ГОДЪ ТРИНАДЦАТЫЙ.
ОСКОЛКИ.
ЕЖЕНЕДѢЛЬНЫЙ ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЖУРНАЛЪ.
28 Августа (Въ этомъ № 8 страницъ). № 35. (Выходитъ по Субботамъ). 1893 года.
Условія подписки. За годъ съ перес. и дост.
(съ безпл. преміей). 9 р. За годъ безъ пересылки (съ
безплатной преміей) 8 » За полгода съ перес. и дост.
(безъ преміи) 5 » За три мѣсяца съ перес. и
дост. (безъ преміи) 3 »
Объявленія по 25 коп. за строчку петита (страница въ 4 столбца).
Адресъ редакціи:
С. -Петербургъ, Спасская ул. 17.
Контора открыта ежедневно, кромѣ воскресныхъ и праздничныхъ дней, съ 10 час. утра до 5 час. дня.
Для личныхъ объясненій съ редакторомъ — по Вторникамъ отъ
12 до 1 час. дня. За пересылку преміи на 1893 годъ: «Разговоры безсловесныхъ», приплаты не полагается.
ПРІЕМЪ ПОДПИСКИ: Въ С. -Петербургѣ: въ конторѣ редакціи, Спасская ул., № 17. Въ Москвѣ: въ конторѣ Н. Н. Печковской, Петровскія линіи.
РАЗДУМЬЕ.
Недвижно облака повисли надъ землей; Ихъ ткань разорвана, какъ войскъ разбитыхъ знамя. Печальны ихъ стада; у нихъ въ груди пустой
Изсякъ и Божій громъ и жаркихъ молній пламя. И блѣдная луна лежитъ, какъ мѣдный шлемъ, Качаясь на волнахъ туманнаго залива.
Безмолвны берега. Окрестный воздухъ нѣмъ.
И только вѣтерокъ порой вздохнетъ тоскливо И вновь заснетъ въ кустахъ. Не отрывая глазъ, Стою задумчиво. Печальный мракъ ложится На душу грѣшную. Куда итти сейчасъ?
Чѣмъ сердце утолить? какимъ богамъ молиться? По комъ пролить слезу? чего спросить у нихъ? Минутныхъ радостей, иль смерти ядовъ злыхъ?.. А. Будищевъ.
ОСКОЛКИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ЖИЗНИ.
Весьма завидно положеніе лисицы, сдѣлавшейся надсмотрщикомъ курятника, или козла, попавшаго въ сторожа при огородѣ.
Въ такомъ положеніи, очень интересномъ положеніи, находится новый драматическій генералъ или полковникъ г. Викторъ Александровъ сынъ Крыловъ. Своя рука владыка.
Г. Викторъ Крыловъ, очутившись распорядителемъ репертуара казенной драматической сцены, не забудетъ,
конечно, о существованіи на свѣтѣ драматическаго автора Виктора Александрова (Крылова), котораго еретики именуютъ театральнымъ закройщикомъ.
Цѣлыхъ два театра, на которыхъ ежедневно, за исключеніемъ субботъ и дней французскихъ спектаклей, могутъ итти пьесы г. Крылова!
Да вѣдь это, просто, помирать не надо!
Какъ выражаются татары, это значитъ попасть на седьмое небо.
Въ видѣ новинокъ предстоящаго сезона, газеты уже теперь называютъ пьесы: «Хворая», передѣлку г. Крылова изъ романа А. А. Потѣхина, и «Вторая часть мертвыхъ душъ», тоже передѣлка г. Крылова.
Обѣщаютъ еще «Вильгельмъ Телль», — опять-таки, вѣроятно, въ передѣлкѣ для русской сцены г. Крылова, Однакоже и попала русская сцена въ передѣлку!
Сезонъ открывается, противъ обыкновенія, не «Ревизоромъ» и не комедіей «Горе отъ ума», а какой-то исторической окрошкой, долженствующей, будто бы, почтить память русскихъ драматическихъ авторовъ прежнихъ временъ.
Окрошка, хотя бы историческая, — блюдо не по сезону.
Возникаетъ «Гоголевскій кружокъ» любителей драматическаго искусства, поставившій себѣ двѣ цѣли: вопервыхъ, давать пьесы тщательно срепетованными; вовторыхъ, открыть доступъ начинающимъ драматургическимъ талантамъ.
Пользуясь любезностью извѣстнаго спирита г. Прибыткова, мы сдѣлали по телеграфу, съ уплаченнымъ отвѣтомъ, запросъ Гоголю, какого онъ мнѣнія о новомъ «Гоголевскомъ кружкѣ», — и вотъ что отвѣтилъ намъ этотъ почтенный писатель:
«Польщенъ вниманіемъ. Но въ любителей не вѣрю, а начинающіе драматурги пишутъ полъ-порціи соленыхъ огурцовъ».
Мы не смѣемъ оспаривать столь компетентнаго мнѣнія.
Съ вышеупомянутымъ спиритомъ г. Прибытковымъ случилось несчастіе: скоропостижно сгорѣлъ его театръ, помѣщавшійся въ Лѣсномъ клубѣ. Причины пожара неизвѣстны.
Говорятъ, что въ нынѣшнемъ сезонѣ тамъ игралъ столь пылкій первый любовникъ, что декораціи сначала затлѣли, а потомъ вспыхнули.
Говорятъ, что во время послѣдняго танцовальнаго вечера какой-то гимназистъ, торопясь на вальсъ, бросилъ въ уголъ окурокъ толстѣйшей сигары «Самопалъ».
Говорятъ, что театръ умышленно поджегъ духъ Нерона, съ которымъ почему-то не поладилъ г. Прибытковъ.
Если углубиться въ дѣло, то окажется, что несчастія тутъ, собственно, никакого и нѣтъ.
Муза комедіи Талія ровно ничего не потеряла отъ того, что на свѣтѣ стало меньше однимъ деревяннымъ капищемъ, гдѣ нерѣдко происходили драматическія позорища.
Самъ г. Прибытковъ тоже ничего не потерялъ, такъ какъ театръ былъ застрахованъ, по слухамъ, въ три тысячи; а по нынѣшнимъ временамъ лучше имѣть три тысячи кредитными бумажками, чѣмъ деревянный театръ.
Въ концѣ концовъ, для каждаго лѣтняго театра почтеннѣе сгорѣть, чѣмъ прогорѣть.
Изобрѣтатель пресловутаго виталина г. Гачковскій, нырнувъ въ Петербургѣ, вынырнулъ въ Парижѣ. Бонжуръ, г. Гачковскій.
Въ Парижѣ г. Гачковскій производитъ опыты воздѣйствія виталина на холерныхъ микробовъ.
Оказывается, что виталинъ отлично убиваетъ холерныя запятыя. Г. Гачковскій съѣлъ полъ-порціи холерныхъ бактерій и запилъ ихъ 20—30 каплями виталина. И что же? Ни малѣйшаго разстройства желудка!
Виталинъ убилъ холерныхъ микробовъ, а холерные микробы, въ свою очередь, сожрали виталинъ.
И всѣ остались вполнѣ довольны: самъ г. Гачковскій, парижскіе репортеры и холерные микробы.
Г. Гачковскій, навѣрное, будетъ фигурировать въ ближайшемъ парижскомъ «Revue» и найдетъ обширную практику по впрыскиванію виталина среди парижскихъ старичковъ-селадоновъ, дрыгающихъ одной ножкой за кулисами опереточныхъ театровъ.
«Здѣсь принимаются залоги».
Не тѣ залоги, подъ которые частными ломбардами выдаются деньги вдовамъ, сиротамъ и мастеровымъ съ похмелья.
Здѣсь принимаются залоги, въ видѣ болѣе или менѣе крупныхъ суммъ, отъ лицъ, чающихъ получить мѣсто. Новѣйшій фазисъ въ исторіи «залоговъ».
Залоги отбирались отъ служащихъ юркими джентльменами, затѣивавшими увеселительныя предпріятія съ шишомъ въ карманѣ.
Гг. Никитинъ и К°, основавъ фирму «Контора интеллигентнаго труда», начали отбирать залоги только за обѣщаніе мѣста.
И находились наивные и невинные люди, которые вручали фантастической фирмѣ свои кровныя денежки въ ожиданіи будущихъ благъ.
Плакали денежки, смѣялись гг. Никитинъ и К°.
Нѣкій Филя не только ухитрился вручить залогъ опереточной фирмѣ «интеллигентнаго труда», но еще согласился быть посаженымъ отцомъ или шаферомъ у одного изъ компаньоновъ.
«Простота хуже воровства».
Овцы и простофили существуютъ для того, чтобы ихъ стригли.
Двѣ дамы, потомственная почетная гражданка г-жа Еремѣева и жена подполковника г-жа Попова, владѣющія домомъ по Фонтанкѣ за № 119, придумали какую-то особенную «пролетную систему» люковъ, приведшую въ изумленіе техниковъ.
въ опустѣлой дачѣ.
(сценка).
Дачники съѣхали съ дачи. Въ опустѣлыхъ, засоренныхъ сѣномъ и соломой, оставшихся послѣ укладки вещей, комнатахъ бродятъ дворникъ и дворничиха и что-то шарятъ по угламъ. За юбку дворничихи держится ея двухлѣтняя дочка и реветъ. Дворничиха только сейчасъ надавала дѣвочкѣ шлепковъ, чтобъ та не ревѣла, но дѣвочка не унимается. Дворникъ и дворничиха сильно недовольны съѣхавшими дачниками и ворчатъ что-то себѣ подъ носъ. Наконецъ дворникъ вскрикиваетъ:
— Черти окаянные, а не жильцы! Хоть бы одинъ гвоздь въ стѣнѣ оставили! Всѣ повыдергали и съ собой увезли. Даже ужъ гвозди — и тѣ увезли.
— А у кухонныхъ дверей задвижку оставили? спрашиваетъ дворничиха. — Они тамъ по веснѣ задвижку новую привинтили.
— Ужъ ежели простыхъ гвоздей, на которые они платье вѣшали, не оставили, такъ оставятъ ли они задвижку! У нихъ вонъ и крючки къ окнамъ свои были придѣланы, а теперь ничего нѣтъ. Шишгаль! Нѣтъ, ужъ вотъ купцамъ такъ надо честь приписать: всегда оставятъ иль забудутъ что-нибудь на дачѣ. Помнишь, въ прошломъ году купецъ мучникъ Коротѣловъ выѣхалъ? Такъ я послѣ него однѣхъ порожнихъ бутылокъ на два рубля съ четвертакомъ про
далъ. А гвоздей-то въ стѣнахъ что было! У балконной двери тогда цѣлый болтъ оставили. Привинтили и оставили. Да вѣдь какой болтъ-то! Тогда я зa него сразу полторы сороковки вымѣнялъ.
— Такъ вѣдь то купцы, отвѣчаетъ дворничиха. — А захотѣлъ ты отъ учителишки!.. Онъ самъ норовитъ что-нибудь чужое спереть.
— Да и сперъ. Цѣлый кулекъ нашей рябины изъ сада нарвалъ на настойку и увезъ съ собой, а дворнику не только на чай дать, а хоть бы плюнулъ, такъ и того нѣтъ.
— Неужели онъ тебѣ за рябину ничего не далъ? спросила дворничиха.
— Ни, Боже мой. Стаканчикъ водки поднесъ, это точно, но и стаканчикъ-то плевый, маленькій-премаленькій. Одно слово: рюмку, у которой отбита ножка.
— Подлецъ! Да и барыня-то его тоже подлячка. Я Манюшку къ ней подвела, когда они уѣзжали. «Поцѣлуй, говорю, ручку у барыни на прощанье». Думала, что она ей хоть тряпочекъ какихъ-нибудь дастъ на платьишко, или что-нибудь старенькое, а она, подлая, поцѣловала ее да и подаетъ ей пятачокъ. «Вотъ, говоритъ, тебѣ, душечка, на пряники». Это за все-то лѣто! Хотѣла я отнять тогда отъ дѣвчонки пятачокъ и кинуть этой учительшѣ въ харю, да такъ ужъ...
— Пошарь по комодамъ-то, можетъ быть, что и забыли въ ящикахъ, говоритъ дворникъ. — А я сейчасъ въ чуланъ загляну.
— Піарила ужъ я. Шишъ съ масломъ оставили. Кромѣ трехъ коробочекъ отъ табаку, ничего нѣтъ. Нѣтъ, ужъ это такіе жильцы анаѳемскіе. Давеча передъ самымъ ихъ отъѣздомъ приношу я барынѣ корзиночку красныхъ грибовъ... «Вотъ, говорю, сударыня, на память отъ насъ въ ваше ублаготвореніе». Понятное дѣло, какъ всякая дворничиха, хочу хорошо на кофей получить. Грибовъ съ десятокъ было, и всѣ одинъ къ одному крѣпенькіе. А она мнѣ, тварь, двугривенный...
— Только-то? Фю-фю-фю! просвисталъ дворникъ. — Сейчасъ умереть, коль вру. Да эти грибы къ зеленщику въ лавку стащить, такъ и тотъ пятіалтынный-то бы далъ. А съ тобой баринъ какъ за воду разсчитался? задала мужу вопросъ дворничиха.
— Знамо дѣло, по шильнически. «Вотъ, говоритъ, Митрофанъ, пробыли мы только до двадцатаго числа, но я тебѣ за воду за цѣлый мѣсяцъ три рубля плачу. Что лишнее — возьми себѣ на чай».
— Это изъ водяныхъ-то денегъ на чай?
— Да, да, изъ водяныхъ. «По двадцатое, говоритъ, тебѣ слѣдуетъ два рубля, а я тебѣ даю три, который рубль лишній — это тебѣ на чай». Вотъ это сквалыжники!
— Да онъ, никакъ, съ ума сошелъ!
— А это ужъ разсуждай, какъ знаешь. Учителишка, голь.
— Да ужъ это какой хочешь будь сквалыжникъ,
Вышли и продаются въ книжныхъ магазинахъ «Новаго Времени» и на станціяхъ желѣзныхъ
дорогъ новыя книги
Н. А. ЛЕЙКИНА
НА ЛОНѢ ПРИРОДЫ.
юмористическіе очерки подгородной деревенской дачной жизни.
452 стр. Цѣна 1 руб. 50 коп.
ВОСКРЕСНЫЕ охотники.
юмористическіе разсказы о похожденіяхъ столичныхъ, подгородныхъ охотниковъ.
304 стр. Ц. 1 руб.
Лица, выписывающія отъ автора изъ конторы журнала «Осколки» (Спб., Спасская, 17) зa пересылку не платятъ.
ОСКОЛКИ.
ЕЖЕНЕДѢЛЬНЫЙ ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЖУРНАЛЪ.
28 Августа (Въ этомъ № 8 страницъ). № 35. (Выходитъ по Субботамъ). 1893 года.
Условія подписки. За годъ съ перес. и дост.
(съ безпл. преміей). 9 р. За годъ безъ пересылки (съ
безплатной преміей) 8 » За полгода съ перес. и дост.
(безъ преміи) 5 » За три мѣсяца съ перес. и
дост. (безъ преміи) 3 »
Объявленія по 25 коп. за строчку петита (страница въ 4 столбца).
Адресъ редакціи:
С. -Петербургъ, Спасская ул. 17.
Контора открыта ежедневно, кромѣ воскресныхъ и праздничныхъ дней, съ 10 час. утра до 5 час. дня.
Для личныхъ объясненій съ редакторомъ — по Вторникамъ отъ
12 до 1 час. дня. За пересылку преміи на 1893 годъ: «Разговоры безсловесныхъ», приплаты не полагается.
ПРІЕМЪ ПОДПИСКИ: Въ С. -Петербургѣ: въ конторѣ редакціи, Спасская ул., № 17. Въ Москвѣ: въ конторѣ Н. Н. Печковской, Петровскія линіи.
РАЗДУМЬЕ.
Недвижно облака повисли надъ землей; Ихъ ткань разорвана, какъ войскъ разбитыхъ знамя. Печальны ихъ стада; у нихъ въ груди пустой
Изсякъ и Божій громъ и жаркихъ молній пламя. И блѣдная луна лежитъ, какъ мѣдный шлемъ, Качаясь на волнахъ туманнаго залива.
Безмолвны берега. Окрестный воздухъ нѣмъ.
И только вѣтерокъ порой вздохнетъ тоскливо И вновь заснетъ въ кустахъ. Не отрывая глазъ, Стою задумчиво. Печальный мракъ ложится На душу грѣшную. Куда итти сейчасъ?
Чѣмъ сердце утолить? какимъ богамъ молиться? По комъ пролить слезу? чего спросить у нихъ? Минутныхъ радостей, иль смерти ядовъ злыхъ?.. А. Будищевъ.
ОСКОЛКИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ЖИЗНИ.
Весьма завидно положеніе лисицы, сдѣлавшейся надсмотрщикомъ курятника, или козла, попавшаго въ сторожа при огородѣ.
Въ такомъ положеніи, очень интересномъ положеніи, находится новый драматическій генералъ или полковникъ г. Викторъ Александровъ сынъ Крыловъ. Своя рука владыка.
Г. Викторъ Крыловъ, очутившись распорядителемъ репертуара казенной драматической сцены, не забудетъ,
конечно, о существованіи на свѣтѣ драматическаго автора Виктора Александрова (Крылова), котораго еретики именуютъ театральнымъ закройщикомъ.
Цѣлыхъ два театра, на которыхъ ежедневно, за исключеніемъ субботъ и дней французскихъ спектаклей, могутъ итти пьесы г. Крылова!
Да вѣдь это, просто, помирать не надо!
Какъ выражаются татары, это значитъ попасть на седьмое небо.
Въ видѣ новинокъ предстоящаго сезона, газеты уже теперь называютъ пьесы: «Хворая», передѣлку г. Крылова изъ романа А. А. Потѣхина, и «Вторая часть мертвыхъ душъ», тоже передѣлка г. Крылова.
Обѣщаютъ еще «Вильгельмъ Телль», — опять-таки, вѣроятно, въ передѣлкѣ для русской сцены г. Крылова, Однакоже и попала русская сцена въ передѣлку!
Сезонъ открывается, противъ обыкновенія, не «Ревизоромъ» и не комедіей «Горе отъ ума», а какой-то исторической окрошкой, долженствующей, будто бы, почтить память русскихъ драматическихъ авторовъ прежнихъ временъ.
Окрошка, хотя бы историческая, — блюдо не по сезону.
Возникаетъ «Гоголевскій кружокъ» любителей драматическаго искусства, поставившій себѣ двѣ цѣли: вопервыхъ, давать пьесы тщательно срепетованными; вовторыхъ, открыть доступъ начинающимъ драматургическимъ талантамъ.
Пользуясь любезностью извѣстнаго спирита г. Прибыткова, мы сдѣлали по телеграфу, съ уплаченнымъ отвѣтомъ, запросъ Гоголю, какого онъ мнѣнія о новомъ «Гоголевскомъ кружкѣ», — и вотъ что отвѣтилъ намъ этотъ почтенный писатель:
«Польщенъ вниманіемъ. Но въ любителей не вѣрю, а начинающіе драматурги пишутъ полъ-порціи соленыхъ огурцовъ».
Мы не смѣемъ оспаривать столь компетентнаго мнѣнія.
Съ вышеупомянутымъ спиритомъ г. Прибытковымъ случилось несчастіе: скоропостижно сгорѣлъ его театръ, помѣщавшійся въ Лѣсномъ клубѣ. Причины пожара неизвѣстны.
Говорятъ, что въ нынѣшнемъ сезонѣ тамъ игралъ столь пылкій первый любовникъ, что декораціи сначала затлѣли, а потомъ вспыхнули.
Говорятъ, что во время послѣдняго танцовальнаго вечера какой-то гимназистъ, торопясь на вальсъ, бросилъ въ уголъ окурокъ толстѣйшей сигары «Самопалъ».
Говорятъ, что театръ умышленно поджегъ духъ Нерона, съ которымъ почему-то не поладилъ г. Прибытковъ.
Если углубиться въ дѣло, то окажется, что несчастія тутъ, собственно, никакого и нѣтъ.
Муза комедіи Талія ровно ничего не потеряла отъ того, что на свѣтѣ стало меньше однимъ деревяннымъ капищемъ, гдѣ нерѣдко происходили драматическія позорища.
Самъ г. Прибытковъ тоже ничего не потерялъ, такъ какъ театръ былъ застрахованъ, по слухамъ, въ три тысячи; а по нынѣшнимъ временамъ лучше имѣть три тысячи кредитными бумажками, чѣмъ деревянный театръ.
Въ концѣ концовъ, для каждаго лѣтняго театра почтеннѣе сгорѣть, чѣмъ прогорѣть.
Изобрѣтатель пресловутаго виталина г. Гачковскій, нырнувъ въ Петербургѣ, вынырнулъ въ Парижѣ. Бонжуръ, г. Гачковскій.
Въ Парижѣ г. Гачковскій производитъ опыты воздѣйствія виталина на холерныхъ микробовъ.
Оказывается, что виталинъ отлично убиваетъ холерныя запятыя. Г. Гачковскій съѣлъ полъ-порціи холерныхъ бактерій и запилъ ихъ 20—30 каплями виталина. И что же? Ни малѣйшаго разстройства желудка!
Виталинъ убилъ холерныхъ микробовъ, а холерные микробы, въ свою очередь, сожрали виталинъ.
И всѣ остались вполнѣ довольны: самъ г. Гачковскій, парижскіе репортеры и холерные микробы.
Г. Гачковскій, навѣрное, будетъ фигурировать въ ближайшемъ парижскомъ «Revue» и найдетъ обширную практику по впрыскиванію виталина среди парижскихъ старичковъ-селадоновъ, дрыгающихъ одной ножкой за кулисами опереточныхъ театровъ.
«Здѣсь принимаются залоги».
Не тѣ залоги, подъ которые частными ломбардами выдаются деньги вдовамъ, сиротамъ и мастеровымъ съ похмелья.
Здѣсь принимаются залоги, въ видѣ болѣе или менѣе крупныхъ суммъ, отъ лицъ, чающихъ получить мѣсто. Новѣйшій фазисъ въ исторіи «залоговъ».
Залоги отбирались отъ служащихъ юркими джентльменами, затѣивавшими увеселительныя предпріятія съ шишомъ въ карманѣ.
Гг. Никитинъ и К°, основавъ фирму «Контора интеллигентнаго труда», начали отбирать залоги только за обѣщаніе мѣста.
И находились наивные и невинные люди, которые вручали фантастической фирмѣ свои кровныя денежки въ ожиданіи будущихъ благъ.
Плакали денежки, смѣялись гг. Никитинъ и К°.
Нѣкій Филя не только ухитрился вручить залогъ опереточной фирмѣ «интеллигентнаго труда», но еще согласился быть посаженымъ отцомъ или шаферомъ у одного изъ компаньоновъ.
«Простота хуже воровства».
Овцы и простофили существуютъ для того, чтобы ихъ стригли.
Двѣ дамы, потомственная почетная гражданка г-жа Еремѣева и жена подполковника г-жа Попова, владѣющія домомъ по Фонтанкѣ за № 119, придумали какую-то особенную «пролетную систему» люковъ, приведшую въ изумленіе техниковъ.
въ опустѣлой дачѣ.
(сценка).
Дачники съѣхали съ дачи. Въ опустѣлыхъ, засоренныхъ сѣномъ и соломой, оставшихся послѣ укладки вещей, комнатахъ бродятъ дворникъ и дворничиха и что-то шарятъ по угламъ. За юбку дворничихи держится ея двухлѣтняя дочка и реветъ. Дворничиха только сейчасъ надавала дѣвочкѣ шлепковъ, чтобъ та не ревѣла, но дѣвочка не унимается. Дворникъ и дворничиха сильно недовольны съѣхавшими дачниками и ворчатъ что-то себѣ подъ носъ. Наконецъ дворникъ вскрикиваетъ:
— Черти окаянные, а не жильцы! Хоть бы одинъ гвоздь въ стѣнѣ оставили! Всѣ повыдергали и съ собой увезли. Даже ужъ гвозди — и тѣ увезли.
— А у кухонныхъ дверей задвижку оставили? спрашиваетъ дворничиха. — Они тамъ по веснѣ задвижку новую привинтили.
— Ужъ ежели простыхъ гвоздей, на которые они платье вѣшали, не оставили, такъ оставятъ ли они задвижку! У нихъ вонъ и крючки къ окнамъ свои были придѣланы, а теперь ничего нѣтъ. Шишгаль! Нѣтъ, ужъ вотъ купцамъ такъ надо честь приписать: всегда оставятъ иль забудутъ что-нибудь на дачѣ. Помнишь, въ прошломъ году купецъ мучникъ Коротѣловъ выѣхалъ? Такъ я послѣ него однѣхъ порожнихъ бутылокъ на два рубля съ четвертакомъ про
далъ. А гвоздей-то въ стѣнахъ что было! У балконной двери тогда цѣлый болтъ оставили. Привинтили и оставили. Да вѣдь какой болтъ-то! Тогда я зa него сразу полторы сороковки вымѣнялъ.
— Такъ вѣдь то купцы, отвѣчаетъ дворничиха. — А захотѣлъ ты отъ учителишки!.. Онъ самъ норовитъ что-нибудь чужое спереть.
— Да и сперъ. Цѣлый кулекъ нашей рябины изъ сада нарвалъ на настойку и увезъ съ собой, а дворнику не только на чай дать, а хоть бы плюнулъ, такъ и того нѣтъ.
— Неужели онъ тебѣ за рябину ничего не далъ? спросила дворничиха.
— Ни, Боже мой. Стаканчикъ водки поднесъ, это точно, но и стаканчикъ-то плевый, маленькій-премаленькій. Одно слово: рюмку, у которой отбита ножка.
— Подлецъ! Да и барыня-то его тоже подлячка. Я Манюшку къ ней подвела, когда они уѣзжали. «Поцѣлуй, говорю, ручку у барыни на прощанье». Думала, что она ей хоть тряпочекъ какихъ-нибудь дастъ на платьишко, или что-нибудь старенькое, а она, подлая, поцѣловала ее да и подаетъ ей пятачокъ. «Вотъ, говоритъ, тебѣ, душечка, на пряники». Это за все-то лѣто! Хотѣла я отнять тогда отъ дѣвчонки пятачокъ и кинуть этой учительшѣ въ харю, да такъ ужъ...
— Пошарь по комодамъ-то, можетъ быть, что и забыли въ ящикахъ, говоритъ дворникъ. — А я сейчасъ въ чуланъ загляну.
— Піарила ужъ я. Шишъ съ масломъ оставили. Кромѣ трехъ коробочекъ отъ табаку, ничего нѣтъ. Нѣтъ, ужъ это такіе жильцы анаѳемскіе. Давеча передъ самымъ ихъ отъѣздомъ приношу я барынѣ корзиночку красныхъ грибовъ... «Вотъ, говорю, сударыня, на память отъ насъ въ ваше ублаготвореніе». Понятное дѣло, какъ всякая дворничиха, хочу хорошо на кофей получить. Грибовъ съ десятокъ было, и всѣ одинъ къ одному крѣпенькіе. А она мнѣ, тварь, двугривенный...
— Только-то? Фю-фю-фю! просвисталъ дворникъ. — Сейчасъ умереть, коль вру. Да эти грибы къ зеленщику въ лавку стащить, такъ и тотъ пятіалтынный-то бы далъ. А съ тобой баринъ какъ за воду разсчитался? задала мужу вопросъ дворничиха.
— Знамо дѣло, по шильнически. «Вотъ, говоритъ, Митрофанъ, пробыли мы только до двадцатаго числа, но я тебѣ за воду за цѣлый мѣсяцъ три рубля плачу. Что лишнее — возьми себѣ на чай».
— Это изъ водяныхъ-то денегъ на чай?
— Да, да, изъ водяныхъ. «По двадцатое, говоритъ, тебѣ слѣдуетъ два рубля, а я тебѣ даю три, который рубль лишній — это тебѣ на чай». Вотъ это сквалыжники!
— Да онъ, никакъ, съ ума сошелъ!
— А это ужъ разсуждай, какъ знаешь. Учителишка, голь.
— Да ужъ это какой хочешь будь сквалыжникъ,
Вышли и продаются въ книжныхъ магазинахъ «Новаго Времени» и на станціяхъ желѣзныхъ
дорогъ новыя книги
Н. А. ЛЕЙКИНА
НА ЛОНѢ ПРИРОДЫ.
юмористическіе очерки подгородной деревенской дачной жизни.
452 стр. Цѣна 1 руб. 50 коп.
ВОСКРЕСНЫЕ охотники.
юмористическіе разсказы о похожденіяхъ столичныхъ, подгородныхъ охотниковъ.
304 стр. Ц. 1 руб.
Лица, выписывающія отъ автора изъ конторы журнала «Осколки» (Спб., Спасская, 17) зa пересылку не платятъ.