы, то что же остается дѣлать живымъ беллетристамъ?
То дамы-писательницы отъ нихъ хлѣбъ отбивали, а теперь ужъ и покойники.
Просто хоть ложись да помирай.
Кстати о дамахъ-писательницахъ:
Намъ сообщаютъ, что писательница г-жа Винницкая (повитая на беллетристическое поприще самимъ Щедринымъ) упала отъ зависти и огорченія въ обморокъ, прочтя на-дняхъ въ газетахъ два извѣстія: во-первыхъ, что итальянская романистка Матильда Серао избрана въ члены неаполитанской академіи, и во-вторыхъ, что жители города, вновь отстроеннаго въ Колорадо, обратились къ англійской романисткѣ Корелли съ просьбою — разрѣшить назвать городъ ея именемъ. Ахъ, если бъ это было у насъ!
Городъ Винница былъ бы переименованъ въ Винницкую, Нарва — въ Назарьеву, Бердичевъ — въ Шапиръ, Крестцы — въ Крестовскую, Чухлома — въ Чюмину. То-то была бы радость, дѣти мои!
Театральный сезонъ, можно сказать, скончался, но тенору Панаевскаго театра г. Массимо Массими еще придется выступить передъ публикой... у мирового судьи, по обвиненію въ нанесеніи оскорбленія словомъ театральной портнихѣ и дѣйствіемъ — ея брату.
Сколько можно судить по газетнымъ реляціямъ, бой на сценѣ Панаевки былъ жестокій. «Народная сценавышла такой оживленной, какъ это никогда не бываетъ на настоящихъ панаевcкихъ спектакляхъ.
По этому случаю г. Массимо Массими неожиданно оказался Мовшей Зельцеромъ. Метаморфоза довольно прохладительнаго свойства для массимистокъ-психопатокъ. Онѣ точно выпили зельцеръ-вассеръ.
Конечно, г. Массими нисколько не виноватъ въ томъ, что онъ Мовша Зельцеръ; тутъ скорѣе виноваты его родители. Но зачѣмъ же драться? Этого даже тенорамъ не полагается.
Теперь теноръ Зельцеръ-Массими можетъ хвастать въ Испаніи, что его въ Петербургѣ вызывали... къ мировому судьѣ.
Каламбуръ плохъ и старъ. Но зачѣмъ же г. Массими подвертывается подъ плохой и старый каламбуръ? А ты, кума Матрена, не подвертывайся!
И. Грэкъ.
ЗИМОЙ ВЪ ЛѢТНЕМЪ САДУ.
(сценка).
Часъ второй прелестнаго зимняго дня. Къ воротамъ Лѣтняго сада со стороны Цѣпного моста подъѣхали парныя сани съ кровными рысаками подъ голубой сѣткой. Осанистый нарядный кучеръ ловко осадилъ рысаковъ. Изъ саней, отстегнувъ медвѣжью полость, вышелъ не менѣе осанистый бородатый мужчина купеческой складки, въ пальто и шапкѣ съ сѣдымъ бобромъ. Протянувъ сидѣвшей въ саняхъ нарядной дамѣ руку въ сѣрой замшевой перчаткѣ, онъ произнесъ:
— Пожалуйте, Варвара Мироновна.
— Сама я, сама... Не надо мнѣ... Не распространяйте руку... заговорила дама.
— Чего ты брыкаешься-то! Жандаръ смотритъ... Не хорошо. Видишь, жандаръ на караулѣ у воротъ стоитъ, понизилъ онъ голосъ. — Опирайся, говорятъ тебѣ, опирайся и вылѣзай...
Дама оперлась на руку, вылѣзла изъ саней и стала отряхать съ бархатнаго пальто снѣжную пыль.
— Оставь втуне... Пренебреги... Это-то шикъ и есть, когда люди снѣгомъ закиданы, произнесъ мужчина купеческой складки. — Ну, теперь пойдемъ на проминажъ въ садъ.
— Что это вамъ вздумалось передъ своей супругой такого учтиваго кавалера разыгрывать? спро
сила дама. — То такъ все ругаетесь мымрой, а сегодня вдругъ перемѣна декорацій и политичный разговоръ... Вѣдь это надо въ трубѣ сажей записать.
— Сегодня я на аристократическій манеръ. Въ аристократическое мѣсто на проминажъ пріѣхали, такъ съ аристократами и надо быть вровень.
— Да нешто Лѣтній садъ гулянье аристократическое?
— Зимой, весной и осенью, когда въ немъ никто не гуляетъ изъ обыкновенныхъ личностевъ — аристократическое. А въ великомъ посту такъ даже первый шикъ.
— Ну, ужъ вы наскажете!
— Тс... Помолчи немного... Знакомый генералъ идетъ... произнесъ мужчина купеческой складки и, поровнявшись съ генераломъ, приподнимаетъ свою шапку.
Генералъ сначала удивленно смотритъ на него, потомъ отдаетъ поклонъ.
— Ниже генеральскаго чина зимой здѣсь никто и не гуляетъ, произноситъ мужчина купеческой складки, обращаясь къ женѣ. — Развѣ гувернеръ съ ребятишками, да и то генеральскій.
— Ну, а мы-то вотъ теперь какъ же?
— Я такъ разсчитываю, что и мы генераламъ подъ кадрель. Вѣдь у меня пріютскій-то мундиръ шестого класса, а ужъ это почти вровень. Вонъ еще генералъ идетъ, а вонъ и дама съ Амишкой на
шнуркѣ. Навѣрное графиня или княгиня. Какова публика-то здѣсь! Первый сортъ... Сметана...
— Такъ-то оно такъ, только ужъ очень скучно. Ну, что здѣсь? Какая радость? Голые прутья деревьевъ, снѣгъ... и только развѣ дорожки расчищены да пескомъ желтымъ посыпаны.
— Ничего не значитъ. Аристократическое гулянье чѣмъ скучнѣе, тѣмъ лучше. Аристократы этого ищутъ.
— Тогда бы на кладбище шли.
— Не тотъ калинкоръ. Что такое кладбище? Тамъ мастеровой народъ поминовеніе усопшихъ душъ дѣлаетъ... Опять же, принятіе этого самаго спиритуализма на нутръ происходитъ, такъ какой же тутъ фасонъ для аристократовъ? Совсѣмъ другой анахронизмъ. Развѣ на кладбище въ Невскій монастырь, но и туда иногда сѣрый купецъ наѣзжаетъ, чтобы при архіерейскомъ служеніи хорошихъ пѣвчихъ послушать, а аристократія этого не любитъ, чтобы съ простонароднымъ необразованіемъ изъ купеческаго быта встрѣчаться. А вотъ эта дама съ кобелькомъ на шнуркѣ, дѣйствительно, графской породы. Графиня Растерзаева. Я ее знаю даже очень чудесно. Вотъ какъ стала она приближаться къ намъ — сейчасъ я ее и узналъ. Она тоже членша по нашему пріюту. Охъ, блажная! Поклониться ей, или не поклониться?
ОСКОЛКИ
Подъ редакціей Н. А. ЛЕИКИНА.
Еженедѣльный иллюстрированный юмористическій
журналъ большого формата съ карикатурами (въ краскахъ и черными).
52 №№ въ годъ: до 1000 рисунковъ, до 1300 статей; ребусы, шарады, загадки на премію.
Всѣ ГОДОВЫЕ подписчики получатъ
БЕЗПЛАТНУЮ премію:
РАЗГОВОРЫ БЕЗСЛОВЕСНЫХЪ ИЗЯЩНЫЙ АЛЬБОМЪ-КНИГУ
(оригинальный текстъ съ художественными рисунками и виньетками).
За пересылку преміи приплатите полагается.
УСЛОВІЯ ПОДПИСКИ СМ. ВЪ ЗАГОЛОВKѢ.