СТИХИ О ГРУБОСТИ
Посвящение
Предмет дискуссий и докладов, Столп некультурнейших грехов! Тебе, о грубость всех разрядов, Вручаю порцию стихов —
Отрывки горьких повестей,
Пять сцен, пять глав и пять частей...
I. Трамвай
— Пропустите с ребенком!
Вошла. Замесилась в трамвайное тесто. Озирается тщетно. Каждый в скамей: у влит. Ни один не встанет, не уступит места. Грубость вставать не велит.
II. Паркет
Плевательница. Паркет. По паркету бродят фигуры. Вдали — шахматы, книги — ростки культуры. Входит дядя в галошах. Небрежный киво. . И — на пол сочный летит плевок.
III. Прилавок
Прилавок. Публика. Покупатели пылки:
— Не хватайтесь за масло грязной рукой!
— Ишь, белоручка! Подавай ему вилки! У нас завсегда — порядок такой...
IV. Стена
Ремонт окончен. Окраска. Побелка. Трест-ли, клуб-ли — не чужой, ведь, а наш. Взгляните на стенку! Готова „безделка : — Узорчик похабный развел карандаш.
V. Барьер
Барьер—в учрежденьи. Народ у барьера хвостится.
За барьером — человекофутляр по телефону беседует
всласть. Человечек—махонький, но футляр — важная птица, Футляру дадена власть.
Свершив печальное турнэ,
Протрём очки, протрём пенснэ: — Пусть волокита — гидра злая, В нее направлен наш клинок, Но надо жить, не забывая,
Что грубость — тоже не щенок!
Недоумевающий
РАЦИОНАЛИЗАТОР
Рисунок А. Успенского
— Чорт их знает, что за волокитчики сидят в этих центральных учреждениях! Пишут, например, взыскать с покойного Сидорова 116 р. 75 к., а место захоронения, между прочим, не указывают!
ЭПИДЕМИЯ
К Марье Семеновне пришла Софья Наумовна, и, не сняв даже бот, плюхнулась в кресло. Хотя пол был натерт три месяца тому назад, специально ради дня рождения Григория Павловича, мужа Марьи Семеновны—когда оттаяли подметки бот, Марью Семеновну передернуло, словно электрическим током.
Но Софья Наумовна ничего не видела: ни влажных следов на полу, ни сухого выражения глаз Марьи Семеновны. Она тараторила:
У меня идея. Прекрасная идея для облегчения жизни. Вы покупаете вязальную машину и уже живете. Вы связали паршивую шапочку и уже имеете хороший обед!
— Вы это серьезно? — Я имею факты!
Софья Наумовна откинулась на спинку кресла, как-бы в изнеможении, и выпалила:
— Прихожу к Симе Бузик и вижу собственными глазами чудную фаршированную щуку, куриный бульон и курицу. И какую курицу?— с двумя пупками! Вы-же понимаете, что этого не бывает и, что каждый понимает, в чем тут дело: или вчера тоже была курица, или и завтра будет курица.
— И вы думаете, что и курица и пупки от машины? — спросила Марья Семеновна.
— Ясно! — воскликнула Софья Наумовна, — и квартплата, и дрова, и свет, и в школу за детей—все от нее... Вы думали — это ее муж на все заработал? Он заработает! Он-же—активный безработная!..
В комнату вошел Григорий Павлович.
— Гриша, что я тебе говорила? — встретила его вопросом жена, — разве я тебе не говорила, что вязальная машина — это все? А ты говоришь, что это — ничего. А, вот, Сим : Бузик связала два пуп... шапочку и уже имеет прекрасный стол!
— Какой стол? Может, она имеет прекрасный стул?.. А я страдаю желудком... Виноват, Софья Наумовна, здравствуйте! Моя жена своими разговорами не даст даже поздороваться!..
— Здравствуйте! Купите жене вязальную машину и ей некогда будет разговаривать, — улыбаясь, сказала Софья Наумовна.
— Вы плохо знаете мою жену: она будет разговаривать, как машина, а от машины будет столько пользы, сколько от ее разговоров!.. И, вообще, у всех уже вязальные машины и я не знаю — кому нужно всё связанное? Все наши знакомые уже вяжут!..
Марья Семеновна метнула на мужа сердитый взгляд своих громадных черных глаз и сказала:
— Знакомые вяжут, а незнакомые покупают связанное.
— Так? А разве эти незнакомые тоже не чьи-нибудь знакомые и, как таковые, они, может быть, тоже вяжут, а не покупают!
— А щука и курица не может быть, а — наверное, я их видела, как я вижу вас, и все от